Китай предложил России раздел сфер влияния с помощью авианосцев

Сменились и соперники: в регион вернулась Россия, теперь в лице СССР, а вскоре к ней присоединился и маоистский Китай. Первой «пробой пера» для КНР явилась война в Корее, где китайские «народные добровольцы» и советские летчики сыграли огромную роль в сохранении коммунистического режима в Пхеньяне. Правда, в ту пору Пекин потерпел неудачу, попытавшись захватить «гоминьдановский остров» Тайвань. Тогда же в Поднебесной поняли, что для расширения влияния в АТР стране необходим мощный военно-морской флот.

ПРОТИВОСТОЯНИЕ И СОТРУДНИЧЕСТВО

Период дружбы между СССР и КНР продлился недолго: признаки охлаждения наметились вскоре после знаменитого XX съезда КПСС в 1956 году, а в начале 60-х между двумя лидерами социалистического мира последовал разрыв, и теперь АТР стал зоной соперничества Вашингтона, Москвы и Пекина. При этом, несмотря на ничтожные возможности последнего по проекции силы за пределы собственно континентального Китая, влияние Поднебесной непрерывно росло: КНР активно воздействовала на соседние страны как через прокитайские коммунистические организации, раскинувшиеся от Центральной Азии до Латинской Америки, так и через многочисленную и традиционную китайскую диаспору, в отличие от русской эмиграции отнюдь не порывавшую связи с родиной.

Тем не менее это влияние не позволяло Китаю претендовать на роль значимой военной державы в регионе, способной самостоятельно определять ход важнейших процессов в АТР. Для этого требовалось резко нарастить мощь Народно-освободительной армии Китая, и прежде всего ВМС. Они к началу 90-х годов приобрели потенциал, позволявший уверенно оперировать в прибрежной и морской зоне, но для того чтобы соперничать на море с США, этого было явно недостаточно.

К концу 80-х отношения Пекина с Москвой нормализуются. Но вскоре Советский Союз распался. Данные события обозначили два новых долговременных фактора в дальневосточном балансе сил. Во-первых, Китай получил возможность уделять большее внимание развитию ВМС и ВВС, уменьшив долю расходов на сухопутные войска, которые имели приоритет в годы противостояния с СССР. Во-вторых, Пекин вновь получил доступ к советской военной технологии, что позволило очень сильно сократить технологический разрыв между КНР и Западом.

Сотрудничество с Россией особенно заметно повысило боеспособность «наукоемких» составляющих НОАК – авиации и флота, в оснащении которых произошел разительный скачок. За счет дизельных подлодок и эсминцев российской постройки, а также благодаря реализации собственных новых проектов, доработанных с использованием нашего оборудования, китайские ВМС теперь в состоянии действовать на значительном удалении от берегов Поднебесной. Одновременно Китай вплотную подошел к обладанию авианосцами. По общему мнению экспертов, уже в текущем десятилетии КНР получит не менее двух авианосцев собственной постройки помимо уже почти готового «Ши Лана» (бывший советский «Варяг»).

ДАБЫ ОТВЛЕЧЬ АМЕРИКАНЦЕВ

Сегодня КНР в соперничестве с Соединенными Штатами на Дальнем Востоке столкнулась с той же проблемой, что и кайзеровская Германия, сто лет назад бросившая вызов Великобритании на западе. Военный потенциал Китая в перспективе позволяет осуществлять самостоятельные операции в Азиатско-Тихоокеанском регионе и претендовать на господство в западной части Тихого океана, но только в том случае, если американский флот каким-то образом лишится традиционного доминирования в АТР. Это создаст совершенно новый внешнеполитический фон для переговоров в рамках форумов Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества и других организаций, обеспечит престиж Поднебесной как регионального лидера и значительно повысит вес китайского лобби в странах АТЭС, тем самым обеспечив дальнейшие шаги Китая на пути к статусу сверхдержавы.

На сегодня ВМС США несоизмеримо сильнее китайских. Америка располагает 11 авианосцами и еще одним кораблем этого класса в резерве. В ближайшие 20 лет это количество останется неизменным, хотя в случае усугубления экономических проблем может сократиться до 10 или даже 9 «плавучих аэродромов» при 1–2 таких же кораблях в резерве. На этом фоне пара авианосцев, которые планирует ввести Поднебесная в состав своего флота к 2020 году, и используемый в учебных целях «Ши Лан» не представляются силой, способной бросить вызов американскому могуществу, но только если рассматривать соперничество КНР и США в отрыве от глобальной политики.

Отстаивая свой статус лидера мирового сообщества, Соединенные Штаты вынуждены быть сильными во всех ключевых районах земного шара. При всем значении АТР американцы неспособны держать в Тихом океане больше четырех-пяти авианосцев одновременно, причем в море могут находиться в каждый конкретный момент лишь два-три, максимум четыре корабля (в период особой напряженности) – еще один-два проходят ремонт или просто готовятся к походу. Остальные шесть-семь «плавучих аэродромов» выполняют задачи в Индийском океане, Средиземном море, наконец, в Атлантике. В результате складывается ситуация, когда при росте угрозы в той или иной значимой точке планеты американцы вынуждены наращивать там группировку ВМС за счет ослабления других направлений.

Одним из них как раз является Атлантика и Арктика. В отсутствие жесткого противостояния с Россией не исключена вероятность сокращения сил Соединенных Штатов в северной Атлантике и переброски высвободившихся ресурсов в АТР. Более того, такой вариант активно обсуждается. Осенью 2010 года появилась информация о том, что в Пентагоне рассматривается возможность расформирования 2-го оперативного флота ВМС США, чья зона ответственности как раз включает Атлантику и западную Арктику. В прессе этот вопрос был поднят с легкой руки одного из ведущих американских военно-морских экспертов Норманна Полмара, заявившего на страницах Navy Times, что держать трехзвездочного адмирала со штабом для проведения пары маневров в год незачем.

Если эта точка зрения возобладает, то 2-й флот может быть сведен к номинальной структуре, включающей главным образом учебные и обеспечивающие подразделения с минимумом кораблей. Прочие боевые единицы и штабы соединений в этом случае будут переданы другим оперативным флотам, в том числе 5-му – в Индийском океане и 7-му – в Тихом. В результате такого «восточного смещения» Китай окажется перед лицом куда более мощной военно-морской группировки, чем сегодня.

ЧЕГО ХОЧЕТ ПОДНЕБЕСНАЯ?

Содержание материала на сайте mil.news.sina.com.cn само по себе довольно безобидно. Контр-адмирал Инь Чо, поведав о возможностях российской судостроительной промышленности, пришел к выводу, что РФ способна построить авианосец, для чего требуется решить некоторые некритичные инженерные проблемы с целью адаптировать корабль к применению в Арктике. При этом китайский моряк обратил внимание на то, что единственный авианосец ВМФ России «Адмирал Кузнецов» не может обеспечить высокую интенсивность боевых действий, и это очень опасно.

Оставляя в стороне вопрос о том, с каким противником, по мнению адмирала, должен сражаться наш тяжелый авианесущий крейсер «на Северах», можно заметить, что весь материал в целом настойчиво убеждает читателя в необходимости и полезности для России наращивания сил именно на арктическом направлении, ни слова не говоря о намерениях Москвы увеличить количество кораблей Тихоокеанского флота.

Очевидно, что сегодня КНР не рассматривает Россию как вероятного противника – война не нужна ни одной из стран. Вместе с тем, несмотря на ослабление Российской армии, в Китае потенциал Вооруженных Сил РФ оценивают по-прежнему очень высоко, а повторение танкового броска через пески Гоби и хребты Хингана является в среде китайских «профессиональных патриотов» таким же ночным кошмаром, как сценарий китайской агрессии для многих российских граждан. Политика Поднебесной действительно схожа с политикой кайзеровской Германии до складывания Антанты, как об этом говорилось во второй части материала о ВТС России и Поднебесной Поднебесной (статья «Партнерство или донорство?», часть II), и Пекин не упустит шанса руками Москвы решить часть своих проблем.

ОПАСНЫЙ СОБЛАЗН

Усиление России в Арктике сегодня необходимо Китаю, решающему таким образом те же две задачи, что и Германия в начале XX века. Во-первых, это немедленно вызовет реакцию глобального лидера (то есть США), который будет вынужден наращивать там собственные силы. Во-вторых, сосед отвлекается от ключевого региона и переносит свои усилия как можно дальше, развязывая руки Пекину так же, как сто лет назад – Берлину.

Для России арктическое направление действительно жизненно важно, и более активные действия тут необходимы. Но, усиливаясь на просторах Северного Ледовитого океана, не надо впадать в опасный соблазн возвращения к силовому противостоянию с США и НАТО, что будет, разумеется, отвечать интересам Пекина. Москва и ныне имеет достаточный арсенал невоенных средств для того, чтобы заинтересовать своих соседей по Арктике взаимовыгодным сотрудничеством – от использования воздушных и морских трасс до эксплуатации природных ресурсов. Военный же потенциал, особенно если США реализуют планы сокращения 2-го оперативного флота, вполне достаточен для поддержания российских интересов в регионе и нуждается лишь в модернизации, но отнюдь не наращивании.

Напротив, увеличение группировки Вооруженных Сил РФ на Дальнем Востоке жизненно необходимо для России с учетом претензий, которые предъявляет на нашу территорию одна из самых мощных стран АТР да и всего мира – Япония, пользующаяся очевидной поддержкой ряда кругов в США. Безусловно, подобные действия не останутся без внимания, что приведет к повышению уровня военной напряженности в регионе в целом. Этот рост как минимум отсрочит реализацию претензий КНР на единоличное лидерство в западной части Тихого океана. Но китайские планы в данном аспекте уж точно не являются предметом заботы ни Кремля, ни Главного штаба ВМФ России. Дальневосточная авантюра начала прошлого века, к которой Россию подтолкнул Берлин, стоила нашей стране немалых потерь и оказала крайне отрицательное влияние на состояние империи в целом.

Если из той истории и можно вынести урок, то только тот, что приоритеты российской внешней и военной политики должны определяться в Москве и нигде больше, независимо от того, как это влияет на планы очередного претендента на региональное или глобальное первенство.