В одной из своих статей о войнах Израиля я указывал, что войны — результат накапливающихся противоречий. Войны зреют, как плоды на дереве, и сами по себе не начинаются. Легендарный военачальник и стратег Сунь Цзы (VI—V века до н. э.) в своём трактате «Искусство войны» отмечал:
После завершения они годами скрупулёзно исследуются, изучаются и анализируются военными специалистам и историками. Из прошедших войн государственные руководители обязаны делать соответствующие выводы. Те же, кто надлежащих выводов не делает, не извлекает уроков из военных и политических ошибок прошлого, обречены на новые ошибки и новые поражения.
Читатели, знакомые с моими публикациями, видимо, обратили внимание, что войны Израиля не очень просты в понимании. Вторая ливанская не стала в этом отношении исключением. При подготовке статьи обнаружилось, что качественного материала из достоверных источников, научных работ и исследований, на удивление не так уж и много. Не раз я натыкался на переходящие из одной статьи в другую тексты, выходящие далеко за рамки реальности цифровые данные, какие-то байки, не имеющие ничего общего с действительностью, и т. д. В конце концов набралось приличное количество интересного материала, довольно внятно и полно описывающего события тех дней, причём не только на полях боёв, но и в политике, дипломатии и израильском обществе. Хочу надеяться, что и читателям моя подборка будет интересной.
Уйдя из Ливана в мае 2000 года, Израиль полностью выполнил резолюцию № 425 Совета Безопасности ООН, но Ливан, в отличие от Египта и Иордании, так и не подписал с Израилем мирный договор, хотя сделать это было несложно: достаточно было бы ратифицировать так и не ратифицированное (под давлением Сирии) мирное соглашение, заключенное ещё Менахемом Бегином и Амином Жмайелем 17 мая 1983 года.
Когда Эхуд Барак выводил израильские войска из Южного Ливана за признанную ООН государственную границу, предполагалось, что теперь военизированная ливанская шиитская организация «Хизбалла» лишится своего лозунга борьбы с оккупантами и из военной организации преобразуется в политическую партию.
Этого не случилось. В ливанском парламенте «Хизбалла» была представлена с 1992 года, когда Хасан Насралла стал ее лидером, а в 2005 году ее члены даже вошли в правительство.
С политикой уже было все в порядке, а по логике вещей, после ухода израильтян из Ливана воевать больше не за что и можно разоружаться. Но такая логика на Востоке не работает. Раз Иран платит деньги за вооруженную борьбу с Израилем, значит, надо продолжать воевать. А за что теперь? И Насралла выдвинул две новые причины. Во-первых, надо продолжать помогать палестинским братьям, а во-вторых, израильтяне не полностью покинули ливанскую территорию. Если с палестинскими братьями все понятно, то вопрос границы требует пояснения.
Давным-давно, в легендарном 1967 году, ЦАХАЛ наступал по Голанским высотам и захватил у сирийцев гору Хермон. Один из отрогов Хермона шел на запад и упирался в ливанскую границу. Арабы называли его Джабаль Рас, в Израиле он стал известен как гора Дов (хар Дов), по имени погибшего в этом месте капитана Дова Родберга, а в остальном мире — как фермы Шаба (или Шааба), так, как на этом склоне действительно было несколько арабских хуторов. С тех пор этот кряж стал принадлежать Израилю как часть Голанских высот.
Но в 2000 году, когда израильтяне уходили из Южного Ливана, тогдашний президент Ливана Эмиль Лахуд вдруг «вспомнил», что фермы Шаба принадлежат Ливану.
Он привел некие путаные доказательства, но израильтяне быстро выяснили, что по переписи населения, уплате налогов и участию в выборах жители ферм были сирийскими гражданами.
ООН располагала еще 10 картами, выпущенными после 1966 года различными ливанскими правительственными учреждениями, в том числе министерством обороны, которые размещали эти угодья внутри Сирийской Арабской Республики. ООН также изучила шесть карт, выпущенных правительством Сирийской Арабской Республики, в том числе три карты 1966 года, которые размещали эти фермы внутри Сирийской Арабской Республики, и англо-французские карты 1923 года, и соглашение о перемирии 1949 года, размещающие этот район в Сирии.
18 июня 2000 года генеральный секретарь ООН подтвердил, что Израиль исполнил резолюцию № 425 и признаваемая ООН граница, так называемая голубая линия, не относила фермы Шебаа к ливанской территории. Организация Объединенных Наций считает эту землю сирийской территорией, оккупированной Израилем, вопрос о каковой следует решать Сирии и Израилю между собой.
ООН согласилась, а «Хизбалла» — нет. Так и появился повод продолжать «борьбу с оккупантами».
Весь период 2000—2006 годов борьба эта велась вяло и осторожно. Установились некие «правила игры»: перестрелки бандитов с пограничниками возможны, но без похищения солдат и без атак на гражданские израильские поселения. Израиль отвечал также вяло и осторожно. Но разведка знала, что «Хизбалла» нагружается оружием, включая ракеты, что роет бункеры и тренируется. Чесались руки все это прекратить. Но с марта 2001 года по январь 2006 года в кресле премьера в Израиле сидел человек, который никак не мог позволить себе отдать приказ о военной операции в Ливане, — Ариэль Шарон.
У многих людей в мире первая война Израиля в Ливане в 1982 году ассоциировалась с его именем. Его обвиняли в том, что он не предотвратил массовое убийство мусульманских жителей палестинских лагерей Сабра и Шатила преданными клану Жмайелей христианами-фалангистами, винившими в гибели только что избранного президента Ливана Башира Жмайеля, палестинцев. Как ему снова вести ЦАХАЛ в Ливан?
Единственное, что он мог себе позволить, так это поднимать вопрос об установке «Хизбаллой» ракет вдоль израильской границы и о присутствии сирийских военных в Ливане на каждой встрече с иностранными лидерами. В конце концов он был услышан. Второго сентября 2004 года ООН приняла резолюцию № 1559, которая требовала вывести все иностранные войска из Ливана, разоружить все военизированные группировки, распространить контроль правительства и армии Ливана на всю территорию страны и провести свободные от чужого влияния президентские выборы.
Сирийцы ушли из Ливана в апреле 2005 года, а лидер «Хизбаллы» Насралла разоружаться не захотел. Выходя на политическую арену, он пообещал добиться освобождения ливанцев, сидящих в израильских тюрьмах (а таких было всего два). Один из них — Самир Кунтар.
Он сидел с 1979 года, после теракта в районе города Нагария, где в упор расстрелял мужчину и убил ребёнка, пробив ему череп несколькими ударами приклада (приговорён к пяти пожизненным заключениям плюс 47 лет лишения свободы).
Второй — Нисим Насер, израильский гражданин, араб, был арестован в 2002 году. Осужден за шпионаж в пользу «Хизбаллы» и приговорен к шести годам лишения свободы.
Во время ливанских выборов 2005 года Насралла пообещал лично семье Кунтар озаботиться вызволением их сына. Этим обещанием он загнал себя в тупик, из которого стал искать выход. Долго он чесал свою черную бороду, но придумал только один путь: «Хизбалла» похищает израильского солдата, а потом меняет его на ливанцев и палестинцев. Такую попытку боевики Насраллы предприняли 21 ноября 2005 года, но остались ни с чем, потеряв в бою трех человек. После этого шииты притихли и временно перестали лезть на рожон.
К этому положению привыкли, и так продолжалось до июня 2006 года. Но вот, примерно в 9 часов утра 12 июня, боевики «Хизбаллы» совершили нападение на приграничный патруль из двух джипов «Хамви», подвергли ракетно-минометному обстрелу укрепленный пункт Нурит и приграничный населенный пункт Шломи. При обстреле были ранены 11 мирных жителей. В результате нападения погибли восемь и были ранены три израильских военнослужащих. Двое военнослужащих, Эхуд Гольдвассер и Эльдад Регев, были захвачены в плен.
Трудно сказать, были ли эти солдаты живы на момент, когда они оказались в руках «Хизбаллы», но назад Израиль получил лишь мешки с костями. (Их останки будут возвращены Израилю 16 июня 2008 года в ходе обмена пленными.) Налицо было нарушение правил игры — атака на гражданское население и похищение солдат. Надо было реагировать…
Здесь я вынужден сделать некую паузу и пояснить, что же собой представлял Израиль политически в 2006 году и во главе с кем он подошёл к той самой черте, в шаге за которой была война.
Из-за неожиданной тяжёлой болезни Ариэля Шарона в кресле главы государства оказался Эхуд Ольмерт, человек, который только в розовых снах мог видеть это кресло.
Ольмерт не был бывшим генералом, как Рабин, Барак или Шарон, но в Первую ливанскую он служил офицером. Человек с высшим образованием, адвокат, в 1973 году был избран в Кнессет, став в 28 лет самым молодым депутатом в истории израильского парламента. Он постоянно рос, занимал посты министров, членов важных государственных комиссий. В 1993-м был избран мэром Иерусалима. Ольмерт импонировал Ариэлю Шарону, который соблазнил его новой карьерой в Кнессете и не обманул. В марте 2003 года Ольмерт стал заместителем главы правительства и получил портфель министра промышленности и торговли в правительстве Шарона. В августе 2005 года был назначен министром финансов, продолжая оставаться министром торговли и промышленности. На этих должностях его и встретил неожиданный поворот судьбы.
По-разному люди встречают такие повороты. Ольмерт не был полным харизмы ярким оратором и несгибаемым лидером. Скорее, он был хорошим исполнителем, рабочей лошадкой политики, аппаратчиком, но инициативным и опытным аппаратчиком. Непредвиденный взлет не вверг его в прострацию. Достаточно легко он сформировал правящую коалицию (в Израиле многопартийная система и создание коалиции — вовсе не простая задача, о которую не раз ломали зубы и не такие бобры), уступив союзникам двенадцать министерств из двадцати четырех.
Министерство обороны при этом досталось лидеру-социалисту, бывшему главе профсоюзов Амиру Перецу.
54-летний выходец из Марокко, Перец генералом не был. Армейскую службу он закончил офицером-десантником, после того как в 1974 году был серьезно ранен на Синае. За 22 прошедших с тех пор года он стал уже совершенно штатским человеком. Он был мэром города Сдерота, а в 1995 году стал лидером «Всеобщей федерации рабочих земли израильской» — израильского профсоюза, и в течение почти 10 лет будоражил страну частичными и всеобщими забастовками. Причём добивался для местных «пролетариата и трудовой интеллигенции» и поднятия уровня заработной платы, и улучшения социальных условий, и обязательных пенсионных отчислений работодателя в пользу наёмного работника. Вообще, Амир Перец очень бы понравился россиянам, любящим повспоминать о временах СССР. Он — твёрдый социалист с коммунистическим уклоном, последовательный борец за социальную справедливость в обществе, за равное распределение благ. При этом он скромняга и прекрасный семьянин. У него четверо детей и куча внуков. Это правительство и повело страну навстречу новой войне.
Положение у Ольмерта и Переца было незавидное. Недавний полный уход израильтян из Газы не остановил обстрелов ракетами Сдерота и Ашкелона. А в январе 2006 года ХАМАС и вовсе получил контроль над Газой после вполне демократических выборов. Критиковать коматозного Шарона было неудобно, но некоматозный Ольмерт был удобным мальчиком для битья у всех газетчиков. Мало того, за 18 дней до вылазки «Хизбаллы» палестинцы из Газы, то ли ХАМАС, то ли «Комитеты народного сопротивления», то ли «Исламская армия», то ли кто еще, похитили израильского военнослужащего Гилада Шалита.
Палестинцы сделали подкоп около пропускного пункта «Керем Шалом», атаковали солдат, двух убили и одного захватили.
ЦАХАЛ рванул в Газу, пострелял (операция «Летние дожди»), но солдата не вернул. Доверие израильтян к премьеру и министру обороны было низким, и они об этом знали. И вот на этом фоне — новое испытание.
В 10:15 утра телевизионная станция «Хизбаллы» «Аль-Манар» выдала в эфир новость об «успешном похищении двух израильских солдат». Сообщалось: «Мы сдержим наше обещание освободить наших заключенных».
Премьер Ливана Фуад Синьора вызвал к себе советника Насраллы Хусейна Халиля.
«Какого черта вы начинаете бузить в разгар туристского сезона?» — набросился он на Халиля.
Тот спокойно ответил, что все утихнет через сутки-двое.
Представители Красного Креста захотели осмотреть пленных солдат. Им не дали…
В 10 часов утра Ольмерт как раз беседовал в Иерусалиме с родителями похищенного в Газе Гилада Шалита. В середине разговора ему сообщили новости с ливанской границы. Набежали помощники, начали соображать, что делать дальше. Все сосредоточились на «Хизбалле», быстро стали менять график встреч и тут вдруг вспомнили, что в Израиле гостит премьер-министр Японии Дзюнъитиро Коидзуми.
А на 12:30 назначена совместная пресс-конференция. Ольмерт позеленел, но потом взял себя в руки, скроил на лице вежливую улыбку и отправился к японцу. Но на пресс-конференции его понесло:
Так он замахал кулаками еще до общего заседания правительства.
Перец узнал новости с границы еще раньше Ольмерта. Он как раз проводил в своем министерстве совещание с генералами по поводу ситуации в Газе. К полудню уже все министерство обороны переключилось на Ливан. В 12:45 Перец созвал весь цвет армии и разведки на совет. Серьезные люди собрались: начальник генштаба Дан Халуц,
начальник армейской разведки генерал Амос Ядлин,
глава разведки Моссад Меир Даган.
Прибыли и начальник отдела планирования генерал Ицхак Харель, и бригадный генерал Мири Регев.
Следует знать, что в израильской армии действовал и действует до сих пор принцип обязательного ответа. Проще говоря, любой артналет, любая диверсия, любой обстрел должен быть наказан. И по возможности быстро. Более того, ответ должен быть резким, сильным и, как сейчас любят говорить -- "непропорциональным". Это связано с ментальностью ( читай, понятиями) здешних противников Израиля. Малейшая нерешительность, промедление или мягкость мгновенно воспринимается ими как слабость и ведёт к бесполезным надеждам врагов на победу, от сюда к эскалации конфликта и его затягиванию по времени.
А давайте отбомбим Ливан так, чтобы им больше неповадно было! Таков был общий тон военных. Стали соображать, что лучше всего бомбить: то ли международный аэропорт, то ли все электростанции, то ли хизбаллинские ракеты дальнего радиуса, то ли все сразу. А может, еще и сирийцев отбомбить на всякий случай? Тут Халуц сказал, что он не хочет бомбить сирийцев, поскольку те уже давно сидят тихо. Перец сказал, что бомбить электростанции тоже не стоит. Если выключить все лампочки во всем Ливане, будет очень страдать местное население, да это и убытки на миллиарды. А что, если в ответ обстреляют Хайфу? Перец колебался. В конце концов решили бомбить аэропорт и ракетные установки «Хизбаллы».
В это же время Ольмерту позвонила Кондолиза Райс, госсекретарь США. Хотите бомбить? Ради бога, но только не гражданскую инфраструктуру, не дом Фуада Синьоры, беречь гражданских!
Многим ливанцам выходка Насраллы не пришлась по душе. Бывший президент страны Амин Жмайель быстро все понял: «Хизбалла» втянула весь Ливан в военный конфликт таких размеров, которые она сама не сможет осилить. Министр информации Ливана Рази аль-Ариди быстро заявил:
После этого все сели ждать звука падающих бомб…
Когда-то, в далеком 1870 году, Франция и Пруссия полагали решить наболевшие вопросы европейской политики военным путем. Пруссия Бисмарка к войне подготовилась хорошо, а Франция Наполеона Третьего — плохо. Но сам Наполеон этого не знал. Его военные утверждали, что армия готова к войне до последней пуговицы у последнего солдата. Соответственно, Наполеон решился воевать, потерпел страшное поражение и лишился французской короны.
Спустя 136 лет в Израиле страной руководил штатский Эхуд Ольмерт, а министерством обороны — не менее штатский Амир Перец. Разумеется, принимая решение о начале военных действий на ливанской территории, они тоже поинтересовались мнением кадровых военных о боеготовности армии. По-видимому, израильские генералы тоже ответили, что армия готова до последней пуговицы. В соответствии с этой информацией Ольмерт решился воевать и вверг страну в самую непонятную для неё войну. Анализируя факты, которые известны на сегодняшний день, мне трудно оценить решение премьер-министра как неправильное. Ошибки Ольмерт сделал позже, когда руководил правительством после начала войны.
Израильское правительство собралось обсудить новости с ливанской границы в 8 часов вечера. У правительства не было альтернативы. На заседании военные предложили свои рекомендации. Они поставили шесть целей будущей военной операции:
1. Отодвинуть «Хизбаллу» от границы с Израилем.
2. Нанести сокрушительный удар по военной мощи «Хизбаллы» и тем самым освободить север Израиля от угрозы терроризма.
3. Применить тактику устрашения.
4. Заставить ливанское правительство и государственную армию контролировать всю территорию страны или же вовлечь в это дополнительные международные силы.
5. Создать условия для освобождения похищенных израильских солдат.
6. Постараться при всем этом держать Сирию вне намечающейся войны.
«Наша пассивность не предотвратит очередные похищения солдат», — процедил Халуц.
Далее объяснялось, как и какими средствами будут всего этого добиваться: авианалеты и операции Северного фронта. Эти рекомендации можно было или принять, или не принять.
Не принять означало бездействие, чего сейчас нельзя было себе позволить, в результате решили воевать.
В определенном смысле решение правительства воевать удивило военных, но они не подали вида. Операция получила кодовое наименование «Достойное возмездие».
Когда министр иностранных дел Ципи Ливни напрямую спросила Халуца на заседании правительства, сколько времени продлится операция, он ответил, что все закончится еще этой ночью, максимум завтрашним утром.
Совсем недавно избранные министры правительства, как и сам Ольмерт, полагали, что с армией все надежно. Но с марта 2003 года в армии начал работать план модернизации «Кела». Новая военная стратегия исходила из двух фактов:
1) все время, пока ЦАХАЛ (последние пять лет) разбирался с вооружённым восстанием палестинских арабов против израильской власти на территории Самарии, Иудеи и Сектора Газа, ни одно арабское государство даже не шелохнулось;
2) американские войска стоят в Ираке.
Вывод: война Израилю не грозит, а если положение изменится (смена режима в арабской стране, уход американцев из Ирака и т. п.), то у Израиля будет несколько месяцев, чтобы подготовиться.
Бюджет министерству обороны стал выделяться такой, что каждый год военным не хватало примерно 2,5 миллиарда шекелей (ок. 700 млн. долларов) до того, чтобы действительно быть готовыми до последней пуговицы. Деньги немалые. В развивающейся стране всегда есть места, куда можно их вложить, казалось бы, с большей пользой: тут и образование, и здравоохранение, и увеличение пособий инвалидам, да мало ли! Это отразилось на снабжении, технической оснащенности и подготовке войск.
Решение израильского правительства удивило и «Хизбаллу». После боя и похищения «Хизбалла» предложила израильтянам «сделку»: три группировки освободят Шалита, а «Хизбалла» — двоих похищенных на ливано-израильской границе военнослужащих ЦАХАЛа, если Израиль выпустит из тюрем несколько тысяч палестинских и ливанских заключенных террористов. Сразу в день похищения, в 5 часов вечера, Насралла выступил на пресс-конференции:
И хотя, повторюсь, Израиль держал в тюрьме только двух граждан Ливана — Самира Кунтара и Нисима Насера, Насралле было и этого достаточно. В ответ загремели взрывы бомб и ракет.
Ранние часы 13 июля превратились в завершение многолетних трудов армейской разведки, Моссада и Шин Бет, по определению дислокации крупных ракет «Хизбаллы». Сирийцы и иранцы поставили в Ливан серьезные ракеты «Фаджр» весом до 175 кг с радиусом действия 70 км и «Зельзал» весом до 600 кг с радиусом действия 200 км. Ракет «Фаджр» было до тысячи, а «Зельзалов» — несколько десятков. И эти махины полетели бы на головы израильтян, если бы летчики не разбомбили все или почти все эти ракетные установки в первые же 34 минуты войны. Эти пусковые установки были крупными и спрятать их было труднее, чем небольшие «катюши», которыми в дальнейшем Израиль и обстреливали. Лишь одна за всю войну крупная иранская ракета «Фаджр-3» была выпущена по Хайфе.
Это небольшой ролик, дающий представление о том, как выглядели «Фаджры» и «Зельзалы»:
В подразделениях ливанской армии на юге страны была объявлена тревога, но в окопы никто из этих официальных солдат не полез.
Военнослужащие из состава Временных сил ООН (Временные силы ООН в Ливане, UNIFIL, United Nations Interim Force In Lebanon) — миротворческие силы ООН, размещённые в южном Ливане (город Накура), на границе с Израилем в соответствии с резолюцией Совета Безопасности ООН № 425, занимающиеся исключительно патрулированием и наблюдением в районе ливано-израильской границы, похватались за бинокли. Военные действия на ливано-израильском фронте начались неожиданно для всех: никакой эскалации напряженности, подобно той, что предшествовала, например, Шестидневной войне или Синайской кампании, не было и в помине.
«Хизбалла» хорошо использовала предоставленные ей шесть лет. Если до выхода ЦАХАЛа из Южного Ливана она воевала по принципу «ударил — убежал», то теперь ее боевое крыло изменило тактику. Во-первых, из партизанских отрядов была создана армия с хорошей организацией, связью и умным командованием, добраться до которого израильская армия не смогла за все время войны. Во-вторых, эта армия прошла хорошую профессиональную подготовку в лагерях Сирии и Ирана. В-третьих, вместо «ударил — убежал» была принята тактика строительства бункеров и огневых точек в скалистом грунте для статичной обороны. В-четвертых, Иран и Сирия накачали «Хизбаллу» современным оружием. Подбить танк? Нет проблем. Вот вам набор противотанковых ракет российского производства, от 11-килограммовой «Малютки» до 27-килограммового «Корнета-Е».
Так как каждый отдельный на 50 метров в скалистый грунт зарытый бункер военные летчики не полагали за возможную цель, они полетели бомбить Ливан по-крупному — международный аэропорт, некоторые электростанции, квартал Бейрута, где находилась штаб-квартира «Хизбаллы». Видя, во что все выливается, представители «Хизбаллы» закричали, что правительство Ливана действительно непричастно к ее нападению, не давало на него разрешения и не знало о нем. Но Ольмерт уже закусил удила:
.
Ольмерт заявил тогда, что расценивает нападение боевиков «Хизбаллы» на израильских военнослужащих не как теракт, а как проявление государственной политики Ливана, как объявление войны Израилю без каких-либо причин:
Он и не мог иначе сказать перед намечающейся бомбежкой Бейрута. И действительно, если министры от «Хизбаллы» являются членами правительства, то крик Синьоры о непричастности правительства понять трудно. Пустил бандитов в правительство — неси ответственность.
Уже 13 июля власти Ливана призвали Израиль к перемирию, твердя как заклинание, что не знали о готовившейся акции боевиков «Хизбаллы», но было уже поздно…
Примерно в 7 часов утра по местному времени начался обстрел ракетами северных приграничных городов Израиля. Одна женщина в городе Нагария погибла от прямого попадания снаряда. Чудом удалось избежать многочисленных жертв, когда ракета упала вблизи заправочной станции. Одиннадцать человек пострадали в результате ракетного обстрела города Цфат. Ракеты разорвались на территории общежития для новых репатриантов. Примерно в это же время боевики «Хизбаллы» обстреляли арабскую деревню Мадж-эль-Крум в районе города Кармиэль, в 40 км от Хайфы. Три человека получили ранения. Израиль заблокировал воздушное пространство и морские порты Ливана. Налет на международный аэропорт Бейрута повредил все три взлетно-посадочные полосы.
Ципи Ливни, министр иностранных дел, честно полагала, как ей сказали генералы, что бомбежки Ливана с минуту на минуту должны закончиться, а значит, надо искать дипломатической победы. Она встретилась с американскими координаторами по Ближнему Востоку Дэвидом Уэлчем и Элиотом Абрамсом. Можно ли расположить ливанскую армию на юге страны? Молчание. Можно ли послать войска НАТО на юг Ливана? Молчание. Тогда Ливни подготовила документ с израильскими требованиями:
1. Никаких вооруженных бандитов на юге Ливана.
2. Пусть войска ООН (UNIFIL) наконец займутся своим делом.
3. Пусть ливанская государственная армия придет на юг страны.
4. Пусть будет демилитаризованная зона от израильской границы до реки Литани.
5. Пусть «Хизбалла» разоружается (резолюция ООН № 1559).
6. Пусть ООН объявит эмбарго на доставку оружия ливанским бандитам.
7. Пусть генсек ООН за всем этим бдит.
8. И тогда мы объявляем прекращение огня.
Весь следующий день израильская авиация наносила удары по базам «Хизбаллы», автомагистралям, вышкам мобильной связи. Чернобородый Хасан Насралла в тюрбане объявил «открытую войну» Израилю, после того как израильские войска обстреляли его штаб-квартиру и его частный дом в Бейруте, в южном пригороде Дахия. За 24 часа до налета жители Дахии были предупреждены: мы летим бомбить, кто не спрятался, мы не виноваты.
Правительство решало вопрос: бомбить Дахию или нет, причем большинство министров, включая Переса, высказались «за», Ливни и Ави Дихтер — «против». Многие критиковали эти налеты с чисто военной точки зрения как малоэффективные в войне против партизан. Однако генштаб возглавлял с 2005 года 57-летний генерал Дан Халуц, военный летчик, зарекомендовавший себя еще с войны 1973 года. На этот пост он попал почти случайно, когда в феврале 2005 года Шарон уволил генерала Яалона, недовольного планом эвакуации поселений из Газы. Ариэля Шарона, его сына Омри и Халуца связывали дружеские отношения. Одно время Омри в качестве офицера-резервиста служил под началом Халуца. Генерал-лейтенант с иранскими корнями, Халуц командовал ВВС страны с 2000 по 2004 год. На него глубокое впечатление произвела доктрина неконтактной войны, обстрелов на расстоянии, «standoff firepower», которую американцы применили в Косове и Ираке и добились успеха. Но в Югославии и Ираке американцы воевали против государств, и решение сдаться на милость победителя и там и там принимали главы государств. Этой разницы Халуц не учел. Он не скрывал своих однобоких взглядов, но, пока министром обороны был бывший военный Шауль Мофаз,
а в кресле премьера сидел боевой Арик, было кому держать его в узде. Но когда действительно подошел час суровых испытаний, ни Мофаза, ни Шарона уже не было, и Дана Халуца понесло.
В начале войны он полагал, что решит все налетами с воздуха, как НАТО в Югославии в 1999 году. Более конкретно: он неправильно разработал баланс контактных и неконтактных ударов. Насралла — это не Милошевич, за сохранность электростанций и мостов в Ливане он ответственности не нес. Мало того, по логике «чем хуже — тем лучше» он на каждую воронку от израильской бомбы мог показывать и патетически восклицать: вот видите, что эти гады делают?!
Он именно так и поступил, появившись в телеэфире, несмотря на обстрелы. Ему было что сказать. Около Бейрута находились в море израильские корабли. За несколько минут до его выступления по новенькому корвету-ракетоносцу «Ханит» была выпущена иранская ракета, которая попала по кораблю, убила четырех матросов, но «Ханит» остался на плаву. (Расследование позже установит, что противоракетная защита была просто не включена!)
Насралла хотел стяжать славу великого бойца, но холодным душем прозвучали ему слова правительства Саудовской Аравии:
Некоторые другие арабские страны тоже дали понять, что они не в восторге.
В результате и 15 июля авиация продолжала авианалеты в Ливане, нанося удары по мостам, автозаправочным станциям на юге и востоке страны. В центре Ливана больше других пострадали бейрутские кварталы Харет-Хорейк и Губейри, оплот «Хизбаллы». Здания, в которых размещались руководящие военные и религиозно-политические структуры этой организации, были разрушены полностью.
Бомбардировкам подверглись города Триполи, Сайда, а также Джуния, Амшит и Батрун. Дважды удары наносились по Баальбеку — второму по значимости центру «Хизбаллы» в восточной части долины Бекаа. Не осталось ни одного целого моста через реку Литани, отделяющую юг Ливана от остальной страны. Повреждены были все стратегические шоссе Ливана. Число беженцев с юга страны и из южных пригородов Бейрута исчислялось тысячами.
В ответ «Хизбалла» подвергла ракетному обстрелу города Хайфа, Цфат, Кармиэль, Нагария, Пкиин, Хацор ха-Глилит и Цурейли, а также мошав Мирон и кибуцы в Галилее. Стреляли ракетами типа «Катюша». Этих ракет запасливый Насралла накопил 13 тысяч. Они весили от 7 до 21 кг, летели на 7, 20 или 40 км и были просты в обращении. Спрятать их можно было практически где угодно. Очень часто они находились в гражданских зданиях и жилых домах и для летчиков были практически неуязвимы.
Наземные боевые действия пока оставались минимальными. Однако «Хизбалла» заявила, что в ходе боевых действий и в результате ракетных обстрелов со стороны Ливана были убиты семеро бойцов израильской армии. Еще восемь израильских военнослужащих получили ранения… Все это мало походило на удачное начало вызволения двух плененных солдат.
Действительно, рейды сухопутных войск в Ливан начались довольно рано, задолго до того, как вся армия пересекла границу. Бойцы из спецподразделений «Шалаг», «Эгоз» и «Ямам» заходили на несколько километров вглубь ливанской территории, делали мелкие зачистки и прощупывали оборону врага.
А вот рассказы о том, как израильтяне прямо по горячим следам на танке бросились спасать пленных солдат, а танк был подбит (вариант – подорвался на мине) оказались байками. Для совершения нападения боевикам пришлось подняться, а затем и уйти обратно по весьма крутому склону, на танках за ними там не поездишь.
Видя, как раскручивается маховик боевых действий, отовсюду к израильскому правительству полетели вопросы: «А чего вы, собственно, хотите?» Отложив пока в сторону широкие размышления Ливни, Ольмерту пришлось озвучить кратко:
1) освобождения двух похищенных солдат;
2) прекращения ракетных обстрелов Израиля;
3) выполнения резолюции 1559 Совета Безопасности ООН о разоружении нерегулярных вооруженных формирований в Ливане и контроле правительства Ливана над всей ливанской территорией.
Если первые два требования можно было считать реальными, то третье было невыполнимо в ближайшем будущем, так как центральное ливанское правительство было слабым. И здесь встал вопрос о постановке целей и задач войны.
В 1920-е и 1930-е годы Италия пыталась превратить Ливию в послушную колонию и активно боролась с национальным партизанским движением. Годы охоты за партизанами не привели ни к чему, пока новый итальянский командующий, генерал Грациани, не натянул колючую проволоку по всей длине египетско-ливийской границы, чтобы прекратить поставки вооружения партизанам, и не согнал все сочувствующее население в концентрационные лагеря. После этого он постепенно выдавил лишенных поддержки партизан в горы, где и уничтожил их. Это редкий пример удачной борьбы с партизанским движением, но использовать этот опыт израильтяне не могли, так как вести себя в Ливане, как итальянцы времен Муссолини вели себя в Ливии, Израиль не мог. Примеров же неудачной борьбы с партизанами было хоть отбавляй: Франция и затем США во Вьетнаме, Португалия в Анголе, СССР в Афганистане, Турция и Ирак в Курдистане и т. д.
Значит, уничтожить «Хизбаллу» полностью не удастся. Тогда какими же должны быть цели и задачи войны?
Обстоятельства требовали отогнать «Хизбаллу» от границы и перекрыть каналы доставки ей вооружений. Это, однако, означало возвращение ЦАХАЛа в Южный Ливан на постоянной основе, как это было до 2000 года, и контроль за ливано-сирийской границей и морскими путями в Ливан. Опять нереально. Реальной целью могло быть только запугивание «Хизбаллы», а не ее уничтожение, что могло бы быть достигнуто короткой, в несколько дней, операцией. Причем сразу же после этого должен был начаться некий политический процесс, чтобы максимально быстро перевести военные успехи в политические выгоды. Ольмерт, однако, поставил войне такие амбициозные и невыполнимые цели, что полная победа стала недостижима в принципе.
16 июля в Ливан примчался вездесущий координатор внешней политики Евросоюза Хавьер Солана для переговоров с премьер-министром Ливана.
Здесь уже находился и представитель генерального секретаря ООН. Они не сделали ровным счетом ничего, но не приехать и не засветиться они не могли — надо было делать важный вид. Сам генеральный секретарь ООН Кофи Аннан находился в Петербурге и предложил ввести в Ливан миротворческие силы… когда все закончится.
Руководитель «Хизбаллы» Хасан Насралла в своем первом телеобращении с момента начала войны брызгал слюной:
Битва против Израиля, по его словам, «только начинается».
С другой стороны, в этот же день генералы доложили Ольмерту, что все, что нужно и можно было разбомбить, они уже разбомбили, цели достигнуты и пора выходить из войны…
В этот день боевики «Хизбаллы» буквально засыпали реактивными снарядами Хайфу. Погибло восемь израильтян. «Хизбалла» обстреливала из систем залпового огня «Град» различные районы севера Израиля. Израильтяне оповестили жителей Южного Ливана на предмет покинуть свои дома, предупреждая о нанесении массированных ударов. Беженцы потянулись на север, но многие не ушли — боевики «Хизбаллы» не позволили.
Тогда же ВВС Израиля окончательно разрушили электростанцию Джие, подававшую электроэнергию на юг Ливана. Вечером израильские самолеты вновь бомбили международный аэропорт Бейрута.
На следующий день боевики «Хизбаллы» опять нанесли ракетный удар по Хайфе, Акко, Цфату и Кармиэлю. По самой Хайфе было выпущено по меньшей мере пять ракет. Сообщалось также о ракетных ударах по южным районам Голанских высот. В результате обрушения трехэтажного дома в Хайфе ранения получили пять человек. Дом обрушился в результате попадания в него ракеты. Народ плотно засел в бомбоубежищах, а многие потянулись на юг, к родне и друзьям.
Этим событиям я был свидетелем и в какой-то степени участником. В то время я жил в небольшом городке между Иерусалимом и Тель-Авивом. Из Хайфы и её окрестностей к нам приехали несколько семей наших друзей с детьми и престарелыми родителями. Разместили их всех, благо было место.
Израильская авиация почему-то полетела наносить удары по северным районам Ливана. В порту Абдех около Триполи в результате авианалета погибли семь ливанских солдат. Нормальная жизнь в маленьком Ливане в результате авиаударов фактически оказалась парализована. Разрушены были все основные шоссе, различные районы страны оказались отрезанными друг от друга. Бейруту мог грозить голод, так как возникли проблемы с доставкой в город продовольствия из долины Бекаа.
Из Сирии на север Ливана в оптовых количествах понеслось оружие из Ирана. Самолетами его перебрасывали в Дамаск, а оттуда — грузовиками к ливанской границе. Хасан Насралла и его приближенные еще 15 июля покинули разбомбленный Бейрут и укрылись в подземных бункерах в районе города Эль-Хирмиль на северо-востоке Ливана.
Через несколько дней боев Ольмерт все еще верил, что победа не за горами, и снова ударился в широкую политику. 18 июня он заявил, что Иран причастен к обострению ближневосточного конфликта, которое было необходимо Тегерану, чтобы отвлечь внимание мирового сообщества от проблем, связанных с его ядерной программой. В этом мало кто сомневался, так как связь Насраллы с Ираном была шита белыми нитками. Глава МИД Израиля Ципи Ливни уже громко заговорила о готовности к политическому разрешению кризиса. Видимо, она до сих пор полагала, что война скоро закончится. После встречи с представителями делегации генерального секретаря ООН Кофи Аннана она озвучила свою мысль, что в определенных обстоятельствах «Израиль поддержит введение миротворцев на юг Ливана».
Одновременно и президент Ливана Эмиль Лахуд, союзник Сирии и «Хизбаллы», брякнул, что его правительство не будет предпринимать никаких мер в отношении лидера «Хизбаллы», который «помог освобождению Ливана».
Этим он поставил своего премьера Фуада Синьору в неудобное положение, так как последний более напирал на невозможность управлять Насраллой.
Получалось, что Ливан из невинной жертвы действительно, как Ольмерт сказал, превращался в пособника террора, и его можно было бить, как били Афганистан за укрывательство Усамы бин-Ладена.
Тем временем боевики продолжили ракетный обстрел израильских городов Западной Галилеи. В результате прямого попадания ракеты в жилой дом в Нагарии один человек погиб. Израильтяне тоже продолжали бомбить. В ночь на 18 июля израильская ракета попала в казарму ливанской армии в окрестностях Бейрута. Погибло 12 военнослужащих. В целом за неделю бомбардировок погибло свыше 200 ливанских граждан.
Свыше тысячи израильских резервистов (три батальона) призвали в армию для замены регулярных частей, расквартированных в центре страны, последних отправили на границу с Ливаном.
Иностранцы ринулись из Ливана по домам. У них были проблемы. Аэропорт не работал с 12 июля, примерно 17 тысяч перебежали в Сирию через пропускной пункт «Аль-Масна», многие пешком, так как шоссе Бейрут — Дамаск тоже было разрушено. За сутки Франция и Италия эвакуировали морем на Кипр 1600 европейцев. Россия тоже вывозила своих граждан морем. Британские военные корабли приняли на борт 12 тысяч британцев и еще 10 тысяч человек с двойным британским и ливанским гражданством. На пирсе разыгрывались драмы: у жены есть британский паспорт, у мужа — нет, как быть? Английские газеты были полны таких душещипательных историй, а общий тон прессы ощущался явно проливанским. Телевидение показывало почти исключительно руины ливанских городов. Би-би-си, например, могла дать пятиминутный репортаж о ливанских страданиях, лишь вскользь упомянув, что все это началось «из-за похищения двух израильских солдат». Американская Си-эн-эн старалась показывать более сбалансированную картину войны.
Следующим днем, 19 июля, только в течение одного часа с территории Ливана было выпущено около 70 ракет — опять по городам Хайфа, Кармиэль, Тверия, Цфат, Кирьят-Шмона, Нацерет, Афула и Нагария. Утром ракеты рвались в Западной Галилее, долине Хула и Хайфе, днем очередной массированный ракетный удар пришелся по Хайфе, Тверии и Кармиэлю. Дальше каждый день и ночь обстрелы продолжались с завидной регулярностью, и эти города практически не исчезали из сводок новостей. Вечером террористы нанесли удар по арабскому Назарету, который расположен на расстоянии около 60 км от границы с Ливаном. Одна из ракет попала точно в жилой дом, вследствие чего погибли три человека, включая двух детей.
Теперь, через неделю боев и обстрелов, у израильтян, ошарашенных таким мощным и ранее не испытанным напором по тылам страны, созрел конкретный вопрос: а где наша гражданская оборона и служба тыла? К медицинской службе претензий не было. Машины «скорой помощи», больницы, операционный стол, дышите глубже — все это работало как часы. А служба тыла?
Подготовка Государства Израиль к чрезвычайному положению включает два уровня защиты — активный и пассивный. Активная защита страны обеспечивается ВВС, противоракетными установками «Хец» и «Пэтриот» и общей мощью армии Израиля. Пассивная защита, за которую отвечает командование тылом, включает в себя сигнальную систему объявления тревоги, спасательные службы, защитные комплекты для граждан, систему медицинской помощи и защитные помещения (доступное бомбоубежище или герметизированная комната).
Сирены воздушной тревоги — да, бомбоубежища первый раз со времен второй войны в Ираке помыли и почистили — да. А организованная эвакуация? А снабжение водой и едой сидящих по подвалам? А информация, контроль, психологическая помощь? У кого были машины — те уехали в центр страны сами. У кого родственники или друзья живут в Тель-Авиве — те и на автобусе уехали сами. А остальные?
Вопрос «кто будет нами заниматься?» повис в воздухе. Это не означает, что правительство «забыло» о гражданах севера. Но даже когда правительство собирается в нужный момент, по правильному поводу и принимает верное решение, дальше должен быть кто-то, кто начнет исполнять это решение. Заботу о жителях севера страны правительство проявило, но не указало, кто именно будет эту заботу претворять в жизнь практически. Вариантов исполнителя было три: министерство внутренних дел (в Израиле это ведомство занимается мэриями, местными советами, выдачей паспортов, виз, переписью и учётом по типу известного всем загса), министерство внутренней безопасности (ведает полицией), министерство обороны. Министерство внутренних дел могло заниматься жителями прифронтовых городов через свой контроль над местными советами. Министерству внутренней безопасности тоже логично было заниматься таким нарушением безопасности, как в окно влетающие ракеты, тем более что подчиненная министерству полиция страны была организованна и мобильна. Министерство же обороны просто командовало «тыловым фронтом», и его вовлеченность в судьбы страдающих от бомбежек тоже была логична.
Но правительство не назначило конкретного исполнителя и ответственного. При таком положении дел ответственным становился сам Ольмерт. Но канцелярия премьер-министра не есть исполнительный орган власти, в результате по поводу каждого, в целом разумного решения возникали долгие дебаты: кто конкретно будет это выполнять? Так рождались проволо́чки, которые с каждым днем все более нервировали жителей севера страны, мягко выражаясь.
Спустя считаные дни после начала военных действий газета «Едиот ахронот» («Последние известия») заказала опрос общественного мнения и 18 июля это мнение опубликовала. Выяснилось, что подавляющее большинство израильтян полностью поддерживают действия армии в Ливане, а также выражают удовлетворение работой политических лидеров страны. 86% граждан сочли действия израильских военных в Ливане оправданными. 56% выразили мнение, что операция должна продолжаться до тех пор, пока не будет уничтожен шейх Насралла.
Ольмерт расправил плечи и решил войну продолжить. С начала войны некоторые генералы советовали Ольмерту объявить призыв резервистов. Но Ольмерт с этим тянул, так как ему и Перецу Дан Халуц обещал сломить дух «Хизбаллы» только авианалетами. Этого не произошло. Делать нечего, пришлось готовить наземную армию…
Продолжение следует…
