Полдень. 21-й век

У меня на часах 12:00. Полдень. 21-й век. Не таким видели его Братья Стругацкие. Совсем не таким.

Год назад в это время в Одессе...

В это время все еще были живы. Никто не мог даже предположить. Никто, кроме организаторов погрома, который скоро произойдет. Организаторы знали все. Нет, это не было спонтанной вспышкой ярости озверевших националистов. Хотя ярость там тоже была. И озверевшие националисты были. Но ярость их была хорошо спланирована и сосредоточена в нужном организаторам месте в нужное время. Спонтанной она не была.

Год назад в это время на Куликовом поле еще стояли палатки, а в них были люди, живые люди. В них были те, кто решил отстаивать свои политические права и свободы мирным путем. Им предлагали взять в руки оружие, как в Донецке - они отказались. Они решили, что разум должен победить, что они безоружны и поэтому против них оружие тоже не решатся применить. Они думали, что живут в цивилизованном обществе, в мире свободы и демократии, в европейской стране. Они думали, что тоталитарные режимы в прошлом, что террор - это где-то далеко, в Африке или на Ближнем востоке, но только не в Европе, не в Одессе, не на Украине. Они так думали. Они думали про свой, мирный полдень в 21-й век.

Но кто-то другой уже подготовил свои планы на вечер. Кто-то уже приготовил красные ленточки, которые будут на рукавах провокаторов. Кто-то уже отметил на карте, где один из провокаторов будет стрелять с крыши, куда должны отступить другие, где будет стоять милицейский кордон, кого он должен пропускать. Кто-то уже довел этот план до тех, что поведут толпу ультрас строго определенным маршрутом - на Куликово поле, к Дому Профсоюзов. Кто-то уже позаботился, чтобы были бутылки и бензин. Кто-то уже отправил внутрь Дома Профсоюзов головорезов, что будут потом спускаться сверху вниз и ловить обезумевших от страха людей, ловить и душить.

Таким год назад был полдень. Полдень в 21-й век.

И наступил вечер. И все произошло. Все произошло именно так, как по плану организаторов и должно было произойти. Провокатор выстрелил в толпу. Другие провокаторы побежали к Дому Профсоюзов, увлекая за собой разгоряченную, полную ярости толпу. Кого-то поймали в переулке и забили до полусмерти, побежали дальше, достигли площади, разгромили палаточный лагерь. Люди выбегали из палаток и, стараясь укрыться от дикой толпы, прятались в Доме Профсоюзов - там, где по их мнению было безопасно. А по плану организаторов - опаснее всего.

Дом подожгли. Но не дым и не пламя убивали прятавшихся в здании людей. И даже не выстрелы с улицы по окнам. Их душили и добивали спускавшиеся с верхних этажей, специально нанятые для этого бандиты. Не простые националисты, нет, не футбольные ультрас - те не умеют так методично убивать. В здании были профессионалы. Те, кто заранее был отправлен туда, кто умел убивать, кто заранее был к этому готов.

А толпа на площади ликовала. Толпе нравилось все, что происходило. Толпе происходящее казалось забавным. В толпе проснулись дикие, первобытные инстинкты - огонь, крики вождей, горящий враг, пляски на костях...

И вот уже в разных уголках страны к ликующей толпе дикарей начали присоединяться другие - такие же дикие, первобытные люди, которых не сделали цивилизованными ни школа, ни компьютер, ни интернет - они смотрели через социальные сети фотоотчеты и видео горящего Дома Профсоюзов и виртуально присоединялись к дикой площадной толпе. Им тоже нравилось. Им тоже нравился огонь, горящий враг, крики вождей, толпа - все это возбуждало их и они плясали, плясали, плясали на костях.

И на следующий день, так и не понявшие, что произошло, дикие жители 21-го века продолжали смаковать трагедию - делились друг с другом снимками обгоревших трупов, ставили под ними восторженные подписи, издевательски комментировали и восхищались.

Это была дикость. Дикость в 21-й век.

И страна раскололась. И без того расколотая страна раскололась до конца. Раскололась на тех, кто понял, что мирным способом свои права уже нельзя защитить и на тех, кому понравился вид обгорелых трупов врага, кто хотел еще и еще, любым способом, любыми жертвами - добиться своего, доделать начатое, сжечь врага, загнать в угол и сжечь, уничтожить, добить.

И потом был Донбасс. Из него хотели сделать такой же Дом Профсоюзов, только очень большой, размером в целые города. Славянск. Донецк. Луганск.

И снова были провокаторы, были наводчики, было пушечное мясо и были профессионалы. Только в руках у них были уже не бутылки с бензином, а минометы, артиллерия, танки и Град.

А потом кому-то стало уже неважно, кого жечь - тех или других. Когда оказалось, что сжечь защитников Донецка и Луганска нельзя - начали жечь тех, кого отправляли на зачистку городов. И начались котлы.

Зеленополье. Саур-Могила. Иловайск. Аэропорт. Дебальцево.

Кто-то рисовал планы и загонял целые бригады туда, откуда им уже не выйти, руководствуясь принципом, что если нельзя сжечь одних, надо сжечь других.

И дикари не унимались. Они хотели еще и еще - еще огня, еще трупов, они слушали крики вождей, прыгали под звуки там-тамов и плясали, плясали на костях.

Они ничего не поняли год назад, они ничего не поняли после Иловайска, они ничего не поняли после Дебальцево, они ничего не поняли до сих пор.

Но страшнее всего не те дикари, которые пляшут на костях. Страшнее всего те, кто в тихом кабинете склоняется над картой и спокойно, словно все так и должно быть, отмечает, где должен находиться провокатор, куда надо гнать толпу, где должны располагаться профессионалы, которые будут методично бить - в спины, в окна, по домам, по городам. Из снайперской винтовки или из Града, согласно плану, по которому они должны стрелять. Где должна находиться в это время ликующая толпа, кого милиция должна задерживать, а кого нужно пропустить... где и кто потом должен сгореть...

И чья-то рука ставила на Доме Профсоюзов условный знак, чья-то рука обозначала, где будут находиться снайперы во время майдана, чья-то рука отмечала Зеленополье - время, когда туда должны прибыть войска и время, когда их должны расстрелять. Чья-то рука отмечала аэропорт, Саур-Могилу, Иловайск.

Чья-то рука отмечала, где должен быть Боинг.
Чья-то рука отмечала Мариуполь. И снова аэропорт.

Разъяренная толпа дикарей с мачете, палицами и бензином - это страшно. Но минометы и Град страшней. А самое страшное - та спокойная рука, которая хладнокровно отмечает, где дикари, где минометы, где Грады и где потом трупы людей в нужное время и в нужном месте должны быть.

И все это - дикари с бензином, минометы, стреляющие по остановкам, Грады, стреляющие по городам, брошенные в котел войска, которые даже не знают, что их заранее отправили умереть - все это, а главное направляющая все это рука, которая ставит на карте отметки, где те или другие должны умереть - все это 21-й век. Все это наш реальный, а не вымышленный полдень. Полдень 21-й век.

Не таким его представляли Братья Стругацкие.

Не таким его представлял всего год назад и я, когда в Одессе все еще были живы. Когда не был еще расстрелян ни Донецк, ни Славянск.

Совсем не таким.

Источник: http://amfora.livejournal.com