В Украине гремит «лабораторный скандал». Настолько ожесточенный, что туда даже вписалась государственная Служба безопасности. Ведь не секрет, что спецслужбы предпочитают тишину. Поскольку «обычно Служба безопасности Украины, которая борется с реальными, а не выдуманными угрозами для страны, не реагирует на подобные слухи» (из заявления СБУ, опубликованного на сайте организации 8 мая). И, в принципе, это совершенно правильно. Было правильно…
Нынче же на дворе не только коронавирус (или та медийно-эмоциональная программа, которая была нам представлена как коронавирусная пандемия), но и определение «виновников» этой пандемии. Украина очень «удобна» для использования как внешними игроками коронавирусного поиска, так и для внутренней борьбы в стране. В уже упомянутом заявлении СБУ отметила, что «поскольку такие публикации, без ссылок на какие-то факты и источники, с подачи отдельных политических партий имеют признаки спланированной информкампании, цель которой — не просто получить политические дивиденды, но на фоне борьбы с коронавирусом посеять панические настроения в обществе, то СБУ считает целесообразным отреагировать на это».
Речь идет о «Депутатском обращении», направленном Владимиром Медведчуком и Ренатом Кузьминым, нардепами от оппозиции, в адрес президента Владимира Зеленского. В нем оппозиционеры задаются вопросом: что в Украине делают четырнадцать биолабораторий (по одной в Одессе, Виннице, Ужгороде, Харькове, Херсоне, Тернополе, вблизи Крыма и Луганска и по три — в Киеве и Львове), в условиях, когда их деятельность финансируется США, и работает там преимущественно американский персонал. И надо быть честными: на фоне «неожиданных и очевидно беспричинных вспышек тяжелых инфекционных заболеваний в Украине» (геморрагическая пневмония в Тернополе 2009 года, эпизоды холеры 2011−2015 года, свиной грипп 2016 года, гепатит 2017 года, вирусная пневмония 2019 года) такой нахальный интерес имеет некоторые основания.
Тем более, что лаборатории в Украине — это тема совсем не новая. В этом отношении Украина — не только «удобная», но и «жирная» страна. В 1992 году «по данным областных режимных комиссий в Украине зарегистрирована 2381 микробиологическая лаборатория, работающая с патогенными микроорганизмами II — IV групп опасности… 31% лабораторий размещены в неудовлетворительных условиях, однако продолжают функционировать». С годами их количество не уменьшилось: в 2018 году Европейское региональное бюро ВОЗ зафиксировало здесь более 2695 лабораторий: «шесть национальных референс лабораторий в Киеве, 25 лабораторий регионального (областного) уровня, три лаборатории служб железных дорог, воздушного сообщения и морского транспорта; 700 лабораторий общественного здравоохранения на районном уровне; 100 лабораторий ВИЧ/СПИД; 25 региональных ТБ лабораторий; 811 клинических лабораторий; более 1000 клинических лабораторий при медицинских учреждениях; и 25 лабораторий безопасности крови». И будем уж честными до конца: любую, даже самую захудалую, лабораторию можно превратить в маленький завод биологического оружия.
Американцы «подставились» сами. 22 апреля на сайте посольства США в Украине была выложена информация о «модернизации многих лабораторий», естественно — для защиты от биологической угрозы населения страны. В условиях карантинной истерии стало ясно, что защита «не сработала», но тогда возникает вопрос: что делают «модернизированные» и две «строящиеся» (в Киеве и Одессе) лаборатории? Который, собственно, еще 13 апреля Медведчук и Кузьмин задали Зеленскому.
Но засуетились почему-то СБУ и посольство США.
Хотя «подставились» не только американцы, но и авторы «Депутатского обращения». Там они назвали лаборатории «опасными иностранными биологическими объектами на территории Украины» и даже «американскими биолабораториями». Это совершенно неверно, и посольство США было абсолютно вправе заявить, что всё это в рамках всемирной Программы по уменьшению биологической угрозы (BTRP) Министерства обороны США и «исполнительными агентами Программы в Украине являются Министерство здравоохранения, Государственная служба Украины по безопасности пищевых продуктов и защите прав потребителей, Национальная академия аграрных наук и Министерство обороны». Хотелось бы, конечно, чтобы указанные ведомства были «исполнительными агентами» Украины, а не Министерства обороны США, но это желание, скорее всего, из числа неисполнимых. Но все равно — по форме американцы правы — лаборатории принадлежат Украине.
Но вот по содержанию…
29 августа 2005 года между Министерством охраны здоровья (МОЗ) Украины и Министерством обороны США было заключено «Соглашение относительно сотрудничества в области предотвращения распространения технологий, патогенов и знаний, которые могут быть использованы в ходе разработки биологического оружия». По этому Соглашению «Министерство обороны США предоставляет Министерству здравоохранения Украины безвозмездную помощь в объеме имеющихся средств, ассигнованных для достижения этой цели» (статья 1,1). Взамен получали:
перечень объектов в Украине, которым может предоставляться помощь (статья I.4). В нормальных странах за таким перечнем три Штирлица охотились бы!;
возможность назначать технических представителей, которые будут отвечать за материалы (статья II, 2);
право получать «копии тех штаммов опасных патогенов, в отношении которых Министерством обороны США сделан запрос, и которые были собраны в Украине» (статья IV, 5);
эксклюзивное право получать информацию о транспортировке патогенов (статья IV, 6);
и, главное, «представители Министерства обороны США имеют право участвовать во всех аспектах выполнения контрактов и деятельности, связанной с их выполнением на объектах в Украине, согласно условиям настоящего Соглашения» (статья V.2).
И, наконец, самое-самое главное, возвращаясь к статье IV, 6. Которая обязывает Украину «немедленно сообщать в письменной форме Министерству обороны США о временном вывозе опасных патогенов» и «как можно скорее будет возвращать все патогены, вывезенные из централизованных лабораторий». То есть, которая отказывает Украине в праве суверенно распоряжаться своими коллекциями вирусов.
Тот пункт интересен потому, что все остальные можно менять «по согласию сторон», а вот этот — ни-ни, он «остается действующими на протяжении действия Рамочного Соглашения». «Рамочное соглашение» — это «Соглашение между Украиной и Соединенными Штатами Америки относительно предоставления помощи Украине в ликвидации стратегического ядерного оружия, а также предотвращения распространения оружия массового уничтожения», утвержденное постановлением Кабмина Украины 31 декабря 1993 года № 1077.
Его статья V.2 гласит, что «без предварительного письменного согласия Соединенных Штатов Америки Украина не передает и защищает от захвата или присвоения любые материально-технические средства, подготовку или услуги, которые предоставляются согласно настоящему Соглашению…». А статья XIII «Рамочного Соглашения» предполагает, что «независимо от прекращения действия настоящего Соглашения или соглашений по имплементации обязательства Украины в соответствии со статьями V и VI настоящего Соглашения продолжают применяться».
Все? Приехали? Ведь теперь любой американский юрист-второкурсник без труда докажет, особенно в американском суде, что украинские вирусы являются результатом «американской услуги», которую запрещается «передвигать» (=использовать) без ведома США. И это уже — без какого-либо «обратного хода».
А теперь каждый, в меру способностей, может сам себе ответить на вопрос по сути: чьей собственностью являются украинские вирусы.
Постскриптум: а ведь в условиях нынешнего «поиска виноватых» передвижения украинских вирусов будут очень-очень интересовать и Россию, и Индию, и Китай.
Андрей Ганжа
