Остров преткновения
В текущем году самопровозглашенной Турецкой Республике Северного Кипра исполняется 37 лет. И по этому поводу Реджеп Эрдоган совершил официальный визит в столицу Лефкошу (Никосию). Данный факт уже вызвал немалое раздражение в Европейском Союзе. А речь турецкого лидера, произнесенную в ходе торжеств, иначе как провокационной назвать нельзя. Риторика его была следующего плана:
К слову, независимость Северного Кипра во всем мире признала только Турция. Все возможные процессы интеграции Кипра и его северной части на корню пресекаются Анкарой, и последние слова Эрдогана тому лишнее подтверждение.
История противостояния Европы и Турции на небольшом острове Кипр начинается с 1960 года, когда закончилась эпоха английского колониального владения. В соответствии с классическими историческими традициями на острове стартовала дележка власти.
Первоначально все было вполне демократично. И малочисленные турки-киприоты, доля которых не превышала 18%, получили в правительстве даже право вето при рассмотрении вопросов, касающихся налогообложения и бюджетной политики. Киприотов-греков (как национальное большинство) это перестало устраивать, и они инициировали конституционную реформу, в которой туркам было уже не так вольготно. Последние взялись за оружие, получили поддержку со стороны континентальной Турции, что и стало причиной обращения Кипра в Совет Безопасности ОНН с просьбой защиты от Анкары.
Это мало помогло. И с 1964 по 1973 годы турки-киприоты (медленно, но верно) обосабливались в северной части острова. А в 1974 году Турция фактически оккупировала Северный Кипр, поддержав (силой оружия) формирование год спустя Турецкой Федеративной Республики Кипр. Из названия видно, турки намекали на претензии на весь остров. К 1983 году это не признанное никем, кроме Анкары, территориальное образование трансформировалось в Турецкую Республику Северного Кипра.
Надо заметить, мировое сообщество жестко отреагировало на такую форму самоопределения. Ряд резолюций Совета Безопасности ООН по Кипру, в том числе резолюции № 541 (1983 год) и № 550 (1984 год), предписывают всем членам мирового сообщества не признавать никакое иное кипрское государство, кроме Республики Кипр, уважать его суверенитет, территориальную целостность и не оказывать Северному Кипру никакого содействия. Именно по этой причине недавние слова Эрдогана выглядят столь вызывающими. Требование «добиться справедливости» воспринимается мировой общественностью (как минимум) как попытка дестабилизировать ситуацию на острове. Тем более, что на севере Кипра у Эрдогана базируется 35-ти тысячный армейский контингент.
«Добиться справедливости!»
Сейчас уже никто не сомневается в геополитической победе Турции в Нагорном Карабахе. Относительно краткосрочный, но кровопролитный военный конфликт проходил при созерцательном наблюдении мирового сообщества. Миру было не до локальной войны, пусть и сопровождающейся применением оперативно-тактических ракетных комплексов. В редких передышках в ходе борьбы с коронавирусом общественность вяло обсуждала военное превосходство Азербайджана и тактику применения беспилотной авиации. Фактически единственной страной, принявшей меры, стала Россия. Но и здесь западная пропаганда сумела очернить роль Москвы.
Главным выводом всей истории с Нагорным Карабахом остается одно – военное решение территориальных и дипломатических вопросов до сих пор является действенным приемом. Реджеп Эрдоган, очевидно, вдохновленный успехами одного из ближайших союзников, решился прощупать почву относительно перспектив Северного Кипра.
Ситуация с островом и Нагорным Карабахом не совсем схожа – в случае Северного Кипра мировая дипломатия вроде бы солидарна в непризнании. Но вот в этом двойственном «вроде бы» и кроется корень раздора. США, Великобритания, ФРГ и еще ряд стран (в лучших традициях двойных стандартов) налаживают экономические и политические связи с Турецкой Республикой Северного Кипра.
Эрдогану остается лишь подогревать ситуацию – он хорошо чувствует мировую повестку и играет на противоречиях. После победоносного для Азербайджана похода в Нагорный Карабах турецкое руководство совсем не против повторить что-то подобное на Кипре.
Таким Северный Кипр предстает на рекламных плакатах. Источник: northcyprusinform.com
Греция (одна из немногих) пытается противостоять возросшей активности Турции в окрестностях острова, и развитие событий в Нагорном Карабахе вызывало у Афин особую тревогу. Глава МИД Греции Никос Дендиас в этой связи высказывался:
В ходе телефонных переговоров с профильными ведомствами Армении Греция в конце сентября даже обещала содействовать деэскалации конфликта. Насколько Афинам это удалось, можно наблюдать в настоящее время – большая часть спорной территории у Азербайджана, а на линии разграничения российские миротворцы.
Эмоциональный фон греческого руководства расщепился на две составляющие. С одной стороны, решение «кипрского вопроса» из Афин видится в выводе турецких войск с Кипра; объединении территории государства; предоставлении турецко-кипрской общине административной автономии, закрепленной на законодательном уровне. С другой стороны, есть реальные опасения турецкой военной мощи – достаточно вспомнить реакцию Афин на эффективность беспилотников в Нагорном Карабахе.
Пояс наряженности
Ситуация вокруг Северного Кипра развивается пока в интересах Анкары. У власти протурецкий (некоторые даже его называют ставленником Эрдогана) политик-националист Эрсин Татар, который вполне однозначно - за разделение острова на два независимых государства. Греция с официальным Кипром хотя и проявляют видимую антитурецкую активность, но все это пока не выходит за рамки дипломатии.
А у Эрдогана в прилегающем к острову раздора Восточном Средиземноморье есть вполне практический интерес – разведка шельфовых углеводородов. Получив на Кипре отдельное вассальное государство, можно будет беспрепятственно пользоваться природными ресурсами. При этом реальных шансов на образование двух государств на острове у Эрдогана попросту нет.
Чтобы ни говорили о Греции и Кипре, это страны Европейского Союза и в случае агрессии против Анкары поднимутся лучшие силы НАТО. В частности, Великобритания на военных базах в кипрских Акротири и Декелии (Akrotiri and Dhekelia) держит многотысячный военный контингент, во многом уравновешивающий турецкую группировку. Эрдоган пока не был замечен в прямых военных провокациях против первых стран НАТО, хотя риторически он неоднократно заявлял о возможности вторжения на Кипр.
Создавая вокруг себя пояс напряженности, Эрдоган действует как умелый политик, убеждающий собственный народ в необходимости возрождения великой Османской Империи. Недаром многие столетия Кипр был частью турецкого государства. В то же время популистские наклонности лидера Турции заставляют его играть на националистических чувствах собственного народа. В стране отчетливо создается потребность в маленькой победоносной войне, которая так удалась братскому Азербайджану.
Прецедент силового возврата территории при молчаливом согласии окружающих, безусловно, производит впечатление на одиозных лидеров. Только вот Эрдоган уже ведет войны (в Сирии, Ливии, Ираке), и особой эффективностью они не блещут. А кипрская инициатива по созданию двух государств на одном острове выглядит чересчур фантастической – только самые маргинальные страны поддержат Анкару в этом начинании. Именно поэтому этот очаг около Турции следует рассматривать исключительно как дипломатический, не имеющий реального воплощения.
Если только мир не погрузится, конечно, в еще большую пандемию, и гарантам безопасности будет совсем не до судеб острова преткновения в Средиземном море.
