Так у нас называли ракетчиков. Это тоже традиция потому, что их, типа, много. На самом деле, механиков было больше на столько, что в механической боевой части был свой собственный замполит. Но кто же, в здравом уме, будет называть механиков на атомной подводной лодке "китайцами"? Механиков называли "маслопупы", "короли говна и пара" и прочими более уважительными названиями. По традиции, каждому молодому офицеру на корабле выдавали наставников из числа старших: одного по специальности и другого из механиков, по устройству корабля. Наставники учили молодого офицера хитросплетениям корабельных взаимоотношений, традициям экипажа, ну и специальности, заодно. Если вы думаете, что взаимоотношения на подводных лодках просты и основываются на известной армейской аксиоме "я начальник-ты дурак", то вы совсем ничего не знаете о взаимоотношениях на подводных лодках. Специфика службы накладывает на них столько особенностей, что постороннему неопытному взгляду совсем не понять почему одного капитана третьего ранга можно называть "гидромайор", а другого - нет и почему одному командиру смотрят в рот, когда он говорит и, при этом, нервно дышут, а второму просто подчиняются потому, что так положено по уставу.
Как-то пристегнули ко мне двух молодых китайцев - Сергея и Олега. Оба были весёлыми и умными парнями с задором в глазам и романтикой в душах, в общем, довольно годный материал для ковки из них настоящих подводников. Они быстро сдали зачёты по специальности потому, как были умны и хорошо подготовлены и оставалось им только домучать меня, чтоб стать полноценными членами экипажа. К Новому году, они планировали всё это устаканить уже.
Сижу я, ночью, положив ноги на пульт (не на ракетный) и укутавшись в тёплый ватник - дежурю по кораблю, как слышу дружный топот и задорный смех на трапе в девятнадцатом отсеке. Высовываю туда своё любопытное, по долгу службы, жало и вижу стадо из трёх ракетных мичманов и двоих моих подопечных, которые радостно бегут наверх с красными, от предвкушения, рожами, бросательным концом и спасательным жилетом.
- Стоять, бизоны! В центральным пост шагом марш! - даю им команду.
Вваливаются. Стоят нетерпеливой кучкой и нервно сучат задними и передними конечностями.
- Так, - говорю я, поглаживая товарища Макарова, - куда мы так радостно бежим в час ночи и почему не делимся радостью со старшим, в данный момент, на борту товарищем?
- Эта! - улыбается Сергей, - Олег сказал, что ему вполне себе не слабо поплавать с кормовой надстройки в море!
- А мы ему не верим!!! - радостно добавляет мичман Иван.
Я смотрю на календарь. И точно, предчувствия меня не обманывают - ноябрь.
- Скока выпили?
- Да так, для аппетита по стаканчику, Анатолич! Ни в одном глазу, почти!
- А бросательный зачем у вас в руках, Сергей? (это такая верёвка с кистенем на конце, с помощью которой подают швартовые)
- Ну к ноге ему привяжем, а то мало ли холодовой шок или ещё чего!!!
- Ну, то есть, вы понимаете, что мало ли что может случиться?
Кивают
- А чего тогда конец этот на шею ему сразу не привяжите?
Молчат и пожимают плечами. Понимаю, что аргументированный спор мне с ними вести лень, потомучто.
- Значит, мы сейчас поступим так. Снимаете свои ватнички и тапочки и складываете их вот здесь в уголочке. Сюда же складываете спасательный жилет и бросательный, а сами быстренько разбегаетесь по своим ракетным берлогам и чтоб, когда я буду осматривать отсеки через двадцать пять минут, я вас там не видел и не слышал. Иначе. Завтра всю вашу дружную компанию выдаю старпому на растерзание и по*уй, что вы обо мне там подумаете.
-А как же мы без тапочек пойдём?
- В носках, очевидно же.
Пороптали всего пять минут, но сложили своё барахло и, понурые, убрели.
К двум на отдых прибыл командир (стоял дежурным по дивизии). Увидел эту подозрительную кучу в углу центрального.
- Эдик, а что это за...такое?
Ну вот что ему ответить, а ?!
- Да отрабатывали учение "Человек за бортом", тащ командир! Вот. Убрать не успели.
- Эдуард, ну ты дурак, чтоли? Ноябрь месяц же, какой человек? За каким бортом?
Командир всегда, когда злился, называл меня "Эдуардом". До сих пор не очень люблю, когда меня так называют.
- За нашим, - говорю, - бортом. Человек условный, конечно же.
- Вот вам что, делать тут не*уй совсем? Приборку бы лучше сделали!!!
- Так сделали и приборку!
- Ещё бы одну сделали! Приборок много не бывает!! А если бы кто за борт сорвался? Вот ты же опытный офицер, ну как такая *уйня в голову твою попала?
И тут, конечно, во мне вскипела гордость и обида. Захотелось, прямо, сдать этих упырей с ихними патрохами и рассказать командиру, какой я, на самом деле, молодец, умница бдительный и всёвотэтовот.
Но. Сам погибай, а товарища выручай - тоже традиция на флоте, поэтому стою и краснею, потупив взор. Ну, думаю, пе*ики, сдадите вы у меня зачёты по устройству корабля теперь! Зае*ётесь теперь, думаю, меня кормить, поить и всячески обхаживать!!! Китайцысукасраныекозлы.
Сдали, правда, в декабре. Я ж хоть и горяч, да отходчив.
Прислали к нам как-то нового замполита служить. Целого капитана 2 ранга из штаба флотилии, - то ли пенсию быстрее заработать хотел, то ли оклад повыше нужен был, то ли к повышению готовили, - хрен их знает, пытаясь разобраться в сексуальных хитросплетениях хитрожопых витязей из воспитательной службы и безногий ногу сломал бы.
День-два он походил по кораблю с ласковой улыбочкой заглядывая в хмурые лица подводников и случилось у нас собрание офицерское. Командир устроил разбор полётов предыдущего выхода в море и накручивал хвосты на будующий.
- Товарищи офицеры! - начал командир, - по результатам последнего выхода в море...
- Прошу разрешения, товарищ капитан первого ранга! - радостно вскочил в этом месте новоиспечённый подводник, - но, в данном случае, нужно говорить "крайнего", а не "последнего"!!!
- Что, простите мой старческое слабоумие? - командир и не понятно от чего больше опешил: или от того, что его кто-то осмелился перебить или от того, что его кто-то осмелился поправить.
- Я говорю, что нельзя говорить слово последний, а надо говорить слово крайний!! - дааа, чутья у замполита нового, конечно, с гулькин *уй, тот ещё психолог, сразу видно.
Командир посмотрел в стол, проверил наличие ногтей на всех своих руках и спросил:
- Товарищ капитан второго ранга, а у вас есть в библиотечке корабельной толковый словарь русского языка?
- Так точно!
- Будьте добры, принесите, пожалуйста.
После того, как замполит выскочил из кают-компании в ней начался ропот офицеров.
- Так, спокойно, товарищи офицеры, - поднял руку командир, - этого я и сам сейчас унижу, без вашей помощи, но спасибо за поддержку.
- Вот, товарищ командир! - радостно размахивая каким-то зелёным томиком, примчался обратно воспитатель.
- Открывайте, товарищ капитан второго ранга, и зачитайте, пожалуйста, вслух значения слов крайний и последний.
Тот зачитывает.
- Ничего не смущает? - уточняет, на всякий случай, командир
- Ну...товарищ командир, традиция же!!!
- Какая?
- Ну...у лётчиков, у десантников, вообще у военных!
- А мы на самолёте сейчас?
- Нет
- На большом, может быть, десантном корабле?
- Нет - воспитатель начинает краснеть
- А где мы сейчас?
- На подводной лодке
- На моей подводной лодке, я прошу заметить. И давайте я сейчас прерву наш, бесспорно бесполезный, с вашей точки зрения, саммит и займу у офицеров несколько минут лишнего времени, чтоб рассказать Вам о традициях на нашем корабле. Вы не переживайте, что они на пол часа позже уйдут домой, потому, что у них традиция есть дела свои до конца доводить и обеспечивать безаварийную эксплуатацию корабля, а не языком молоть, поэтому им не привыкать. А ещё одна традиция у нас - уважать старших, то есть в данном случае, меня. Меня можно не любить, но оказывать мне всяческие почести, вплоть до целования в жопу, очень даже приветствуется. А вот перебивать меня, во время моих гениальных речей строго запрещается всем, даже механику, а не то, что замполиту! И запомните, товарищ подполковник, - по моему пониманию, а значит и по пониманию всего моего экипажа, крайними бывают плоть, Север, мера, срок и необходимость! Все остальные слова маркируются у нас словом последний, то есть позднейший или самый новый, по отношению к текущему моменту! Усвоено?
- Так точно, товарищ командир, но я же думал..
- А не надо думать! Вам по штатному расписанию этого не положено! Лейтенантам и старшим лейтенантам заткнуть уши! И если ты ещё раз меня перебьёшь, сука, то будешь послан на *уй, прямо при всех вот этих неокрепших флотских умах с заткнутыми ушами! Можно открывать уши! Видишь - сидят с заткнутыми потому, что слушаются меня! Учись, воспитатель!
Командир дал отмашку на открытие ушей и продолжил собрание.
Традиций на флоте много, часть из них просто условности и дань прошлому, часть исполняется неукоснительно, как, например, взаимовыручка, о которой я расскажу в следующий раз. Но, при этом, если ставить знак равенства между традициями и условностями,основанными на суевериях, то условности просто помогают отличить нормального человека от дол*оёба, как в этом случае с замполитом. Подводники спокойно говорят слово "плавали", вместо "ходили", "подполковник", вместо "капитан второго ранга" (здесь правда важна интонация, потому, как сухопутное звание может иметь, как оскорбительный оттенок, так и уважительный). Конечно же, если вы штабной офицер, программист, таксист, какой-нибудь там офисный работник и так далее, то обязательно используйте слово "крайний" вместо "последний" везде где это уместно и неуместно, - так вас будет легче отличать от нормальных людей.
Если вы когда-нибудь меняли аккумулятор в мобильном телефоне, то вы знаете, что работа эта простая, лёгкая и не требующая специальных навыков. На подводной лодке, в принципе, так же. За одним маленьким исключением: аккумуляторная батарея на ПЛ состоит из двухсот двадцати семи железных квадратных банок объёмом по сто литров каждая (цифры примерные)
Находится эта батарея в специальном трюме, который называется "аккумуляторная яма", над ней смонтированы рельсы с тележкой на колёсиках, на этой тележке катаются, лёжа на пузе, электрики, когда меряют плотность электролита. Поэтому искрожопого на подводной лодке видно сразу: периодически на его РБ появляются дырки, прожжённые этим самым электролитом. Чтобы заменить аккумуляторную батарею на ПЛ нужно разобрать пол отсека и пооткрывать люки, начиная от трюма и заканчивая прочным корпусом. И однажды-таки мне повезло поучавствовать в такой операции. Я тогда уже был комдивом-три.
- Эдуард, - грозно сказал командир на совещании перед началом операции по перегрузке АБ, - я понимаю, что люк для погрузки АБ находится в заведовании у минёра, но я поручаю лично тебе открыть его силами твоего дивизиона. Доклад завтра.
- Есть! (тоже мне проблема - люк погрузочный открыть)
- Вова, - взял я чуть позже за лацкан пиджака своего старшину команды, - открыть люк для погрузки АБ, всё там смазать и протереть трапачками. Немедленно.
- Анатолич, дык это минёра же люк!
- Вова, *лядь!
- Понял-понял, сча всё будет, тоже мне проблемы люк открыть!
Я заварил себе стаканчик чаю и уселся читать очередную книгу Покровского. Как раз, думаю, пару рассказцов читану, пока мои джигиты там покажут минёрам как надо работать.
После четвёртого стакана чая и половины книги меня начали терзать какие-то смутные сомнения. И тут у меня зазвонил телефон.
- Говорыте, ну! - раздражённо закричал я в трубку.
- Анатолич, - это был Вова, - не открывается, *лядь, этот люк.
- Вова! Ты - старшина команды трюмных на атомной подводной лодке!!! Ты - надежда и опора молодой русской демократии и гарант спокойного сна гражданских личностей различной сексуальной ориентации! Я тебе старшего мичмана уже собирался присваивать за твою о*уенность, а ты трепешь мне нервы тем, что не можешь победить люк?!
- Анатолич, ну чо ты орёшь-то? Ну не октрывается он, ёпт.
- Ладно. Стойте там и волнуйтесь, сейчас выйдет дядя Эдик и покажет вам, как надо!
Ох, как опрометчиво я хвастался! Люк для погрузки АБ - это обычный такой люк с кремольерой, который должен открываться поворотом красного барашка снаружи. А так как АБ на подводной лодке перегружают раз в сто лет, то и люк этот, соответственно ни разу с постройки лодки никто и не открывал. И он, гад, прикипел там намертво.
Два дня. Два дня мы замачивали этот люк со всех сторон всяческими маслами и антиржавчинами, применяли к нему кувалды с матами, ломы в виде рычаги с точками опоры, раздвижные упоры и танцы народов Севера. Люк оставался к нам равнодушен и не открывался.
На третий день от безделия и зудящего желания помочь товарищу (традиция такая на подводных лодках) впрягся ко мне в бригаду комдив -раз Коля из Николаева.
- Эдик, масло турбинное пробовали? - начал издалека Коля.
- Коля, а не пошёл бы ты на *уй? - сразу обозначил я свою позицию по отношению к дельным советом.
- Ай, ну Эдик, ну не может быть, чтоб люк не открыть! Пошли, на, счас мы с тобой всё сделаем!
За пару часов мы с Колей сломали кувалду, согнули лом, прищемили Коле палец и придумали кучу новых матерных слов.
- Да йоб твою мать!!!! - орал Коля на люк, - Два!!! Два гидромайора целых перед тобой кланяются йо*ыный люк!!! Ты о*уел штоле?! Сука!! Сууука!!!
Сидим на корточках вокруг этого люка, курим и сплёвываем за борт: на палубу же плевать традиция запрещает. И тут наверх выходит погулять Колин старшина команды турбинистов мичман Витя с простой русской фамилией Мороз.
Витя, доложу я вам, был очень интересным персонажем. Вы, в вашей скучной гражданской жизни, наверняка, называли бы его "тупым", мы же называли его "простым". Витя был высоким худым и сильным как Арнольд Шварценнегер Чак Норрис Джеки Чан не знаю кто. Он никогда не носил с собой сумку турбиниста с набором ключей и все болты и гайки откручивал строго пальцами, а когда он их закручивал на него орали, чтоб он их сильно не затягивал потому, что открутить их потом не представлялось возможным от слова "вообще". Когда Витя бежал к тебе, чтобы радостно обняться и похлопать тебя по спине, то самым правильным решением было убегать. У Вити всегда были насупленные брови и губы бантиком, он никогда не рассказывал анекдотов и не шутил, а смеялся всегда самым последним и то, чаще всего, за компанию. Однажды я рассказал анекдот про то, как жена выключила мужу свет в туалете и тот подумал, что у него лопнули глаза. Витя подошёл ко мне через два дня и доложил, что он понял в чём суть - в туалете стало резко темно, а мужик, видимо, в это время тужился. Да, Витя был логичен до безобразия, просто цепочки от причины до следствия выстраивал своим собственным обходным путём.
- Чо делаете? - спросил у нас Витя, любопытный, как и все настоящие подводники.
- Е*ёмся, - огрызнулся на него Коля
"А хотите по-настоящему" спросил бы любой другой человек, но не Витя.
- А что это за люк? - вместо этого спросил Витя
- Для погрузки АБ, - ответил ему я.
- А, так это через него мы будем батарею перегружать? - уточнил Витя и, наклонившись, взялся за барашек пальцами.
Я, конечно, люблю ввернуть красное словцо и подобрать красочные эпитеты и мне очень хочется написать что "У Вити вздулись вены на лбу, жилы на руках и бисеринки пота выступили на его римском носу", но ничего этого не было. Витя просто и без видимых усилий повернул кремольеру, открыл люк и свесился в него вниз.
- Ууууу, интересно тут у вас! - пробасил Витя из люка.
Коля взял в руки кувалду с обломанной нами рукояткой и предложил:
- Эдик, давай его йобнем сейчас по башке и в залив скинем, а то же над нами теперь вся дивизия ржать будет.
- Не, Коля, не вариант. Придётся терпеть позор потому, как светло и до*уя свидетелей.
- А чо тут, говорят, у вас проблему какие-то, может я могу помочь? - спросил Витя, высунувшись обратно на белый свет из люка.
- Витябля. Ты почему без шапки? - строго спросил его Коля
- Дык Николаич, я ж погулять просто вышел!
- Витябля. Ты - подводник и гулять можешь только в отпуске на Историческом бульваре в Севастополе, а сейчас ты на службе и поэтому просто бесцельно шатаешься, а, шатаясь на верхней палубе без головного убора, ты ещё нагло попираешь святую для моряка книгу! Корабельный устав! Я тебе дал команду откорректировать книжки-боевой номер. Витя. Ты откорректировал книжки - боевой номер своей команды?
- Дык до завтра же срок.
- Дык? Дык завтра уже завтра, Витя! Если завтра ты не предъявишь мне книжки, то тебя пи*да будет, Витя! Но не мягкая, тёплая и уютная, а твёрдая, сухая и холодная, которую я натяну тебе по самые твои вареники, которые ты ушами называешь!
- Ой, Николаич, вечно ты бухтишь, как самовар, сделаю я твои книжки, чо ты раздуваешь тут слона?
- Витя!
- Што?
- Сгинь с моих светлых очей, пока я добрый!
- Да ну вас! - Витя, наверное, надул губы от обиды, но мы этого не заметили, так как они у него и так всё время надутые были и ушёл вниз.
Конечно, Витя в срок не откорректировал книжки- боевой номер потому, как бумажная работа ненавиделась всеми подводниками до самых глубин их глубоких душ и всегда откладывалась до полного цейтнота. Тоже традиция такая. Но Коля его не наказал, конечно - Витя же нам помог.
Взаимовыручка или взаимопомощь - это тоже традиция на подводном флоте. Если, конечно, вы проводите плановые работы по загрузке ракет или гидравлики, то все не ринуться помогать вам стройными толпами, но при авралах и проблемах в каких-то делах (включая личные) - всегда и, иногда, даже не смотря на ваше активное этому сопротивлению. "Экипаж - семья" - это не только красивая фраза поэта, но и высшая степень единения коллектива, при достижении которой, начинаешь себя чувствовать спокойно и уверенно, даже когда вокруг - жопа.
Источник: http://i-legal-alien.livejournal.com
0
