Уже в первые недели 2023 года Казахстан и Иран успели отличиться по части антироссийских выпадов. Первые широко объявили о закрытии торгпредства в России, хотя постоянно твердят о более глубокой экономической интеграции в рамках ЕАЭС и даже о введении единой валюты – евраза или алтына, которого так жаждал Нурсултан Назарбаев. А в Тегеране не просто не признали присоединение Крыма и Донбасса (Демарш Тегерана – стоп-Крым и стоп-Донбасс
О России забыть
), чего от них никто особо и не требовал, но нарочито объявили об этом всему миру. Кто-то в иранских верхах, по всей видимости, по-прежнему рассчитывает на сомнительную лояльность Запада и возможность снятия санкций. Что ж, Россия уже опередила в этом смысле исламскую республику, так пусть попробуют, и, может быть, им даже вернут «ядерную сделку». Всё это приобретает особую актуальность с учётом очередного обострения в то ли холодном, то ли горячем противостоянии Ирана с Израилем. Тель-Авив уже открыто призывает к созданию общемирового фронта против Ирана.Оттуда твердят, что атомная программа Ирана – чуть ли не Бич Божий для Израиля. При этом о своих ядерных арсеналах Тель-Авив изначально помалкивает... Если точнее, 2 января глава израильского МИДа Эли Коэн заявил при вступлении в должность:
«На фоне сформировавшегося международного консенсуса, согласно которому ядерное соглашение с Ираном больше не актуально, мы сосредоточимся на усилиях по формированию международного фронта для срыва иранских ядерных планов. Страны мира должны перестать прятать голову в песок».
Нелишне напомнить, что 1 июля 1968 года Иран стал одной из первых стран, подписавших международный Договор о нераспространении ядерного оружия и ратифицировал его в 1970 году. В отличие от поныне не подписывающего этот документ Израиля, где по оценкам МАГАТЭ и зарубежных разведцентров, атомное оружие и средства его доставки созданы ещё в 60-х – середине 70-х.Это было проделано в полном секрете на юге страны на базе ядерного центра в Димоне. Сделано не без помощи США и Франции. Между тем развивать атомную энергетику – подчеркнем, сугубо в мирных целях – с помощью СССР планировали еще в монархическом Иране.
Атомное прошлое Ирана
Среди прочего, в амбициозном проекте был задействован институт ядерной физики Казахской ССР. Но уже в зародыше реализацию проекта предотвратили внешнеполитические факторы. А ведь развитие атомной энергетики Ирана стартовало ещё в 1957 году.Именно тогда было подписано бессрочное соглашение с США «О сотрудничестве в использовании атомной энергии в мирных целях» (расторгнуто ИРИ в 1979 году). В 1958 году Иран вступил в МАГАТЭ. А в 1966 году с содействием со стороны Франции, ФРГ и США был создан Национальный ядерный центр при Тегеранском университете.
Уже в 1967 году здесь был введён в эксплуатацию американский исследовательский реактор мощностью 5 МВт, имеющий в качестве топлива 5,6 кг высокообогащенного урана. В том же году США поставили в этот центр плутоний для исследовательских целей и «горячие камеры», способные ежегодно выделять до 600 г плутония. А в 1974 шахиншахом был обнародован долгосрочный план развития атомной энергетики, реализация которого с некоторыми коррективами продолжается в ИРИ. Его главные задачи – в течение 20–25 лет построить 23 атомных реактора общей мощностью в 23 ГВт и создать замкнутый ядерный топливный цикл. Для реализации большого иранского атомного проекта в 1974 году была создана «Организация по атомной энергии Ирана» (ОАЭИ).
Советское – не значит лучшее
Но незадолго до этого стали проявляться признаки неготовности Ирана к зависимости в означенной сфере от Запада. Такая тенденция вполне вписывалась в активно развивающееся с середины 60-х политико-экономическое сотрудничество Ирана с СССР. Так, в октябре 1972 года, в ходе очередного визита М. Р. Пехлеви в Советский Союз глава Ирана заявил о заинтересованности в сотрудничестве с СССР и в атомной энергетике. В декабре 1972 года – январе 1973 года иранская профильная делегация совершила «негласный» визит в СССР, где получила дополнительную информацию о некоторых НИОКР в советской атомной энергетике. В предварительных советско-иранских переговорах о планах строительства первой иранской АЭС в Бушере участвовал премьер-министр СССР А. Н. Косыгин. Вместе с ним иранские представители посетили Нововоронежскую АЭС; по зарубежным, в том числе иранским, источникам, профильные эксперты Ирана побывали в тот период ещё на трёх советских АЭС.Однако в то время достижения советских атомщиков не в полной мере отвечали иранским запросам.
«Мы смогли продемонстрировать лишь энергоблоки с реакторами ВВЭР-440. Более совершенный и мощный ВВЭР-1000 ввели в эксплуатацию гораздо позже».
А в октябре 1972 года иранская делегация во главе с самим шахиншахом посетила Институт ядерной физики Казахской ССР и действующий там исследовательский атомный реактор (ВВР-К мощностью 6 МВт, введён в действие в 1967 году). Расположенные в районе Алатау – вблизи Алма-Аты. 50 лет спустя в 2017 в одном казахстанском СМИ было отмечено, что
Секрет Алатау
«с большим волнением казахстанские физики встречали высокого гостя. Как хорошо ему всё объяснили в конференц-зале физкорпуса. И как подробно показали главную достопримечательность и основной прибор института – это исследовательский атомный реактор».
Тогда же иранская делегация получила материалы о некоторых НИОКР этого института; стороны договорились о предварительной разработке программы научного сотрудничества в атомной отрасли. Не позже середины 1973 года обе стороны планировали утвердить эту программу. Тем самым советская сторона давала понять Западу о качественно новом этапе советско-иранского партнёрства. Но сработал эффект бумеранга: вскоре на Иран было оказано сильнейшее политическое давление со стороны США, Франции, ФРГ и Израиля. С целью заставить Тегеран свернуть начавшееся было партнерство с СССР в атомной отрасли.
Москва же не стала препятствовать этому давлению. Именно поэтому дальнейшая реализация атомной программы Ирана полностью контролировалась Западом – впрочем, только до провозглашения ИРИ в 1979 году. Дальше был «русский Бушер», «ядерная сделка» и все многолетние перипетии вокруг неё.
