Арктика – это Эльдорадо 21 века, и сейчас мало кто из крупных игроков равнодушно отнесётся к возможности «застолбить» за собой кусочек. Ведь в какой-то мере это билет в будущее.
15 декабря 2014 года Дания подала заявку аж на 895 тысяч квадратных километров шельфа к северу от Гренландии (для справки, Гренландия – автономия, входящая в состав Дании). Если учесть, что в заявке упомянуты весь хребет Ломоносова и сам Северный полюс, то аппетиты у маленькой Дании… гм… немаленькие, одним словом.
Глава датского МИДа Мартин Лидегард объявил, что Копенгаген подает в ООН заявку на признание значительной части арктического шельфа относящейся к Гренландии (автономной территории королевства). Зона территориальных претензий – размером около 895 тыс. кв. км – в 21 раз превышает площадь самой Дании и включает в себя Северный полюс и весь хребет Ломоносова.
«Подача нашей заявки на шельф к северу от Гренландии – исторический момент для Королевства Дания, – заявил Лидегард. – Целью этого гигантского проекта является установка внешних пределов нашего континентального шельфа». До сих пор о претензиях на арктические территории непосредственно вблизи Северного полюса заявляли в России и Канаде. Но датчане пошли дальше: они намерены присоединить участки со всех сторон Северного полюса, тогда как для России и Канады полюс является конечной точкой их притязаний.
Но давайте разберёмся, что за этим стоит. Что такого интересного может быть в этом районе, где навигация, мягко говоря, не круглогодичная? Да и холодно, вообще-то. Арктика, высокие широты.
Для начала предлагаю ознакомиться вот с этим материалом:
https://goarctic.ru/work/miner...
Несмотря на вековую историю горнодобывающих работ, недра Арктики содержат ещё достаточное количество твёрдых полезных ископаемых (ТПИ). База данных по Арктике ИГЕМ РАН, созданная в 2014-м году и постоянно пополняемая в ходе работы, к настоящему времени включает информацию о размещении более 26 тысяч объектов – рудных и россыпных месторождений, рудопроявлений, точек минерализации, в том числе в России – более 8 тысяч. Среди объектов благородных металлов насчитывается около 400 месторождений, в том числе 33 крупных. В число медных объектов (около четырёх тысяч) входят более 350 месторождений, из них – 7 крупных; более тысячи свинцово-цинковых проявлений, включая более 200 месторождений, 9 крупных. В состав остальных объектов цветных металлов (более трёх тысяч) входят около 300 месторождений (6 крупных) – это в основном месторождения Ni, Ti и Sn. Группа чёрных металлов (Fe, Mn, Cr) в базе представлена более чем тысячей объектов, среди которых – более 200 месторождений, 9 крупных. Среди проявлений (около 450) редких и редкоземельных металлов к месторождениям относятся 74 объекта, из них три крупных. Объектов радиоактивных металлов – более 500, включая 47 месторождений.
Там ещё много букв с раскладом по добыче различных полезных ископаемых. Но и это ещё не всё. Американцы подсчитали, что в Арктике может залегать до 20% всех неразведанных извлекаемых запасов углеводородов в мире. Правда, с учётом того, как эти ребята раньше подсчитывали запасы сланцевой нефти, следует сделать существенную поправку и немного урезать осетра. Но это не отменяет тот факт, что углеводороды в Арктике есть, и, с учётом нынешнего падения разведанных запасов (привет сокращению затрат на геологоразведку во всём мире), есть резон заранее озаботиться контролем как над уже разведанными месторождениями, так и над перспективными районами.
В свете этого желание Дании проглотить кусок не по размеру смотрится логично. Маленькая европейская монархия, которая считается арктической державой только благодаря протекторату над Гренландией, хочет стать в Эпоху Песца ресурсным эльдорадо для Европы. Правда, здесь приходится считаться с интересами других арктических держав, крупнейшими из которых являются Россия и Канада, да и США с Норвегией не отстают. Толкаться локтями в такой тесной компании непросто. И потому – это личное мнение автора – мне кажется не случайным тот факт, что самую большую и самую наглую заявку Дания подала именно 15 декабря 2014го. В то время в определённых кругах на западе на полном серьёзе преобладало мнение, что дни России сочтены, и самое время прикидывать, какой кусок от русского пирога следует «застолбить». Дания не выдержала первой, подала свою заявку на значительный кусок Арктики раньше всех. Притом, на тот самый, который именно Россия считает зоной своих экономических интересов. Ну, ещё немного потеснили Норвегию, но, как мне кажется, между собой они планировали договориться. Здесь стоит ещё вспомнить провальный договор по разграничению шельфа Шпицбергена, подписанный Медведевым в 2010 году вопреки мнению экономистов и промышленников, который иначе, как сдачей интересов страны, сложно назвать. Удовлетворённая комиссией ООН заявка России по шельфу Охотского моря, которая была результатом долгой и системной работы в этом направлении, пока одна из немногих побед России на этом поприще – после десятилетий системной работы патентованных демократов в обратном направлении. И то либеральные интернет-тролли постоянно зудят на тему «вы ещё Охотское море внутренним назовите», хотя, согласно букве закона и решению ООН, оно действительно внутреннее.
Арктика – это, помимо полезных ископаемых, ещё и ценные биоресурсы, что в Эпоху Песца тоже как бы не лишнее. Потому сейчас особенно остро стоит вопрос их сбережения, недопущения истории столетней давности, когда норвежские рыбаки, внезапно решив, что международные законы писаны не для них, устраивали хищническое разграбление северного побережья РСФСР.
В мае 1921 Совнарком РСФСР принял декрет «Об охране звероловных угодий Белого моря», которым устанавливалась «ответственность за иностранное вторжение на советскую территорию и за браконьерство на ней». Погранвойскам было дано указание конфисковывать у нарушителей суда, снасти, грузы, орудия лова, самих же браконьеров арестовывать и судить.
Тогда МИД Норвегии направил в НКИД РСФСР ультимативную ноту с требованием не только немедленно отменить Декрет, но и вообще ликвидировать понятие «советские территориальные воды» для северных широт, сместить госграницы России к кромке побережья в Баренцевом и Белом морях и объявить все Белое море и Чёшскую губу за полуостровомовом Канин «открытым морем».
РСФСР в то время имела 3 мильную морскую зону территориальных вод, хотя, согласно международному морскому праву, могла установить на Севере 12 мильную полосу. Норвегия же, вторгаясь в территориальные воды другого государства, грубо нарушала международное право.
Юридическое обоснование у норвежцев было феерическое: мы, мол, не признаём ваше правительство, и потому имеем право делать у вас что угодно. И даже после признания Норвегией СССР в 1924 году браконьерство, причём, варварское, продолжалось. Не своё, мол, не жалко. Как вы уже догадались, это тянулось ровно до тех пор, пока Советская Россия не продемонстрировала наличие силы в Арктике.
Но, к счастью, в 1933 году был достроен Беломоро-Балтийского канал, по которому в Баренцево море пришли фрегаты, сторожевые корабли и подводные лодки. А на берегах Баренцева моря строились сторожевые батареи.
Весной 1933 года норвежцы, как обычно, пришли на браконьерский промысел в сопровождении боевых кораблей, которые даже не попытались провести разведку акватории.
Тут случилось неожиданное: в советских водах оказалась советские суда, открыли огонь береговые батареи.
Три сопровождающих корабля было потоплено, остальные «конвоиры» кинулись бежать, а советская эскадра принялась за промысловые суда. Те браконьеры, которые смогли добраться до берега, попали в руки поморов.
С появлением на Баренцевом море боевых кораблей Северной военной флотилии вторжения норвежцев в советские территориальные воды немедленно прекратились.
Думаю, теперь понятно, почему наши либеральные сограждане и их единоверцы на западе так стенали и стенают по поводу «сто пятьсот миллионов невинных душ», погубленных на Беломорканале? По поводу сверхдешёвых трудовых армий Рузвельта, создававших инфраструктуру Америки во имя её национальных интересов, они почему-то не стенают. Видимо, это другое, понимать надо. Точно так же они истерят и сейчас по поводу наращивания Россией своего военного потенциала в Арктике. И причина ровно та же.
Итак, Арктика – это не только ценный мех… пардон – ценные минеральные ресурсы в большом количестве. Про мех тоже не шутка. Но есть в том регионе ещё один крайне ценный ресурс, а именно – логистика. Посмотрите, пожалуйста, вот на эту карту:
При том, что Севморпуть намного короче традиционного, он проходит в тех водах, которые большую часть года скованы льдами. И до недавних пор это было серьёзным препятствием грузоперевозкам. Но технологии не стоят на месте, и мощный ледокольный флот способен эту проблему решить. Тем более, в октябре 2020 года в эксплуатацию был введен ледокол проекта 22220 «Арктика», самый мощный из имеющихся в мире.
Атомные ледоколы проекта 22220 – самые большие и мощные в мире. Они будут обеспечивать проводку судов с углеводородным сырьем с месторождений Ямальского, Гыданского полуостровов и с шельфа Карского моря на рынки стран Азиатско-Тихоокеанского региона, способны пробивать лед толщиной до трех метров.
Ледокол "Арктика" на прошлой неделе прибыл в порт приписки Мурманск после ледовых испытаний. Судно ошвартовалось у причалов базы ФГУП "Атомфлот" госкорпорации "Росатом".
За 21 сутки атомоход преодолел около 4,8 тысячи морских миль. В ходе проверки систем и оборудования в ледовых условиях судно 3 октября достигло географической точки Северного полюса.
Ледоколы этого класса смогут обеспечивать практически круглогодичное функционирование Севморпути вдоль северного побережья России. И, если учесть, что традиционный южный путь пролегает в спорных и неспокойных водах, а также намного длиннее северного, то Севморпуть уже сейчас представляет немалый интерес. И тот, кто будет контролировать его, снимет все сливки. Не говоря уже об инфраструктуре, которая призвана обслуживать проходящие суда, их погрузку-разгрузку, заправку и ремонт в случае необходимости. Не зря же Китай озаботился постройкой собственного ледокольного флота, для «мастерской мира» это очень перспективное направление. А вот Град На Холме За Большой Лужей в этом смысле, скажем так, «устал»:
В США заявили об ужасном состоянии ледокольного флота страны. По этой причине американская стратегия в Арктике недальновидна и лишена каких-либо амбиций.
Автор публикации указал, что у береговой охраны есть два корабля. Первый — это ледокол Healy. Летом 2020 года на его борту произошел пожар и запланированное развертывание судна в арктических водах прервали. На плаву остается ледокол «Полярная звезда» — последний из подобных кораблей. В эксплуатации он находится с 1970-х годов.
Перемен в будущем ледокольному флоту Соединенных Штатов ждать не стоит, заявил журнал National Interest.
У российского флота, говорится в материале, таких судов 40. Поэтому Вашингтон значительно уступает Москве в своих возможностях. Кроме того, американцы явно не справляются с планом по замене устаревших кораблей. Этим и расширением ледокольного флота в том числе мешают заняться проблемы с финансированием. Однако появление трех тяжелых и трех средних судов ситуацию не спасет. И размер нынешнего ледокольного флота США все равно будет казаться «бледным» по сравнению с российским.
Потому агент Донни в 2019 году изъявил желание купить Гренландию. Там ведь не только богатые залежи лития, который вместе с кобальтом является основным ресурсом для производства литий-ионных аккумуляторов. Там как раз тот самый кусочек арктического пирога, который у США не так уж и велик (Аляска и прилегающие воды), плюс теоретическая возможность контролировать альтернативный арктический морской путь, пролегающий через северный полюс:
В этом теоретически возможном пути есть и достоинство, и недостаток. Достоинство – он короче. Недостаток же заключается в той самой обслуживающей инфраструктуре, вернее, в её отсутствии. Можно пустить суда прямо через северный полюс – при наличии соответствующей мощности ледоколов – но тогда, в случае нештатной ситуации, обслуживать суда будут белые медведи. Да и лёд там толще, и сломать его сложнее, а с учётом публикации в National Interest по поводу американского ледокольного флота, приведенной выше, пока этот маршрут так и останется теоретическим. Повторить знаменитый дрейф «Фрама» Фритьофа Нансена никому не захочется. Конечно, сейчас и радио-, и спутниковая связь, и точное геопозиционирование, и корабли не деревянные, но крепко застрять во льду на несколько недель до подхода более мощного российского ледокола – это был бы такой залёт, что альтернативный северный путь на западе вряд ли рассматривают всерьёз. По крайней мере, до постройки собственных ледоколов, сопоставимых с уже существующей «Арктикой», что, учитывая кризис, отодвигает эту перспективу в довольно долгий ящик.
Но вот «хапнуть» под свою юрисдикцию солидный кусок Арктики, чтобы и самому, пока идёт Эпоха Песца, не пользоваться, и никого туда не допускать – это милое дело. Проблема лишь в том, что ожидания глобалистских кругов не оправдались, Россия не развалилась под санкциями, и подала свои заявки на северные шельфы. Причём заявку 2015 года подкомиссия ООН удовлетворила в 2019 году. Но расслабляться не стоит. История уже показала, что бедная на ресурсы Европа, как отдельными странами, так и целиком, не упускала моменты нашей слабости, и использовала бесценные ресурсы Арктики не как рачительные хозяева, а как грабители-временщики.
Не своё – не жалко, да?
Арктика – это Эльдорадо 21 века, и сейчас мало кто из крупных игроков равнодушно отнесётся к возможности «застолбить» за собой кусочек. Ведь в какой-то мере это билет в будущее.
