Тем, что я приехал с первой чеченской живым, я в первую очередь обязан своему комбату. Я так мыслю, процентов на пятьдесят. Еще процентов на тридцать – патологической наглости при принятии тактических решений. Ну и процентов двадцать, наверное, следует отнести на запредельное везение, я об этом потом ещё расскажу.
В Грозном я увидел, что воевать можно очень по-разному. Я имею в виду, не «на карте», а, как говорится, в натуре. Сложно даже представить, насколько сильно отличается «почерк» у различных родов войск.
Мотострелки (они же «мабута») – это нечто. Смех сквозь слёзы. Увидят духовский пулемёт – и давай: «Уря-а-а-а!!!». Куда «уря», зачем «уря» – непонятно. Без артиллерии, без поддержки, без флангов. Хотя понять-то можно, вспомните армию периода «расцвета развала». Тут, как говорится, комментарии излишни.
Потом пересекаешься с каким-нибудь ветераном из этих за «рюмкой супа» и слушаешь героическое повествование с рефреном: «Да у нас на Минутке вся рота легла!!!» - а про себя думаешь: «Ну и чем тут гордиться-то?»
ВДВ-шники – это песня. «С неба об землю – и в бой!» У этих парней, как говорится, «страха нет – один задор». Пройдут ночью, «на цырлах», найдут чёрт-те где дом, где духов побольше, пошинкуют всех в капусту, займут оборону – и начинают вокруг штабеля трупов наваливать. Через пару дней – артиллерию на себя, и по рации: «Погибаю, но не сдаюсь!» Героические парни, но они не виноваты – их так учили. Классическая высадка воздушного десанта на объект.
Морская пехота - это "евреи в коммуналке". Причем так у всех, независимо от принадлежности к конкретному флоту. Займут один подъездик и начинают бедных духов ме-е-е-едленно, но настойчиво с жилплощади выживать. Те, бедные, оглянуться не успеют, а им уже говорят: «Идите-ка на*ер, в этом квартале вы не проживаете». Тоже всё как в учебнике – захват и расширение плацдарма высадки.
Спецназёры... Эти постоянно делали несчастным духам всяческие гадости. И нет бы просто похулиганили, слово там из трёх букв намалевали на заборе или ещё чего – так нет. Они же ещё и хозяев этого забора поубивают - и всё по-тихому так, как будто и не было там никого. Очень их духи не любили, и я их по-человечески даже могу понять.
Примерно через неделю войны все вдруг поняли, что для боя в городе отделения мало, а взвода – много. Поэтому все взводы разбили на две части, а получившиеся группы усилили – придали снайпера и пулемётчика с ПКМ. Но, сами понимаете, встал вопрос: где взять офицеров? Во-первых, столько офицеров просто нет по штату, ну а во-вторых - ещё и боевые потери имеются. Вот и получилось, что в двух случаях из трёх группами командовали наиболее наглые и подготовленные сержанты. Я оказался как раз из этой категории.
Дело было в середине января, только-только на Дудаевский дворец морпехи тельняшку повесили. Его и не штурмовали - духи сами поняли, что "аллес", обложили - и завтра точно грохнут. Тут уже надо, как говорят в Германии, «хапен зи шмотки, уёбен зи битте». Ну они подумали и по-тихому свалили.
У нас как раз закончился период отдыха. Я уж не знаю, какие маты раздавались в штабе группировки при постановке задач Балтийскому ДШБ, но у комбата было железное правило: выполнили боевую задачу – получили пару дней на отожраться – отоспаться - почиститься - зарядиться. Ну и тут уже начинало действовать другое железное правило: «незанятый по службе боец – потенциальный преступник», поэтому периоды отдыха были недлинными.
Вызвал меня комбат в штаб батальона, он в соседнем доме располагался, в тылу (тут смеяться не надо, для войны в городе это нормально — с одной стороны дома воюют чуть ли не в рукопашную, а с другой спокойно спят).
- Разрешите? Здравия желаю, товарищ гвардии майор! Вызывали?
- И тебе не сёдня сдохнуть! Доставай карту, смотри. Сегодня ночью вот этот дом, угловой, займёшь, пулемёт во фланг - вот сюда поставишь. И через тебя наутро рота по этой улице пройдёт. Потом собираешься - только растяжки свои сними - и тоже самое, но уже вот здесь, впереди. Садишься плотно, дня на три. С собой двойной БК, да и вообще бери, сколько упрёшь, не маленький.
Я посмотрел в карту, хотя она мне в принципе не очень и нужна, я же местный. В Грозном родился, а потом с 82-го по 88-й жил. Мама моя тоже родом оттуда, терская казачка. Пока смотрел, зрело во мне ощущение, что приближается военно-морской зверь — чёрный песец. На морде у меня всё, видимо, было явно написано, потому что комбат тут же заговорил снова:
-Да ладно, сержант, гранат побольше возьми, растяжек понаставишь. И миномётка огни подготовит. Ну а я тебе точно «отвагу» гарантирую.
- Спасибо, она будет прекрасно смотреться на крышке моего гроба.
- Всё, заткнись! Собирайся, через час выдвигаешься.
- Есть!
Пришёл к своим, объяснил «ситуёвину». Ну что делать? Приказ есть приказ. Благо, хоть дом «ничейный». У духов что-то тоже отморозков не нашлось, чтобы его удерживать. Хорошо хоть, что нам только «ночь простоять, да день продержаться».
Боеприпасов нахапали столько, что даже рассказывать не буду — всё равно не поверите. Прошли в этот дом, осмотрелись. На первом этаже — большой мебельный магазин. Рядом - отдельный вход в складское помещение. Не ожидая ничего феноменального, на всякий случай вскрыли дверь - и впали в ступор. За дверью оказался приличных размеров склад алкоголя, причём не дешёвого бухла (помните ведь, что в девяностые под видом алкогольной продукции продавали всё, что горит), а весьма качественных напитков. Ладно, думаю, склад этом мы потом «разъясним», сначала надо с обороной разобраться. Растяжки ставили по отработанной схеме: сначала цепью выползли на рубеж и потом начали ставить, постепенно отползая к своей позиции, ну, чтобы по своим же растяжкам не ползать. Ну и про глубину минирования забывать не надо.
Очень в этом деле нам всяческая мебельная фурнитура помогла из магазина, что на первом этаже. Но ночью всё равно очень плохо видно, хоть и ракеты осветительные висят. Да и до духовских позиций метров двести. «Громыхнёшь кастрюлями» и всё, причешут из пулемёта. Тут я вижу, что Табаки, наш гранатомётчик, отстал и ковыряется, никак не может колышек с гранатой пристроить. «Табаки» его прозвали за то, что был он как персонаж из всем известного мультика - мелкий и вредный.
Обматерил я его шёпотом, вроде зашуршал поактивнее и справился. Всё, готово, наконец можно выдыхать.
Пришло время решать вопрос с крутым алкоголем. С собой всё взять нереально, да и некуда, а оставлять — просто выше моих сил. Но как ни крути, а больше чем по две бутылки унести не получится. Я себе выбрал пару бутылок - шотландский виски и бурбон. Ну а как светать начало, стали через себя группы пропускать, которые дальше проходили. Пропускали всех строго через этот склад, естественно. И всё равно даже четверти не вынесли. Так он штабу батальона и достался. У комбата, когда от меня этот склад принимали, аж слёзы на глазах выступили от умиления.
Нет, вы не подумайте, никто сразу же устраивать пьянку даже и не собирался — идиотов нет. Пьяным воевать – это, считай, гарантированный билет на тот свет.
Пока пропускали группы, я обратил внимание на то, что все, кто через нас проходили обязательно отпускали замечания странного характера:
- Видели отморозков! Но таких, как вы надо в цирке показывать, а потом в дурку закрыть!
Наконец я не выдержал и спросил:
- Да объясните вы толком! Чё вы все как сговорились?
- А ты вон в то окно посмотри на перекрёсток.
Опа, это же там, где мы вчера ночью растяжки ставили. Присмотрелся внимательно, даже в бинокль. Хотя там, в принципе, и без бинокля разглядеть можно было...
Я, наконец, понял, отчего так долго возился с растяжкой Табаки. На абсолютно чистом участке дороги лежал лицом вниз труп духа. А из него из задницы торчал металический колышек с привязанной гранатой и проволочкой. Весь этот натюрморт был очень трогательно замаскирован битым кирпичом на абсолютно чистом участке дороги. Н-да, миленько, *ля...
А по поводу занятия дома я, как выяснилось, зря паниковал. Нашу роту духи прошляпили. Так все на новые позиции и сели практически без боя. Командира духовского мне даже жалко стало: много потом, наверное, ему начальники интересных слов сказали.
В следующие три дня было «затишье перед бурей», я потом уже понял, что командование очередную гадость для духов вынашивало.
Первый день – отъедались, отсыпались, чистились. Ну а потом встала проблема - чем заняться.
Первое развлечение - пообщаться с противной стороной на предмет разговоров «за жизнь». Ну сами понимаете, беседы проходили просто, без изысков. Всё сводилось к банальному «раком поставим, уроды черножопые» - с нашей стороны, и «будэм рэзат» - с их. На духовских частотах такие «хоры им. Пятницкого» собирались, что любо-дорого. Но поскольку разнообразием эти разговоры не отличались, то скоро они поднадоели, и воспринимались уже как рутина. И вот один раз «беседуем» и слышим:
- Я «Город»! С частоты ушли все!
«Город» - это был позывной комбрига, он с батальоном на войну приехал, как говорится, «порулить в бою». Ну и не выдержало сердце строевого полковника. Решил внести свою лепту и поучить молодёжь.
Эта была Песня. С большой буквы "П". Жаль, что запись не сохранилась для потомков. Её надо было бы задокументировать и в военных училищах изучать, как шедевр военно-прикладного ораторского искусства.
Начал комбриг непосредственно с духов, делая упор на их сексуальные привычки, затем плавно перешёл на свой половой опыт при общении с их родными и близкими. Говорил он всё это скучным, монотонным голосом минут десять - и ни разу не повторился. Ну а когда он затронул тему своего сексуального опыта при контактах с предметами интерьера духовских аулов, те просто начали биться в истерике типа: «Зарэжим, да!». Ну куда им, с кем связались. Котята. Потом как-то эти «литературные посиделки» сошли на нет. Появилось новое развлечение - начали играть в «круглые холодильники».
Суть игры проста и незатейлива. Из холодильника вытаскивается всё, за исключением одной центральной полки, затем на неё кладётся граната без кольца, так чтобы она своим весом прижимала предохранительную скобу. После чего надо аккуратно подпереть дверь холодильника и пнуть его ногой, чтобы граната с этого неустойчивого положения скатилась. После подрыва холодильник «надувается». У кого самый круглый - тот и выиграл. Да, если вдруг будете играть – выбирайте РГД-5, они самые маломощные.
Алкоголь тоже вниманием не обходили, но на войне очень быстро все понимают, что значит «знать меру». Хотя случаи, конечно, всякие бывали.
Помню, я в тот день в гости к другой группе пошёл. У них в подъезде в одной квартире была очень хорошая библиотека, захотелось порыться. И вот перебираю я книги и слышу разговор за столом в соседней комнате, где народ «ужинает»:
- ...да я легко могу из гранаты кольцо выдернуть, скобу отпустить, и пока запал горит - его выкрутить!
- Не, не успеешь...
- Да!? Не успею?! Смотри!
Через пять секунд слышу щелчок запала. Но из комнаты никто перед этим не выходил. То есть они всей тёплой компанией, сидя за одним столом, проверяли – успеет их боевой товарищ вывернуть запал или нет.
Вот такие контуженые герои бывают. Что им духи, да и на*ер они им сдались - такие и без духов найдут место для подвигов.
Ну а мы всё-таки доотдыхались. На следующий день с утра, толком ещё не проснувшись, я стоял в ванной - пользовался услугами унитаза. Ввиду того, что санузел был совмещенный, рядом в ванне были грудой свалены все «мухи» и «шмели». Ну а поскольку дело было на войне, то части наружной стены в санузле не было. И вот через этот пролом я вдруг замечаю, что какая-то толпа очень грамотно, перебежками перемещается к нашему дому. Я некоторое время наблюдал за этой группой. Извиняет меня, пожалуй, то, что со сна соображал я не особо быстро, да и сектор наблюдения был не наш. Вот, думаю, кому-то делать не*ер, не могли в ППД потренироваться. И тут меня вдруг пробило: ДА ЭТО ЖЕ ДУХИ, *ЛЯДЬ!!! Начинаю хватать из ванны всё подряд и в этот пролом разряжать. С такого будильника все, конечно, проснулись. Духов на ноль помножили.
Позже выяснилось, что пулемётчик у соседней группы на посту заснул. На войне такие вещи не прощают, избили его потом жестоко. А я где-то после пятого выстрела сознание потерял. Помещение было маленькое и замкнутое, поэтому меня волной при выстреле и накрывало. Кровь потом из ушей, рта и горла шла. Записали мне это как первую контузию. Ну да ничего, за день вроде отлежался. Только при разговорах орал ещё с неделю, слышал очень плохо.
У людей на войне (я имею в виду людей, активно воюющих) журналисты вызывают, мягко говоря, недоумение. Если не сказать больше. Недоумение вызывает, в первую очередь, полное непонимание журналистами самой обстановки и психологии опрашиваемых. Людей, находящихся на войне, вопросы журналистов часто поражают своим идиотизмом до глубины души. В особенности, если их задаёт девушка. Ну, представьте себе:
- Сержант Новиков, приходилось ли вам убивать?
- Скажите, способен ли «дух» на подвиг ради любви?
Стоишь, осмысливаешь: «Что, *ля, простите?»
А она вся такая с блокнотиком и страшно гордая собой, интересный вопрос придумала, острый и необычный. Вернее даже два интересных вопроса: один острый, а другой необычный. Ну или наоборот, хрен его знает.
В батальоне я был назначен «дежурным героем». Так комбат решил. Сказал, что морда неглупая, речь вроде грамотная - пойдёт. Только замполиту приказал на всех интервью меня сопровождать и контролировать. Если что - немедленно пристрелить. Ну, там, если я, к примеру, военную тайну какую-нибудь раскрывать начну или ещё чего нарушать.
В середине февраля накал боёв уже значительно снизился - И НАЧАЛОСЬ. Ладно, если приезжали из «Красной Звезды» или из нашей Кёнигсбергской «На страже захолустья». Эти хоть какое-то понятие имели о предмете бесед, да и сами всё-таки военные, в среде уже пообтёрлись. Но когда прибывали «гражданские специалисты», начинался форменный цирк с конями. Как спросит что-нибудь, так стоишь и размышляешь на полном серьёзе: «С ноги зарядить или прикладом отоварить?»
Я им, бывало, выдавал что-нибудь интересное, если замполит отвлечётся. Ну, чтобы съездили не зря и привезли в редакцию действительно сенсационный материал, а не ерунду какую-нибудь.
-Скажите, а что было самое тяжёлое во время январских боёв?
-Самым тяжёлым было вести огонь с нижних этажей зданий. Из-за большого количества трупов, наваленных на улице.
И ничего, прокатывало. Стоит, кивает с умным видом. Типа: «Да-да, понимаю, конечно, действительно ужасно неудобно стрелять сквозь горы трупов». Что этому журналисту редактор потом говорил - история умалчивает. Но я бы заставил купить ящик презервативов и отправить домой папе, в качестве превентивной меры. Ну, чтобы второй такой нечаянно на свет не появился. Но случались и вовсе парадоксальные ситуации, поверить в которые сегодня практически невозможно.
Когда мы только вошли, ВДВ-шники рассказали, что к ним на позицию со стороны духов, вместе с журналистами пришёл депутат госдумы РФ Сергеев и агитировал сдаваться в плен. Гарантировал неприкосновенность. На абсолютно резонный вопрос: «Так а почему же вы его не пристрелили?» ВДВ-шники пожаловались, что с духовской позиции тоже на камеры снимали. Так светиться им было конечно не с руки. Ну, ничего, надеюсь, что я с этой тварью плешивой еще в аду пересекусь. Тогда у чертей будут изумлённые лица, это я гарантирую.
Вот вы можете себе такое сегодня представить? А в то время это даже не вызывало какого-то особенного изумления. Я, дорогие читатели, в политике не разбираюсь. Возможно, сегодняшняя власть во многом не права. Но по крайней мере ТАКОЕ сейчас невозможно в принципе, и по-моему – это правильно.
Ну да ладно, возвращаемся к теме. Зашли мы как-то в один дом, а там на первом этаже парикмахерская. И в одном из шкафов я нашёл целый ящик кос. Некоторые были с руку толщиной и длиной чуть ли не в метр. Ну, естественно, мы их к каскам прикрутили, Гамми – так аж две штуки. Вышли из парикмахерской, стоим, курим. Мимо проезжает БТР, на броне оператор с камерой, на нас направлена. Ну, мы руками помахали и дальше по делам пошли.
Думаете всё? Н-е-е-ет. Писец подобрался, как обычно, скрытно и в полной мере реализовал эффект неожиданности. По телевизору через пару дней показывали новости. Голос за кадром и картинка: стоят морпехи (мы на рукавах шевроны оставили, только знаки различия спороли), курят, и все как один - с косами до жоп. И приветливо так ручками машут.
Картинка, конечно, получилась противоречивая. Амбивалентная слегка как бы. Я сам, если честно, не ожидал, что так смешно получится. От этой амбивалентности замполит орал так, что даже в ультразвук временами уходил. Ну, по крайней мере слышать мы его переставали. Хотя, может мы от его воплей просто глохли временно, точно не скажу.
Уже перед выводом собрали всю роту в одном месте. Вроде бы, это здание общаги техникума было. И начал нас снайпер донимать. Мало того, что двое раненых, так ещё и передвигаешься перебежками всё время. Ну, комбат мне задачу и поставил – истребить. Мы с группой разведчиками были, нам и карты в руки. Пробежались по наиболее вероятным лёжкам, что самое удобное – заминировали, остальное испоганили. Как? Да просто. Там в округе частный сектор был, набрали кучу банок соленья-варенья, банки разбили на местах и толстым слоем всё содержимое разлили и размазали. Снайпер позицию занимает с ночи, на весь световой день. Ведь ночник, если он даже есть, берёт только на 300 метров, да и пользоваться им надо уметь. Ну и сами понимаете, ни один снайпер в такой «натюрморт» на целый день не ляжет. Хотя у меня снайпер с позиции, бывало, и обоссаный приходил - и никто не смеялся, все с полным пониманием относились.
Ну, так вот. Идем обратно на встречу два чечена лет так по двадцать пять - тридцать.
- Салам. Куда хромаем?
- Из Черноречья в Аргун .
А это километров двадцать, через весь город. И одежда при этом, что характерно, грязью не заляпана, чистая.
- Руки давай. Плечо покажи.
Ну, диагноз ясен. От рук жжёным порохом разит, на плече синяк от приклада. Ну что их, в плен брать? Зачем? Я и так всё, что мне надо знаю. А комбат тем более. Ментам сдавать? Не смешите мои тапочки. Да и занят я очень, мне опять умирать сегодня.
- Ну чо, парни, становись у стеночки. Где больше нравится. Закуривай. И это, ничего личного – работа такая.
Только автоматы вскинули, из-за угла БТР. На броне комбат со штабом.
- А-а-а-а *ляяя!!! Сволочи, фашисты!!! Опять самосуд устроили!!! Новиков, скотина, я из-за тебя в тюрьму сяду!!!
У духов лица просветлели, как будто умерли и заново родились.
Тут комбат перестаёт орать и уже нормальным голосом говорит:
- Этих связать - и на броню. В поле расстреляем.
Пошутил, в общем. А то я не знал уже что и думать, не случилось ли чего с нашим командиром.
БТР с комбатом и духами укатил. Ну а мы пошли дальше – снайпера тиранить. Вроде всё что можно обошли. Запарились, целый день угробили. Кстати, в эту же ночь и хлопнуло. Тела не нашли, его свои уволокли, а вот здоровенная лужа крови была.
Приходим уже к вечеру в расположение роты, умотавшиеся за день. Комбат стоит и с журналюгами общается. И тут одна тётка, с выражением лица «а ля Новодворская» задаёт ему вопрос.
- Скажите, а как вы боретесь с мародёрством среди своих солдат?
Не, ну не дура, а? Я аж зажмурился. Ну всё думаю: хорошая съёмочная группа. Была.
Комбат минуты полторы, как мне показалось, «играл лицом». Потом как-то справился с собой и сдавленным, хриплым голосом переспросил:
-Чо?
Чувствую – на грани срыва человек. Тетка вопрос повторила. Комбат опять немного помолчал и коротко произнёс:
- Понятно.
Тут он меня увидел и мрачно приказал ротному:
- Постройте роту.
Как все построились, он скомандовал:
- Гвардии сержант Новиков, выйти на середину строя!
Я прошлёпал.
Тем же мрачным голосом комбат продолжил:
-Рота! Равняйсь! Смирно! За систематическое мародёрство, разрушение жилищ, расстрел военнопленных...
Слова падали как чугунные гири: размеренно и тяжело. Голос комбата был страшен. Таким голосом зачитывали, наверное, приговоры революционных трибуналов перед гильотинами.
- Гвардии сержанту Новикову... - зловещая пауза тянулась, казалось, бесконечно.
- ...объявляю СТРОГИЙ ВЫГОВОР! – рявкнул наконец комбат. И горделиво так на журналистов посмотрел, типа: «Видали? Во я зверь какой». Над ротой прокатился гул:
- Лютый!
- Ой, лютый...
- Неужели СТРОГИЙ?!
А моя группа молча сняла каски.
Всё это действо снималось на камеру, оператор её не выключил, очевидно расчитывая на интереснейший материал. Но в новости, как вы понимаете, этот сюжет не попал...
Я, кстати, больше всего как hаз боялся, что меня мама по телевизору увидит. Репортажи из Чечни в то время были жуткие. Хотя если честно, всё ещё намного страшнее было, чем по телевизору показывали. Да и за статьи в газетах я тоже беспокоился. Отец запросто наткнуться мог. Он хоть к тому времени уже на пенсию вышел, но «Красную звезду» по привычке почитывал.
И опасения мои таки оправдались. Моя будущая бывшая жена, в то время ещё «боевая подруга», все газеты, как выяснилось, аккуратно моим родителям пересылала. С подтекстом: «Вот, полюбуйтесь, чем ваш ненормальный сын занимается!»
Ну а чем мне было во время войны заниматься кроме как воевать? У меня профессия такая была...
- Где я? Что я? Почему я?
Мысли бились изнутри о стенку черепа, причиняя невыносимую боль. Во рту было сухо, как в чеченском зиндане, а привкус был такой, как будто в нём держали стаю кошек. Глаза я пока не открывал, опасался. Я понятия не имел, где сейчас находится моё отравленное алкоголем тело, и не был уверен, что хочу это узнать.
- Разрешите ворваться?
До боли знакомый голос.
- Разрешите обратиться к господину лейтенанту?
Я с усилием разлепил веки. Ф-у-у-у... Слава богу, я в палатке спецназёров, а передо мной стоит мой боец.
-Господин лейтенант, Вас в штаб группировки срочно.
-Кто? Зачем?
Думать, а тем более говорить было больно.
-Комбат говорит - пойдём работать с вертушками. Далеко.
- Понял, ща приду. Минералка, душ, бриться, кефир. Последовательность не нарушать. Свободен.
- *ля, поручик, чем ты своих кормишь? Ни*ера себе лосяра!
- Это радист. Он не вашу «мыльницу» таскает, а наш родной «пейджер» в противотанковом исполнении, плюс дополнительная АКБ, вот и считай, какой вес кроме оружия и экипировки. У меня их двое, ещё пулемётчик, ну вы сами видели. Кстати, а чё было-то вчера? Ничего не помню. Ну мы и дали...
Спецназёры восхищённо закатили глаза и хором затянули:
- О-о-о-о-о!
- Как он пел! Как он пил!
- Ты вообще к артиллеристам собирался в гости с целью захвата гаубичной батареи. Хотел, если точно помню, «По Кремлю уе*ать». Тебя наш командир выручил — налил штрафной стакан «с горочкой», ну ты и опал, как озимые. Командир даже речь над твоей ужратой тушкой задвинул. Спи, мол, спокойно, дорогой товарищ - за тебя отомстят.
- А, понял, кто у нас подрывом боеготовности подразделений морской пехоты занимается. Всё, счастливо, похмеляться не будем, я пошёл чечена воевать.
Как это ни банально звучит, со спецназом я крепко подружился после обычного мордобоя. Дело было так. На выходе из магазина меня сильно толкнул какой то военный, плечо не убрал в проходе. Погоны голые, да и вообще на комке ничего нет. А мы только-только приехали. В ППД у нас совсем другие порядки.
- Э, боец, ты чё, глаза потерял?
- Чо-о-о-о-о-о?
Сказано это было сквозь зубы, с презрительной мордой. Ну всё. Это ваще, даже не грубость, это полный песец.
Держи. Тресь. Бах. И понеслось...
Боец оказался очень вертким и биться умел. Короче, рожи друг другу покоцали немного.
- Отставить!!! Смирно!!!
Рявкнул незнакомый майор.
- Умыться! После ко мне, оба!
Это оказался командир офицерской группы спецназа. А боец, с которым я по незнанию схлестнулся, был его подчинённый лейтенант. Они частенько по периметру без знаков различия и нашивок рассекали — шифровались, им положено. Ну а у нас был «боевой комок» и «для периметра». После того как помирились, как положено, перешли непосредственно к братанию. Ну а потом к совместному ужину под девизом «ЗА СОДРУЖЕСТВО РОДОВ ВОЙСК».
Ну и в дальнейшем продолжили дружить на взаимовыгодной основе. Я, к примеру, через них всяческие «неуставные» элементы экипировки добывал. Хотя их зампотыл, когда меня со взводом на периметре встречал, экипированных для выхода, очень внимательно нас рассматривал, с подозрительной мордой, но ни разу за руку не поймал. Как-то даже вопрос задал.
- Слушай, а откуда у вас РПСки?
- Трофеи, тащ майор.
- Странно. У наших на прошлой неделе все РПС (ременное-плечевая система) «погибли в бою», такие же, как у тебя.
Ну а они почему-то без артмастера (специалиста по ремонту стрелкового вооружения) приехали, а тут я. Я вообще фанат оружия, вот и пригодилось. А ещё мне удалось с местными познакомиться, чисто случайно: чабаны баранов пасли возле дороги, а мы мимо на БТРе проезжали, ну и купили у них барана. Просто за копейки. Он (в смысле чабан, не баран) тут же его разделал, шкуру и голову забрал, сказал, что хозяину для отчёта — типа вояки машиной задавили. Плюс дальше по побережью, километрах в двадцати, был браконьерский посёлок, мы там икру покупали. Цены были не поверите — десять баксов литровая банка. А осетрину вообще просто так отдавали, в нагрузку, в любых количествах. Ещё и вином я под Ботлихом разжился. Одним словом, поговорка, что путь к сердцу спецназовца лежит через его желудок, оказалась абсолютно верна.
А в тот раз я вообще на секунду заскочил к ним в палатку в зарядку аккумуляторы для ночников поставить. Моя вся занята была, мы только накануне с «прогулки» вернулись. А по телевизору в этот момент шли новости, и ЕБН говорит: «Мамой клянусь, в Чечне ни одного российского военного нет». А в то время, в сентябре 1999, в чеченских горах от всяческих спецназов и разведок просто не протолкнуться было, мне кажется, что даже духов на тот момент по горам бегало меньше. Ну как после этих слов не выпить...
В общем, примерно через полчаса я стоял на КПП в ожидании дежурного БТРа — в Махачкалу ехать. Был я выбрит, подшит и поглажен. Вид имел лихой и придурковатый, чтоб разумением своим не смущать начальство. Не, вы не подумайте ничего плохого, в те времена я не сиротой служил - у меня было очень много «отцов-командиров» и «матерей-замполитов». Так что знаки полового внимания за отсутствие на утреннем разводе мне были оказаны в полном объёме. Но что было – то прошло, не целый же день из-за этого переживать?
Прибыл я в штаб, представился дежурному, предъявил документы, прошёл в кабинет. Снова представился, уже присутствующим в кабинете. Вот тут-то я и напрягся. В кабинете было необычайно людно. Помимо авиационного начальника и начальника штаба были там «штирлиц» группировки и какой-то полковник без знаков принадлежности и с очень характерным цепким взглядом. Короче, «рожа ФСБшная», а кто немного послужил, тот прекрасно знает, что от «гэбья» ничего хорошего ждать в принципе нельзя, а уж когда они тобой интересуются - то тем более. Если уж эти ребята тобой интересуются, то это они сто процентов или посадить тебя мечтают, или уговорить героически погибнуть за Родину. Забегая вперед скажу, что так оно примерно и вышло.
- О, а вот и он, я вам только что про него рассказывал.
Это «штирлиц» голос подал. С такой сладенькой улыбочкой.
Ну всё, думаю. Дай бог, чтобы только на нетрадиционный секс раскручивали, а то щас точно будут подписывать на предмет «похищения Масхадова».
- В общем так, лейтенант, довожу тактическую обстановку...
Я вам весь это ужас подробно описывать не буду. Перескажу вкратце.
В наикрасивейшем месте (аэрофотоснимки прилагались), в горах Кавказа, в самом сердце ареала обитания гордого чеченского народа, сидел в своём тренировочном лагере и точил свой фамильный кинжал один известный мюрид. И задумали коварные гяуры, сиречь юго-западная группировка войск, его извести. Для этого решили они послать в это ущелье шайтан-арбу летающую (боевой вертолёт МИ-24). Да не один, а целую стаю (эскадрилью). А чтобы знали погонщики этих птиц железных, аллахом проклятых, где мюрид отважный со своими кунаками верными у друзей своих арабских боевое слаживание проходит, приказали своему демону (командиру разведывательного взвода лейтенанту Новикову) со слугами своими верными к лагерю тренировочному мюрида прийти тайно, всё высмотреть и стаю эту проклятую навести.
Вот такая сказочка для младшего школьного возраста.
- Ну, что думаешь?
- А что тут думать, так и знал, что меня обязательно наградят, но непременно посмертно. Да, кстати, слышали - наш главком же по телеку сказал, что в Чечне никто не работает? Чтоб мне больше ни разу рюмку не поднять, говорит. Стаканом, говорит, клянусь.
Все в кабинете переглянулись. А «штирлиц» весело сказал:
- Ты это, говори, да не заговаривайся. Чё, прям стаканом?
- Ну.
«Штирлиц» хлопнул себя ладонью по лбу:
- Так он же бухой был! Так, ну а серьёзно?
-Товарищ полковник, мы батальонная разведка, подчёркиваю, БАТАЛЬОННАЯ, мы работаем в ближних тылах, здесь своя специфика, это не лучше, а может даже и хуже, чем глубокие тылы. Но вот это – это же для спецназа задача. А мы не спецназ, мы такому не учились.
- Да в разгоне все. А нам срочно надо. Да и вертолётчики тебя хвалят. Причём «афганцы».
- Вот только не надо со мной в психологические игры играть. Не первый день да и не первый раз воюю. Озадачьте спецназёров, пускай сходят адресно и одвухсотят.
У них, кстати, в то время на вооружении В-94 стояла, калибр 12.7, прицельная дальность - 2000 метров. Правда, конструктивное решение, мягко говоря, странное. И глушит очень сильно. У неё дульный тормоз очень внушительный, и поэтому звуковая волна назад идёт и стрелку прямо по ушам бьёт. Но убойная штука, в полном смысле этого слова. Мне под Ботлихом дали с ней поработать. Только я корректировщика их попросил помочь с поправками, я таблиц для неё в глаза не видел. Так, когда из этой винтовки по цели работаешь, главное - попасть в любую часть тела. Сзади цели аж облако красное вылетает. Вот она-то для таких заданий — самое то.
Да и сами эти офицерские группы - это команды отмороженных. Они даже живъём из Чечни духов таскали. Нет, вы только представьте себе задачу: не завалить наглухо, а выкрасть, причём не из библиотеки же имени Ленина, а из аула какого-нибудь, и дотащить потом до места. Это совсем другой уровень, это я вам точно говорю.
- А отряд его тоже они двухсотить будут? А так двух зайцев убьём. Да и авианаводчика у них сейчас нет, трёхсотый.
Ну да, в разгоне, как же. Я же с ними еще несколько часов назад квасил напропалую. Хотя я же не знаю, какие им задачи поставили и на какие сроки, мне ведь не докладывают. А к выходам тоже готовиться надо. Это вам не «Art of War», где какой-нибудь «рэмбо» женщину любит, не снимая разгрузки, и параллельно из крупнокалиберной снайперской винтовки за три километра басаевых толпами валит, да ещё одновременно сверхсекретную операцию на карте думает.
- В общем так. Срок тебе на подготовку - сутки. Или тебя по уставу застроить? И боевой приказ по всей форме отдать?
- У меня с экипировкой трудности, да и оружие у меня далеко не всё под эту задачу, про патроны снайперские я вообще молчу, плюс рацию обещали поменять ещё чёрт-те когда и «Историк» (ЗАС) выдать!
Говорил я дрожащим от слёз голосом, шмыгал носом и чуть не расплакался. Посмотрите, мол, какая я сиротинушка.
Все полканы хором заржали.
- Ладно, сирота Казанская, ехай на склад, я позвоню. Только не наглей, что надо получишь - из того что есть. Но не сверх штата, строго на обмен, понял?
Слеза в голосе у меня моментально пропала.
- Хорошо, давайте тогда и с вещевиками разберёмся. У меня к ним куча вопросов.
- Так ты же не у нас на довольствии стоишь?
- А там, где я на довольствии состою, мне таких задач не ставят. У меня там, может, должны сплошь высадки с моря быть с целью захвата и удержания плацдарма. Да и вообще, где мой БДК? Качните люстру, жить без качки не могу!
Когда все отсмеялись, «штирлиц», вытерев слёзы, сказал.
- Всё, поручик, вали на*ер отсюда. Завтра я у тебя. Буду вас с вертолётчиками инструктировать до потери пульса.
-Так чё по вещевикам-то?
Он махнул рукой, мол, иди, грабь, мародёр.
На периметр за Изей и своим «замком» я слетал мгновенно. На склад мы ворвались как монголо-татарская орда в тихую русскую деревню. Наступил мой звёздный час. Нахапали мы столько, что можно было бы не то что до Ведено, но и до Берлина дойти.
После возвращения в ППД в Каспийске я построил взвод.
- Значит так, нам поставлена боевая задача. Но операция настолько важная и секретная, что сказать вам я не могу ни слова. Поэтому буду показывать - смотрите сами.
С этими словами я протянул бойцам карту.
Идея заключалась в следующем:
Мы десантируемся с вертушки (МИ-8) посадочным способом. (Ах, как бы хотелось написать «парашютным», ночью, из стратосфЭры. Ну, чтобы как в кино. Но пишу как было, бог с ним.) Высадка за тридцать километров от предполагаемого района цели. Совершаем марш примерно за сутки. Это ведь горы, если по карте по прямой пять километров, то идти можно и три дня запросто. Проводим доразведку цели (1-2 дня). Вызываем авиацию. Наводим-корректируем. После чего бежим, закинув рога за спину, в точку эвакуации, примерно десять километров. Вроде бы ничего сложного, но если спалимся... Это всё, гонять нас по горам будут азартно, со свистом и улюлюканьем.
Бойцам заметно взгрустнулось - и они были правы. На самом деле то, что нам предлагалось сделать, было сродни тому, чтобы тормознуть на дороге автобус с ОМОНом, зайти в салон, выкушать из горла бутылку водки и громко объявить: «Менты козлы!»
Ну да ладно, как говорится, «не боги горшки расшибают» и «глаза боятся, а ручонки воруют».
Метнулись на стрельбище, привели к нормальному бою новые автоматы. Наконец-таки поменял наши АКС-74 на АКМС. Калибр 5.45 - это для боя где угодно, только не в лесу. Начали экипироваться. Боеприпасов решили брать по восемь снаряжённых магазинов и столько же патронов с собой в рюкзаках. Снайперская пара «паковалась» самостоятельно - я вообще к ним не лез. Они «сами с усами», тем более Изя снайперских патронов намародёрил и теперь над каждым трястись не будет. Дополнительно взяли по четыре гранаты Ф-1. У пулемётчика две запасные коробки на 100 патронов. Пулемёт в таких случаях хорош, когда прикрывать отход надо, если тебя обнаружили, и мало того, сейчас ещё и догонят. Кроме того во взводе два АС «Вал» и на двух автоматах ПБС (патроны к ним УС тоже «выгрыз»), они ещё и с ночными прицелами.
Тут надо заметить, что есть старое правило: «Стреляющий разведчик - мёртвый разведчик». Основная задача разведподразделений — именно разведка, а не ведение боевых действий в тылах противника. То есть сходить, посмотреть, а затем стукануть любимому командованию, где, когда и чем занимаются плохие мальчики. И если вы услышите в чьих-то рассказах, что когда он служил в разведке, то валил духов батальонами, пожмите ему руку. Бывают, конечно, задачи на захват пленных или документов и образцов вооружения и техники, но редко.
Ночной бинокль я решил не брать, НСПУ его нормально заменяет, а бинокль здоровенный, особенно в коробке для переноски. Сухпаи, как обычно, раздербанили. Взяли только каши - гречневую (у нею нажористость большая) и рисовую (в ней углеводов больше – это при физических нагрузках хорошо), по 10 банок каждой. В общем – нормально.
Тут ещё замечу, не знаю, у кого как, но я методом проб и ошибок определил, что у моего взвода «автономность» - десять суток. Это если активно боевую задачу выполнять на сильно пересечённой местности. Во-первых — носимый запас продуктов ограничен. Во-вторых — после десяти дней бойцы просто начинают «сдавать», усталость накапливается, внимание притупляется. Ну не знаю, это чисто мой взгляд, может быть, у кого-нибудь по другому.
В общем, в отведенное время уложились, за сутки подготовились. Я ещё своему организму «техническое обслуживание после пьянки» устроил — 30 таблеток активированного угля, в три приёма по 10 штук с интервалом в 2 часа. Лично мне очень сильно помогает. Хотя... в ППД была одна медсестра, я её…, ну, я с ней…, ну в нашей санчасти она работала, короче. Так вот, она мне в этих случаях капельницу ставила — три флакона физраствора с витаминами. Тоже ничё, помогает мгновенно.
Уходили прямо с периметра, на МИ-8, без «крокодилов» сопровождения. К точке высадки подошли, когда только небо сереть начало, до восхода ещё с час, наверное, было. Подошли вообще с другой стороны, да ещё три раза имитировали посадку. Хрен поймешь на звук, кто, где и зачем здесь шляется. Высыпались с зависшей вертушки. Тут очень быстро надо, и «слоны» должны последними выходить. Когда высаживаешься из зависшего вертолёта, он высоту набирает, так как легче становится, и если всё медленно делать, то последний с такой высоты прыгать будет, что может ноги себе переломать.
Но до цели нам ещё около 30 километров пилить. Шли ходко, где-то 3-4 километра в час. В разведке по-другому и не ходят. Это всё-таки не спортивное ориентирование. Тут и тропу нельзя «бить», и «сторожко» передвигаться надо. Да там много тонкостей, это отдельную книгу надо писать. Кроме того, Кавказ - это «старые» горы, сильно поросшие лесом. Да и не пустые мы. Но ничего, успели. За световой день дошли до точки «по-тихому». Ещё и время оглядеться осталось.
Сколько я фильмов видел, что американских, что французских, что российских и советских, типа, наткнулись на пастушонка, пожалели, он всех сдал, всех грохнули. Не верьте. Бред полный. Тем более, что в Чечне нет понятия «дружественное население». И если вы встретили на горной тропе старенького дедушку в папахе, не обольщайтесь. Просто он прятаться в кустах с пулемётом не может по состоянию здоровья. Там в каждом ауле через дом для русских рабов зинданы. Чеченов делили на плохих (живых) и хороших (мёртвых) вне зависимости от пола и возраста. А по-другому никак. Хочешь выжить - должен думать только так. Народу, который с этой точкой зрения не согласен был, погибла уйма. Если не сказать - почти все.
В районе цели всё было намного проще. Там много пионерских лагерей было, и все эти постройки духи для своих баз и приспособили, пока наша авиация всё это не разнесла. Так что нам сами духи задачу значительно упростили. Всяко лучше, чем в горах их лагеря искать.
Посадил я снайперскую пару в наблюдение. Они за сутки всё, что надо, выявили. Сам к ним сползал, посмотрел. Хорошая позиция. Можно было бы и поработать эффективно, вот ФСБ-шник обрадовался бы, тем более и цели его - вот они, в героических позах перед строем. А вот НЕТ ВАМ, господин полковник! Я у себя один. Так что если стране нужны герои, то это не по адресу. Шансов выжить у нас в таком случае не просто ноль, а уже какие-то астрономические отрицательные величины.
Ну, в принципе, всё ясно, пора звать волшебников в голубом вертолёте, которые прилетят и покажут кино «джихад-пиздец» онлайн. А вот здесь самое интересное и начинается. Связаться тоже не так просто - горы. Отправил радиста с напарником и еще одной парой для страховки на соседнюю высоту, и он потопал, напевая себе под нос «хуже гор могут быть только горы». Антенну нужно было развернуть как можно выше — проходимость радиоволн плохая, здесь радист знающий нужен.
За ночь управились. Луна была полная, в горах воздух чистый, для ночника идеальные условия - хоть иголки собирай.
С утра пораньше прилетели. Можно сказать, испортили завтрак и настроение на весь день тому, кто не умер. Долбили нурсами. Каждый по два полных пакета выпустил чуть ли не в упор — пилоты все старые, некоторые ещё в Афгане летали; я бы не удивился, если бы мне сказали, что они ещё перед вылетом ополлитрились каждый. Сам один раз был свидетелем. У «афганцев» так это, по-моему, был обязательный ритуал. Потом эту кашу из тел и битого кирпича ещё раз замесили из «крупняка». У МИ-24 в носу стоит четырёхствольный пулемёт калибра 12.7. Картинка получилась - загляденье.
До точки эвакуации не то что добежали, мне показалось, что мы в неё телепортировались. Оно и понятно, если у тех парней, кто умудрился выжить, радиосканер есть, да еще с функцией триангуляции (или как там она правильно называется, напомните, я по образованию «быдло окопное»), то за нами сейчас как минимум два аула ломятся, причём в полном составе, даже с грудными детишками в колясках.
Но ничего, успели. Погрузились. Улетели.
Сели прямо на периметре. Благо, выход с «доставкой на дом». Нас уже ждали - те же. Подошёл, доложился по уставу.
- Ну, как оно? Давай вкратце подробности.
- Есть! Значит так: пули свистели над нашими головами...
- Стоп! Не так подробно.
- Боевую задачу выполнили полностью. Не обнаружены. Цели наблюдали.
- И даже этого?
Вклинился ФСБшник.
- Как вас. Видел в оптику с дистанции 400 метров.
Рожа погрустнела. Вот ведь тварь такая. Он реально недоволен, что снайпера не работали. По морде видно, что дай волю, он бы нас всех на этого ублюдка поменял. Нет, никогда и ни за что не буду я в этих конторах работать, что ГРУ, что ФСБ, что бы ни предлагали. Ну его на фиг. Тут тебя на раз-два-три, «в целях обеспечения борьбы ...».
Вот такой получился выход. Всё прошло штатно и ровно. Даже скучно. Мы ни разу не выстрелили. Хотя, когда всё грамотно спланировано, так и должно быть. Так что, дорогой читатель, запомни, что за каждым геройским поступком стоит чей-то косяк. И если кому-то дали «героя», то сто процентов кого-то другого нужно отдавать под суд.
Вы можете подумать: "Что-то я не понял! Он, *ля, чем на войне занимался?! Пишет здесь про какие-то турпоходы!"
Ну, бывает на войне всякое, конечно, бывало и по-другому. Как-то раз огрёб по полной, причём единственный со всего взвода. Три раза за один день шкуру продырявили. Но об этом я в другой раз напишу.
Невыездной Нетаньяху. Западные страны признавшие выданный МУС ордер на арест Нетаньяху и Галланта. Также к списку присоединилас