Знаменитые жертвы «лечебного кровопускания» и последователи Дуремара

В предыдущей статье

мы говорили о гуморальной теории Гиппократа, согласно которой причиной любой болезни является нарушение баланса между четырьмя жидкостями (гуморами) организма – кровью, жёлтой желчью, черной желчью и флегмой или слизью. Было рассказано о попытках лечения с помощью постановки клистиров и кровопусканий, которые назначались не только с терапевтической, но и с профилактической целью. Сегодня мы продолжим этот рассказ, поговорим о печальных последствиях кровопусканий, а также о гирудотерапии, то есть лечении медицинскими пиявками. Число людей, чья гибель была как минимум ускорена строгим следованием рекомендациям Гиппократа и Галена, подсчету не поддается. Большим фанатом кровопусканий, например, был Франсуа де Брусе, возглавлявший медицинскую службу наполеоновской армии. В духе времени он утверждал, что причиной всех болезней является воспаление, а всякое воспаление следует устранять кровопусканиями в сочетании с применением рвотных и слабительных средств, а также – голоданием. Позже в Париже говорили, что Бруссе и его подчиненные своими ланцетами пролили больше французской крови, нежели неприятельские солдаты штыками и саблями. После отречения императора Бруссе покровительствовал перешедший на службу к Бурбонам наполеоновский маршал Никола Сульт, который побывал и военным министром Франции, и даже председателем Совета министров. При нём этот доктор продолжал занимать высокие должности. Расскажем о некоторых самых известных и знаменитых жертвах «лечебных кровопусканий». О «благородном разбойнике» Робин Гуде и его возможных прототипах мы поговорим в следующей статье. Пока скажем, что смерть знаменитого вождя разбойников Шервудского леса английские баллады связывают именно с чрезмерной кровопотерей во время процедуры кровопускания. Робин Гуд занемог, и его стрелы стали часто лететь мимо цели. Поэтому он решил подлечиться в Кирклейском монастыре, настоятельницей которого была сестра его возлюбленной – девы Мэриан. Из предыдущей статьи

«Сказано в морг – значит в морг»

Неер Ван дер Фертиг. Кровопускание. Гравюра, XIX в.

мы помним, что в монастырях средневековой Европы существовала традиция «профилактических» кровопусканий (несколько раз в год, без всяких болезней), и часто в них бесплатно «пускали кровь» также и местным крестьянам. Так что «отворять кровь» в монастырях умели. Настоятельница говорит герою:

«В обители тихий найдется покой,

Тебя я туда провожу.

И, если ты просишь кровь отворить,

Услугу тебе окажу».

Затем она:

«За белую руку пришельца берет,

Уводит в далекую келью,

И Робину кровь отворяет она –

Кровь каплет горячей капелью.

Ушла, ключами звеня,

И долго точилась горячая кровь –

До полудня другого дня».

И вот результат:

«Сперва густая бежала кровь,

Потом совсем поредела».

В общем, оставленный в келье Робин Гуд фактически истёк кровью. Когда в монастырь ворвался обеспокоенный Маленький Джон, было уже поздно. Согласно другой версии, Робин Гуд настолько ослабел от этой процедуры, что не смог справиться со своим врагом – сэром Роджером Донкастерским, которого привела в монастырь предавшая героя настоятельница. То есть в любом случае его смерть связана с кровопотерей. Обильные кровопускания, вероятно, стали причиной смерти Рафаэля Санти – назначены они ему были по поводу какой-то лихорадки. Уморив гениального художника, пользовавшие его эскулапы объявили, что причиной смерти Рафаэля стали «любовные излишества» с любовницей Форнариной – эта версия и стала официальной. Простуженному Декарту на восьмой день заболевания прописали кровопускание – философу стало хуже, и через три дня он умер. Заболевшему Моцарту доктор Клоссе «отворил кровь» – больной лишился чувств и вскоре умер, не приходя в сознание. Английскому королю Карлу II после судорожного припадка назначили клизмы с травами, компрессы из голубиного помета и выпустили из его вен около 700 мл крови – после чего этот монарх и скончался. Людовику XIII, который и так не отличался крепким здоровьем, как мы помним из первой статьи

Последний выстрел Робин Гуда на иллюстрации к сборнику баллад в переводе М. Гершензона

, за десять последних месяцев его жизни процедуру кровопускания проводили целых 47 раз. Вероятно, это способствовало развитию у него выраженной анемии и весьма ускорило его смерть, которая наступила в 42 года. Джордж Вашингтон простудился, инспектируя принадлежавшие ему фермы. Причиной его смерти стали обильные кровопускания, во время которых он за два дня потерял около двух с половиной литров крови.

Умирающий Вашингтон на картине Джуниуса Стирнса

Также простудившийся Джордж Гордон Байрон за несколько сеансов потерял «всего» два литра крови – но и этого оказалось достаточно, чтобы поэт умер.Н. Баженов (в то время – приват-доцент университета по кафедре нервных и душевных болезней Московского университета) писал в 1902 году:

«Грех осуждать лечивших Гоголя врачей, но наука наша была так еще несовершенна, а методы лечения были употреблены столь неправильные, что одною из причин кончины Гоголя приходится считать неумелые и нерациональные медицинские мероприятия».

По его мнению, Гоголь скончался от

«истощения и острого малокровия мозга, обусловленных как самою формою болезни, так и неправильным ослабляющим лечением, в особенности кровопусканием».

А вот так в романе «Преступление и наказание» описывает Ф. М. Достоевский последние минуты жизни Мармеладова, который попал под конный экипаж:

– Сейчас умрет.

– Неужели никакой надежды?

– Ни малейшей! При последнем издыхании... К тому же голова очень опасно

ранена... Гм. Пожалуй, можно кровь отворить... но... это будет бесполезно.

Через пять или десять минут умрет непременно.

– Так уж отворите лучше кровь!

– Пожалуй... Впрочем, я вас предупреждаю, это будет совершенно бесполезно».

В общем, не знаешь, что делать – выпускай из умирающего человека кровь: не ошибешься, и совесть будет чиста. Среди простого народа в России кровопускание, как лечебный метод, практиковалось до конца XIX столетия, в конце концов, даже неграмотные крестьяне сообразили – что-то здесь не так. И появилась пословица:

«Руду (кровь) пустить – в гроб гвоздь вколотить».

Между тем ещё в XVI веке против кровопусканий выступал Парацельс. Мысль о вреде кровопусканий продвигал и его современник фламандец – врач Ян Баптиста ванн Гельмонт. В XIX веке бесполезность и даже вред кровопусканий при «горячке» доказал французский врач Пьер-Шарль-Александр Луи. Но авторитет Гиппократа и Галена был слишком высок, и потребовалось еще много времени, чтобы их псевдонаучные теории были признаны ложными, и этот варварский метод окончательно ушел из медицинской практики.

«Весьма дорогие пиявочки»

Альтернативой кровопусканию служила гирудотерапия, то есть удаление «лишней» крови путём постановки медицинских пиявок. Мы уже говорили о древнеегипетском изображении пиявки, которое относится к временам XVIII династии (а ещё их можно увидеть на некоторых картинах Сандро Боттичелли). Порошок из сушёных пиявок широко применялся (и применяется) в традиционной китайской медицине. Указания на лечение пиявками есть в трудах Гиппократа, Плиния, Галена и в древнеиндийском медицинском трактате «Сушрута-самхита» (это часть «Аюрведы»). В более позднее время о пиявках писали Авиценна и Амбруаз Паре. Известна русская пословица:

Пиявки. Иллюстрация из книги Иоганна Якова Шейхцера «Physicasacra». 1731–1733 гг.

Медицинские пиявки. В гирудотерапии применяется три их подвида – аптекарская, восточная и лечебная

«Пиявица – для людей Богом посланница».

Тем не менее долгое время гирудотерапия была просто Золушкой по сравнению с гораздо более распространёнными хирургическими кровопусканиями. Ситуация изменилась во второй половине XVIII века. Одним из горячих сторонников гирудотерапии стал, например, доктор Луи Вите, который между делом в 1790–1792 гг. исполнял обязанности мэра Лиона, а затем был депутатом Совета пятисот (нижняя палата французского парламента). Дошло до того, что во многих французских больницах пиявок ставили всем поступающим больным ещё до осмотра врача. С одной стороны, кажется странной готовность людей позволять сосать свою кровь каким-то мерзким кольчатым червям (лично я не чувствую себя готовым к таким экспериментам). Однако у этого метода имелись и преимущества. Во-первых, укусы пиявок практически безболезненны. Во-вторых, количество удаляемой из организма крови легко регулировать – по числу используемых пиявок. В-третьих, пиявок сажали на места, где нет вен – даже на мошонку и на слизистые оболочки. В-четвертых, подкупала простота применения: любой человек мог поставить их самостоятельно – как показано на гравюре из книги Боша Ван ден Гийома, изданной в 1639 году.

И наконец, самое главное, в отличие от кровопусканий, медицинские пиявки часто действительно помогали больным. А ещё, говорят, были очень эффективны при похмелье. Кроме того, дамы часто ставили пиявки (за ушами) перед балами и светскими приёмами – считалось, что после их применения глаза приобретали особый блеск. В Аюрведе содержатся рекомендации использовать пиявки перед зачатием. «Удаление» пиявкой «лишней» крови – лишь побочный эффект гирудотерапии. Дело в том, что в слюне, которую они впрыскивают в кровь при укусе, содержится уникальный комплекс биологически активных веществ, самым известным из которых является гирудин – соединение, обладающее мощным антитромботическим действием. Британский врач Джон Хейкрафт выделил его ещё в 1883 году. Первые содержащие гирудин препараты были созданы в 1902 году, синтетические аналоги были получены в 70-е гг. ХХ века, но наладить их промышленное производство, сделав доступными, удалось лишь в 90-х. В настоящее время разные источники называют разное количество веществ, содержавшихся в слюне пиявок – от 100 до 200. Многие из них уже исследованы, некоторые даже синтезированы. Однако ни одна фармацевтическая компания так и не смогла создать препарат, полностью повторяющий комплексное действие этого биологического «коктейля», который не только способствует растворению тромбов и улучшает реологические свойства крови, но оказывает также анальгетическое, спазмолитическое, иммуностимулирующее, противовоспалительное и противоопухолевое действие. Неудивительно, что в XIX веке в Европе медицинские пиявки были практически полностью истреблены, поскольку в одной только Франции в период с 1829 по 1836 гг. употреблялось около 33 миллиона пиявок, а затем, по некоторым данным, до 80 миллионов штук в год. А ежегодная потребность Лондона в пиявках составляла 7 миллионов штук. В результате пиявок стали импортировать из России, и в самые удачные годы торговля ими приносила нашей стране до 6 миллионов серебряных рублей – это сопоставимо с доходами от продажи зерна (другим крупным экспортёром пиявок была Венгрия). Может показаться удивительным, но экспорт пиявок во Францию не прерывался даже во время войны 1812 года: обозы с ними беспрепятственно пропускали обе противоборствующие стороны. В 1825 году под Москвой открылась первая «фабрика» по искусственному разведению пиявок. В настоящее время в подмосковном посёлке Удельное находится предприятие «МедПиявка», рядом с которым в 2007 году был установлен памятник пиявке (ещё один можно увидеть во Франции). А в дикой природе количество этих червей неуклонно снижалось, о чем сообщал известный врач А. Вознесенский: в изданной им в 1859 году «Монографии врачебных пиявок» он сокрушался, что в местах, где ранее добывались тысячи пиявок, теперь с трудом собирают лишь сотни. В настоящее время пиявки, существовавшие ещё во времена динозавров, относятся к вымирающим видам и в 1984 году внесены в Красную книгу. Во время Крымской войны пиявок при лечении раненых активно применял Н. Пирогов, который вспоминал:

«Я ставил от 100 до 200 пиявок. Даже в простых переломах, где только замечалась значительная опухоль, тотчас же ставились пиявки».

На всякий случай уточним: 100–200 пиявок Пирогов ставил в день, а не на одного пациента. В 1895 году в Москву приехал парижский врач Жак Булемард – известный в Европе сторонник и пропагандист гирудотерапии. К своему делу этот доктор относился очень серьёзно и пиявок для лечения своих пациентов лично ловил в прудах под Москвой – одетый в смешной балахон и с длинным сачком в руке. Тогда его и увидел 12-летний Алексей Бостром, позже ставший известным под фамилией Толстой. Непонятную и странно звучащую французскую фамилию он и его друзья переделали на свой лад – Булемард стал Дуремаром. А потом А. Толстой вспомнил о нем, когда писал знаменитую книгу о приключениях Буратино.

Ловцы пиявок

В. Басов в роли Дуремара, кадр фильма «Приключение Буратино», 1975 г.

Булемард, видимо, ловил пиявок методом, известным как «стукачество»: стучал по коряге и собирал сачком всплывающих на звук червей. А вот Дуремар, хоть и имел при себе сачок, предпочитал другой (гораздо более распространённый) метод. Вот что рассказывает он Карабасу-Барабасу:

«Я ловил пиявок в одном грязном пруду около Города Дураков. За четыре сольдо в день я нанимал одного бедного человека – он раздевался, заходил в пруд по шею и стоял там, покуда к его голому телу не присасывались пиявки. Тогда он выходил на берег, я собирал с него пиявок и опять посылал его в пруд».

Надо учитывать, что ранка в месте укуса пиявки продолжает кровоточить в течение достаточно долгого времени. И потому человек некоторое время ещё продолжает терять кровь – особенно если пиявку отрывают от раны насильно (до тех пор, пока она насытится), и нет возможности оставаться в покое. В 1915 году был описан жуткий случай гибели в воде старой казачки, которая, собирая пиявок таким методом, умерла на берегу от кровопотери, будучи буквально облеплена этими червями. Женщина регулярно добывала пиявок на продажу таким способом и, вероятно, на момент смерти у неё уже развилась выраженная анемия, очередная потеря крови привела к смерти. Так выглядит этот метод добычи пиявок на цветной акватинте Джорджа Уокера, 1814 г.:

Более щадящим способом было загнать в болото или пруд стадо коров и собрать пиявок уже с них. Гирудотерапия до сих пор является вполне адекватным и эффективным методом лечения, хоть не слишком распространенным и популярным. В 1990 году было создано Всемирное общество гирудологов, по инициативе которого пиявки были официально внесены в список лекарственных средств. Однако, читая рекомендации врачей прошлых лет, понимаешь, что и вполне «рабочую» методику легко можно извратить и превратить в пытку. Так, в упоминавшейся выше «Монографии врачебных пиявок», её автор А. Вознесенский даёт такие «методические указания»:

Перегибы

«Больного сажают на смирительный стул, привязывают, делают кровопускание, ставят 10–12 пиявок на голову, обкладывают тело ледяными полотенцами, льют на голову 50 ведер холодной воды, дают хороший прием слабительной соли».

А лейб-медик и главный редактор «Военно-медицинского журнала» Ф. Ф. Гейрот рекомендовал «в случаях надобности» продолжать кровопускание до обморока:

«Не следует жалеть пиявок, распределяя их вокруг бритой головы на манер венчика, полезно также в кожные надрезы всыпать порошок из шпанских мушек или втирать сурьмовую медь».

А если это не помогает, «необходимо пускать вход вращательную машину» (разновидность уже упоминавшегося в предыдущей статье скарификатора).Однако и себя доктора не щадили – лечились в строгом соответствии с «научными рекомендациями». Так, живший в XIX веке известный шотландский хирург Джон Браун, заболев всего-навсего ангиной, поставил себе 18 пиявок, которые лишили его около 450 мл крови. К улучшению состояния это, как вы, наверное, догадались, не привело. Но Браун хотя бы выжил. В общем, и в случае с пиявками мы видим подтверждение тезиса о том, что лишь доза делает любое лекарство и любой метод терапии либо лекарством, либо ядом.