Прогноз, ещё прогноз
Прогнозы на август в отношении курса рубля были в большинстве своём достаточно спокойными. Без лишнего оптимизма, но и без серьёзных опасений. На данный конкретный момент они в целом оправдываются: нефтяная подпорка помогает российскому рублю держать удар. А удар пришёлся оттуда, откуда его, признаем, мало кто ждал.
Накануне президентских выборов авторы были в числе тех аналитиков, кто в своих прогнозах откровенно игнорировал белорусский фактор. Считая его если не пренебрежимо малым, то уж точно краткосрочным. Пока прогноз не опровергнут, заканчивается уже вторая неделя протестов, а рубль и ныне там. Не исключено, что август он так и закончит примерно на тех же отметках, с которых начинал.
Время реагировать на большой белорусский экономический простой ещё, кажется, не пришло. Почти все политобозреватели обращают внимание уже не только на неуверенность белорусского президента, но и на то, что новоявленные оппозиционеры тоже теряют уверенность. Экономисты по этим поводам предпочитают отмалчиваться, понимая, что ситуация может очень быстро развернуться в любую сторону.
Потому они сейчас и очень осторожны в прогнозах. Курс белорусского рубля, похоже, вообще мало кого волнует: на нём готовы ставить крест при любом сценарии. Однако, поскольку никто не спешит топить российский рубль, то нет оснований для такого пренебрежения и рублём белорусским.
Ведь на самый кризисный случай есть вообще абсолютно фантастический, казалось бы, вариант перехода на единую валюту. Наконец-то! О преимуществах единой валюты, причём всё равно какой, российского рубля или союзной денежной единицы, как её ни назови, авторы писали так много, что вызвали крайне острую, и заметьте, негативную реакцию и в Минфине, и в Центробанке.
Напомним, что автором самого оригинального и самого перспективного проекта единой валюты для ЕАЭС, так называемого алтына, был отнюдь не русский или белорусский политик, а экс-президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Проект тогда не то что замяли, скорее, заболтали, не без участия Европы, США и даже Китая, где сразу почувствовали в алтыне серьёзного конкурента.
Как бы негативно ни была воспринята в мире подобного рода финансовая «аннексия» Белоруссии, она стала бы сильнейшим стимулом к полномасштабной реализации проекта Союзного государства. Но ведь России присоединение Белоруссии в любой форме не очень выгодно: слишком уж велики политические риски. И это при практически однозначной готовности к объединению двух народов.
Понятно, что нам сразу припомнят всё, начиная с Осетии и Абхазии и кончая Крымом и Донбассом. Все эти решения, как правило, очень больно били по рублю и вследствие этого по благосостоянию большинства российского населения. Олигархи же, за редким исключением, на них только наживались, хотя потом и попадали под санкции, как, к примеру, Олег Дерипаска с его стратегически важными для страны алюминиевыми мощностями.
К тому же есть очень большие сомнения, что российским либералам при власти такой проект будет по вкусу. И они его обязательно будут «забалтывать» или «заминать» задолго до реального воплощения в жизнь. Под тихие аплодисменты коллег из-за рубежа.
Только без паники
Белорусский форс-мажор случился в августе. Этот месяц давно, чуть ли не со времён ГКЧП, а то и раньше, считается у нас проклятым. В плане финансов принято прежде всего вспоминать дефолт 1998 года — с крахом банков, завуалированным ограблением вкладчиков и падением курса рубля сначала в два, а потом уже и в три, и в четыре раза.
Многие сейчас паникуют, считая, что не сегодня-завтра надо ждать чего-то вроде нового дефолта или как минимум девальвации, как после «крымской весны». Но если наша финансовая система выстоит сейчас, то это уже навсегда: после коронавируса ещё и такой удар под дых, мало кто бы такое смог выдержать.
Никакой паники нет только на биржах. А это индикатор очень тонкий и точный. Кто-то скажет, что московская биржа – не показатель, на ней всё и всегда продиктует Центробанк. Не согласимся, Банк России за то и ценят на Западе, называя его председательницу и лучшим банкиром чуть ли не всего мира, и даже спасительницей российской экономики.
Не забудем собственную регулярную критику главного регулятора нашей денежной системы и не откажемся от неё. Однако напомним, что российские финансы уже много лет как интегрированы в мировой рынок, в чём их основное отличие от какого-нибудь Марокко или ближневосточной тирании, где курс доллара каждое утро задаёт лично монарх.
По большому счету, курс российского рубля – величина тоже заданная. Конечно, не лично кем-нибудь, а рынком, но, по сути, это мало что меняет. Понятно, что некая зависимость российского рубля от белорусского имеет место быть, но она крайне мала. А вот белорусские деньги от российского рубля зависят почти всецело.
Разовые долларовые или евровливания под «народный протест» эту зависимость отменить никак не могут. К тому же такой ресурс в любом случае не бесконечен, протесты рано или поздно сойдут на нет, и дальше опять придётся жить на то, что заработаешь. И ещё на то, что подкинут из Москвы.
Вот с этим, скорее всего, какое-то время будут большие проблемы, если же маховик белорусской экономики будет и дальше работать с перебоями – то очень большие. Заморские и европейские транши могут ситуацию только усугубить. Тем более что совсем непонятно куда, помимо политической возни, они вообще будут вкладываться.
Многие годы Россия подпитывала и подпитывает даже сейчас союзную экономику Белоруссии, потерять которую стратегически просто немыслимо. Всё вложенное в союзника пойдёт прахом, если случится полный разрыв отношений, а Москва сделает вид, что она в стороне от происходящих в Белоруссии событий.
Но ведь и открытая поддержка официального Минска Москвой чревата финансовыми рисками, прежде всего из-за необходимости принять на себя хотя бы часть бремени от западных санкций. Практически неизбежных теперь. На какие потери готова сейчас пойти Россия, это очень большой вопрос.
Выскажем абсолютно крамольную по нынешним представлениям мысль: экономика Белоруссии только кажется всецело зависимой от России. Считается, что нефтепереработка, промышленность, а также аграрный сектор вместе с развитым пищепромом однозначно ориентированы на большого союзника. И якобы разрыв с Россией ведёт эту экономику к неизбежному краху.
Напомним в связи с этим, что на те же НПЗ сырьё можно при большом желании доставить не только по устаревшим трубам легендарной «Дружбы». Неизбежно растущие при этом цены несложно сбить благодаря низкому уровню зарплат у работников белорусских предприятий и пересмотру налоговой политики.
Последнее, разумеется, – удар по бюджету, но его можно спасти за счёт резкого сокращения армии силовиков. Куда их пристраивать – вопрос, который решить сразу не удастся, но всё-таки можно.
Со всем остальным чуть сложнее, но если белорусскую продукцию даже вовсе перестанет покупать Россия, то не перестанут покупать другие. Да и нам, вообще-то, это не с руки: ведь своими товарами белорусы вполне могут гасить свои колоссальные долги перед Россией.
Отнюдь не просто так минувшей осенью министр финансов России Антон Силуанов фактически отказал Белоруссии в кредите на 600 млн. долл. для рефинансирования долга. И не случайно он увязал этот транш с перспективой дальнейшей интеграции России и Белоруссии.
Для полноты картины в этом разделе остаётся привести последние данные с Белорусской валютно-фондовой биржи, где вопреки всему, нет никаких намёков на панику:
Курс евро упал на 0,0085 BYN, до 2,9400 BYN/EUR, и покинул исторический максимум, который до этого обновлялся три раза подряд. Евровалюта с начала августа подорожала на 0,0410 BYN.
Курс российского рубля вырос на 0,0058 BYN, до 3,3771 BYN/100 RUB, до максимального значения за 36 дней. Рубль РФ с начала месяца укрепился на 0,0615 BYN.
Прогноз курса белорусского рубля: давление сохраняется, но существенной девальвации не будет.
При этом, как сообщает независимый ресурс www.udf.by, в обменниках Беларуси стоимость продажи доллара уже уверенно перевалила за 2,5 рубля, а стоимость продажи евро превысила 3,0 рубля ещё не во всех банках.
У нас теперь другой рубль
Понятно, что белорусский экспорт в случае разрыва с Россией упадёт в разы, но внутри-то страны никто голодным не останется. Нам в России также понятно, что белорусской экономике от этого будет плохо, даже очень плохо, вот только запугивать этим людей бесполезно, что уже доказал опыт украинского «майдана».
Но для российского рубля (даже после разорительного карантина) ситуация сильно отличается и от 1998-го, и от 2008-го, и даже от 2014 года. Как бы мы ни критиковали собственные финансовые власти за жёсткий курс на всенародное обнищание и плохое стимулирование реальной экономики, нашему положению с финансами многие страны могут позавидовать.
У России почти на 600 млрд. долларов резервов, а отношение суверенного долга к ВВП — одно из лучших в мире. Плохо, конечно, что этот ВВП растёт чуть ли не медленнее, чем у всего мира, но это совсем иная тема. Нефть дешеветь, похоже, отказалась напрочь, и на данный момент это важнейший плюс в отношении и нашего и, конечно, белорусского рубля.
Даже традиционно критически настроенные в отношении России западные аналитики признают, что дефолт сейчас в нашей стране просто невозможен, как и падение курса рубля в разы. Дефолт в Белоруссии исключать нельзя, но это только если форс-мажор затянется надолго и затронет уже действительно всю страну, вплоть до тех же НПЗ: Мозырского и Новополоцкого «Нафтана».
Но предотвратить его вполне может как раз Россия, которая, в отличие от Запада, если и будет помогать партнёру по Союзу, то прямо и открыто. А наш рубль в случае острой необходимости способен поддержать, между прочим, не только Банк России, но и ведущие банки с большой долей государства в капитале, и компании-экспортеры, причём не только государственные, но и частные.
