Главнокомандующий вооруженными силами Швеции о русской угрозе

Американское издание "Defense News" под заголовком "Sweden’s top general on watching Russia and responding to an invasion of Ukraine" ("Высший генерал Швеции о наблюдении за Россией и реагировании на вторжение на Украину") опубликовало небезынтересное интервью верховного главнокомандующего вооруженными силами Швеции генерала Микаэля Бюдена, посвященное военному сотрудничеству Швеции с США и шведскому взгляду на военную угрозу со стороны России.

 

 

По сообщению корреспондента в Вашингтоне, верховный главнокомандующий вооруженными силами Швеции генерал Микаэль Бюден недавно лично встретился с председателем Объединенного комитета начальников штабов США генералом Марком Милли, чтобы обсудить угрозу, исходящую от наращивания Россией военного контингента на границе Украины.

В интервью "Defense News" от 15 декабря 2021 года Бюден сказал, что этот и будущие визиты в Вашингтон являются частью усилий Швеции по углублению международного сотрудничества в области обороны. Он также посетил базу морской пехоты США Кжмп-Лэджен в Северной Каролине, через несколько недель после того, как американские и шведские морские подразделения отрабатывали захват морской территории на Стокгольмском архипелаге.

Швеция выходит к  Балтийскому морю - водоему, который также примыкает к России. Эта северная европейская страна не является членом НАТО, но тесно сотрудничает с альянсом. Как и другие страны Европы, Швеция увеличила свой оборонный бюджет после присоединения Россией Крыма в 2014 году, и правительство продолжает углублять пан-нордическое оборонное сотрудничество.

Это интервью было отредактировано для большей ясности.

- Каким было Ваше послание генералу Милли, и какого прогресса Вы добились во время встречи?

- В нашем регионе ни для кого не секрет, что Россия является угрозой и была ею на протяжении многих лет. В 2014 году были явные признаки ее деятельности, и операции в Крыму продолжаются. Все еще идет война на юго-востоке Украины, и то, что происходит сейчас вокруг Украины, конечно, находится в центре внимания. Так что это была очевидная вещь, о которой мы говорили.

Мы регулярно занимаемся обменом информацией в сфере разведки, и очень важно понимать, что происходит. Поэтому, когда речь заходит о численности подразделений и возможностях, мы придерживаемся одного мнения, и обсуждение и главный вопрос будет таковым: каким будет следующий шаг [России]? Когда будет следующий шаг? Почему? [По сути] это оценка происходящего.

У нас разные точки зрения, и это хорошо. Сейчас речь идет не только об Украине - мы видим вещи в более широкой перспективе. Все начинается в Арктике, которую мы делим с соседними странами, не в последнюю очередь с Финляндией и Норвегией. Мы говорили об этом, а также о Балтийском море, Украине, Черном море, вплоть до Ближнего Востока и Африки. Это целый ряд сложных событий, происходящих сейчас по всему миру, и они так или иначе взаимосвязаны.

- Какова Ваша оценка сил и намерений России? Насколько мы близки к военной конфронтации?

- Военная конфронтация существует с 2014 года. Никогда не стоит недооценивать страну, которая все время наращивает свои возможности. Послушайте их риторику, посмотрите на их стиль взаимодействия. Очевидно, что у них есть амбиции. Они также защищают свои долгосрочные интересы. Если мы сейчас близки к какой-то крупной операции, я бы не стал вдаваться в эти рассуждения. Но сейчас это действительно вопрос, и именно поэтому так важно разговаривать с нашими партнерами.

- Если все это время шла военная конфронтация, что Вас больше всего беспокоит, что изменилось?

-Мы никогда не спускали глаз с России - даже когда были другие времена [и мы имели более оптимистичные взгляды]. У нас есть хорошее понимание того, какими возможностями они обладают. Но вопрос всегда будет стоять так: каким будет следующий шаг и почему? Они доказали, что будут использовать свой военный потенциал для достижения своих целей и задач.

Не стоит удивляться, если они начнут действовать, но что это будет за действие? Очень трудно сказать точно и на 100%. Это сложный вопрос.

- Как отреагирует Швеция, если Россия вторгнется на Украину?

- На политически высоком уровне в Швеции поддержка Украине оказывалась на протяжении долгого времени. То, что происходит на Украине, определенно повлияет на безопасность в Европе. Так что это двусторонний процесс; поддержка очень четкая. То, что мы сделали, было сделано под зонтиком объединителя, то есть это многостороннее, под зонтиком канадцев. Это будет обучение, это будет консультирование, эта поддержка вплоть до уровня практики. Мы будем продолжать; возможно, мы добавим больше в этом направлении. Со шведской стороны есть четкая поддержка Украины, что бы ни случилось.

- Каков ваш уровень уверенности в том, что Запад откликнется, в частности, США и НАТО?

- Когда я вчера [14 декабря] разговаривал с генералом Милли, я также выразил свою признательность за очень ясную поддержку, которую они нам оказали - имеется в виду обмен информацией, обмен мнениями - потому что это было очень прозрачно и открыто.

- Швеция недавно получила систему ПВО Patriot. Какие возможности она предоставляет? Каковы сроки после первоначальной передачи?

- Мы получили систему от нашего агентства по закупкам несколько недель назад, так что теперь она находится в собственности вооруженных сил. Мы перейдем от [первоначального оперативного потенциала] к [полному оперативному потенциалу] в соответствии с нашими планами. Наша закупка вертолетов Blackhawk была еще одной, которая соответствовала требованиям, когда речь шла о времени, экономике и возможностях. Мы будем продолжать очень тесно сотрудничать с армией США в этом деле.

Patriot очень перспективен, и он значительно расширит наши возможности в области противовоздушной обороны. У нас уже была другая система, но она была создана в 1960-х годах, так что эта система открывает новые возможности.

- Что послужило причиной запланированного увеличения расходов Швеции на оборону на 40%? Связано ли это с недавней деятельностью России?

- Общим ответом будет "региональная безопасность", и это в значительной степени связано с Россией и тем, что она сделала за последнее время: в 2008 году - Грузия, а в 2014 году - незаконная аннексия Крыма и развязывание войны на юго-востоке Украины. Это смесь Первой мировой войны и более современной войны с высокотехнологичными возможностями. На политическом уровне у меня есть мандат и бюджет. Политическая администрация выполнила свою часть работы. Теперь дело за мной, и я приветствую это. После долгих лет упадка, теперь мы действуем.

- Это сочетание инвестиций в личный состав и в модернизацию. Как это будет выглядеть?

- Пять новых армейских полков, одна авиационная флотилия. Мы сформировали три полка осенью.

То, что мы называем "организацией военного времени", будет составлять около 55 000 человек. К 2025 году мы достигнем 80 000, а к 2030 году - более или менее 100 000. Большинство из них будут призывниками после восстановления системы призыва в 2018 году. Она гендерно нейтральна, это очень позитивно. Каждый год у нас появляется резерв в 100 000 молодых женщин и мужчин, и сейчас мы забираем около 5% из них - 5500 в этом году, которые вырастут до 8000 в 2024 году.

Появятся и новые возможности. То, что нам нужно развивать, будет в киберсфере, поэтому мы начали киберподготовку солдат, но эта работа  также должна быть  дополнена  новыми технологиями. Мы надеемся подписать соглашение с США весной, когда речь пойдет о космосе. Другие области включают электронную войну и искусственный интеллект. У нас нет контрактов во всех областях, но у нас есть планы, и сейчас самое время перейти от планов к приобретению.

- Что будет в ближайшей перспективе?

- Мы планировали приобрести GlobalEye [новый самолет ДРЛО и управления] после 2025 года, но теперь мы сделаем это раньше, потому что он значительно расширит наши возможности. Saab 340 [нынешний самолет ДРЛО и управления ВВС Швеции] трудно поддерживать, он немного медленный, но новая платформа и новый датчик, безусловно, изменят наши возможности. И истребители, и подводные лодки находятся в контрактации и будут поставлены в течение пятилетнего периода до 2025 года. Подводные лодки появятся в ближайшие пять лет.

- Каковы последствия решения Финляндии приобрести истребитель F-35 после того, как Швеция предлагала Gripen?

- Финляндия - наш ближайший партнер. Таких отношений, какие у нас есть сейчас, мы не имели никогда. У нас есть планы ведения совместных боевых действий за пределами мирного времени, в ожидании политических решений. Я надеялся на другой исход, но я полностью уважаю решение Финляндии, и этот процесс был очень тщательным. Я и мой коллега договорились, что это не повлияет на наше сотрудничество, потому что сейчас слишком важно, чтобы мы просто продолжали в том же духе. Истребитель, подобный F-35, конечно, увеличит наши общие возможности.

- Как Швеция углубила соглашения о сотрудничестве в области безопасности?

- Работаем с Финляндией, и мы начали несколько лет назад. Все сводится к доверию между людьми на всех уровнях, и мы его достигли. На региональном уровне у нас есть трехстороннее соглашение с Финляндией, Норвегией и Швецией, основанное на нашей общей ответственности в Арктике. У нас есть новое трехстороннее соглашение с Норвегией, Данией и Швецией, которое защищает основные гавани в западной части нашей страны. В остальном мы очень тесно сотрудничаем со всеми странами, расположенными вокруг Балтийского моря.

Вместе с Великобританией и Францией мы предприняли несколько шагов, в том числе в Мали, в работе со спецназом.

Выражусь предельно ясно: у нас с США - одна из самых важных двусторонних структур сотрудничества. У нас также очень важные трехсторонние связи с Финляндией и США.

Мы являемся частью Объединенных экспедиционных сил (Joint Expeditionary Force - JEF) под руководством Великобритании. С политической точки зрения, здесь нет никаких ограничений - от заявлений о намерениях до меморандумов о взаимопонимании.

- Как долго существуют отношения по обмену разведывательными данными с США? Углубляются ли они, учитывая нынешнюю ситуацию с Россией?

- Я был военным атташе в США 20 лет назад, с 1999 по 2002 годы. Тогда отношения и сотрудничество строились на исследованиях и разработках, приобретениях и закупках - со стороны оборонной промышленности. Разведка всегда была там на тех уровнях, о которых я не могу говорить, и, вероятно, я не знаю о ней всего. Но это было очень важно, потому что мы находимся там, где мы находимся, мы видим вещи, и нам легче следить за развитием событий здесь.

Сотрудничество сегодня в значительной степени ориентировано на оперативную деятельность, поэтому сейчас это учения, это тренировки, это совместные действия. Учения сегодня очень близки к реальным операциям. Вы можете выбрать время и место проведения учений, что, безусловно, повлияет на оперативный уровень или оперативный результат. Это был очень интересный путь за эти 20  лет до сегодняшнего дня, и он очень многообещающий. Мы рассматриваем новые подходы в определенных областях: объединение новых технологий, обеспечение безопасности связи. И многое другое.

- Озвучьте несколько соображений о подходе России к ведению войны, как в Крыму, так и в недавнем укреплении войск.

- Это современные возможности и современные технологии, такие как радиоэлектронная борьба и беспилотные платформы. Я побывал в окопах, чтобы посмотреть оттуда  на «плохих парней».

Они эксперты в том, что они называют "нелинейной войной", которую другие назвали бы "гибридной войной". Она может быть военной, дипломатической или экономической. Они точно знают, как далеко они могут зайти, прежде чем преодолеть порог, который приведет к традиционному конфликту. Это также могут быть информационные операции, операции влияния, кибератаки, которые происходят постоянно; проблема здесь заключается в атрибуции. Они готовы использовать свои военные средства, и они используют эту возможность, пока она есть. До тех пор, пока это соответствует их интересам - снова стать крупной державой, защитить свою территорию - они способны, умеют это делать и готовы действовать.

- Будет ли готов  Запад, если дело дойдет до конфликта?

- Сегодня мы более готовы, чем несколько лет назад. Мы более осведомлены и сосредоточены.  Готовы ли мы начать действовать, если что-то произойдет, покажет время.