Интересный рассказ присланный читателем "Рупора Тоталитарной Пропаганды" про южного корейца, которого уже длительное время преследуют в Австралии как "шпиона КНДР".
Маленький человек
На неделе позвонил знакомый троцкист, активный участник левого протестного движения в Сиднее, Австралия, и пригласил меня прийти к нему домой. Я знаю, что он - активный участник кампании по защите и оправданию Чхве Чан Хвана, корейского иммигранта, которому первым в истории Австралии были предъявлены обвинения в нарушении санкций ООН в отношении КНДР и намерениях по распространению оружия массового уничтожения. Ни много ни мало.
Впервые я услышал о Чхве ещё в декабре 2017 года, когда в австралийской прессе промелькнули злопыхательные сообщения об аресте «северокорейского экономического шпиона». Более подробно узнал о произошедшем из сообщений членов австралийской общественной организации Троцкистская платформа, один из членов которой и пригласил меня на встречу с Чхве. Более подробно на английском языке о судилище над Чхве можно прочитать на их сайте, https://www.trotskyistplatform.com/category/dprk/ . Австралийскую же прессу, контролируемую магнатом Рупертом Мёрдоком, здравомыслящему человеку читать не советую. Кто следит за мировыми новостями, должны знать, что австралийский официоз переживает не самые лучшие времена: полная зависимость от политического климата в Большой американской стране и, следовательно, затянувшийся разлад с Китаем, крупным торговым партнёром, к тому же недавно выставившим в Твиттер обличающую преступления австралийской военщины фотографию, подогревают антикитайские выпады в прессе. А где Китай, там, конечно же, и ужасная и тоталитарная Северная Корея. России, к слову сказать достаётся тоже, она тоже одно из исчадий ада. Вот и получается, что о Чхве, которого обвиняют в связях с «режимом Кима» нигде как у троцкистов прочитать и не получится. Правда есть ещё и австралийская газета корейских иммигрантов «Ханхо дэйли», которая, к моему удивлению, на протяжении последних трёх лет иногда публиковала сочувственные Чхве материалы, но, боюсь, читающих на корейском среди нас не так уж и много, статьи «Ханхо дэйли» http://www.hanhodaily.com/news/articleView.html?idxno=64867 могут быть доступны лишь тем, кто в той или иной степени владеет корейским языком. Ссылки всё-таки даю для тех, кто заинтересуется темой и захочет узнать подробнее.
В общем, как и было сказано в начале, я приехал на квартиру для встречи с Чхве, которого около двух недель тому назад освободили под залог до суда. Активисты, надо отдать им должное, провели огромную работу по освобождению Чхве. Одним из условий освобождения под залог было то, что Чхве фактически должен находиться под домашним арестом в доме людей, хорошо его знающих.
Иммигрантский район западного Сиднея. Пятиэтажные коробки домов из красного кирпича. Совсем не та Австралия, которую можно видеть в рекламах турагентств и иммиграционных агентов. Здесь всё попроще, поопшарпанее, нерекламная сторона австралийского капитализма. Сразу видно, что жители микрорайона живут от зарплаты до зарплаты. В одной из таких коробок, в крохотной холостяцкой квартире и нашёл временное пристанище Чхве, человек, которого до этого я видел лишь на фотографии из газетных публикаций и листовок троцкистов.
Оказывается, в условленное время троцкиста не было дома, дверь мне открыл грустно улыбающийся, худой, но очень опрятный мужчина. Чхве. От того Чхве, которого я видел на фотографии, Чхве настоящий разительно отличался худобой лица и если не болью, то трудно скрываемой грустинкой во взгляде. «Три года заключения не прошли для него даром. - сразу отметил я для себя. – Похудел.»
Чхве по-корейски вежливо улыбнулся и пригласил войти в квартиру. Скромно обставленное съёмное жилище аскета, живущего не накопительством и потребительством, а активной политической жизнь рабочего человека. Старая дешёвая мебель, старый телевизор, кругом книги, бумаги. Компьютер. На стене распечатки с правилами спряжений русского языка.
Мы сели и Чхве, предложив мне стакан холодной воды, начал рассказывать то, что, наверное, он много раз передумал и выстрадал за все эти три года, то, что он считает самым важным в его деле: австралийское правительство арестовало его несправедливо, трёхгодичное заключение было жестоким и несправедливым, добиться справедливого судебного разбирательства невозможно, всё дело по сути имеет политическую подоплёку.
А вся его история началась с того, что он, иммигрант из Южной Кореи, проживший в Австралии более 30 лет, активный прихожанин одной из сиднейских пресвитерианских церквей и уборщик в одной из сиднейских больниц, поехал в турпоездку по КНДР. «75 лет Северная Корея живёт в тяжелейших условиях экономических санкций. 75 лет у северных корейцев нет в достатке ни потребительских товаров, ни медикаментов. – явно взволнованно рассказывает мне Чхве. - Я увидел те трудности, с которыми сталкиваются в жизни мои северокорейские собратья. Вернувшись в гостиницу с экскурсии, я долго плакал. И там же принял решение по мере возможности помочь своим соотечественникам.»
Вдаваться в детали судебного разбирательства я не буду, не время ещё, лишь скажу, что, вернувшись в Австралию, Чхве и правда начал активно помогать КНДР в разрешении трудностей, связанных с санкциями, наложенными на страну. Чхве выступал торговым посредником между КНДР и другими странами. В декабре 2017 года, ровно три года назад, он был арестован австралийской федеральной полицией. Все обвинения в нарушении санкций ООН в отношении КНДР и за попытки организации сделок по купле-продаже ОМП, Чхве отвергал и отвергает. Напротив, он говорит о несправедливости санкций против КНДР. Чхве лишь признал тот факт, что он помогал КНДР преодолеть несправедливые санкции. Делал он всё это из соображений гуманности, не зарабатывая на сделках ни цента. При обыске, на его счету было найдено лишь 6000 австралийских долларов. Обвинителям не удалось доказать вину, как они и не пытались, и пару недель назад, с подорванным здоровьем Чхве был выпущен по залог до окончательного решения суда в феврале следующего года.
Несмотря на суровые условия освобождения под залог, Чхве, безусловно, рад быть свободным. Большую часть почти трехлетнего срока он провел в жестких условиях одной из самых строгих тюрем страны. Администрация, читай, следственные органы, ставили различные препятствия на общении Чхве не только с внешним миром, родственниками и друзьями, но и адвокатами. Ему было запрещено звонить друзьям по телефону, т. е., он был лишён минимального права, которое имеется у любого другого заключенного. В марте этого года у Чхве обострился диабет, но администрация в течение многих месяцев неоднократно отклоняла его просьбы обратиться к тюремному врачу. И только в августе ему снова разрешили допуск к врачебной помощи, после того, как он отправил гневный протест тюремным органам, отвечающим за медобслуживание заключённых. Протестуя, он заявил, что лишая его медицинской помощи «администрация косвенно пытается убить меня». К тому времени, когда в августе тюремный медперсонал осмотрел Чхве, уровень сахара в его крови достиг угрожающе опасного уровня. Ему требовались экстренные дозы инсулина. Ему прописали ежедневные инъекций инсулина и ежедневный трехразовый анализ на сахар. Нет сомнений, что в августе Чхве находился на грани смерти. Также, задержка в лечении подвергла Чхве значительному риску сердечного приступа или инсульта. Всё это время, пока Чхве добивался допуска к врачам, он сильно сдал в весе, потерял 10 кг, по всему телу выступила сыпь, вызвавшая постоянный зуд и грибковую инфекцию. Разумеется, что подобные действия австралийских властей не только потенциально угрожали жизни арестанта, но и спровоцировали у него сильнейший стресс, который на какое-то время сказался на его психическом здоровье: Чхве начал замечать у себя провалы в памяти. Память начала восстанавливаться лишь тогда, когда он получил возможность принимать инсулиновые уколы. «В марте, когда мне стало плохо, первое, что я заметил, это сыпь, по телу. Очень сильно чесались икры ног, потом сыпь перешла на бока. Что делать? Как быть? Лекарств нет. – рассказывает с долей грустной иронии Чхве. – Делать нечего. В тюрьме каждый заключённый может пользоваться обеззараживающими химикатами, жидкость такая для чистки камер и туалета. Вот я и начал мазать поражённые инфекцией части тела этим химикатом...»
Слушая рассказ Чхве, я невольно вспомнил смерть Слободана Милошевича в гаагской тюрьме: та тюрьма была тоже «справедливой». К слову сказать, хотя Чхве первоначально были предъявлены обвинения в якобы попытке нарушить санкции в отношении КНДР, истинные причины его арест и начальных многократных отказов в освобождении под залог были и остаются его симпатии к социалистической народной Корее. Вот так-то, про свободу мысли забыли. В своих отписках на ходатайства Чхве об освобождении под залог, глава государственного обвинения настаивал, что заявления Чхве о личных симпатиях к КНДР есть веская причина для отказов. Австралийская федеральная полиция со своей стороны заявила, что требования Чхве о признании его политическим заключенным, и заявления о несправедливости экономических санкции в отношении КНДР, также являются вескими причинами для отказа в освобождении под залог. Иначе говоря, Чхве пострадал за активное выражение симпатий к социалистической стране и выражения протеста против жестоких санкций, навязанных народу КНДР. Не больше не меньше. Австралия, так любящая критиковать северных корейцев, Китай, Иран, Венесуэлу, да и Россию с Белоруссией за «недемократичность» и отсутствие гражданских свобод, сама весьма избирательно подходит к данному вопросу.
На прощание Чхве по-корейски уважительно поклонился мне и поблагодарил в моём лице всех русских людей, которых он очень любит и уважает. Скажу честно, выглядело это очень трогательно, по восточному скромно и с огромным достоинством. «Конечно, добавил Чхве, - распад Советского Союза причинил много страданий русскому народу, но ваша трагедия также отразилась и на народе Северной Кореи. Северная Корея пережила тяжелый марш с 1991 по 1997 год, когда из-за нехватки продовольствия, погибло много взрослых и детей. Тогда власти страны делали все возможное, чтобы защитить рабочих. Известен случай, когда сначала от голода умер директор завода, потом его зам, потом начальник цеха, за ним начальник смены, а последним умер рядовой рабочий. Рабочий всё-таки был наиболее защищен.» Я слушал Чхве и понимал, что всё, что он сделал, было искренним шагом маленького человека, осмелившегося не только словом, но и делом встать на защиту своих соплеменников. Этот смелый шаг поломал устоявшуюся жизнь маленького и никому не известного корейского иммигранта-уборщика в сиднейской больнице. В интервью «Ханхо дэйли» Чхве сказал, что он понимает тех, своих соплеменников, которые сочувствуют, но боятся высказать ему свою поддержку. Он их не осуждает. Понимая всю ангажированность судебного разбирательства и страх всё-таки сочувствующих ему людей, Чхве ещё более ценит поддержку. Для многих, не только его земляков корейцев, но и австралийцев других национальностей, несмотря на выпады австралийских сми и заявления властей, Чхве стал Большим человеком. Благодаря их поддержке он вышел из тюрьмы, и это уже большой прорыв в его деле.
Потом, я, Чхве, и вернувшийся с митинга в поддержку Джулиана Ассанжа хозяин квартиры, ещё долго разговаривали о мировых новостях, о КНДР. Им интересно было узнать о событиях, происходящих в РФ. К слову сказать, в отличие от многих как бы аполитичных австралийцев, узнающих о РФ из публикаций основных сми, левые активисты всегда живо интересуются происходящим у нас, многие, как мой знакомый троцкист, могут немного если не говорить, то читать по-русски. Чувствуется, что люди левых взглядов всё-то ещё видят в нас носителей чего-то большого и, наверное, даже загадочного, оставшегося в нас от СССР.
Сейчас трудно сказать, какое решение вынесет австралийский суд в отношении Чхве Чан Хвана. Но пообщавшись с этим маленьким, но смелым корейцем, я проникся к нему большим уважением. О таких, в принципе, и надо писать интернет очерки. Надо давать знать людям, что нас много, мы всюду, и мы едины в стремлении давать отпор медийным магнатам, буржуазным псевдодемократическим режимам. Мои знакомые расскажут Чхве о том, что, прочитав этот очерк, ещё больше людей узнали о его подвиге. Будем надеяться, что в феврале следующего года, с Чхве будут сняты обвинения и он сам сможет зайти в интернет и увидеть публикацию о себе в самом популярном блоге рунета.
(с)
Такая вот она, "свобода слова и мнений". Но впрочем, тут на деле уже давно нет ничего удивительного. Тоталитарность мышления в "развитых демократиях" легко дает фору даже самым жестким автократиям.
