Американец не указ: Как русский ученый расшифровал письменность майа

Письменность майа стала одной из сложнейших загадок для ученых прошлых веков. Так, начиная с середины XIX века и до середины XX-го, понять смысл «картинок», которые американские индейцы оставляли на камнях, горшках, стенах и прочих поверхностях, не могли даже ведущие мировые ученые. Наиболее близок к разгадке был француз Леон де Рони. Между тем он так и не смог найти заветного ключа. В свою очередь, немецкий исследователь Пауль Шелльхас и вовсе в отчаянии написал статью, где выразил уверенность, что расшифровать письмена майа попросту невозможно.

Именно этот очерк и попался на глаза студенту исторического факультета МГУ Юрию Кнорозову, который заявил, что все созданное человеческим умом в конечном счете будет им же и разгадано. С того момента началась работа, которая, в итоге, сделала Юрия Валентиновича известным на весь мир. Стоит отметить, что вместе с Кнорозовым расшифровкой символов, оставленных индейцами, занимался глава американской школы майянистики Эрик Томпсон. Правда эксперт из США допустил ошибку и запутался в своих исследованиях, не достигнув результата. При этом Томпсон запретил всем остальным заниматься дальнейшей расшифровкой, назвав данную задачу невыполнимой. К счастью, русскому Кнорозову американец был не указ. Я — кабинетный ученый. Чтобы работать с текстами, нет необходимости скакать по пирамидам- как-то заявил Юрий Валентинович. Работа у Кнорозова затянулась на долгие годы. К тому моменту, как в 1952 году вышла первая публикация его трудов, будущий ученый защитил диплом по шаманству в МГУ и собирался поступить в аспирантуру.Правда в аспирантуру Кнорозов попасть тогда не смог, ни в Институт этнографии, ни в МГУ. Его не взяли, так как он и его семья в ходе Великой Отечественной войны находились на оккупированных врагом территориях.После защиты диплома Кнорозова отправили работать в ленинградский Музей этнографии народов СССР. Именно здесь, поселившись в небольшой музейной комнатке, Юрий Валентинович и пришел к разгадке, которая не давалась ведущим ученым на протяжении последних ста лет. К слову, справедливость таки восторжествовала. Через три года после публикации научной работы, Кнорозову организовали защиту диссертации и сразу присвоили докторскую степень, а в научном мире его начали почитать как гения и надежду страны.