Глава ВТБ Андрей Костин — едва ли не самый "бодрый" из российских банкировКто в ответе за курс
По состоянию на 4 июня курс доллара США снизился до 68 рублей 62 копеек. Если вы ещё не забыли, в марте месяце рубль за несколько дней обрушился по курсу больше чем на 10 процентов. За доллар тогда давали почти 80 «деревянных», за евро — 85. Что, впрочем, не слишком стимулировало граждан к тому, чтобы они скидывали или же скупали валюту.
Оптимисты, засевшие в Центробанке и Минфине, тогда не слишком уверенно заявляли, что всё это временно, пессимисты и дежурные критики либерально-экономического блока тут же заголосили о курсе доллара в 200 рублей. В чём с последними нельзя не согласиться, так это в том, что, когда экономика почти всецело зависит от курса иностранной валюты, такое ни при каких условиях нельзя считать нормальным.
Но впервые понять это гражданам современной России помог только дефолт двадцатилетней давности. Однако именно после дефолта расчёты в подешевевших рублях стали не просто выгоднее, для многих на годы вперёд они стали нормой. Как ни странно, но удары по рублёвому курсу, которые нанесли кризисы 2008 и 2014 годов, а также санкции, экономика страны переживала намного тяжелее.
Зато пандемия и карантин, обернувшийся жёсткими мерами по закрытию экономики, первым делом зацепили рубль. Однако главной причиной падения курса национальной валюты все тогда сочли масштабный провал нефтяного рынка. Сейчас медленно, но верно дорожающая нефть вроде бы способствует росту курса российского рубля.
Между тем в Банке России утверждают, что в пользу крепкого рубля работают и беспрецедентные меры по ограничению бесконтрольных денежных вливаний в экономику. Надо признать, это даже хорошо, что два месяца самоизоляции практически полностью избавили широкую публику от забот по поводу курса рубля. Сейчас для людей куда важнее стабильные цены.
Но укрепление рубля, которое мы наблюдаем на протяжении последних недель, вполне может оказаться негативным фактором с точки зрения инфляции. Дело в том, что оно сопровождается значительным ростом денежной массы, которое имеет место вопреки всем заявлениям финансового регулятора.
При всех сложностях, которые есть у получателей антикризисных сумм, они растут буквально на дрожжах. Не будем здесь разбираться, кто в итоге оказывается получателем субсидий, ссуд и кредитов, отметим главное: в экономику, которую фактически вынудили притормозить, идут деньги. И деньги достаточно большие. Большой вопрос в том, на что и как они будут использованы.
Кредитный фейк
Если кто-то сейчас действительно аккумулирует капиталы в ожидании глобального передела собственности, это, конечно, весьма опасно. Да, таким образом продолжается процесс концентрации капиталов в руках весьма ограниченного круга лиц и бизнес-структур. По сути, речь идёт о ползучей монополизации, а монополия, как предупреждали ещё классики, – это смерть экономики.
Однако вброс огромных антикризисных сумм в массы, чего по-прежнему требует значительная часть оппозиции, гораздо опаснее. Опаснее, кстати, и с учётом укрепляющегося рубля. Крепкий рубль – это, конечно, явный признак финансовой стабильности. Именно крепкий рубль сейчас помогает снижать кредитный процент, хотя пресловутые 2 (всего два!) процента годовых – это не более чем пропагандистский блеф или, как сейчас модно выражаться, фейк.
Причём это фейк даже с учётом того, что ещё два с лишним процента к этим двум базовым накидывает государство в виде субсидирования пониженной кредитной ставки. Один из лидирующих и структурообразующих банков страны ВТБ устами своего руководителя Андрея Костина сейчас весьма бодро докладывает о том, что успел осчастливить зарплатными кредитами более 5,5 тыс. компаний на общую сумму свыше 31 млрд рублей.
Не менее бодро А. Костин отчитался и о старте кампании кредитования под 2% на цели восстановления бизнеса. По его словам, «она наиболее привлекательная, потому что эти деньги компании можно не возвращать, если они не сокращают свою численность. Уже на 3 июня в ВТБ одобрили более тысячи заявок на 20 млрд. рублей».
Вряд ли все эти суммы кем-либо аккумулируются, а инфляцией и ростом курса валют они не отзываются только потому, что всю эту денежную массу очень быстро поглощает товарная масса, вообще-то, по-прежнему избыточная. С началом функционирования розничной торговли и сферы услуг ситуация намного хуже точно не станет.
Скорее всего, с точки зрения инфляции и валютных курсов она станет даже лучше. Оживший потребительский рынок начнёт высасывать денежную массу из наших карманов ещё быстрее. Но вот населению, которое за два месяца карантина, весьма сомнительного во всех смыслах, очень сильно потеряло в доходах, от хорошего курса рубля практически никакой пользы.
Похоже, россиян сейчас практически не волнует, что большинство экспертов здорово промахнулись в прогнозах на май. Тогда они, к примеру Дмитрий Голубовский, автор нашумевшей книги "Заговор банкиров" и Александр Разуваев из «Альпари», совсем не ждали начала подъёма нефтяных цен. Но вот старт «гонки печатных станков» в США и Евросоюзе предсказали совершенно точно. И это оказалось ещё одним фактором в пользу «сырьевого» рубля.
Наконец, на рубеже мая-июня в пользу рубля сработали и события в США, где десятки городов погрузились в самую настоящую анархию. Интересно, что те самые аналитики, которые промахнулись с нефтью, сейчас не могут понять, почему растут биржевые индексы, и первым делом волнуются за биржевых игроков.
Но ведь протесты в США и манифестации в Европе рано или поздно закончатся, а деловая активность начинает восстанавливаться уже сегодня. Точно так же и в России: маски-шоу может длиться хоть до бесконечности, но всё то, что кто-то очень хотел "отжать" и скорее всего "отожмёт", должно работать. Иначе денег не будет ни у кого и зачем вообще было всё это устраивать?
…И что теперь скажут эксперты
Айрат Багиров, аналитик экспертного аналитического центра Евразийской комиссии, не сомневается, что если на ближайших встречах ОПЕК+ будут приняты позитивные решения, а всё к этому идёт, то среднегодовая цена может быть близка к 40 долларам. А это однозначный позитив для российской экономики, который ведёт к существенному снижению рисков. Неудивительно, что рубль сегодня набрал вес. Дороже 70 рублей он не должен сегодня стоить. И завтра тоже.
Наталья Мильчакова, заместитель руководителя Информационно-аналитического центра «Альпари», напоминает, что уже в первой декаде июня состоятся встречи в рамках ОПЕК и ОПЕК+, и принятые там решения повлияют на стоимость нефти, а значит, и курсы валют. Российские власти продолжат реализацию мер поддержки бизнеса, но главными рисками лета станут возможная новая волна COVID-19 и эскалация напряженности между Китаем и США, включая санкции против Пекина. Мильчакова прогнозирует курс доллара в июне в диапазоне 69–74 рублей, а в июле и августе — 67–77 рублей. Евро, по её прогнозу, в первый летний месяц будет торговаться в районе 76–81 рубля, а затем до начала осени — 75–85 рублей.
Дмитрий Артемьев, эксперт Finversia, убеждён, что c учётом больших трудностей и беспримерной эмиссии долларов и евро рублю не остаётся ничего иного, как укрепляться и дальше. Но поскольку российской экономике это не очень нужно, у Центробанка фактически развязаны руки для дополнительной эмиссии. Очевидно, поэтому и запущена такая смелая программа, как 2 процента годовых.
В аналитическом департаменте ВТБ считают, что наш рубль по-прежнему в определенной степени недооценен. Ситуация с нефтью действительно нанесла ему серьезный удар, но российская экономика ведь обладает значительным запасом прочности и сильными макроэкономическими показателями у нас уникальные. Уровень госдолга в 14-15% ВВП не имеет ни одно другое государство. К тому же Россия сумела не растратить и ФНБ.
Даже валютные стратеги французского банка Societe Generale сформировали в целом позитивный прогноз по валютам развивающихся стран, и в том числе по российскому рублю. Оптимизм по поводу создания вакцины против коронавируса, а также колоссальное фискальное и монетарное стимулирование по всему миру позволяет сформировать позитивный взгляд на такие валюты.
– уверены аналитики Societe Generale.
Артем Копылов из УК «Альфа-Капитал» обращает внимание, что в пользу сильного рубля работает такой фактор, как обнуление выездного туризма и соответствующего спроса на иностранную валюту. Это сейчас особенно важно, ведь в прошлом году он вычел из счета текущих операций порядка 25 млрд. долл.
