Очень хотелось бы начать с того, что один из наиболее заметных и наиболее близких к главе государства российских бизнесменов оказался «вне закона». Но этого не позволяет сама суть того самого закона, американского закона, который поставил Олега Дерипаску в «интересное положение». Как объявлено от имени управления по контролю за иностранными активами (OFAC) Минфина США, через 30 дней будут сняты санкций с активов, принадлежащих российскому миллиардеру в группе En+, "ЕвроСибЭнерго" и "Русале". «Русал», напомним, является вторым по величине в мире производителем алюминия с огромными объёмами экспорта. Для России это стратегически важнейшая компания, а в отношении таковых у нас все ещё действует специальное законодательство, серьёзно ограничивающее иностранное участие в капитале и управлении активами.
Последние санкции, под которые попали крупнейшие бизнес-структуры и почти все наиболее известные российские предприниматели и банкиры, официально были введены в апреле 2018 года. Реальное их действие началось намного позже, причём не по всем фронтам, и сейчас, как видим, ожидается откат. При этом сам Олег Дерипаска по-прежнему остаётся под санкциями, хотя теперь достаточно непросто определить, в чём же они заключаются. Наверное, всё же не только в заморозке личных секретных счетов или особняков в Нью-Йорке и Вашингтоне.
На практике всё обернулось как раз в полном соответствии с законом, точнее, с законами современного бизнеса. Мы узрели «звериный оскал капитализма» уже в начале 90-х, а наш нынешний «пострадавший» засветился на сцене приватизации лишь немногим позже героев беспримерной ваучерной комбинации и залоговых аукционов. Сегодня есть сомнения, можно ли считать везением, что Олегу Дерипаске при массовом распиле досталась очень существенная часть стратегического достояния страны. Которую, между прочим, из опасений возможной деприватизации, читай – национализации, по большей части банально вывели в офшоры. На что государство не раз смотрело сквозь пальцы.
Но до недавнего времени любой кухонный политик мог сказать именно так — «повезло». Дефолт и перманентные кризисы почти не задевали главу стратегического «Русского алюминия», сумевшего примкнуть ещё и к «Норильскому никелю», ничуть не менее стратегическому. Потом в портфеле Дерипаски оказалась группа компаний En+, обосновавшаяся вообще-то в Лондоне, но занятая в основном управлением российскими активами, прежде всего энергетическими, записанными на Олега Владимировича. Ну а когда команда Чубайса окончательно раздербанила энергомонополию РАО ЕЭС, олигарх стал ещё и одним из хозяев «ЕвроСибЭнерго».
Всё это время такие активы регулярно получали поддержку от государства, причём дважды – фактически в виде прямых вливаний если не напрямую из бюджета, то из резервных фондов. А как же иначе – это же структурообразующие стратегические предприятия. В том, что большинство из них благополучно отстаивается в офшорах, уклоняясь не только от налогов, но и от сколько-нибудь активного использования «стратегических» миллиардов внутри страны, считалось не самым большим грехом. К тому же грехом вроде бы замоленным. Тысячами рабочих мест с не самыми низкими зарплатами, а также борьбой за то, чтобы российские компании и банки лучше смотрелись на фоне иностранных конкурентов.
С началом санкционных войн возникло стойкое ощущение, что уж кого-кого, а Дерипаску не тронут. Ведь он не только прикупил к «Русалу» множество зарубежных активов, не только растолкал по офшорам всё, что только можно, а порой – и что нельзя. Он свои активы аккуратно диверсифицировал, говоря по-простому – разложил яйца по разным корзинам, причём сделал это вроде бы так, чтобы как раз не нарываться на санкции. Пусть, мол, под них попадает только та часть бизнеса, которую из-под государственного крыла вывести нельзя в силу уже российского законодательства.
Сегодня же российские компании словно вдруг пошли на беспрецедентное изменение своих корпоративных структур и системы управления. А всё потому, что стали слишком уязвимы уже не для российского, а для американского, например, закона. Именно по этому закону «Русалу» оперативно перекрыли финансовые краны из лучших западных банков, а заодно поприжали практически все реальные зарубежные активы компании. Алюминиевый гигант скукожился до неприличных размеров и теперь опирается опять на государство, от которого так долго и упорно старался дистанцироваться. Судя по всему, от государства олигарх и получил отмашку на спасение бизнеса.
Как сообщает деловая пресса, сам Олег Дерипаска уже готов к своеобразной сделке с американским OFAC, сокращая свою долю в «Русале» с 70 до 44,95%. Как это будет реализовано технически, пока не ясно, так как даже при дополнительной эмиссии акций в пользу новых американских акционеров, по закону, американскому, в том числе, для олигарха должна быть предусмотрена компенсация. Возможно, просто денежная. Пока же в качестве таковой анонсируется лишь расширение доли в «Русале» для государственного российского банка ВТБ.
При этом куда более сильным ударом по Дерипаске как предпринимателю станут серьёзные ограничения в правах управления алюминиевым гигантом. Ведь в новых условиях голосующими останутся всего 35% его акций, а для остальных предусмотрена специальная опция – они автоматом плюсуются к тому решению, которое побеждает при голосовании. Судя по всему, это и есть главная суть того, что санкции снимают с компаний, но не с их хозяина.
Не менее серьёзные изменения, связанные с санкциями, затронут также и состав руководства компаний, которые до сих пор были фактически полностью подконтрольны Дерипаске. Так, совет директоров группы компаний En+, которые в первую очередь управляют энергетическими активами олигарха, должен быть как минимум наполовину составлен из граждан США и Великобритании. Что же касается "Русала", то там санкции напрямую коснулись действующего председателя совета директоров – Виктора Вексельберга, многолетнего партнёра Олега Дерипаски. Он должен покинуть свой пост. А вывести компании из «списка Дерипаски» из-под санкций планируется в течение 30 дней.
О том, что американские санкции – это нечто отнюдь не всеобъемлющее, а сугубо избирательное, не говорил только ленивый. Система и методы их обхода уже превратились во что-то очень похожее на большой спорт. С тренировками на износ, с дорогостоящими спортшколами и пресловутыми социальными лифтами, но и со скандалами и с допингом. Короче, ничего лишнего — только бизнес. Однако адресными против Олега Дерипаски и подконтрольных ему компаний, санкции США стали только в апреле 2018 года, когда из Вашингтона прямо указали на близость бизнесмена к Кремлю.
Прошло совсем немного времени, как в Вашингтоне заявили, что санкции можно снять, если олигарх пойдёт на снижение собственных долей в капитале попавших по санкции компаний. Интересно, что к тому времени реально санкции против компаний российского миллиардера ещё и не начинали действовать. Американский минфин несколько раз продлевал дедлайн по введению санкций в отношении «Русала», и эта практика срабатывала. Но она не только помогала охлаждению рынка алюминия, который мог сильно перегреться после апрельских мер, и тем самым принести тому же Олегу Дерипаске не головную боль, а дополнительные прибыли. Она ещё и дала олигарху больше времени на главное – на передачу контроля над «Русалом» и над базирующейся в Лондоне группой En+. Об утрате позиций в "ЕвроСибЭнерго" никто из аналитиков не вспоминает – Дерипаска там, похоже, не главный.
Если сейчас дело обернётся перестановками в советах директоров и наращиванием доли ВТБ, мы будем вправе вообще говорить, что кто-то легко отделался. Но жестокие реалии бизнеса в который раз подтвердили известную истину – компании и банки, у которых нет надежной государственной крыши, легко, даже играючи превращаются в объект рэкета. И он вовсе не обязательно имеет место быть только внутри собственной страны.
Только всё-таки не совсем понятно, как корреспондируется присутствие такого количества граждан США и Великобритании в структурах управления компаниями, пусть и частными, пусть больше чем наполовину записанными в офшоры, но так или иначе имеющими «стратегическое» значение для России. Или же на деле выясняется, что бизнес – отдельно, а стратегия – отдельно?
