Кабул пал, что дальше?

Движение «Талибан» (организация, запрещенная в России), всего семь недель назад контролировавшая всего пять провинций страны, вчера взяло столицу и приняло капитуляцию правительства ИРА. Президент Афганистана Ашраф Гани бежал, хотя еще десять дней назад «мамой клялся», что никогда. По имеющимся сведениям, сначала он улетел в Таджикистан, а затем в Оман.

США бывшего своего ставленника принять у себя не желают по репутационным соображениям. Уж слишком откровенно его присутствие на американской земле будет указывать на глубину военно-политического поражения Америки.

По тем же основаниям предоставлять убежище Гани не желает Евросоюз. У Брюсселя и без того слишком много трений с Вашингтоном, чтобы вешать на себя еще и это. Кроме того, европейские политики не без оснований опасаются негативных последствий подобного шага со стороны талибов*.

Афганское общество предельно клановое. Гани – не просто бывший президент ИРА, он все еще остается лидером одного из влиятельных пуштунских кланов – ахмадзай. Так что, где бы он ни нашел прибежище, туда потянутся нити кланового противостояния.

Как на такое развитие событий могут «отреагировать» талибы*, предположить весьма несложно. Тем более учитывая количество находящихся в Европе ближневосточных беженцев и масштаб возможностей их этнических и религиозных диаспор.

Евросоюз связываться с этой проблемой категорически не желает. Потому что понимает неспособность успешно справиться с ней самостоятельно, а также отдает себе отчет в неспособности США оказать в ее решении какую бы то ни было действенную помощь. Про союзнические обязательства Вашингтон пламенно говорит только тогда, когда помощь ему должны оказывать союзники, и сразу переходит к «табачку врозь» как только дело складывается наоборот.

Еще показательнее оказывается реакция стран Центральной Азии. Отказ принять беглого афганского президента странами региона продиктован уже не перспективами возможных изменений в отношениях с США. Он демонстрирует очевидность признания безусловности превосходства, так сказать, авторитета талибов* над репутацией мирового гегемона.

Это означает формирование глубокого геополитического вакуума силы не только в самом Афганистане, но и во всей Центральной Азии, от российской границы с Казахстаном до пакистанского порта Гвадар в Оманском заливе, и от индийско-пакистанской границы в Кашмире до Стамбула.

А природа не терпит пустоты. Любой вакуум всегда кем-то заполняется. Если не оказывается достаточно могущественной и столь же безжалостной к инакомыслию внешней силы, свободное место занимается новой формирующейся цивилизацией. Или видоизменившейся старой, но сохранившей принципиальность отличий от ранее за это место конкурировавших.

Так вот сейчас в Центральной Азии происходит как раз именно этот процесс.

Запад в своих претензиях на господство обанкротился. Та скорость, с которой США растеряли контроль над вроде как ими давно и прочно побежденным Афганистаном, наглядно показывает, что американская гегемония полностью сгнила еще два, а то и три года назад. Все держалось исключительно на тщательной внешней лакировке фасада в СМИ и американских спичрайтерах.

Китай распространять свое доминирование на «нетрадиционный» регион не имеет ни желания, ни возможностей. Экономические планы на Афганистан у Пекина есть. Но их реализация предполагает безусловность предварительного самостоятельного складывания подходящих условий. Об ускорении этого процесса штыками НОАК речи не идет.

Россия в этом плане оказывается главной страной, заинтересованной в сохранении буферной зоны хотя бы в рамках Средней Азии. Но в какой степени мы располагаем способностью к этому – вопрос пока остается открытым.

Значит, надо готовиться к активизации процесса формирования в Афганистане Халифата. Каким он в итоге станет, талибским*, игиловским (организация, запрещенная в России) или откровенно «бармалейским» - сейчас как раз и становится ключевым вопросом современности.

Талибан, талибы, ИГИЛ* - организации, запрещенные в России