Война и Vision 2030
Как известно, в марте текущего года между двумя крупнейшими нефтедобывающими странами, Россией и Саудовской Аравией, случился конфликт. Россия отказалась снижать объемы добычи нефти для того, чтобы удержать цену в районе 50 долларов за баррель, на что саудиты ответили полноценной экономической войной. Первоначально Saudi Aramco сбросила отпускные цены на собственную нефть для Европы, основного потребителя российских углеводородов. При этом условия для покупателей у саудитов были просто беспрецедентные: оплачивать нефть можно было спустя три месяца после заключения контракта, при этом получая до 11 долларов скидки за баррель. Это привело в марте и апреле к тому, что в некоторые порты Европы поставки нефти с Ближнего Востока увеличились в два-три раза за счет сокращения российских поставок. Тут же многие аналитики начали кричать о поражении стратегии Владимира Путина, о прозорливых арабах и скором конце финансовой системы России.
Однако уже в первых числах мая министр финансов Саудовской Аравии Мохаммед аль-Джадаан официально объявил о жестких экономических мерах, к которым сытое население государства совсем не привыкло. Кризис, в который скатывается экономика королевства, по словам аль-Джадаана, беспрецедентен по своим масштабам. Исходя из этого, НДС с 1 июля поднимается до 15% (что сравнительно немного), а также отменяется индивидуальная ежемесячная надбавка в 1000 реалов. Эта сумма в своё время должна была как раз компенсировать прежний пятипроцентный НДС, то есть реальная финансовая нагрузка на граждан увеличивается сразу на 15 проц. пунктов.
Очевидно, что столь непопулярные меры подкосят рейтинги наследного принца Мухаммеда ибн Салмана Аль Сауд, а также поставят под угрозу стратегию Vision 2030. Этот инновационный продукт является детищем наследного принца и нацелен на диверсификацию экономики государства, то есть уход от тотальной углеводородной зависимости. Эта идея пришла монарху то ли под влиянием мировой моды, то ли от постоянно скачущих цен на нефть, но в итоге он решил, что к 2030 году Саудовская Аравия не будет ассоциироваться с нефтью и газом. А с чем? Производить самостоятельно саудиты мало что могут, почти все приходится закупать за рубежом, да и работать особо ни у кого желания нет. Многие десятилетия государство воспитывало в гражданах потребительское отношение к жизни, жестко ограничивая их нормами ваххабизма. С самого начала реализации программы правящее семейство Аль Саудов поставило жесткие ограничения на приглашение рабочих из зарубежья. В итоге с 2017 году страну покинуло не менее 1 млн. гастарбайтеров. В частности, если компания, работающая в королевстве, в своем штате имеет больше иностранных рабочих, чем местных, она должна на каждого платить ежемесячный налог в 107 долларов. Расчет был на привлечение внутренних трудовых резервов, но особого ажиотажа не случилось. Среднестатистическому саудиту гораздо проще оказалось вообще не работать, получая гарантированную выплату от государства, чем идти на низкооплачиваемую и грязную работу.
И вот сейчас, к 2030 году, наследный принц решил снять страну с «нефтяной иглы». Определенные надежды возлагают на туризм. Но первые туристические визы в королевство стали выдавать только в прошлом году, и особого потока желающих познакомиться со спецификой страны не наблюдалось. Во-первых, силовые структуры серьезно ограничивают свободу приезжим, вплоть до ареста за несанкционированную съемку. Во-вторых, с культурно-развлекательной программой в Саудовской Аравии, мягко говоря, не очень. По крайней мере, в привычном для европейца и американца понимании: ночных клубов нет, алкоголь строжайше запрещен. В этом смысле соседние Объединенные Арабские Эмираты гораздо демократичнее. Поэтому инициатива Vision 2030 с самого начала казалась некой авантюрой, на которой низкие цены на нефть, похоже, поставили крест. Лишних денег на фундаментальные структурные преобразования у саудитов в ближайшем будущем просто не будет.
Игра не по плану
Бюджет королевства рассчитывается из среднегодовой цены на нефть в районе 70-80 долларов за баррель, что в нынешних условиях кажется фантастикой. Анекдотично сейчас выглядит одно из положений Vision 2030, в соответствии с которым наследный принц Мухаммед ибн Салман обещал стране в 2020 году устойчивую экономику при нефти по 30 долларов за баррель. При этом в современном головокружительном пике цены на нефть виновата во многом сама королевская семья. Сначала она до отказа накачала европейцев и американцев дешевой нефтью (те с радостью заполнили все возможные хранилища), а потом грянул коронавирус, парализовавший всю мировую структуру потребления углеводородов. А тратят в Саудовской Аравии уже очень давно намного больше, чем позволяет бюджет: уже несколько лет казна страны дефицитна. Если сравнивать королевство с Россией, то у нашего государства есть одно неоспоримое преимущество в виде плавающего курса рубля. Во многом нашим экспортерам до определенного момента выгоден дешевый рубль – так проще конкурировать с зарубежными коллегами. В Саудовской Аравии курс риала строго фиксированный, что заставляет местный центробанк бросать колоссальные ресурсы на его поддержание в период дешевой нефти. Это, кстати, может стать одной из причин того, почему накопленных резервов может надолго не хватить, если, конечно, саудиты не отпустят национальную валюту в свободное плавание. И снова напрашивается невольное сравнение с Россией как с основным оппонентом в нефтяной войне. Дело в том, что мы сейчас уже далеко не всемирная бензоколонка, доля углеводородных денег в бюджете не превышает половины. Нашей стране изначально было проще входить в противостояние с саудитами с их 90%-ной зависимостью от нефти (хотя в самой стране говорят о 75%).
Сейчас резервы Саудовской Аравии находятся на уровне 2011 года и составляют 464 млрд. долларов. Покрывать издержки бюджета приходится внешними заимствованиями, которые, естественно, не безграничны. Еще и с Дональдом Трампом теперь у королевства напряженные отношения из-за нефтяной войны с Россией. Резкое падение цен на нефть американцам, конечно, выгодно, но только до определенного предела и определенного времени. Когда все хранилища были наполнены, а собственная нефтедобыча начала сокращаться из-за нерентабельности, у американцев появились вопросы к королевству. Трампу совсем не нужны внутри страны десятки, а порой и сотни тысяч безработных нефтяников.
Когда к правящей семье пришло осознание последствий своих опрометчивых шагов, начались метания. Очевидно, надеясь на силу своего слова, Saudi Aramco объявило, что сократит добычу нефти не до 8,5 млн. баррелей в день, как того требует сговор ОПЕК+, а до 7,5. Нефть, конечно, что-то в ответ отыграла, но теперь у саудитов и нефть дешевая, и продавать они будут её в меньших объемах. Правда, не исключена в данном случае простая игра на нервах: никто в реальности сокращать добычу не будет. Дополнительными факторами риска для королевства, естественно, является бушующая в стране эпидемия и непопулярная война в Йемене.
Определенные надежды саудиты возлагают на скорый выход большинства стран из пандемии и быстрое восстановление экономики. Однако по-настоящему серьезных прогнозов по срокам никто из аналитиков строить не решается, а значит, атмосфера неопределенности будет довлеть над королевством. Тогда пойдут непопулярные меры в виде дальнейшей отмены части социальных гарантий – явные признаки окончательного проигрыша в нефтяной войне с Россией.
Не стоит думать, что такие последствия ждут исключительно ближневосточное королевство. Схожие проблемы теперь у всех нефтедобывающих стран. Показательна в этом смысле Норвегия. Впервые в истории суверенный фонд этой страны начали распродавать, чтобы преодолеть последствия пандемии и обвала цен на нефть. Норвежцы не прибегали к этому ни в 2008 году, ни в 2014 году. Ситуация в этой скандинавской стране пока сравнительно оптимистическая, но сам факт распечатывания кубышки настораживает. Если уж Норвегии, которая ни с кем на нефтяном рынке не воюет и даже в ОПЕК не входит, пришлось туго в этой ситуации, то что говорить о Саудовской Аравии!
0
