Вопрос, конечно, интересный, вот Галичина входила в состав Киевской Руси, была независимой в период её распада, потом, с 14 века, вошла в состав Польши, далее, после разделов Речи Посполитой, стала частью Австрии (королевство Галиции и Лодомерии), затем, с 1918 года – снова независимой (ЗУНР), и с 1921 года – Польша. Волынь прошла подобный путь, но была ещё удельным княжеством Великого княжества Литовского, а в состав Российской империи вернулась в 1796 году, и только по результатам Рижского мира стала снова Польшей. Западная Белоруссия – разговор отдельный, и тоже территориально сложный.Что касается населения – от Польши оно было не в восторге. Вся разница – часть надеялась на Германию, и по типу же германского нацизма ставила на национализм и терроризм (ОУН Мельника и ОУН Бандеры), а часть рассчитывала на СССР, и симпатизировала КПЗУ и Сельробу. Единственным слоем населения на этих землях, который рассчитывал именно на Польшу, были осадники – польские военнослужащие, получившие лучшие наделы в землях, которые поляки называли Восточной Малопольшей или же Польшей Б. Но осадников ненавидело местное население, и трагедия Волынской резни (геноцид поляков Волыни ОУН б) вызвана именно этим движением, что его, понятно, не оправдывает, но, по крайней мере, объясняет.Так что вопрос – чья Волынь, скажем, более-менее однозначен – конечно же, русская, и духовно, и ментально на тот момент. А вот Галичина сложнее – строго говоря, в составе Руси она провела всего два столетия, а вот польской была 700 лет. Но к Польше отношение там было резко негативным, а обещанный плебисцит поляки на этой территории не провели. И считать, что в 1939 году СССР оккупировал польские земли, может только очень наивный человек. Восточная Малопольша была польской колонией, захваченной из-за слабости РСФСР, УССР и ЗУНР в период распада Российской и Австрийской империй. Причём захваченной безо всяких оснований, просто потому как могли. А к 1939 году уже не могли не только захватывать, но и удержать.
Чья земля?
«Удар в спину»
Ударила ли РККА в спину полякам, героически побеждающим Вермахт? Спросим у Черчилля:
«Хотя русские повинны в грубейшем вероломстве во время недавних переговоров, однако требование маршала Ворошилова, в соответствии с которым русские армии, если бы они были союзниками Польши, должны были бы занять Вильнюс и Львов, было вполне целесообразным военным требованием. Его отвергла Польша, доводы которой, несмотря на всю их естественность, нельзя считать удовлетворительными в свете настоящих событий. В результате Россия заняла как враг Польши те же самые позиции, какие она могла бы занять как весьма сомнительный и подозреваемый друг. Разница фактически не так велика, как могло показаться. Русские мобилизовали очень большие силы и показали, что они в состоянии быстро и далеко продвинуться от своих довоенных позиций. Сейчас они граничат с Германией, и последняя совершенно лишена возможности обнажить Восточный фронт.»
Или, скажем, у лорда Керзона, который ещё за два десятка лет до нарисовал границу, более чем совпадающую с границами 1945 года.Одним словом, англичане «за». Да и какой удар в спину, если польское правительство бежало в Залещики на границе с Румынией и уже неделю как, на дату 17 сентября, вело переговоры о бегстве во Францию, армия потеряла управление и бежала кто во что горазд (героизм был, ту же Варшаву поляки долго обороняли, но это в целом не отменяло катастрофу), а немцы уже взяли Брест-Литовский и осадили Львов? Последний, между прочим, крупный город до самой советской границы. Не в спину это был удар, а та самая реалполитик, лучше встречать немцев возле Львова и Бреста, чем Киева и Минска. Лучше присоединить украинцев к Советской Украине, а белорусов – к Белоруссии, чем передать немцам. И Пакт Молотова-Рибентропа здесь ни при чём, по пакту граница была совсем другая, ну и выполняли мы его своеобразно.Немцы первый раз обратились к СССР ещё 5 сентября – пора, мол, пакт исполнять, и узнали, что мы не готовы. И снова обратились, и снова неготовые, и снова... И только когда Польское государство перешло в разряд бывших, а под угрозой оказались территории, населённые украинцами и белорусами, только тогда товарищ Ворошилов отдал приказ, а товарищ Потемкин вручил польскому послу ноту, которую тот брать не хотел, ибо о местонахождении правительства знал, а Министр иностранных дел был позавчера в Кременце, кому её передавать-то?
Реакция населения
«1 сентября 1939 года.
За войну знало все село. Украинцы радовались. Поляки плакали... Украинских хлопцев взято в армию мало-мало... Начались издевательства над немцами и украинцами. Многие из них замучены или расстреляны…
17 сентября 1939 года.
Это исторический день в жизни Западной Украины, а может и всей Украины. В 10.00 утра распространилась по селу весть, что Советское правительство приказало РККА перейти границу и освободить «единокровных братьев» из польского ярма, защитить жизнь украинцев и белорусов. Эта новость всех обрадовала, потому как озлобленные осадники и солдаты нападали на села, жгли, грабили, убивали…
18 сентября 1939 года.
...Молодежь строит триумфальную арку. Все объединились – коммунисты, и не коммунисты…»
Написал это не коммунист, а самый что ни на есть бандеровец – священник Максим Федорчук с Волыни в своём дневнике, опубликованном в книге украинского националиста Сергиенко. С триумфом встречали, потом с триумфом же избрали депутатов Народного собрания, и с триумфом же голосовали за вхождение в состав СССР. А чего бы нет? Судя по воспоминаниям Федорчука, бравые жолнежи воевали с крестьянами, а потом:
«Потом нас погнали пешком в Ровно. Как сейчас помню: когда мы проходили по городу, во многих местах, в основном на еврейских лавчонках, висели узкие красные флаги. Было ясно видно, что это польские флаги, от которых оторвана верхняя часть. Еврейки и украинки выплёскивали на нас нечистоты, крича: «Конец вашему польскому государству».»
По примеру Генриха Гожеховского, офицера Войска Польского, просили усилить охрану от вчерашних польских граждан. Вот почему так? Почему порвали польские флаги и костерили проходящих польских пленных?
«Дошло до того, что в Бурштыне польские офицеры, отправленные корпусом в школу и охраняемые незначительным караулом, просили увеличить число охраняющих их как пленных бойцов, чтобы избежать возможной расправы с ними населения.»
Может, населению не нравилась полонизация школ? А может, запрет принимать на госдолжности православных и не владеющих польским? А может, обнищание крестьян и засилье осадников? А может, концлагерь Береза-Картузская, где держали и коммунистов, и националистов? А может, пацификации (карательные акции Войска Польского в деревнях)? Как бы там ни было – Освободительный поход удался, и был воспринят местным населением именно как освобождение. Что было потом – разговор другой, было по-разному, в 1944 году нашу армию встречали не только бандеровцы, но и местные активисты, вступавшие в истребительные батальоны. Но никто о Польше не говорил и стать Польшей не мечтал. Как раз это и не обсуждалось, причём не обсуждалось даже поляками.А вот нынешняя Украина родилась именно 17 сентября 1939 года, когда к землям исторических Малороссии и Новороссии (Южного края) присоединили пять областей Волыни и Галичины. И дату эту надо воспринимать адекватно – как выполнение интернационального долга (в случае Галичины в ущерб себе) и создание той Советской Украины, из которой родилась и Украина независимая. И это правда, а нравится она кому или нет... Истории на это уже всё равно, прошлое уже было и его не изменить.
