Богатый сосед Кыргызстана
В киргизских беспорядках, итогом которых стала отставка президента, определенный урон понесла третья сторона, китайская, которая в политическую жизнь Киргизии не особо вмешивается. Бунтовщики штурмовали и грабили золотые, угольные и медные прииски, брали в заложники руководство. Нельзя сказать, что под удар мародеров попали исключительно китайские активы, среди разграбленного есть канадская и российская собственность, но наибольший урон понесли бизнесмены из Поднебесной.
Китайцы давно и прочно обосновались в экономическом пространстве Кыргызстана. Такая ситуация сложилась из-за постоянных потрясений в Бишкеке, связанных с переделом власти. Некоторые политологи говорят о некоей киргизской привязанности к регулярным революциям. Параллельно идущие клановые войны не оставляют экономике страны шансов хоть на какой-то рост. При этом на Востоке располагается вторая по финансовой мощи держава, готовая активно инвестировать в Кыргызстан. Сейчас на самой заре очередной революции Бишкек должен Пекину более 4,7 млрд. долларов, что равно примерно 26% бюджета страны. Китай далеко не Россия и прощать кредиты не намерен. За каждый заимствованный доллар китайцы берут задешево природные ресурсы, так как стране расплачиваться больше нечем. Кыргызстан вообще выступает настоящим экономическими реципиентом, получающим фактически безвозвратные вливания из одиннадцати стран. Вкладывается в Бишкек даже Беларусь – в среднем по 500-600 тысяч долларов в год, за исключением 2015 года, когда Минск выделил сразу 40 млн. долларов. Более весомыми донорами для среднеазиатской республик стала Канада (в среднем более 100 млн. долларов в год), Великобритания (от 1 млн. до 189 млн. долларов) и даже Швейцария — 21 млн. долларов. Традиционно среди инвесторов особое место занимает России, но не потому, что много вкладывает (в среднем — до 300 млн. долларов ежегодно), а потому, что с 2013 года простила долгов Бишкеку более чем на полмиллиарда!
Как уже говорилось, основные интересы КНР в Кыргызстане связаны с энергетическими ресурсами и полезными ископаемыми. В 2002 году Китай и Кыргызстан подписали соглашение о сотрудничестве по разработке нефтегазовых месторождений, расположенных в южной части Кыргызстана. В 2014 году Китай получил право на участие в разработке месторождений Майлуу-Суу 4, Восточный Избаскент, Чангыр-Таш и Чыйырчык. В 2016 году у китайцев были планы на реку Нарын, обладающую серьезным потенциалом в плане постройки каскада гидроэлектростанцией. Компания «State Power Investment Corporation» рассматривала постройку Алабугинской ГЭС мощностью 600 МВт, Тогузтороузской ГЭС – 248 МВт, Карабулунской ГЭС-1 – 149 МВт и Карабулунской ГЭС-2 – 163 МВт. В общей сложности затраты на проект подбирались к 2 млрд. долларов. При этом электроэнергия из этого каскада станций на 100% уходила бы в приграничный Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая, испытывающий постоянную нехватку энергии. На данный момент проект определенно буксует из-за постоянной политической лихорадки в Бишкеке и роста национализма внутри страны.
Ситуация, когда богатые китайцы скупили больше четверти Кыргызстана, наводнили страну своими рабочими, становится триггером для националистических выступлений. Так, в начале 2019 года в Бишкеке случились волнения, вызванные слухами о жестком обращении с киргизами на территории Китая. По мнению протестующих, в Синьцзян-Уйгурском автономном районе КНР соотечественников отправляют в «лагеря перевоспитания», условия в которых ужасны. Масла в огонь подливали анонимные «свидетели», живописавшие китайскую действительность:
Китайские промышленники у себя дома не особо разборчивы в методах освоения природных ресурсов, а уж в экономически зависимом Кыргызстане и подавно. Компания «Zhong Ji Mining», осваивающая золоторудное месторождение в Солтон-Сары, в прошлом году накачала химрастворами грунтовые воды и вызвала массовый падеж скота у местных фермеров. Несмотря на выплаченные компенсации, дело дошло до потасовок работников рудника с молодежью. В ход пошли камни, несколько десятков человек госпитализировали. И ситуация в дальнейшем может только ухудшаться: в Кыргызстане с населением в 6 млн. зарегистрировано не менее 400 китайских компаний. А коренным киргизам в поисках работы приходится на несколько лет уезжать в Россию.
Несмотря на некие неудобства, связанные с экспансией китайцев, у Кыргызстана в настоящее время выбора особо нет. Бюджетный кризис, связанный с дефицитом в 625 млн. долларов, заставит Бишкек искать помощи у «большого брата» с Востока. Уже сейчас в стране стремительно дорожают продукты, падает курс национальной валюты, а надежд на скорое разрешение конфликта во власти нет. Ресурсы России для помощи в данном случае серьёзно ограничены: Москве и так хватает проблем со второй волной коронавируса, протестами в Беларуси и горячей фазой противостояния вокруг Нагорного Карабаха. Поэтому представителям временного правительства в Бишкеке придется, во-первых, приложить немалые усилия для успокоения местных националистов, во-вторых, создать условия для прозрачного расходования китайских денег. В этом случае экономическое влияние может вполне перейти в политическую плоскость, а последствия скажутся на российских интересах в регионе.
Новая китайская провинция?
Если у Кыргызстана еще есть потенциал для выхода из-под китайского зонтика, то с Таджикистаном, похоже, вопрос решенный. Внешний долг Душанбе Пекину по итогам 2019 года составил $2,9 млрд., или почти 60% от всего внешнего долга. Наличие такого щедрого кредитора позволяет Эмомали Рахмонову не особо заботиться об экономических реформах и поисках внешних инвесторов. При этом расплачиваться приходится уже не только природными ресурсами, как Кыргызстану, а собственной землей. В 2011 году Таджикистан тихо и мирно передал Китаю 1,1 тысячи квадратных километров спорных территорий Восточного Памира — это 0,77 % от общей территории. Для независимого Душанбе это был уже третий в истории акт передачи земель Пекину. По оценкам специалистов, в недрах приобретенных Китаем земель содержатся 17 видов полезных ископаемых: уран, золото, бокситы, асбест, горный хрусталь и тому подобное. У Таджикистана не было ни средств на разработку месторождений, ни особого желания этим заниматься, а вот долги перед Пекином были. Девять лет назад часть этого долга списали, но экономическая зависимость со временем только усилилась. Мало того, в страну массово мигрируют рабочие из Китая, занятые на постройке объектов таджикской инфраструктуры. Особенность инвестиций из Китая в том, что на освоение денег местные привлекаются в последнюю очередь – подрядчики завозят в Таджикистан свою рабочую силу. Местные жители под большим впечатлением от трудового графика китайцев. Жительница Душанбе рассказывает:
На такую работу власти пытались заставить брать местных, но довольно быстро выяснилось, что они просто не в силах выдержать китайский трудовой режим: 12-часовой рабочий день в очень высоком темпе, перебиваемый лишь получасовым обедом прямо на рабочем месте. При этом зачастую китайцы остаются в республике надолго, продолжая работу уже на арендованных сельскохозяйственных землях. И это неплохо получается. В 2016 году урожаи у китайцев были настолько хорошие, что стоимость пшеницы на местных рынках составляла 1,5 сомони (0,19 доллара) за килограмм, в то время как зерно, произведенное местными фермерами, стоило вдвое дороже. Кстати, средний срок аренды китайцами таджикских земель составляет 49 лет.
Не забывают китайцы осваивать и богатства недр Таджикистана. В 2019 году китайская компания ТВЕА приступила к работам на золотоносных рудниках «Верхний Кумарг» и «Восточный Дуоба» в Айнинском районе, в которых может быть не менее 52 тонн драгоценного металла. И это лишь один фрагмент истории «взаимовыгодного» сотрудничества Китая и Таджикистана. С 2007 года практически всё, что строится в среднеазиатской республике, имеет китайские корни: дороги, тоннели, высоковольтные линии электропередач, ТЭЦ «Душанбе-2», заводы (металлургия, химия, производство цемента) и жилые здания. 60% всех золоторудных месторождений отдано китайским разработчикам. В итоге, по самым скромных подсчетам, в республике проживает от 100 до 150 тысяч этнических китайцев, активно занятых в сельском хозяйстве и промышленном производстве.
Неудивительно, что Китай вновь задумался о пересмотре линии государственной границы с Таджикистаном. Как известно, журналистские статьи в Поднебесной просто так и не появляются, а выступают элементом государственной информационной политики. Исследователь Чу Йао Лу в этой связи в августе 2020 года опубликовал материал, в котором недвусмысленно намекнул на принадлежность нынешнего таджикского Памира Китаю. Автор вспомнил о династии Цин, которую в XVII веке якобы заставили отдать часть горного массива из состава империи. В Душанбе пока отреагировали вяло, в духе «стороны должны предпринять необходимые меры по недопущению публикации подобных материалов в СМИ». На очереди четвертое отчуждение территории независимого Таджикистана?
