Почти полтора года назад, в ноябре 2020 года, в газете «Ведомости» ныне покойный заместитель директора Центра анализа стратегий и технологий (ЦАСТ) Константин Макиенко опубликовал статью «Как Россия проиграла во второй карабахской войне».
Заключительная часть этой статьи выглядит особенно актуальной именно сегодня: «Главный урок, который должна для себя извлечь Москва из произошедшей трагедии: никогда, никогда, никогда нельзя недооценивать противника. Мне неизвестно, как оценивают, например, вооруженные силы Украины наши военные, но в «экспертной» среде и в целом в общественном мнении царит снисходительно-ироническое отношение к украинской армии. Особенно такая точка зрения популярна у завсегдатаев волшебных «политических» ток-шоу на федеральных каналах. Между тем украинская армия уже давно не та, что была в Иловайске и Дебальцеве, она прочно владеет тактической инициативой, а украинские спецслужбы методично уничтожают героев русской весны уже не только в ДНР и ЛНР, но и в самой России. Однако средний россиянин по-прежнему убежден в убожестве и низкой боеспособности украинской армии. Такие иллюзии очень опасны и чреваты горькими сюрпризами... Армянская катастрофа 2020 года должна послужить чужим уроком, чтобы не дожидаться, пока такой урок получим мы сами».
Ночью с 9 на 10 ноября [2020 года] вторая карабахская война закончилась тяжелым – если не сказать сокрушительным – поражением армянской стороны. Заключенное соглашение – это фактически армянская капитуляция, которая стала неизбежной после потери Шуши. Если бы боевые действия продолжились, ситуация для Еревана становилась бы все хуже, а условия конечной сдачи – все более катастрофическими и унизительными.
Образование, оставшееся от бывшего в течение четверти века независимым Арцаха, напоминает Чехословакию после оккупации Судетов, а его безопасность и безопасность немногочисленных смельчаков, которые останутся на этой территории, теперь будет зависеть исключительно от российских миротворцев. Как в случае с нацистами, которые через короткое время завершили ликвидацию подвергнутой ампутации Чехословакии, турецко-азербайджанский альянс через пять лет завершит дело, начатое в 2020 г. Или даже раньше, если азербайджанские генералы и их турецкие коллеги решат, что закончивший МГИМО, свободно говорящий по-русски и проводящий слишком сбалансированную политику Ильхам Алиев является препятствием для реализации османского и пантюркистского проектов.
Почему это плохо для России
Геополитические последствия второй карабахской войны катастрофичны не только для Армении, но и для России. За тонкой вуалью обманчивого внешнеполитического как бы триумфа – успешного посредничества и ввода в регион миротворцев (или заложников?) – очень скоро проступит суровая реальность. А она в том, что влияние Москвы в Закавказье резко снизилось, а престиж удачливой и задиристой Турции, напротив, неимоверно возрос. В сущности, зачем теперь Баку продолжать взвешенную политику балансирования между тремя имперскими нациями– Россией, Турцией и Ираном, – которые последние три века были здесь главными игроками? Главная национальная задача – возвращения потерянных в 1994 г. территорий – решена, прямое сообщение с Турцией обеспечено, и с русскими теперь можно говорить совсем другим тоном.
Резко изменится в пользу Анкары и баланс влияния в тюркоязычных республиках Центральной Азии. Клиент и союзник русских оказался проигравшим. Турецкий союзник убедительно победил. Не повод ли это задуматься, какой проект – постсоветской интеграции или пантюркистского возрождения – перспективнее? Нет никаких сомнений в том, что в самой России резко активизируются тюркские националистические и сепаратистские группы. Мощный мотивирующий стимул получили и украинские реваншисты, которые, конечно, неизменно будут теперь примерять карабахский сценарий – 2020 к ситуации в Донбассе.
За счет чего Азербайджан одержал победу
Если рассматривать вторую карабахскую войну как внешнеполитическую и военную операцию, предположу, что это самая красивая такая операция в XXI в. после, быть может, крымского экспромта Владимира Путина. Более того, даже с узкой военно-технической точки зрения мы были свидетелями если не переворота, то, по крайней мере, протореволюции. Суть ее в совершенно новой роли БПЛА и барражирующих боеприпасов (дроны-«камикадзе»), главный фактор эффектных успехов азербайджанской армии – это бесспорное господство в воздухе. Новизна, однако, заключается в том, что господство это было достигнуто средствами не пилотируемой, а беспилотной авиации.
Вообще, за последний год было неоднократно продемонстрировано, что БПЛА могут решать задачи даже стратегического уровня. В сентябре прошлого года в результате атаки примитивных беспилотников хуситов с рынка на несколько месяцев было убрано 5 млн баррелей ежесуточной саудовской добычи нефти (хоть и на непродолжительное время). В январе и феврале текущего года турецкие БПЛА сыграли одну из ключевых ролей в отражении наступления сирийской армии в Идлибе, а затем добились результатов оперативного уровня в Ливии, где всю жизнь идущий от одной победы к другой фельдмаршал Халифа Хафтар был отброшен от Триполи. Но все это были очень своеобразные кейсы: как минимум одна (а в ливийском случае – обе) из сторон конфликта была представлена субгосударственными акторами, беспилотники действовали почти в полигонных с точки зрения рельефа местности и плотности ПВО противника условиях.
Теперь же мы стали свидетелями задействования БПЛА в войне двух регулярных армий и в условиях в том числе горно-лесистой местности. У армян, конечно, не было системы ПВО, а лишь отдельные ее элементы. Но все же среди последних встречались и вполне современные образцы, которые, впрочем, не могли противостоять системному воздействию противника. В результате уже к концу второй недели военных действий азербайджанцы воссоздали ситуацию лета 1941 г., когда «мессершмитты» гонялись за отдельными советскими полуторками. Похоже, что такую же охоту буквально за каждым огневым средством и за каждой группой армянских бойцов вели и азербайджанские БПЛА. Именно в тот момент, когда ощущение безнадежности, порожденное тотальным беспилотным господством противника в воздухе, охватило армянские силы, фронт и начал сыпаться. Беспилотная операция, проведенная азербайджанцами, – это, наверное, еще не 7 декабря 1941 г. в Перл-Харборе, но уже точно 12 ноября 1940 г. в Таранто.
При этом позволим себе предположить, что операция эта, судя по стилю, была спланирована не азербайджанцами и даже не турками. А добрыми друзьями армянского народа израильтянами, которые преследуют не только коммерческие, но и геополитические цели. Тель-Авив давно мечтает использовать азербайджанскую территорию для проведения собственных разведывательных и диверсионных операций против Ирана. До сих пор Баку в этом отказывал. Но, как знать, быть может, в ответ на ценную услугу по организации избиения армянских войск на этот раз израильтяне получат желаемое.
Уроки для Москвы
Главный урок, который должна для себя извлечь Москва из произошедшей трагедии: никогда, никогда, никогда нельзя недооценивать противника. Мне неизвестно, как оценивают, например, Вооруженные силы Украины наши военные, но в «экспертной» среде и в целом в общественном мнении царит снисходительно-ироническое отношение к украинской армии. Особенно такая точка зрения популярна у завсегдатаев волшебных «политических» ток-шоу на федеральных каналах. Между тем украинская армия уже давно не та, что была в Иловайске и Дебальцеве, она прочно владеет тактической инициативой, а украинские спецслужбы методично уничтожают героев русской весны уже не только в ДНР и ЛНР, но и в самой России. Однако средний россиянин по-прежнему убежден в убожестве и низкой боеспособности украинской армии.
Такие иллюзии очень опасны и чреваты горькими сюрпризами. Украинские военные, пусть пока и в незначительных количествах, уже имеют системы вооружений, которых нет у россиян. Это противотанковые ракетные комплексы третьего поколения и дроны-«камикадзе». А вскоре прибудут и заказанные в Турции ударно-разведывательные БПЛА Bayraktar TB2. Между тем ни барражирующих боеприпасов, ни ударных БПЛА в российской армии пока нет, хотя вся военная практика последних лет вопиет об их необходимости.
Армянская катастрофа 2020 г. должна послужить чужим уроком, чтобы не дожидаться, пока такой урок получим мы сами.
Образование, оставшееся от бывшего в течение четверти века независимым Арцаха, напоминает Чехословакию после оккупации Судетов, а его безопасность и безопасность немногочисленных смельчаков, которые останутся на этой территории, теперь будет зависеть исключительно от российских миротворцев. Как в случае с нацистами, которые через короткое время завершили ликвидацию подвергнутой ампутации Чехословакии, турецко-азербайджанский альянс через пять лет завершит дело, начатое в 2020 г. Или даже раньше, если азербайджанские генералы и их турецкие коллеги решат, что закончивший МГИМО, свободно говорящий по-русски и проводящий слишком сбалансированную политику Ильхам Алиев является препятствием для реализации османского и пантюркистского проектов.
Почему это плохо для России
Геополитические последствия второй карабахской войны катастрофичны не только для Армении, но и для России. За тонкой вуалью обманчивого внешнеполитического как бы триумфа – успешного посредничества и ввода в регион миротворцев (или заложников?) – очень скоро проступит суровая реальность. А она в том, что влияние Москвы в Закавказье резко снизилось, а престиж удачливой и задиристой Турции, напротив, неимоверно возрос. В сущности, зачем теперь Баку продолжать взвешенную политику балансирования между тремя имперскими нациями– Россией, Турцией и Ираном, – которые последние три века были здесь главными игроками? Главная национальная задача – возвращения потерянных в 1994 г. территорий – решена, прямое сообщение с Турцией обеспечено, и с русскими теперь можно говорить совсем другим тоном.
Резко изменится в пользу Анкары и баланс влияния в тюркоязычных республиках Центральной Азии. Клиент и союзник русских оказался проигравшим. Турецкий союзник убедительно победил. Не повод ли это задуматься, какой проект – постсоветской интеграции или пантюркистского возрождения – перспективнее? Нет никаких сомнений в том, что в самой России резко активизируются тюркские националистические и сепаратистские группы. Мощный мотивирующий стимул получили и украинские реваншисты, которые, конечно, неизменно будут теперь примерять карабахский сценарий – 2020 к ситуации в Донбассе.
За счет чего Азербайджан одержал победу
Если рассматривать вторую карабахскую войну как внешнеполитическую и военную операцию, предположу, что это самая красивая такая операция в XXI в. после, быть может, крымского экспромта Владимира Путина. Более того, даже с узкой военно-технической точки зрения мы были свидетелями если не переворота, то, по крайней мере, протореволюции. Суть ее в совершенно новой роли БПЛА и барражирующих боеприпасов (дроны-«камикадзе»), главный фактор эффектных успехов азербайджанской армии – это бесспорное господство в воздухе. Новизна, однако, заключается в том, что господство это было достигнуто средствами не пилотируемой, а беспилотной авиации.
Вообще, за последний год было неоднократно продемонстрировано, что БПЛА могут решать задачи даже стратегического уровня. В сентябре прошлого года в результате атаки примитивных беспилотников хуситов с рынка на несколько месяцев было убрано 5 млн баррелей ежесуточной саудовской добычи нефти (хоть и на непродолжительное время). В январе и феврале текущего года турецкие БПЛА сыграли одну из ключевых ролей в отражении наступления сирийской армии в Идлибе, а затем добились результатов оперативного уровня в Ливии, где всю жизнь идущий от одной победы к другой фельдмаршал Халифа Хафтар был отброшен от Триполи. Но все это были очень своеобразные кейсы: как минимум одна (а в ливийском случае – обе) из сторон конфликта была представлена субгосударственными акторами, беспилотники действовали почти в полигонных с точки зрения рельефа местности и плотности ПВО противника условиях.
Теперь же мы стали свидетелями задействования БПЛА в войне двух регулярных армий и в условиях в том числе горно-лесистой местности. У армян, конечно, не было системы ПВО, а лишь отдельные ее элементы. Но все же среди последних встречались и вполне современные образцы, которые, впрочем, не могли противостоять системному воздействию противника. В результате уже к концу второй недели военных действий азербайджанцы воссоздали ситуацию лета 1941 г., когда «мессершмитты» гонялись за отдельными советскими полуторками. Похоже, что такую же охоту буквально за каждым огневым средством и за каждой группой армянских бойцов вели и азербайджанские БПЛА. Именно в тот момент, когда ощущение безнадежности, порожденное тотальным беспилотным господством противника в воздухе, охватило армянские силы, фронт и начал сыпаться. Беспилотная операция, проведенная азербайджанцами, – это, наверное, еще не 7 декабря 1941 г. в Перл-Харборе, но уже точно 12 ноября 1940 г. в Таранто.
При этом позволим себе предположить, что операция эта, судя по стилю, была спланирована не азербайджанцами и даже не турками. А добрыми друзьями армянского народа израильтянами, которые преследуют не только коммерческие, но и геополитические цели. Тель-Авив давно мечтает использовать азербайджанскую территорию для проведения собственных разведывательных и диверсионных операций против Ирана. До сих пор Баку в этом отказывал. Но, как знать, быть может, в ответ на ценную услугу по организации избиения армянских войск на этот раз израильтяне получат желаемое.
Уроки для Москвы
Главный урок, который должна для себя извлечь Москва из произошедшей трагедии: никогда, никогда, никогда нельзя недооценивать противника. Мне неизвестно, как оценивают, например, Вооруженные силы Украины наши военные, но в «экспертной» среде и в целом в общественном мнении царит снисходительно-ироническое отношение к украинской армии. Особенно такая точка зрения популярна у завсегдатаев волшебных «политических» ток-шоу на федеральных каналах. Между тем украинская армия уже давно не та, что была в Иловайске и Дебальцеве, она прочно владеет тактической инициативой, а украинские спецслужбы методично уничтожают героев русской весны уже не только в ДНР и ЛНР, но и в самой России. Однако средний россиянин по-прежнему убежден в убожестве и низкой боеспособности украинской армии.
Такие иллюзии очень опасны и чреваты горькими сюрпризами. Украинские военные, пусть пока и в незначительных количествах, уже имеют системы вооружений, которых нет у россиян. Это противотанковые ракетные комплексы третьего поколения и дроны-«камикадзе». А вскоре прибудут и заказанные в Турции ударно-разведывательные БПЛА Bayraktar TB2. Между тем ни барражирующих боеприпасов, ни ударных БПЛА в российской армии пока нет, хотя вся военная практика последних лет вопиет об их необходимости.
Армянская катастрофа 2020 г. должна послужить чужим уроком, чтобы не дожидаться, пока такой урок получим мы сами.
