В США некому воевать с Россией?

Западные СМИ: американцы либо ожирели, либо отупели, либо разочаровались в своих вооруженных силах

Большинство американцев не готовы воевать за свою страну. К такому выводу пришло авторитетное британское издание The Economist в статье под названием «Кто будет сражаться в следующей войне?».

Разрыв между американским обществом и армией растет с тех пор, как в США была отменена воинская повинность. Сейчас количество пригодных к службе новобранцев в стране не соответствует ее военным нуждам. В будущем США, вероятно, не смогут мобилизовать нужное количество новобранцев для новых возможных войн, пишет издание.

Журнал цитирует сержанта Рассела Хэйни, занимающегося вербовкой новобранцев в армию. По его словам, большинство американцев любят «пустые слова» о своем уважительном отношении к военной службе, но на деле служить не хотят.

The Economist подтверждает это конкретными цифрами: к концу финансового года, то есть до 30 сентября, четыре вида вооруженных сил США — армия (СВ), ВМС, ВВС и корпус морской пехоты — планировали привлечь в свои ряды 177 тысяч человек, в первую очередь среди американцев в возрасте 17−21 года. Однако с проблемами столкнулись все виды войск. В частности, армия сумела выполнить план, но лишь в последний момент и «пожертвовав» своими резервами.

По данным The Economist, к 2019 году количество резервистов США достигнет минимальных показателей со времен Второй мировой войны.

— Мы участвовали в двух длительных сухопутных кампаниях, и американская общественность очень положительно относится к вооруженным силам, но при этом большая часть американцев полностью утратила связь с ними, — говорит генерал-майор Джеффри Сноу, отвечающий за набор рекрутов. — Менее 1% американцев хотят и могут служить.

Журнал отмечает, что разрыв между американскими обществом и армией увеличился в том числе и за-за негативной оценки американскими СМИ войн в Ираке и Афганистане, а также удручающей ситуации с образованием, и конкретно — с физкультурой.

В частности, из 21 миллиона американцев в возрасте от 17 до 21 года 9,5 миллиона человек не прошли бы тест по элементарной научной подготовке либо потому, что они бросили школу, либо просто из-за того, что большая часть американской молодежи не может производить сложные расчеты без калькулятора. Еще семь миллионов были бы признаны непригодными из-за ожирения, криминального прошлого или татуировок на руках и лицах. Остается 4,5 миллиона пригодных к службе американцев, из которых только около 390 тысяч хотели бы служить.

С точки зрения издания, в следующий раз, когда США будут нуждаться в резком притоке призывников в армию, это будет связано с войной куда более жестокой, чем те, с которыми страна имела дела недавно. В итоге Соединенные Штаты, возможно, будут неспособны призвать в армию нужное количество новобранцев для этой гипотетической войны, не вернув воинскую повинность и не затратив значительных сумм.

Руководитель Центра военно-политических исследований Института США и Канады РАН Владимир Батюк замечает: The Economist — это солидное издание, не желтая пресса. И то, о чем пишут британские журналисты о пополнении армии ВС США — на самом деле близко к реальной действительности.

— Американские ВС комплектуются на добровольной основе, а не призываются на основе всеобщей воинской обязанности. И нехватка обученного резерва — действительно серьезная проблема, если нужно принять участие в каком-то даже региональном военном конфликте.

Соединенные Штаты столкнулись с проблемой обученного резерва в «нулевые» годы, когда были вынуждены вести две кампании одновременно — в Ираке и Афганистане. Тогда американцам пришлось напрячь все свои резервы и бросить в бой даже Национальную гвардию, хотя по закону это запрещено делать в мирное время, если Конгресс не объявлял никому войну (в 2005 году члены и резервисты нацгвардии составляют самую большую долю фронтовых вооружённых сил за всю военную историю США — около 43% в Ираке и 55% в Афганистане; в 2011-ом начальник штаба армии генерал Джордж Кейси-младшийзаявил, что более 300 000 национальных гвардейцев участвовали в войне в Ираке или Афганистане — «СП»).

То есть обсуждаемая проблема стала актуальной еще тогда, когда в Америке был мощный патриотический подъем, когда авторитет ВС был высок, как никогда. Но сейчас — после не очень удачного завершения кампаний в Афганистане и Ираке, престиж американских вооруженных сил снова не на высоте.

Конечно, проблема нехватки обученного резерва характерна для всех стран, которые имеют так называемые профессиональные вооружённые силы. В тех ВС, которые комплектуются на основе всеобщей воинской обязанности, такой проблемы нет — в случае чего можно сразу призвать достаточное количество хорошо обученных и здоровых мужчин, напомнить им их военные навыки в ходе сборов. И после определенной подготовки уже можно использовать данный контингент для действительной военной службы.

Но и тут есть свои проблемы. Как показывает российский опыт, в случае, если война не слишком популярна в народе (например, Русско-японская война 1904—1905 гг.), то такая мобилизация может стать прологом к революции. Добровольная армия в этом плане гораздо послушнее и дисциплинированнее, ее использование в каких-либо военных кампаниях не вызывает широких общественных протестов.

Директор Центра стратегической конъюнктуры Иван Коновалов полагает, что в случае войны, гипотетически американцы смогут довольно оперативно мобилизовать 12−14 млн. человек, однако не все из них будут иметь военную подготовку в рамках ВС или нацгвардии.

— Кроме того, последнее время в американском обществе отношение к военным кампаниям и собственным ВС достаточно противоречивое. И одно дело чувство патриотизма, которые американцы всячески подчеркивают, и совсем другое — участие в реальных боевых действиях, где ты можешь быть убит или на всю жизнь остаться калекой. Поэтому даже в случае большой войны сомнительно, что американцы смогут достаточно быстро набрать большое количество людей.

Однако в начале 90-х годов в США воспринимали ВС по-другому. К тому времени американское общество пережило шок от Вьетнамской войны (непонятные цели, большие потери, как следствие — широкое антивоенное движение, телевидение тут тоже сыграло свою роль — кадры ужасов войны только подпитывали протестные демонстрации). В 1991 году была легкая и красивая победа многонациональных сил во главе с США над Ираком — за освобождение и восстановление независимости Кувейта. Благодаря широкому освещению процесса боевых действий в СМИ, война в Персидском заливе получила название «телевизионной войны». Кроме того, конфликт известен невиданным доселе размахом применения ВВС и высокоточного оружия. Тогда всем казалось, что война стала похожа на голливудский боевик, где главные герои не погибают, но обязательно побеждают соперника.

Потом, правда, был неприятный казус, когда в 1993 году 3−4 октября в Могадишо американский спецназ попал в окружение сомалийских боевиков генерала Айдида, понес серьезные потери. При этом по CNN были показаны кадры, снятые сомалийским журналистом Иссой Мухаммедом, в которых сомалийские боевики носят по всему городу растерзанное тело погибшего бойца «Дельты». Эти кадры шокировали американцев, как во время войны во Вьетнаме.

Но потом была почти без потерь война в Югославии, и американское общество снова начало привыкать к тому, что ВС научились действовать дистанционно… Но затем последовала череда неудач, которая, к тому же, привела к развалу Ирака, к сложной ситуации в Афганистане. Американское общество с 2005 года видит, что их войска — защитники демократии — нигде не стали миротворцами.

Кстати сказать, в Америке в последнее время появилось огромное количество различных фильмов и сериалов, которые не пиарят ВС США, а наоборот — высмеивают. Так, сериал «На грани» (The Brink) 2015-го года выставляет военных и политиков США либо сексуально озабоченными людьми, либо любителями выпить. Конечно, это комедия, но, как говорится, в каждой шутке есть доля шутки, а остальное — правда.

Однако ведущий научный сотрудник отдела оборонной политики РИСИ, кандидат военных наук Владимир Карякин отмечает, что материал британского издания не обошли журналистские домыслы, цель которых — повысить цитируемость.

— После кратковременных успехов России в Сирии было бы опасным думать, мол, мы -молодцы, а американцы ничего не могут, даже мобилизовать добровольцев на войну. Это довольно-таки тревожная тенденция, которая зачастую создает иллюзию мощи, ложную самоуспокоенность, что приводит к ошибкам и просчетам.

Да, определенные проблемы с обученным резервом у американцев есть — но у кого их нет? Разве их нет у тех стран, где войска комплектуются на основе всеобщей воинской обязанности?

Да, представителей этнических меньшинств в ВС действительно много, но для них служба — это социальный лифт, возможность выбраться из трущоб и получать достаточно неплохую заработную плату.

Кроме того, ошибкой было бы думать, что современные войны средней или высокой интенсивности с участием сверхдержавы — это танковые прорывы, сражения в окопах и т. д. К примеру, триумфальная стрельба кораблей каспийской флотилии крылатыми ракетами «Калибр-НК» по целям в Сирии действительно показала всему миру, что у нас есть что противопоставить в океане знаменитым американским «Томагавкам». Но ведь на самом деле у нас их пока до обидного мало, как и кораблей, несущих такое оружие. В отличие от США, у которых и ракет достаточно, и их носителей. Не говорю уже о беспилотниках, которых в России, к сожалению, мало, а ударных — вообще нет на вооружении.

Масштабные войны сегодня носят другой характер — информационно-психологический и экономический. Думаю, не надо объяснять, что США в этом деле — настоящие мастера.

Антон Мардасов