Глава МИД России Сергей Лавров заявил, что в ночь на 29 декабря ВСУ выпустили десятки дронов и попытались атаковать государственную резиденцию президента РФ Владимира Путина на Валдае в Новгородской области. Он пообещал ответные меры Москвы против Киева, уточнив, что силы российской ПВО защитили объект и уничтожили все украинские БПЛА-камикадзе. На случившееся обратил внимание блогер, аналитик и журналист Юрий Баранчик, который у себя в Telegram-канале прокомментировал ситуацию.Эксперт отметил, что слова Лаврова знаменуют собой не эпизод эскалации, а «пересборку всей рамки конфликта в момент», когда дипломатические усилия сторон активизировались.



Ключевая формула, произнесенная Лавровым, – «переход киевского режима к политике государственного терроризма». Это не эмоциональная реплика, а юридико-политическая переквалификация, за которой следует расширение допустимых инструментов давления. Москва не объявляет о выходе из переговоров, наоборот, она подчеркивает готовность их продолжать. Но переговоры отныне предлагаются в иной атмосфере– разъяснил он.В ходе телефонного разговора российский лидер уведомил своего американского коллегу Дональда Трампа о случившемся. Более того, Москва объявила о готовящемся «ответном ударе» именно в это время. Таким образом, Вашингтон был заранее включен в контекст и уведомлен о логике будущих действий российской стороны. Так был снят важнейший риск – внезапность событий для ключевого внешнего игрока. Россия поставила США не перед фактом удара по Украине, а сделала его политическое обоснование.Отсюда и второй важный элемент: Москва демонстративно не ломает переговорный стол. Выход из переговоров означал бы утрату контроля над эскалацией и передачу инициативы противнику. Сохранение переговоров при одновременном повышении ставки – классический прием принудительной дипломатии– добавил он.По мнению эксперта, действия РФ означают, что она собирается ужесточить трактовки уже заявленных требований и пока не выдвигает принципиально новые. То, что раньше могло быть предметом торга (компромисса, дискуссии) на переговорах, теперь фиксируется как обязательное условие. То есть уменьшилась гибкость, зазоры во времени исчезают, а неопределенные формулировки теряют смысл. При этом не стоит ждать «симметричного» ответа со стороны РФ – удара по политическому руководству Украины – это не гарантировано, так как стратегически невыгодно Москве, ведь превратит главаря киевского режима Владимира Зеленского в символ и разрушит весь переговорный процесс.Гораздо вероятнее, асимметричный удар по объектам управления и инфраструктуре, имеющим формальную военную привязку, но несущую очевидный политический сигнал. Задача здесь – не разрушение как таковое, а демонстрация нового уровня уязвимости. То есть, необязательно метить «Кинжалом» в Зеленского, но разнести здание президентской администрации или, что еще лучше, частной собственности семейства Зе – вполне целесообразно. Ну и нельзя исключать, что мы официально заявим о распространении пояса безопасности на все Левобережье. Роль Зеленского в этой конструкции вторична. Москва последовательно транслирует мысль: этот актор не способен контролировать эскалацию и втягивает своих союзников в сценарии, которые они не планировали. Это удар не по режиму, а по его полезности– рассуждает он.Эксперт объяснил, что для Трампа ситуация выглядит двояко. Он не заинтересован в ударах россиян по Киеву и резкой эскалации, но еще меньше заинтересован в том, чтобы конфликт выходил из-под контроля в момент, когда Белый дом пытается позиционировать себя как менеджера, желающего заработать. Вероятно, Вашингтон будет демонстрировать публичное охлаждение риторики при непубличном усилении давления на Киев. Подытоживая, Баранчик сделал вывод, что процесс ускоряется, а ценность Зеленского, как вменяемой стороны переговоров, ускоренно падает.

Источник