Операция «Ликвидация»
После выступления премьера Михаила Мишустина в понедельник все заговорили о кончине фонда Сколково.
Да ещё и чубайсовского «Роснано». А заодно и ряда весьма загадочных структур. Тех, что были заняты обычно ни чем иным, как регулярной перекачкой бюджетных денег.
Или реконцепция дочек?
А ведь саму операцию «Ликвидация», следуя современной моде, лучше было бы назвать реконцепцией. Уже потому, что наряду с институтами развития под ликвидацию придётся отправить ещё очень многое. В первую очередь всё то, чем эти институты успели обрасти за годы своего существования.
Думаем, что очень немногие слышали или читали, что такое и кто такие «Дом.РФ» или «Государственная транспортная лизинговая компания», «Фонд защиты дольщиков» и «Фонд содействия реформам в ЖКХ», «Вэб-лизинг» и «Российский научный фонд», «Венчурная компания» или «Фонд прямых инвестиций». Не слышали? А ведь это тоже российские сплошь фирмы.
И все они дочерние и пост-дочерние структуры тех, о ком нам рассказал премьер.
Свежие песни про нано
Итак, отныне кто-то другой будет петь нам песни про «нано».
Благополучно проевшие сотни миллиардов «Роснано», экспортный Фонд «Сколково» и прочие (примкнувшие к ним) фонды, агентства и центры переходят теперь под прямое управление ВЭБ.РФ.
Об этой структуре, которая может превратиться в монопольного монстра (покруче любого министерства или госкорпорации), мы расскажем ниже.
Пока же обратим внимание, что ведущие деловые СМИ, как бумажные, так и электронные, традиционно ангажированные либеральной тусовкой, не торопятся с внятными комментариями по поводу ликвидации едва ли не всей когорты институтов развития.
Дело пока ограничивается лишь дежурными заявлениями. Вроде таких вот:
Реновация статуса Чубайса
Скорее всего это происходит потому, что слишком многим из «своих» (начиная с Анатолия Чубайса) предстоит теперь искать новую работу. Понятно, что беспокоиться за них вряд ли стоит. Нынешние преобразования слишком уж похожи на стрельбу из пушки по воробьям. Взлетят на время и пересядут на другие ветки.
А этих веток, судя по самой структуре очередной «великой» реформы, будет предостаточно. Одно перечисление структур, которые примут на себя бремя проблем институтов развития, может занять несколько страниц убористым текстом.
Впрочем, список тех, кто идёт под ликвидацию, тоже весьма объёмный.
8 или 13 попали под раздачу
В выступлении премьер-министра Михаила Мишустина таких наименований прозвучало только восемь. В полном перечне, вошедшем в постановление, мы насчитали не меньше тринадцати.
Но прежде, чем перечислить их, отметим, что эта восьмёрка успела обрасти сопутствующими структурами, вплоть до банков. А как же иначе?
Итак, помимо «Роснано» и Фонда Сколково, самостоятельное существование должны прекратить фонды развития моногородов, развития информационных технологий, содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере (его чаще называют фонд Бортника).
Ликвидируются и переходят в ведение ВЭБ.РФ два агентства: по развитию человеческого капитала на Дальнем Востоке и в Арктике и по привлечению инвестиций и поддержке экспорта. А также тамошний Фонд развития. Не исключено, что при этом они станут обычными подразделениями профильного министерства.
Кроме того, в ВЭБ.РФ должны ещё два агентства влиться: по технологическому развитию и по страхованию экспортных кредитов и инвестиций ЭКСАР. А также Российский экспортный центр.
Оптимизация бюджетного трафика
Особо выделим фонд инфраструктурных и образовательных программ Корпорация МСП (три буквы означают малое и среднее предпринимательство). Это новообразование не спасло даже то, что чуть раньше оно едва не стало одной из госкорпораций, которые когда-то рассматривались в качестве некоего скелета новой структуры управления экономикой страны.
Последним, вопреки списку, назовём Акционерное общество «Особые экономические зоны», которое при этом числится ещё и госкомпанией. До сих пор непонятно, как такую организацию вообще можно было подвести под акционирование.
Ведь это априори предполагает функционирование в качестве субъекта открытого рынка. Но в данном случае на государственные средства. Какое уж тут развитие, тем более что кое-кто из ныне «ликвидируемых» многие годы оставался и вовсе в положении некоммерческой организации. Тоже весьма удобная позиция для «освоения» бюджетных средств.
В целом же, из выступления премьера несложно сделать вывод, что нас ждёт не только создание мощного единого института развития, но и слияние институтов со схожими видами деятельности. То есть, на повестке дня - пресловутая оптимизация при сохранении институтов со специальными задачами. В общем, освоение бюджетных средств будет теперь проводиться куда более централизованно.
Уголовное дело Чубайса
Дополним приведённый список «ликвидируемых» короткими биографическими справками лишь о некоторых из руководителей пресловутых институтов развития.
Итак, ни для кого не секрет, что во главе «Роснано», прошедшего преобразования из госкорпорации (опять же ГК – авт.) в АО и ОАО с выделением управляющей компании в отдельную структуру, неизменно стоял Анатолий Чубайс.
Его заслуги по части приватизации и реформы энергетической отрасли слишком хорошо известны. Зато почти не известен тот факт, что серия реорганизаций в «Роснано», по оценкам российских парламентариев, вылилась попросту в «противозаконный перевод бюджетных денег в частную структуру».
Неудивительно, что это стало поводом для того, чтобы Счётная палата РФ вместе с рядом думцев потребовали возбудить уголовное дело. Удивительно другое - либеральной прессой такие новости были попросту спущены на тормозах. Как впрочем и само предложение «завести дело».
Кто реально возглавлял Фонд «Сколково», тоже ни для кого не секрет. Дмитрий Анатольевич Медведев все годы его существования и на всех своих должностях, вплоть до самой высокой, оставался главой попечительского совета фонда. А собственно председателем фонда «Сколково» много лет, за которые он поднимался аж до первого (заметьте – экономического) вице-премьера, числится Аркадий Дворкович.
При этом в сколковском Совете директоров председательствует небезызвестный бизнесмен Виктор Вексельберг. А заседают высокопоставленные члены кабинета министров – Андрей Белоусов и Антон Силуанов. И также выдвиженцы января 2020 года – министр экономического развития Максим Решетников, цифровик и связист Максуд Шадаев и ответственный за науку и образование Валерий Фальков.
У Анатолия Чубайса в «Роснано» топ-менеджмент, надо признать, намного скромнее. В основном там совсем старые соратники, вроде Якова Уринсона и Ильи Южанова. Впрочем, и в «Роснано» в правлении присутствует «обязательный» экс-вице-премьер Аркадий Дворкович.
Кадровый кульбит Мутко
Очередной кадровый кульбит (пусть и не самый глобальный) ждёт ещё одного фигуранта из институтов развития. Причём тоже достаточно близкого и по карьере, и по духу Анатолию Чубайсу. Это – Виталий Мутко, успевший за многие годы наверху порулить почти всем, чем только можно и нельзя. С января 2020 года он был у руля (в качестве гендиректора) структурой Дом.РФ.
Дом.РФ – не фонд и уже не агентство. Но прямой наследник (точнее просто переименованное по-модному АИЖК) агентства ипотечного жилищного кредитования. Ещё один институт развития. Ещё одна контора с немереным бюджетом. Заведомо плохо контролируемым.
Сколько там было проверок и «перспективных» уголовных дел до Виталия Леонтьевича, сосчитать трудно. Но больше уже точно не будет. Вот только не совсем понятно, к кому же теперь предстоит идти на поклон (в случае чего) обделённым ипотечникам?
Проблемные соратники Чубайса
Интересный и тоже слегка подзабытый персонаж оседлал несколько лет назад фонд с очень сложным названием и функциями, переделанный в корпорацию МСП. Это Александр Браверман (на фото), некогда руливший залоговыми аукционами. Хотя в должности заместителя министра госимущества (Анатолия Чубайса) он оказался уже только в 1997 году.
Не так знаменит и ещё один соратник Чубайса по «Роснано» – Андрей Свинаренко, несколько лет бывший там его заместителем. Он сменил на посту главы Фонда содействия развитию малого предпринимательства в инновационной сфере авторитетного учёного Ивана Бортника, чьим именем и был назван сам фонд.
Этот фонд не без успеха инвестировал в сотни новых предприятий. Однако, как это засвидетельствовали результаты проверки Счётной палаты, они выпускали в основном высокотехнологичную продукцию премиального сегмента. То есть не предназначенную для широкой публики. Но о проблемах фонда Бортника – чуть ниже.
Дедолларизация за счет народа
Когда рождалась сама идея создания институтов развития, они были призваны обеспечить не только и не столько пресловутый прорыв отечественной индустрии к технологиям 2.0 (ныне превратившимся в G5). Считалось, что именно так можно помочь России слезть с нефтяной иглы, поддержать курс на дедолларизацию и импортозамещение.
Тогда Роснано, Сколково, МСП и всякие разные экспортные и венчурные центры распиарили не хуже национальных проектов. Однако эффективность всех этих частных, по сути, лавочек, скрытых под надёжным государственным крылом и с государственными деньгами, многие годы оставалась весьма сомнительной.
Это не раз отмечали не только в Счётной палате РФ или в Думе и Совете Федерации, но и при независимом аудите, который проводили авторитетные зарубежные компании. Отсюда вывод – платит за всё бюджет, то есть мы с вами – налогоплательщики.
Флеш-моб про куры не клюют
В институтах развития на критику, пусть не всегда, но отвечали. А тот же Анатолий Чубайс вообще несколько лет назад запустил что-то вроде флеш-моба с публичными признаниями в колоссальных убытках своей корпорации, переделанной в АО, а потом и в ОАО. Правда, он же не вовремя оговорился, что у них в «Роснано» денег чуть ли куры не клюют.
Пришлось выводить самую прибыльную часть своей продвинутой структуры в отдельную Управляющую компанию – УК «Роснано». Где на вполне официальные зарплаты и вознаграждения эффективных менеджеров уходит больше половины заработанного непосильным трудом. Поистине, трепетная забота о кадрах.
Инвестиции в банкротов?
Скорее всего, тогдашний председатель Счётной палаты РФ Сергей Степашин не просто так бросил чуть ли не в лицо Чубайсу, что его «контора инвестирует в банкротов».
Куда менее проблемно для федерального бюджета за годы своего существования успел отметится Фонд Бортника, который, по оценке экспертов из Счётной палаты РФ:
Мы ответили выше, что фонд успешно наращивал капитал и много инвестировал. Но по плану в 2015 году им должно было быть создано 500 малых инновационных предприятий. А создали всего 194. Фонд при этом терял свои позиции в очередности и объёме получения бюджетных средств.
Аудиторы СП РФ ещё пять лет назад отмечали, что:
Никаких открытых сведений о том, что с тех пор многое (или хотя бы что-то) изменилось к лучшему, до сих пор не поступало. Но, по крайней мере, бюджет организации вплоть до пандемического 2020 года постоянно рос. И свою отчётность (в целом вполне благополучную) фонд отнюдь не скрывает.
Так же, кстати, как и все ныне «ликвидируемые» структуры. И через независимый аудит все они проходят. Тем не менее, именно проблемы с отчётностью, по всем признакам, стали одной из главных причин для проведения самой операции по их ликвидации.
Нынешний премьер, много лет занимавший пост главного налоговика страны, успел приучить не только подчинённых, но и своих подотчётных к предельно жёсткой финансовой дисциплине. Что ж, остаётся пожелать ему успеха и в новом начинании.
Дирижер реновации и выгодоприобретатель
В завершение совсем немного о ВЭБ.РФ - реальном бенефициаре «великой реформы», получателе выгоды от операции «ликвидация». Эту выгоду довольно трудно посчитать, но она точно будет. Если, конечно, благополучно «ликвидированные», пересев в новые кресла, не продолжат в том же духе, как раньше, и под началом главы ВЭБ.РФ Игоря Шувалова.
Реванш чинуш – это же в России норма после всех великих реформ. Предотвратить его почти невозможно. Но если грамотно стимулировать, то у нас даже чиновников можно заставить работать с пользой.
А переход всего и вся, что связано с развитием под общее крыло ВЭБ.РФ (то есть фактически под государственное) – процесс вообще-то объективный. За тридцать с лишним лет экономической свободы в России она сама нам доказала, что её нет. И похоже, быть не может по определению.
В экономически свободной Америке, между прочим, львиная доля реальных вложений в реальное развитие (то есть – в НИОКР) - государственные. (Для забывчивых напомним, что НИОКР – это научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки).
Так вот, ВЭБ.РФ начал подгребать под себя институты развития отнюдь не вчера. И намного раньше, чем в кресло премьера пересел Михаил Мишустин. К примеру, МСП Александра Бравермана находится под его контролем с 2018 года. АИЖК, то есть Дом.РФ Виталия Мутко – тоже. Не говоря уже о прочей мелочи.
Тот же Иван Бортник, ещё будучи председателем наблюдательного совета фонда своего имени, едва ли не первым просился под крыло ВЭБ, но ему почему-то было отказано. Как утверждают заинтересованные лица, чуть ли не лично тогдашним главой Внешэкономбанка Владимиром Дмитриевым.
Интриги длинных денег
Едва ли не самым важным в нынешней своеобразной «структурной революции» станет вопрос финансовый. Подписной капитал ВЭБ.РФ, который был узаконен ещё премьером Медведевым, позволяет госкорпорации получать до 300 млрд рублей для финансирования новых проектов. Это существенно меньше суммы того, что могло бы сложиться у всех ликвидируемых сейчас институтов развития.
Но правительство ещё задолго до нынешней «ликвидации» предоставило ВЭБу 600 млрд рублей как пакет имущественных взносов для погашения внешнего долга. А в апреле минувшего 2019 года глава ВЭБ выбил для корпорации ещё один источник длинных денег.
Теперь банк, разросшийся на зависть Сберу и госмонополиям, может привлекать бюджетные депозиты сроком на пять лет, а не на год. Впрочем, не стоит забывать, что тогда перспектива практически полного подавления инфляции выглядела как вполне реальная. Не то что на второй волне коронавируса.
Понятно, что финансовая мощь ВЭБ.РФ вместе с аппаратным весом его руководителя (бывшего вице-премьера Игоря Шувалова) обещают многое. И прежде всего, свободу манёвра огромными средствами. Но, как известно, обещать – не значит жениться.
А большие средства уже сейчас предполагают большие интриги при их распределении.
