Западенский «троянский конь»

Напрасно было всматриваться в печатные страницы и сайты нынешних украинских СМИ: они фактически не заметили важнейшую, судьбоносную дату — 75-летие вхождения территорий Западной Украины в состав СССР, в правовом смысле оформившееся 17 сентября 1939 г. Дело в том, что в отношении к этой дате в идеологии «проекта Украина» зияет если не брешь, то как минимум «непонятка»: как к этому событию нужно вообще относиться?

С одной стороны, как считают одни пропагандисты нынешней Украины, была осуществлена «красная аннексия», с другой — упавшее с неба в руки дарёное наследство, в нынешних-то границах! — которым, как видим, и распорядиться украинское руководство толком не смогло в течение почти четверти века.

Ну и, наконец, перед «братьями-ляхами» (которых в первой половине ХХ века украинцы резали десятками тысяч, как и «москалей», и «жидов») нынче как-то неудобно: возвращать им эти земли — те же Лемберг (Львов) и Станислав (Ивано-Франковск) — чи як?
…17 сентября 1939 г. на территорию Польши вошли советские войска. Территориальный раздел Польши между СССР и Германией был завершен 28 сентября подписанием договора о дружбе и границе. Договор был подписан после периода охлаждения политических и экономических советско-германских отношений, вызванного приходом Гитлера к власти, и вооруженных конфликтов, во время которых СССР противостоял Германии и Италии в Испании.

Дело в том, что после оккупации нацистской Германией остатков Чехословакии вопрос уже стоял в плоскости острой фазы противостояния: когда начнется война, и кто в ней будет участвовать. Дипломатическая борьба весны-лета 1939 г. могла сложиться иначе, а потому конфигурация сторон могла быть иной. Главным проигравшим от германо-советского Договора, как уверяют аналитики, оказались Польша (в силу ненависти к СССР не нашедшая возможности перестать блокировать создание антигитлеровской коалиции с участием СССР и Великобритании) и собственно куратор Польши Британская империя, которая проводила во второй половине 1930-х политику «умиротворения агрессора» и в итоге оказалась вынужденной воевать с ним; что привело к критическому ослаблению Великобритании и ее дальнейшему распаду.
СССР выигрывал время для подготовки к войне и вводил Германию в конфликт с теми, с кем она еще совсем недавно могла попробовать осуществить «крестовый поход против большевизма», поскольку Германия получала возможность воевать против Запада на один фронт. США получали столь желанную для них войну в Европе, которая позволяла решить проблемы, порожденные Великой депрессией. Америке война в Европе, рушившая и ослаблявшая Европу, всегда приносила невиданные барыши — что в результате Первой мировой, что, как станет ясно потом, в результате Второй.

Как мы сейчас ясно понимаем, ровно по той же схеме Штаты действуют и в 2014-м, пытаясь столкнуть Европу и Россию в кризисной для себя ситуации.
С точки же зрения итогов соглашения для его участников, СССР стал по итогам этой войны сверхдержавой. Третий рейх был уничтожен. Похоже, именно этих результатов на Западе до сих пор не могут простить России, Русскому миру. Война, готовившаяся Западом с целью уничтожения СССР, закончилась с прямо противоположными для Запада результатами.

* * *

Воссоединение Западной Украины и Западной Белоруссии с УССР и БССР было оформлено законодательно: принятием Внеочередной V сессии Верховного Совета СССР Закона СССР «О включении Западной Украины в состав Союза ССР с воссоединением ее с Украинской ССР» (1 ноября 1939 г.) и Закона СССР «О включении Западной Белоруссии в состав Союза ССР с воссоединением ее с Белорусской ССР» (2 ноября 1939 г.) на основании ходатайств Полномочных Комиссий Народного Собрания Западной Украины и Народного Собрания Западной Белоруссии. Это не фикция и не вымысел агитпропа: население западных областей Украины и Белоруссии встречало свое отторжение от Польши и бывшей Австро-Венгрии с восторгом, массовыми гуляниями, цветами. Решение о подаче ходатайств от населения оговаривалось в Декларации «О вхождении Западной Украины в состав Украинской Советской Социалистической Республики», принятой Народным Собранием Западной Украины во Львове 27 октября 1939 г. и Декларации «О вхождении Западной Белоруссии в состав Белорусской Советской Социалистической республики», принятой Народным Собранием Западной Белоруссии в Белостоке 29 октября 1939 года соответственно.

12 ноября 1939 г. третья Внеочередная сессия ВС БССР постановила: «Принять Западную Белоруссию в состав Белорусской Советской Социалистической Республики и воссоединить тем самым белорусский народ в едином Белорусском государстве». Третья Внеочередная сессия ВС УССР приняла аналогичное постановление 14 ноября 1939 г.: «Принять Западную Украину в состав Украинской Советской Социалистической Республики и воссоединить тем самым великий украинский народ в едином украинском государстве».

Обратим внимание на разницу в этих формулировках. Она в одном слове: «великий». Так самоназван «украинский народ». Белорусский народ так себя не назвал. Может, поэтому через несколько лет «великие украинцы» в составе карательных батальонов СС будут жечь, стрелять и резать «невеликих» белорусов в Хатыни и других белорусских деревнях?
Обе включенные в состав СССР территории до 28 сентября 1939 г. входили в состав Польши, по итогам Рижского договора 1921 г. западная их граница была практически полностью восточнее «линии Керзона», рекомендованной Антантой в качестве восточной границы Польши в 1918 г. В марте 1923 г. Парижская Конференция союзных послов утвердила восточные границы Польши.

После заключения 30 июля 1941 г. Сикорского-Майского соглашения территории Западной Украины и Западной Белоруссии, на тот момент оккупированные гитлеровской Германией, получили неопределенный статус. Вопрос об этих территориях обсуждался на Тегеранской конференции, но решен в пользу СССР был на Ялтинской и закреплен на Потсдамской. Договором от 16 августа 1945 г. между СССР и Польской Республикой «О советско-польской государственной границе» эти территории (с небольшими отступлениями в пользу Польши (Белосток и окрестности, Перемышль и окрестности) были закреплены за СССР. Незначительная коррекция границ происходила в конце 1940-х — начале 1950-х.


* * *

Ненавидя «сталинизм», «советизм» и иные «измы» (но только не нацизм и фашизм), некоторые «свидомые мыслители» уже тогда отмечали, что вхождение Западной Украины в состав СССР «соответствовало извечным стремлениям украинцев к воссоединению в пределах одного государства». Правда, сами они ни тогда, ни сейчас (и вообще никогда) не были способны к созданию своей государственности, потому довольствовались тем, что предложил СССР. Кто-то, как, например, украинский историк О. Субтельный, называл это, по их обыкновению, не воссоединением, а аннексией, оккупацией и т.д.

Однако и они признавали, что «некоторые мероприятия советской власти получили положительную оценку украинского населения: экспроприация имений польских землевладельцев с обещанием перераспределения земли между крестьянами; украинизация системы народного образования, меры по ликвидации неграмотности; введение бесплатного медицинского обслуживания, создание системы социального обеспечения». Свидомые признают, что «объединение почти всех украинских земель в составе УССР имело большое историческое значение: впервые за несколько веков украинцы оказались в пределах одного государства».

Однако они считают, что «негативный опыт общения с советской властью убедил западных украинцев в том, что их будущее — не в интеграции с СССР, а в создании незалежной украинской государственности».
Вопиющую «эффективность» этого проекта, осуществляемого с 1991 года, мы наблюдаем сейчас воочию.

* * *

События в 1939 г. развивались столь стремительно, что советское руководство, вероятно, тогда просто не успело или не сумело правильно просчитать все негативные последствия, связанные с присоединением Западной Украины к СССР. Или у руководства СССР просто не было другого геополитического варианта.

На первый взгляд, казалось, что историческая справедливость восторжествовала и правопреемник Российской империи — СССР вернул под свой контроль свои исконные земли.

Но, введя Западную Украину в состав страны, руководство СССР собственными руками вкатило своеобразного «троянского коня», абсолютно чуждого в социальном и историческом плане региона, на общую тогда территорию.
В своих воспоминаниях обстановку на Западной Украине в 1939 г. известный ветеран советских спецслужб Павел Судоплатов характеризовал так: «Галиция всегда была оплотом украинского националистического движения, которому оказывали поддержку такие лидеры, как Гитлер и Канарис в Германии, Бенеш в Чехословакии и федеральный канцлер Австрии Энгельберт Дольфус. Столица Галиции Львов сделалась центром, куда стекались беженцы из Польши, спасавшиеся от немецких оккупационных войск. Польская разведка и контрразведка переправили во Львов всех своих наиболее важных заключенных – тех, кого подозревали в двойной игре во время немецко-польской конфронтации 30-х годов. О том, что творилось в Галиции, я узнал лишь в октябре 1939 года, когда Красная Армия заняла Львов. Первый секретарь компартии Украины Хрущев и его нарком внутренних дел Серов выехали туда, чтобы проводить на месте кампанию советизации Западной Украины. Мою жену направили во Львов вместе с Павлом Журавлевым, начальником немецкого направления нашей разведки. Мне было тревожно: ее подразделение занималось немецкими агентами и подпольными организациями украинских националистов, а во Львове атмосфера была разительно не похожа на положение дел в советской части Украины. Во Львове процветал западный капиталистический образ жизни: оптовая и розничная торговля находилась в руках частников. … Огромным влиянием пользовалась украинская униатская церковь, местное население оказывало поддержку организации украинских националистов, возглавлявшейся людьми Бандеры. По нашим данным, ОУН действовала весьма активно и располагала значительными силами. Кроме того, она обладала богатым опытом подпольной деятельности, которого, увы, не было у серовской «команды».

В итоге с началом войны СССР получил себе в противники, кроме германского вермахта, еще и целую повстанческую армию в лице ОУН, и все это на стратегически важном юго-западном направлении, где Галиция вместе с Закарпатьем являлась воротами в южные районы Польши, Венгрию, Словакию, Чехию и далее в южную часть Германии.

С 1941 и по 1953 гг., с небольшими перерывами на территориях Галиции происходило ожесточенное вооруженное противостояние между силовыми структурами СССР и ПНР, с одной стороны, и отрядами УПА – с другой. После разгрома УПА об одиозном западно-украинском национализме было не слышно почти около трех десятилетий.

Однако с началом перестройки вдруг наступил самый настоящий рассвет этого самого национализма, его ренессанс, «пакт Молотова — Риббентропа оказался словно вскрытым ящиком Пандоры». Получается, что в присоединение Галиции к СССР сыграло в целом отрицательную роль в судьбе всей бывшей УССР и, как видим, России.

П.Н. Дурново в своей известной записке еще в феврале 1914 г. тщетно пытался уберечь императора Николая II от подобного рода «галицийской ошибки»: «…Совершенно то же и в отношении Галиции.

Нам явно невыгодно, во имя идеи национального сентиментализма, присоединять к нашему отечеству область, потерявшую с ним всякую живую связь.
Ведь на ничтожную горсть русских по духу галичан, сколько мы получим поляков, евреев, украинизированных униатов? Так называемое украинское или мазепинское движение сейчас у нас не страшно, но не следует давать ему разрастаться, увеличивая число беспокойных украинских элементов, так как в этом движении несомненный зародыш крайне опасного малороссийского сепаратизма, при благоприятных условиях могущего достигнуть совершенно неожиданных размеров».

Присоединение в 1939 г. Западной Украины к СССР явилось результатом сложившейся на тот момент военно-политической обстановки, заложником которой в итоге и оказалось тогдашнее руководство Советского Союза. «Не присоединить тогда эти территории было просто нельзя, — считает А. Лебедев, автор сайта topwar.ru («Военное обозрение»), — и в то же время, присоединять этот центр западно-украинского национализма к Советской Украине было крайне невыгодно и опасно, что в дальнейшем полностью и подтвердила вся послевоенная история советской и постсоветской Украины. После развала Советского Союза западно-украинский национализм, в его наиболее одиозных формах, словно ржавчина насквозь проник далеко на восток Украины. Кто бы мог подумать еще 25-30 лет назад, что наступят такие времена, когда многим гражданам современной Украины придется отстаивать то, за что их отцы, братья или деды воевали и погибли — за свое Отечество именно в Великую Отечественную войну; неужели потомки побежденных, это агрессивное меньшинство, добьются своего и поставят рядом с собой в один строй, в том числе и всех потомков победителей?».

А как сегодня, скажем, в Польше «привечают» стремящуюся в Европу Западную Украину?

Из сообщений последних дней: в Варшаве польские националисты вышли на митинг с плакатами «Хохляку на гиляку», «Польский Львов без хохлов» и «Вернем Львов, подаренный Сталиным хохлам в 1939 году, вновь Польше», после чего сожгли украинский флаг и растоптали портрет Бандеры; польская полиция — аплодировала.
Украина оказалась словно в межеумочном пространстве — ни там ни сям. Центральная и Западная Украины оказываются словно меж молотом и наковальней — между вышеупомянутой Польшей (Европой) и Новороссией. Украинских карателей на Донбассе местные жители называют «немцами». («Наши как пошли танками, так немцы и драпанули», — говорит жительница Новоазовска, — ну, нацики эти. У нас тут батальон нацгвардии «Днепр» стоял. Народ их прозвал немцами».) А ополченцы Новороссии, в том числе этнические украинцы, планируют остановить свое наступление «на западных окраинах Львова, и границы 39-го года вернуть на место».