«Контролируется вся кооперация — от заказчика до последнего гвоздя»

Замминистра обороны Тимур Иванов о приоритетах строительства для вооруженных сил

За прошедший год Минобороны РФ существенно нарастило объемы строительства и планы развития армейской инфраструктуры, причем речь идет не только о жилых объектах для военнослужащих или простых зданиях, а также о главном храме вооруженных сил РФ, новом технополисе «Эра» и военно-морском кластере в Санкт-Петербурге. О том, с какими проблемами может столкнуться военное ведомство и что уже удалось сделать, спецкорреспонденту Ивану Сафронову рассказал замминистра обороны Тимур Иванов.

— Последние годы перестраивалась вся система военно-строительного комплекса. Получилось, как планировали?

— За эти годы нам удалось добиться кардинального изменения всего военно-строительного комплекса (ВСК.— “Ъ”), причем сделать это не просто на бумаге, а создать новую структуру. Два года назад Владимир Путин принял решение реорганизовать ВСК. Прежде всего было необходимо организовать жесткий контроль по срокам возведения объектов и их качества. Поэтому на базе ФГУПов мы сформировали восемь предприятий, что послужило логическим продолжением оптимизации всего ВСК. Хочу напомнить, что было тогда: более 20 отдельных ФГУПов находились в различном финансовом положении, что, безусловно, сказывалось на эффективности их работы. Сейчас мы организовали восемь предприятий: пять из которых в военных округах и на Северном флоте, три специализированных — ГУСДА (главное управление строительства дорог и аэродромов), главное управление по спецобъектам и ГВСУ (главное военно-строительное управление), которое отвечает за гидротехнику. В систему ВСК также входят два проектных института — 20-й и 31-й, а также главное управление обустройства войск. Реорганизация не только оптимизировала систему управления, но и позволила в кратчайшие сроки добиться положительных результатов.

За 2017 и 2018 годы в эксплуатацию было введено более 7 тыс. различных объектов. В рамках госпрограммы вооружения на 2018–2027 годы мы должны не только построить, но и сдать в эксплуатацию около 10,5 тыс. различных объектов. Спектр задач, которые решают вооруженные силы, огромный. Понятно, что здание зданию рознь и везде есть свои особенности. И уже сегодня мы можем с уверенностью сказать, что способны строить сложные объекты с нуля в поле и завершать работу в короткие сроки и, главное, качественно.

Почему военные лишили Спецстрой управленческих функций

Одним из первых принципиальных решений, которое было принято руководством Минобороны, стало то, что переданные нам предприятия «Спецстроя» занимаются строительством объектов исключительно для нужд вооруженных сил. Никаких сторонних заказов, ничего лишнего: все силы и средства брошены на выполнение только одной задачи — выполнение гособоронзаказа качественно и в срок.

Начиная с 2013 года объем строительства увеличился в 12 раз! Более чем в два раза увеличились ежегодные объемы выполненных работ — с 94 млрд руб. в 2012 году до 208 млрд руб. в 2017 году. В пять раз увеличился за последние годы объем основных фондов, вводимых на 1 руб. вложенных инвестиций. Это ключевой показатель в сфере капитального строительства, так как характеризует конечный результат и отражает эффективность работы ВСК.

— А со старыми контрактами что?

— Мы решаем задачи, которые остались со времен «Спецстроя». В следующем году окончательно завершим затянувшуюся с 2005 года программу по строительству арсеналов — в этом году еще 221 хранилище будет введено. К примеру, такие высокотехнологичные системы вооружения, как «Искандеры», укрыты, стартовые позиции сделаны. И что важно: ни одного поручения президента не было сорвано, хотя скажу откровенно, нам достаточно много пришлось наверстывать. Но это было в большей степени связано с разбалансированностью строительства указанных объектов в системе «Спецстроя».

— Упор в военном строительстве делается не только на училища и кластеры.

— Безусловно, одним из приоритетов в работе ВСК является строительство объектов сил и средств ядерного сдерживания.

К сожалению, до 2013 года не было четкой синхронизации в поставках вооружений и строительстве объектов. В определенный период приходила техника, а объект под нее не был готов, было так, что даже и не начинал строиться. Сегодня это все в прошлом.
Мы четко понимаем, куда должна прийти техника и когда под нее должна быть полностью готова вся инфраструктура. И это касается объектов не только сил и средств ядерного сдерживания, а сил общего назначения, военных городков, ангаров, парковых зон для вооружения и военной техники, для ВКС, для ВМФ — причальных зон, стоянок подводных лодок, систем энергообеспечения. Конечно, объем возводимых объектов сегодня несоизмерим. Хотя выделялись серьезные финансовые средства (свыше 500 млрд руб.), количество объектов, не завершенных строительством, было огромным. Тогда это считалось нормой, сейчас с учетом прежде всего геополитической составляющей это недопустимо.

За последние годы мы создали современную инфраструктуру для размещения комплексов «Ярс», уже готова инфраструктура для ракетного комплекса «Сармат», введены сложнейшие объекты, и уже стоят на боевом дежурстве радиолокационные станции высокой заводской готовности. Для ВКС реконструировали 19 аэродромов, для ВМФ построили 11 гидротехнических сооружений и 23 объекта береговой инфраструктуры. Результаты очень серьезные, темпы и объемы работ по созданию инфраструктуры будем наращивать.

— Задолженность предприятий «Спецстроя» составляла около 150 млрд руб. Как этот вопрос решили?

— Да, была такая проблема. Неоправданно большое количество авансов заплачено различным заказчикам. За счет оптимизации и фактического сокращения затрат на содержание данных предприятий мы сумели закрыть примерно 60% от этой суммы. У нас идет плановое закрытие тех неотработанных долгов. Плюс не надо забывать, что не весь объем работ спецстроевские ФГУПы выполняли собственными силами. Были подрядчики, в том числе недобросовестные, в отношении многих из них уже возбуждены уголовные дела, в том числе и по нашей инициативе.

— То есть вы совсем не жалеете, что «Спецстроя» больше нет?

— Я думаю, это некорректный вопрос. У «Спецстроя» были три основные функции: назначать генеральных директоров, утверждать отчетность и согласовывать крупные контракты. Главным распорядителем бюджетных средств являлось Минобороны. Контрактодержателем — тоже. Единственным исполнителем — не агентство, а предприятия «Спецстроя». Поэтому мы были вынуждены провести реорганизацию. Убрали ненужную прослойку, и это значительно повысило эффективность работы системы в целом. Усилили контроль качества и за сроками, провели целый комплекс организационных мероприятий.

— Сколько средств выделяется на стройку до 2027 года?

— Около 1 трлн руб. на десять лет действия госпрограммы вооружения.

— Корректировки допускаете?

— Только по решению Президента и то в виде исключения. Например, заложили в госпрограмму 100 единиц спецтехники, под нее необходимо построить инфраструктуру. Но география строительства тоже везде разная: где-то есть электричество, а где-то его нет. И поэтому мы знаем, например, стандартный срок технологического присоединения в «Россетях» или Федеральной сетевой компании — 24 месяца. А нам объект нужен через полгода или через год. Проблема. Поэтому иногда нам приходится заблаговременно начинать строительство инфраструктуры, чтобы к моменту прихода техники уже все было готово.

— Как с «Роскосмосом» дела обстоят в части строительства объектов Восточного?

— Мы там свою деятельность закончили и никакого отношения к этому больше не имеем. Строительные предприятия по первому этапу свои обязательства выполнили и некоторую часть денежных средств вернули. По объектам первой очереди космодрома все контракты расторгнуты.

— Второй очередью заняться желания нет?

— Нет, спасибо. У нас очень много задач в части строительства для вооруженных сил. Дай бог справиться с ними.

— А с технологической точки зрения выполнить работы в срок реально?

— Там, где строится Восточный, строительный сезон сильно ограничен. Там очень большой объем земляных работ, большой объем кубатуры по бетону. Но самое главное — это кооперация. Это взгляд со стороны. Я думаю, руководство «Роскосмоса» лучше знает, что сегодня делать.

— Повысить темпы строительства военных объектов удалось, в частности, за счет типизации?

— Конечно, это мировой тренд, и мы идем в ногу со временем. У нас как раньше было? Например, десять различных типов автомобилей одного класса. Это логично — унифицировать их до двух-трех типов, сохраняя качество, чтобы упростить задачу в ремонте, эксплуатации и обслуживании. Точно так же сделали и по строительному блоку: есть, например, военный городок, он состоит из технической зоны, парковой зоны, административно-хозяйственной зоны и так далее. Мы типизировали все вплоть до отделки. Фактически техническое задание — это выбор из существующего каталога, в котором есть объекты на 200, 300 или 400 человек. И ничего не надо выдумывать. А мы спокойно закладываем деньги в смету, обеспечивая непосредственно привязку к площадке. Спокойно соблюдаем сроки, поскольку мы экономим много времени на проектировании: экспертиза упрощается в разы. Учитывая, что это типовые вещи, не надо задумываться, где взять тот или иной материал, где найти поставщика, это уже все продумано.

И обмануть нас уже почти невозможно, поскольку все финансовые операции проводятся через спецсчета.
Контролируется вся технологическая цепочка, вся кооперация — от заказчика до последнего гвоздя. В любой момент мы знаем остатки на счетах у всех исполнителей. Наше финансовое подразделение, отвечающее за это, мониторит ситуацию круглосуточно: я могу запросить информацию, и через 10 минут мне принесут распечатку, в которой будет видно, кому заплатили деньги, когда, за что, почему. И когда исполнитель ко мне приходит и говорит, мол, вот нам не хватает средств, необходим дополнительный аванс, я вижу, что они просто деньги по кооперации не разогнали.

В целом динамика позитивная. Я недавно поднимал статистику: темпы ввода в строй объектов Минобороны по сравнению с любым гражданским строительством в среднем в два раза выше.

— Так ведь у вас и проекты типовые!

— Часть да.

Но при этом за счет того, что мы сконцентрировали внутри себя и экспертизу, и надзор, и проектирование, и подрядные работы, мы работаем гораздо эффективнее.
— Знаю, что были попытки у вас экспертизу вывести и передать в Минстрой.

— Были такие попытки. Неудачные. А знаете почему? Потому что хорошо, когда нам надо построить что-то без привязки к срокам. А если вспомнить 2014 год, когда Крым вернулся в состав России? Нам поставили задачу 26 апреля, сказав, что к сентябрю должен быть построен кадетский корпус и дети должны пойти в школу в Севастополе. И наши подрядчики все построили. А вот представьте такую ситуацию — вызвали бы тогда гражданскую строительную организацию и сказали: товарищи, а через четыре месяца нам нужно новое кадетское училище, то что было бы? Сам отвечу: ничего бы не было, шло бы согласование технического задания для разработки проекта.

— А с жильем для военнослужащих что?

— На 1 января 2013 года у нас было 82 тыс. не обеспеченных жильем военнослужащих, из них 41 тыс. «распоряженцев», то есть не уволенных. А сейчас, если считать в процентном соотношении, из них остался 0,1%, то есть 96 человек, находящихся в распоряжении по причине необеспеченности жильем. В этом году ввели в эксплуатацию почти 40 жилых домов по программе обеспечения служебным жильем: стояла задача обеспечить квартирами 30 тыс. человек, а обеспечили 35,5 тыс. Есть тут один нюанс, связанный с тем, что большое количество служебных квартир удерживаются людьми, которые утратили связь с вооруженными силами. В этом году за счет судебных решений высвободили более 7 тыс. квартир из фактически незаконного владения.

— Недавно было решено создать в Кронштадте кластер ВМФ, построена первая очередь технополиса «Эра»… В чем вообще смысл создавать такие объекты на новых местах?

— Мы исследовали состояние всех наших научных и образовательных фондов по всей стране. Начали с академии РВСН. Посмотрев на существующее здание вблизи Кремлевской набережной, где должна быть уникальная научная база, нам стало понятно, что оно зажато со всех сторон и имеет кучу технологических ограничений. Тогда было принято следующее решение. Поскольку у нас до сих пор действует мораторий на продажу недвижимости, мы можем ее только передавать субъектам. Вопрос решили совместно с Москвой: мы передали высвобожденные площади, а городское правительство перечислило субсидию на строительство в Балашихе нового современного комплекса. У нас вообще стоит задача модернизации учебно-научной базы для всех видов и родов войск.

Насчет кластера ВМФ. Посмотрели, как живет военно-морская академия. У нее несколько фондов, в основном Санкт-Петербург, Ломоносов, близлежащие части в Обнинске и Калининграде — почти 600 тыс. кв. м. Понятно, что везде присутствует исторический фон, особенно в Санкт-Петербурге. И создать там что-то новое было нельзя в силу объективных причин. Поэтому родилось решение развивать Кронштадт как военно-морской кластер. Мы соединим там несколько вещей: научную базу, образовательную, туристический кластер и проведение там совместно с Минпромторгом военно-морского салона. Это комплексное развитие: сейчас там 40 тыс. человек весь город, а после того, что мы там сделаем, думаю, и численность жителей, и пассажиропоток увеличатся минимум в два раза. Для Кронштадта это точки роста.

— Сколько закладываете времени на его создание?

— Полагаю, что в течение трех лет все будет реализовано. Могу раскрыть небольшой секрет: есть отдельные инвесторы, которые заинтересованы в создании марины для парусного флота. Вот в Финляндию ежегодно заходит 50 тыс. таких судов, а у нас не более 500. А почему? Да инфраструктуры нет, пришвартоваться негде, гостиницы и рестораны отсутствуют.

— А как со строительством главного храма вооруженных сил дела обстоят?

— Уже залита вся силовая плита фундамента. Строим всем миром: одна компания готова предоставить башенные краны на весь период строительства, другая — технику, самосвалы, бульдозеры, третья — сваи вкопала за свой счет. Если это пересчитать, то это сотни миллионов рублей. На сегодняшний день более 2 млрд руб. уже собрано средств на возведение храма. У нас целевая задача к 9 мая 2020 года открыть его. Задача амбициозная: объект действительно очень необычный по конструкции, да и габариты его серьезные — 114 на 84 м в основании и 95 м в высоту. Там одновременно смогут разместиться почти 6 тыс. человек.

— По субподряду работаете в каком-то виде?

— Мы работу с субподрядными организациями минимизировали. У нас поначалу доля работ, выполняемых собственными силами, была около 15%, сейчас этот показатель достиг отметки 50%. Более того, у нас с 1 января вступает в силу постановление правительства, которое регламентирует, что любой генподрядчик должен обладать не менее 25% собственных сил, для того чтобы приступить к работе.

— В Сирии что делаете?

— Обеспечиваем безопасность конституционного строя (улыбнулся).

— Это понятно, а в части строительных работ?

— У нас есть совместный проект по строительству судостроительной мастерской или судостроительного завода совместно с Минпромторгом непосредственно в Тартусе для возможности проведения ремонтов судов различного класса.

— Уже начались какие-то работы?

— Ведется проектирование, на место выехала рекогносцировочная группа.

— Дноуглубительные работы вести не будете?

— Там сейчас речь немного не об этом: мы говорим о создании необходимой наземной инфраструктуры со станочным парком.

— Как обстоят дела на авиабазе Хмеймим?

— Ведется строительство — это и склады, и арсеналы, укрытия для авиационной техники.

— Заявлялось, что вы должны построить 25 перевалочно-логистических комплексов. Цифра не изменилась?

— Нет, планы все сохранились. Построен первый производственно-логистический комплекс в Наро-Фоминске — «Нара». Это пилотный проект, а сейчас к работе подключился инвестор в лице ЛУКОЙЛа.

— ЛУКОЙЛ профинансировал часть работ?

— Комплекс состоит из нескольких частей. В «Наре» есть большой топливозаправочный комплекс, в который ЛУКОЙЛ вложит почти 1 млрд руб. Новые два проекта — в Архангельске и Севастополе, там подписано соответствующее распоряжение правительства о заключении концессионных соглашений. По остальным ведутся переговоры.

— Инвесторов просто находить?

— Не то чтобы очень. На финансовом рынке ситуация сложная, надежных инвесторов стало не так много, банки более внимательно относятся к предоставлению заемных средств. Понятно, что Минобороны рассчитается, но надо, чтобы компания, которая будет привлекать деньги, обладала необходимой компетенцией, репутацией и т. д. Поэтому вопрос больше к инвесторам, насколько правильно оценивают риски по отношению к ним сами банки.

— Можете подтвердить, что компания «Совфрахт» займется ПЛК в Севастополе?

— Да, это действительно так.

— Ведомственная компания «Оборонэнерго» будет передана в «Россети»?

— У нас было согласовано решение с Минэнерго о том, чтобы пакет акций «Оборонэнерго» передать в «Россети» за расчеты по ранее допущенным долгам. Ну и консолидировать сетевые активы в одних руках. Надеюсь, что все корпоративные процедуры завершатся в первом квартале 2019 года.

Интервью взял Иван Сафронов

Иванов Тимур Вадимович

Личное дело
Родился 12 августа 1975 года в Москве. Окончил факультет вычислительной математики и кибернетики МГУ по специальности «прикладная математика» (1997), Международную академию маркетинга и менеджмента (2004). Кандидат экономических наук.

В 1997 году начал карьеру в сфере ТЭКа, в 1999–2002 годах занимал пост советника департамента сооружения атомных объектов Минатома РФ. С 2002 года — советник исполнительного директора «Росэнергоатома», параллельно работал советником президента ЗАО «Атомстройэкспорт». С 2006 по 2010 год был вице-президентом этой компании. Одновременно в 2008–2009 годах — зампред правления «Интер РАО ЕЭС». В 2008–2012 годах руководил Энергетическим углеродным фондом, Российским энергетическим агентством, занимал пост советника министра энергетики РФ и главы Российско-словацкого делового совета. С мая по ноябрь 2012 года — зампред правительства Московской области (губернатором был Сергей Шойгу). В 2013–2016 годах — гендиректор АО «Оборонстрой». С 24 мая 2016 года — замминистра обороны РФ, курирует военно-строительный комплекс.

Заслуженный строитель РФ. Почетный работник ТЭКа. Награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» второй степени, другими медалями.

Краткая история военно-строительного комплекса РФ
Досье
16 июля 1997 года на базе ряда ведомств — Федерального управления специального строительства при правительстве РФ, Федерального специализированного управления по строительству в восточных районах РФ, Главного военного эксплуатационно-восстановительного управления Госкомитета связи и Центрального управления военно-строительных частей при Министерстве по атомной энергии — была создана Федеральная служба специального строительства (Росспецстрой).

30 апреля 1998 года президент Борис Ельцин упразднил Росспецстрой, 4 февраля 1999 года было образовано Федеральное управление специального строительства при Госкомитете РФ по строительной, архитектурной и жилищной политике. 27 августа того же года управление было преобразовано в Федеральную службу специального строительства при правительстве. 20 мая 2000 года ведомство переименовали в Федеральную службу специального строительства РФ, напрямую подчинив президенту. 9 марта 2004 года служба была преобразована в агентство.

С января 2012 года в рамках поручения президента Дмитрия Медведева начался перевод штата ведомства с военной на гражданскую основу. В апреле произошла реорганизация ведомства: 114 предприятий, 142 филиала и четыре госучреждения при Спецстрое были преобразованы в семь главных управлений и 18 ФГУПов.

29 декабря 2016 года президент Владимир Путин подписал указ об упразднении Спецстроя и передаче его функций Минобороны. Реализация указа завершилась осенью 2017 года.

Источник