Один из достаточно заметных украинских политиков, мэр Харькова Геннадий Кернес, в одном из последних интервью позволил себе высказывание, фактически являющееся признанием законности состоявшегося в 2014 году присоединения Крыма к России. Еще не так давно подобные вольности для любого публичного лица в «нэзалэжной» были невозможны без серьезного риска для карьеры, а то и для жизни и здоровья. Неужели что-то кардинально изменилось?Для лучшего понимания сути вопроса стоит, пожалуй, припомнить, в какой тональности украинские политики, чиновники и средства массовой информации говорили о Крыме, выборе, сделанном его жителями, и перспективах дальнейшего развития событий, начиная с того момента, когда полуостров цивилизованно и легитимно оформил «развод» с Украиной.
В первую очередь, конечно же, была поднята волна гнева и обиды: «Да как это так? Наших бьют! Средь бела дня грабят!» То, что никто никого не грабил и уж тем более не бил, значения совершенно не имело. Главным было «накрутить» собственных сограждан, а прежде всего мировое сообщество. Увы, во многом цель была достигнута. Против России ввели санкции, а многие украинцы по сей день продолжают уныло канючить: «А почему они у нас Крым забрали?!»
Вскарабкавшийся на «майданной» волне в кресло премьер-министра Украины Арсений Яценюк, помнится, трезво оценивая собственные силенки, заявлял, что полуостров в лоно «нэньки» непременно вернется, но уж точно не при жизни нынешнего поколения. С течением времени как СМИ, так и политики «нэзалэжной» со стенаний и горестных воплей об утраченном переключились на злобные и мрачные предсказания о том, какие неисчислимые беды ждут Крым и его жителей, столь опрометчиво угодивших «в жадные руки России». Чего только не предсказывали: голод, засуху, крах туристической отрасли, поголовную отправку крымчан то ли в Сибирь, то ли еще дальше.
Особенно активно и изобретательно изощрялись всякого рода «эксперты» по теме Крымского моста, который непременно должен был «развалиться», «обрушиться» и так далее. Самое неприятное, что если не все гнусные «страшилки», то очень многие из них Киев пытался воплотить в жизнь, так сказать, своими руками, начав торговую, транспортную, энергетическую, водную и прочие блокады Крыма. По замыслу стратегов из «нэзалэжной», ужаснувшись происходящему и убоявшись возможного продолжения, крымчане должны были то ли массово запроситься обратно, то ли и вовсе «изгнать оккупантов». Как минимум, превратиться для российских властей в источник очень больших проблем.
Именно на это твердо рассчитывал тогдашний президент Украины Петр Порошенко, заявляя, что Крым рано или поздно «станет для России неподъемным бременем», и она «уйдет оттуда сама». Расчет делался на международные санкции, но и на «бунт» крымчан в результате созданных им невыносимых условий — тоже. Тем не менее, жители полуострова, конечно же, не без помощи «большой земли», стойко и мужественно перенесли все организованные Украиной тяготы и лишения. После чего, понятное дело, еще сильнее укрепились в нелюбви к бывшей «родине» и в мысли о правильности сделанного выбора.
Тем временем на Украине «крымский вопрос» превратился в некий фетиш, «лакмусовую бумажку» для проверки «патриотичности», а на самом деле – степени лояльности постмайданной власти и лелеемым ею идеалам дремучей русофобии. Вопрос «Чей Крым?» неизменно задавался не только политикам или общественным деятелям, но также и людям искусства, спортсменам и представителям шоу-бизнеса, причем вовсе не только имеющим украинское гражданство. Таким образом пытались вычислить всяческих зловредных «сепаров» и «ватников», то есть людей, имеющих собственное мнение, признающих право на него за другими, а, главное, категорически не желающих ненавидеть Россию и русских.
Угасший со временем интерес к теме взыграл с новой силой во время последних президентских выборов. Некоторые особо бессовестные претенденты вроде Олега Ляшко увешивали страну рекламными щитами, с которых прямо обещали «вернуть Крым», не объясняя, правда, каким именно образом. Более вменяемые, вроде Юлии Тимошенко, сулили крымчанам (как и жителям Донбасса) «деоккупацию и восстановление», намекая на вечное «заграница нам поможет». Примерно такой же позиции придерживался и рвущийся на второй срок Порошенко, продолжавший сотрясать воздух уверениями о том, что на полуостров непременно «вернутся украинский флаг, герб и украинская власть».
Нынешний же глава государства, Владимир Зеленский, во время предвыборной гонки, как обычно, когда речь заходила о серьезных вещах, в которых он собственной позиции не имел, мямлил что-то невразумительное о «проигранной информационной войне» и о том, что крымчане, выбирая свою судьбу, «находились под влиянием».
Более или менее честно высказался разве что оппозиционный кандидат Юрий Бойко, заявивший, что ни один политик на Украине, если он не самоубийца, не скажет, что Крым законно принадлежит России, и добавивший, что Киев последовательно и целеустремленно делает все для того, чтобы в Крыму его ненавидели все сильнее…
Изменилось ли что-то с той поры? И да, и нет. В головах киевских провластных политиков и «патриотов» ровно ничего не изменилось. Они все так же пытаются спекулировать на теме «аннексии полуострова», выпрашивая что-то у западных «партнеров» или пытаясь привлечь Россию к очередной судебной тяжбе в международных инстанциях. Ну, разве что им пришлось несколько сбавить тон собственного нытья, которое уже порядком надоело даже самым благосклонным слушателям. В качестве же внутренней повестки «крымский вопрос» и вовсе обесценился: украинцы не дураки и прекрасно видят, что ни одно из леденящих кровь «предсказаний» о судьбе полуострова не сбылось. Толп перебежчиков, стремящихся попасть с окончательно ставшего частью России полуострова на Украину, не наблюдается. Значит, все там не так уж и плохо, как рассказывали все эти годы!
Лучше всего, пожалуй, смену риторики украинской власти по Крыму охарактеризовал в своем интервью «Голосу Америки» один из наиболее последовательных борцов за возвращение полуострова Рефат Чубаров, лидер «Меджлиса крымскотатарского народа», запрещенного в России. Этот деятель горько сетует на то, что представители официального Киева, «продолжая говорить, что Крым — это украинская территория», тем не менее, «больше не упоминают о России как о факторе его утраты» и «стране-оккупанте». Нынешнюю власть он упрекает в том, что она «ищет мира, а не полноты правды» и поэтому «не стремится найти пути кардинального давления» на нашу страну.
Но как найти то, чего нет? Да и откровенно русофобские выпады со временем обходятся все дороже. Хоть это в Киеве стали понемногу усваивать. Вот потому и снижается накал страстей в речах даже «пламенных патриотов», а люди, изначально к ним не относившиеся, вроде того же Кернеса, уже начинают позволять себе высказывать и вовсе крамольные мысли о том, что «крымчане имели полное право на референдум», чувствуя, как меняется ветер.
Приведет ли это к тому, что в Киеве в конце концов смирятся с очевидным и признают легитимность волеизъявления собственных бывших граждан? В нынешней тамошней политической системе координат — ни в коем случае. Но гадостей о Крыме и России оттуда точно будет звучать несколько меньше. «Они имели право…»
