- Ну и че, делов то – в омоновца арматурой кинул. Он же меня дубинкой офигачил! Я чего, хуже его, что ли. А меня сразу под арест! Несправедливо! Пепел свободы стучит в мое сердце!.. Простите, дяденьки! – примерно такое приходится видеть постоянно на всех просторах нашей необъятной и вместе с тем крошечной планеты.
Онижедети, борцы за самое лучшее против всего плохого, лупят полицию, поджигают околотки и при этом объявляют, что их жестоко обижают сатрапы и душители свободы. И если раньше на эти визги чаще не обращали внимания, если это, конечно, не Украина и Белоруссия, то теперь полицейские США плюхаются на колени перед мелкой уголовной шушерой, все достоинство которых заключается в том, что их черномазых предков привезли в Штаты на невольничьих кораблях, а не Боигом-737.
Ну а действительно – почему полиции можно лупцевать демонстрантов, а наоборот – ну никак? Что за вопиющая нетолерантность и нарушение прав и свобод ярких личностей? Даешь такое государство, которое никого не будет обижать! И где можно будет колотить полицию! Мечта либерала, экологического активиста и идиота, что в последнее время чаще одно и то же.
Для идиотов непонятно одно. Государство не просто имеет право обижать граждан. Оно для этого и создано. Ибо оно есть ничто иное, как аппарат насилия. Притом единственный аппарат насилия легального и законного. Поэтому ОМОН может лупить фриков при разгоне беспорядков, а фрики за ответку должны садиться в тюрьму.
Как показывает наша недавняя история, нет ничего хуже слабого государства. Землетрясения и цунами легче переживаются. Когда государство слабеет, появляется великое множество желающих перетащить на себя право насилия. Отличный пример тому девяностые годы. Наше полузадушенное государство не только самоустранилось от выполнения своих функций тотального насилия над неугомонными личностями, но и стало фактически одним из игроков алчного раздербанивания богатств страны. Вот и стали бандиты выполнять госфункции, подменяя собой арбитраж, народный суд и многое другое, притом порой действуя эффективно, но чаще – по-бандитски кроваво, мерзко и подло. Кровь, позор, несправедливость. А в целом – ад. Вот что такое времена, когда утрачивается монополия не насилие.
Здесь встает вопрос ребром – о допустимости границ этого насилия. «Ой, чего-то больно ОМОН бьет протестующих в Белоруссии. Все на баррикады!» А и правда – больно бьет. Не так, конечно, как французы своих мятых жилеток, но тоже достаточно.
Мое мнение – я бы вообще разумную часть той же белорусской бунтующей оппозиции поставил к стенке по законам военного времени, несмотря на то, что не испытываю симпатии к богатовекторности, изворотливости и прямому жульничеству их Батьки. Поскольку ясно, что «рэволюционэры» тащат страну в пропасть, в нищету и территориальное разделение, в рабство Западу, что результатом будут десятки тысяч, если не сотни, погибших граждан и полная деградация – смотрите, блин, на Украину рядом! А за измену Родине всегда вешали. Те, кто по дури участвует – тех можно простить и наказать принудительными курсами патриотического воспитания. А заводил к стенке надо ставить, ибо предатель – самое мерзкое существо на свете. Но это так, лирическое отступление.
А что касается вопроса степени государственного насилия, тут действительно много тонких моментов. Сталинские репрессии – имели право тогда запускать их, или лучше, чтобы продолжался партийный раздрай и коррупция, зато столько народу осталось бы живы и столько случайных и непричастных не попало бы в машину репрессий?
На самом деле, этот момент степени насилия принципиален. И нигде на него в мире не дали четкого ответа. Мое мнение, главный критерий – овчинка должна стоить выделки. Государство имеет право на любой уровень насилия, лишь бы он соответствовал уровню угроз и был направлен на выживание социума и народа. В том числе имеют место быть и меры, выходящие за законы того же государства. Поэтому если к какому-нибудь террористу, заложившему бомбу, будут применены пытки, чтобы он на эту бомбу указал, я плакать не буду. В отличие от нашей творческой интеллигенции, истошно вопящей о несправедливостях по отношению к этим самым террористам, тому же Синцову и другим мразям, а недавно проникшей в Третьяковку с картинами о гордых моджахедах, ну и попутно подписывающей коллективные письма в защиту педофилов как социально и нравственно им близких…
Хохол поймал золотую рыбку и желание выдает:
- А перенеси ты меня на майдан, после которого всем людям жить стало хорошо.
Рыбка подумала немножко, да и зашвырнула его на Тянь Аньмынь как раз рядом с разгоняющимися танками.
Если бы не гусеницы танков, сегодня в Китае была бы эпоха воюющих провинций, которые там обычно заканчиваются потерей половины населения. Не было бы китайского экономического чуда, да и единого китайского народа тоже. Но вопль до сих пор стоит до небес – коварные коммуняки катали гусеницами либералов с прекрасными лицами и добрыми побуждениями.
У меня знакомый задерживал Язова, прилетевшего из Фароса. И по дороге спросил:
- Чего вы всю эту шушеру у Белого Дома не задавили?
- Мы не хотели насилия, - понурившись, сказал Язов.
Да, в 1991-м ГКЧП был гуманным и демократичным, в результате мы не досчитались нескольких миллионов наших сограждан, погибших в результате развала государства, и только теперь с колоссальным трудом выкарабкиваемся из той ямы.
А наши так называемые сталинские репрессии. Как ни крути, а, к сожалению, такова была цена взлета страны и Великой Победы. Не получалось никак иначе. В противном слечае – поражение и пята Третьего Рейха, пара десятков миллионов русских рабов – и достаточно.
Да и наша катастрофа с развалом СССР во многом связана с тем, что в некоторых сферах, в основном, в отношении правящей верхушки, государственное насилие было сведено к минимуму. Любое общество – это грядка, ее надо пропалывать, иначе оно зарастет сорняками, которые удушат все полезное и нужное. Деградировавшая непрополотая советская элита в лице профессиональных иуд Горбачева и Ельцина не даст соврать.
Тут еще нужно учитывать, что человек – это в глубине своей дикое необузданное существо, склонное к насилию и разрушению. Во всяком случае, процентов пять из социума именно такие, с ярко выраженными разрушительными наклонностями. Если их не давить, зверь вырывается наружу. Пять процентов достаточно, чтобы при ослаблении карательной практики разнести любое государство, индуцировав своим безумием основную массу. Оранжевые революции отлично показали это. Так вот – зверя надо или держать в клетке, или отстреливать. Государство – это как раз такой суровый способ побороть в людях их зверя. Притом самыми жесткими методами.
Но вместе с тем возможна и иная ситуация. Разные виды государственного насилия есть. В числе прочего и насилие для насилия. Насилие для торжества темных идей, типа нацистской Германии и ее жалкой пародии - современной Украины. Какой-нибудь людоед Бокассо, пожирающий своих подданных в прямом смысле этого слова. Толерантная Америка, готовая физически уничтожить своих граждан, выступающих против толерастии, изменения пола пятилетним детям, засилья агрессивных негритосов и прочих радостей демократии. Там людей, выступающих против всего этого, правильно давить танками?
Меня учили, государство – это возведенная в закон воля господствующего класса. Когда этот господствующий класс тянет этнос и страну в пропасть и самоуничтожение, несомненно, надо такое рушить, и народ имеет право на ответное насилие. Государство, где народ объединен общей идеей, которое существует для процветания этноса, конечно, имеет право быть жестким, а порой и жестоким. Ибо слабина оборачивается громадной катастрофой.
И еще – само государство до основания разваливать нельзя никогда. Это и большевики понимали, которые призывали весь мир насилия разрушить до основания, а потом построить на его обломках новый мир. Но при этом бережно сохранили старые госструктуры и кардинально укрепили аппарат насилия.
Как указывал Конфуций, государство - это величайшая ценность само по себе, и его надо беречь. Ибо его противоположность – хаос, гражданская война, голод и геноцид.
Тут нужно смотреть, какое зло меньшее. И в каждом случае своя уникальная истина. Как различать правильное и неправильное? Опять же стопроцентных рецептов нет. Точнее есть, но он очень сложен и всему миру непонятен. Это совесть – краеугольный камень русского мира. Если по совести, то все будет правильно…
Нынешние борцуны за все хорошее со светлыми лицами и карманами, лопающимися от грантов и подачек со стороны западных сатанистов и кровососов, в массе своей в глубине души мечтают не о мире доброты и всеобщих равных прав, а о диктатуре, где они будут главными. Нет более непримиримого к чужому мнению гаденыша, чем матерый либерал. А интеллегентсвующие дураки мечтают об анархии – ибо это и есть государство, которое никого не обижает и не применяет насилия.
Только такое обычно заканчивается каннибализмом. И первых жрут неполживых интеллигентов. Просто как самую беспомощную и физически, и духовно часть населения, которая больше других топит против государства в любом его проявлении (ну, кроме, западного, конечно). Их первыми затопчут, обратят в рабов или просто сожрут в буквальном смысле при заварушке те, у кого с насилием все обстоит нормально. У первобытных людей больше размер дубины и когтей ценились, чем величина черепа, а сегодня еще и стволы прибавились и прочие радости прогресса научно-технического.
Государство – это форма реализации народа, этноса. Не будет его – не будет народа. Или будет народом править чужое государство, для которого мы просто добыча. Кто тогда люди, выступающие против русского государства? Правильно, враги русского народа.
Реплика навеяна массовыми беспорядками этого странного високосного года. А также тем, что вышел второй мой том книги, посвященной сталинским репрессиям. Так и называется – «Враги народа».
