Крах украинской мечты

Как обещал, рассказываю о том, почему проект украинской нации обречен на неудачу. Фундаментальная причина – «отцы нации» применяют примордиалистский подход в нациестроительстве, то есть строят не политическую нацию, а этнонацию. Напомню, в чем разница.

Конструктивизм рассматривает нацию, как субъективно воображаемое политическое сообщество. Нация существует в головах индивидов, идентифицирующих себя с ней. Творцом нации выступает интеллектуальная элита, формирующая (воображающая) ее модель (национальный проект, национальную идею), а реализуют ее на практике политики. Этническая принадлежность населения, составляющего политическую нацию, не имеет сколь-нибудь заметного значения. Этническое сознание поглощается сознанием национальным. Таким образом конструктивисты трактуют нацию, как искусственное образование, возникающее в индустриальную эпоху. Наиболее ярко идея конструктивизма выражена в афоризме советского филолога Михаила Гаспарова: «Робинзон с Пятницей - это нация? Вот таковы же и все другие нации».

Примордиалисты же настаивают на естественном происхождении нации, они видят ее, как результат перехода объективной биологической, этнической общности на новую политическую стадию в эпоху индустриализма. Что же является стержнем этнонации? По представлениям примордиалистов это некий «народный дух», который самовоспроизводится через кровное родство, выражаясь в языке, религии, обычаях, традициях и т.д., создавая национальную культуру, на основе которой нация и возникает. Как я уже упоминал, примордиализм базируется на расистких идеях немецкого романтического национализма начала XIX столетия, получивших свое крайнее выражение в национал-социализме.

Примордиализм, как научная доктрина, потерпел полное фиаско во второй половине XX века. Открытие молекулы ДНК поставило крест на гипотезе о биологической передаче «культурного кода», а бурный процесс нациестроительства в Третьем мире на практике опроверг идею о ведущей роли этнического фактора в деле строительства нации. Сам концепт о существовании «народного духа» или, как некоторые любят выражаться, цивилизационной идентичности, самовоспроизводстве «культурной матрицы» показал свою полнейшую несостоятельность. Пример создания в течении жизни всего двух поколений двух корейских наций, обладающих совершенно различной национальной идентичностью, есть наглядное тому доказательство. И наоборот, становление на наших глазах общеевропейской политической идентичности показывает, что идея «воображаемого сообщества» живет и побеждает.

Собственно, этнонация является такой же искусственной конструкцией, воображаемым сообществом. Только она, если можно так выразиться, заблуждается на свой счет. Ложные же представления о реальности не способствуют успешной национальной самореализации. Я вовсе не утверждаю, что невозможно создать нацию, государство на основе этнического или даже конфессионального фактора. Конечно, можно. Разве ИГ не создало суннитское государство буквально за несколько месяцев? Причем внутренне оно было весьма стабильным. Разве Талибан не склеил развалившийся после краха режима Наджибуллы Афганистан?

Правда, тут следует оговориться, что афганской нации не существует, поскольку разноязыкие племена, населяющие Афганистан, живут в условиях доиндустриального уклада, и потому самой потребности в языковой, правовой, культурной унификации не испытывают. Это лишь примеры того, что «воображать» (конструировать) общность можно на любой основе – даже религиозной. Даже в XXI веке, когда к Интернету подключены чайник с холодильником, а космические аппараты запускают уже школьники. Но насколько успешной в современном мире будет общность, объединившаяся на основе признания истинным того, что молиться надо не три раза в день, а именно пять? В чем ее конкретное конкурентное преимущество перед нацией, считающей приверженность религии частным делом индивида?

Точно так же и нация, провозглашающая свое единство на основе приверженности самобытному деревенскому говору и штанам определенной ширины, выглядит откровенно смешно. Да, это я уже конкретно про украинцев. Ради бога, можно хоть вообще без штанов ходить, а носить клетчатые юбки на голую жопу, как шотландцы, и на этой основе осознавать свою этнокультурную уникальность.  Но что у вас за душой есть, кроме этого чисто внешнего антуража? В чем суть украинского национального проекта?

Практически любая этнонация в качестве главного движителя имеет комплекс национальной неполноценности: мол, нас годами (десятилетиями, веками, тысячелетиями) угнетали поганые вороги, но сейчас мы, наконец, избавимся от их власти (тлетворного влияния) и докажем всем, что мы – круче их. А как может быть иначе, ведь нас угнетали из зависти, потому что мы биологически полноценнее и красивее, высокодуховнее, талантливее, умнее, культурнее и т. д. Есть комлпекс неполноценности – можно создать этнонацию. Нет комплекса – этнонация не получится.

Отсюда вывод: для создания этнонации по примордиальным лекалам следует развивать в массах комплекс национальной неполноцености. Открываем украинский учебник истории – и наблюдаем это самое оно: вся история Украины – история ее «угнетения» чужаками (кацапами, ляхами, австрияками и др.). К реальности данная мифология отношение имеет весьма отдаленное, но это не должно удивлять, древняя русская история – тоже одна большая сказка. Древняя украинская история – просто копипаста древнерусской сказки с заменой слова «Русь» на «Украина»: древнеукраинский язык, Киевская Украина, походы украинских витязей в Византию, крещение Украины, прибивание украинского щита на ворота Царьграда, все дела.

А вот дальше начинается буйство свидомой фантазии: оказывается, російсько-українські війни с перерывами длятся с 1148 г. по настоящее время. 870 лет – юбилей, однако. 400 лет москальского ига, борьба свободолюбивого украинского народа за суверенитет «козацкой державы», кровавое подавление ее монголо-мокшой, грабеж и насилие, запрет говорить на ридной мове, насильственная русификация, депортации украинцев в Сибирь – в общем весь комплект садомазохистской мифологии. Концепции истории, культивирующие комплекс национальной неполноценности, румынский историк Флорин Тома очень метко назвал лакримогенными, то есть слезоточивыми.

Парадокс в том, что вся эта фантомная историческая попаболь, долженствующая подготовить общество к неминуемому столкновению с вековым врагом украинского народа, не сработала. Когда в 2014 г. подлые чечено-кацапы посягнули-таки на святую землю украинской державы, украинцы продемонстрировали практически нулевую готовность противостоять агрессии. Многие же наоборот радостно селфились с интервентами и просились в родную имперскую гавань. И это совсем не удивительно: нация, у которой четверть века воспитывали синдром жертвы, органически неспособна защитить себя.

Да, знаю, мне уже писали свидомиты, что ВСУ и ВНГ в 2014 г. героически спасли весь свободный мир, остановив 300-тысячную (!!!) орду вооруженных до зубов ихтамнетов. Ну, типа, героям слава, победили рашистов, чепчики в воздух и можно теперь клянчить очередной транш у МВФ, который стопудово дадут, потому что Украина доказала цивилизации свою полезность в качестве санитарного кордона. Ладно, допустим, так оно и было. С тех пор прошло четыре года, побежденные рашистские оккупанты продолжают хозяйничать на Донбассе. Почему бы украинцам не победить их еще разок и не вызволить братьев-украинцев из-под кацапской неволи? Наверняка 1,5 миллиона украинских беженцев хотят вернуться в свои дома. Крым в этом случае перепуганные москали сами отдадут, попросят прощения, да еще и компенсацию выплатят.

Однако этого не происходит. Общество не сплотилось перед лицом угрозы, не встало на защиту своих идеалов. Миллионы добровольцев не осаждали военкоматы, зато количество уклонистов, бегающих от мобилизации, исчислялось как раз этими самыми миллионами. Часть украинцев с мазохистским наслаждением упивается комплексом жертвы, большинству же в целом вообще все равно. Ну, оккупировано два куска твоей страны, да и по*ер. Есть дела поважнее – ипотеку платить, кредит за тачку выплачивать...

Ничего иного и быть не может. Промыть мозги десяткам миллионов людей лакримогенной пропагандой можно, но она не всесильна. Когда нужно заставить индивида чем-то жертвовать, требуется серьезная мотивация, а пропаганда может убедить кого угодно в чем угодно, но мотивации она практически не дает. Вы можете себе представить, чтобы молодой человек пошел воевать на Донбасс ради того, чтобы отомстить клятым москалям за батуринскую резню 1708 г. (см. картинку)? Он может сколько угодно ненавидеть рашистов, он может с энтузиазмом сраться в тырнетах с колорадами и ватниками, но, чтобы всерьез воевать, нужна серьезная мотивация. Деньги – хороший стимул, однако, поскольку с деньгами в Незалежной напряг, на первое место выходит мотивация общегражданская.

Воевать за Украину народ пойдет не потому, что московский коган Андрей Боголюбский будто бы зруйновал Киев в XIII веке, а лишь в том случае, если национальное государство имеет для них ценность здесь и сейчас. Что дали четверть века украинской государственности населению? Экономический итог - разруха и нищета масс при баснословном богатстве отдельных лиц. Эти самые лица сегодня увлеченно рассказывают, что во всех текущих бедах Украины виноваты москали, как и все предыдущие столетия: ага, москали начисто уничтожили украинский авиапром и судостроение, в 27 раз снизили производство тракторов, в 6,5 раза уменьшили количество крупного рогатого скота, в 6,3 раза – овец и коз, и даже свиней стало меньше в 2,7 раза. Сахара украинцы стали производить в 2,4 раза меньше, колбасы – в 3,5 раза.

Тут, правда, наблюдается удивительный парадокс: рекордные экономические показатели у Украины были тогда, когда она являлась кацапской колонией. Даже в кризисном 1991 г. УССР по душевому ВВП, рассчитанному по паритету покупательной способности ($6400), превосходила Польшу ($5 700). Сегодня за польскими $29 600 украинцы взирают из глубокой ямы, имея лишь 8 700 условных доллара на душу населения (номинальный ВВП вообще в 3,5 раза меньше). Из всего этого любой украинец должен сделать элементарный вывод: Украине лучше быть колонией, причем лучше – колонией европейской, а не азиатской. Но если весь пафос украинского государственного проекта в том, чтобы сменить хозяина, то ценность государственной независимости стремится к нулю. Так с какой радости колониальные холопы будут отстаивать ту самую независимость, от которой они желают отказаться? Они уже попросились в холопы новому барину – вот он теперь пущай и урезонивает бешеного русского медведя.

Я, конечно, стебусь, но факт в том, что экономически украинский проект потерпел абсолютный провал. Украина с официальной зарплатой в 320 баксов в месяц стала самой нищей европейской страной. Ну, возможно, Молдавия с  ее средними $290 чуть опережает в этой гонке на дно. Правда тут есть нюанс: самая динамично растущая статья национального дохода Молдавии - денежные переводы трудовых мигрантов, так что реальные доходы молодован несколько выше, чем фиксирует внутримолдавская статистика. Этот феномен даже получил название "молдавское чудо". Украинцев же слишком много, чтоб хотя бы треть их уехала батрачить в Европу. Так какой у них стимул защищать свою нищету? Тут возникает только одно желание – бежать из этой клоаки, что украинцы и делают при первой же возможности. За венгерскими паспортами аж очереди выстраиваются в Закарпатье.

Но не хлебом, как говорится, единым. Есть еще социальная справедливость, потребность в которой в цивилизованном обществе столь сильна, что за нее люди воюют даже на сытый желудок, как например, "желтые жилеты" во Франции. Успехи социального украинского проекта, мягко говоря, не впечатляют: чудовищное материальное расслоение, коррупция, заморозка социальных лифтов, правовой нигилизм, двукратный рост преступности по сравнению с совком. Социальный каркас государства трещит по всем швам: пенсии ниже прожиточного минимума; в 1991 г. в УССР насчитывалось 700 тыс. больничных коек, в 2016-м —  осталось 315 тысяч; на 30% сократилось количество школ, на 60% стало меньше детсадов. Я бы мог сказать, что инвестиции в человеческий капитал на Украине опустились до африканского уровня, но не хочется незаслуженно обижать негров. Как итог всего вышесказанного – Украина вымирает с рекордными темпами в мире: с 1991 г. 52-миллионная страна потеряла 10 миллионов населения. Некоторые эксперты утверждают, что с учетом трудовой миграции это все 20 миллионов. Какой нормальный человек пойдет воевать с агрессором, чтобы отстоять свое право спокойно вымирать под национальным флагом?

Может быть, Украина расцвела культурно, освободившись от кацапского ига? Ведь теперь никто не запрещает говорыты и спиваты ридною мовою, печатать на нейкнижки никакие валуевские циркуляры не препятствуют. Однако тут мы видим ту же жопу: В 1990 г. в «колонии» УССР издано 170 миллионов книг, в 2016-м — 49 миллионов. Количество театров уменьшилось со 125 до 112, библиотек — с 25,6 тыс. до 17 тыс. Что совсем уж должно быть оскорбительно для «национального духа», украинцы предпочитают слушать иноязычную музыку, в том числе кацапскую. Ну, насчет фильмов все очевидно: украинский кинематограф скорее мертв, чем жив, рулит Голливуд. Опять же, есть повод заподозрить зраду: свободные украинцы, если верить статистике торрентов, подло качают американские фильмы в русском дубляже. Так что идти на смертельный бой с рашистами, чтобы отстоять свою культурную идентичность, у украинцев нет ни малейшего стимула.

Ценность украинской государственности в глазах самих украинцев ничтожна. Украинский проект оказался провальным именно потому, что его спешно лепили по примордиальным лекалам. Отцы нации в начале 90-х сделали ставку в формировании национальной идентичности на так называемую оппозиционную модель, в основе которой лежит противостояние «мы-они», отторжение «чужеродного», то есть русского начала, противопоставление ему украинского. Предельно емко национальную идею сформулировал второй президент Украины Леонид Кучма: «Украина – не Россия». Именно так называлась его книга, в которой он манифестировал свое понимание украинства и доказывал неполноценность русских по отношению к украинцам.

Во главу угла национального проекта ставились приверженность языку, обычаям, культурным стереотипам, родству по крови. Теперь выясняется, что воевать за эту мишуру никто не желает, а успех национального проекта массы видят, главным образом, в социально-экономическом измерении. И ведь позитивных примеров для свидомитов было более чем достаточно. Разве Ирландия после обретения независимости стала бороться с английским языком, на котором по сию пору говорит абсолютное большинство ирландцев? Разве ирландская политика строилась на отторжении Британской империи и самовыпиливании из ее экономического пространства? В  Дублине спокойно стоит даже фонтан в честь королевы Виктории, при которой в Ирландии случился самый настоящий, а не мифический голодомор. После этого монументы в честь представителей английской оккупационной военщины - Веллингтона и Нельсона (взорван террористами в 1966 г.) - удивлять не должны.

Никто не культивировал в ирландцах чувство национальной неполноценности, да и синдрома «младшего брата» у них не наблюдается. У них даже нет фантомных болей по поводу Северной Ирландии, которая самоопределилась остаться в составе Объединенного королевства (среди ирландцев-католиков в Северной Ирландии недовольные как раз имеются). Четвертая часть страна переметнулась к «колонизаторам», которые несколько веков геноцидили гордых кельтов, и никаких взрывов национально-озабоченных пуканов это не вызывает. В ситуации, когда ирландцы живут чуть не вдвое богаче своих бывших «угнетателей» (душевой ВВП $70 000 против $39 000 в Великобритании по номиналу) все это не имеет ни малейшего значения.

Если бы украинцы имели ВВП $70 000 на душу, а не $2 500, то они бы вряд ли сожалели о том, что дотационный Крым сдриснул в родную гавань. Баба с возу – кобыле легче. Впрочем, в этой ситуации крымчане бы ссаными тряпками выгнали зеленых человечков, пытающихся затащить их в путинские Рабские Вымираты. Не бегут люди оттуда, где хорошо. Тут наоборот, Кубань и Воронеж вовсю махали бы двуцветными флажками и просилась на «историческую родину» - хоть в Киевскую Русь, хоть в Киевскую Украину, хоть в Великое княжество Литовское, главное – туда, где жить сытно и безвизно.

Попробуете оспорить мои доводы о том, что ценности этнонации – унылый шлак, и что успешная нация – та, что эффективно реализует социально-экономическую модель развития, а не добивается этнокультурной гомогенности?

P.S. Да, и не забудьте накатать в комментах портянку на тему «В Украине есть свои проблемы, но Раша – это худшее из всех зол, кацапы – голимые рабы». Ничего нового я, конечно, не узнаю, но вам полегчает. Кстати, хорошая тема для следующего ликбеза: сравнение этнориентированной и имперской форм примордиализма на Украине и в РФ соответственно. Для говноедов вкус дерьма различных сортов имеет принципиальное значение. Лица, имеющие разную говенную идентичность, даже готовы убивать друг друга, дабы доказать свое превосходство. Им некогда темпы роста ВВП поднимать.

Предыдущая публикация, точнее, комментарии под ней, позволили наглядно посмотреть, чем ватаны отличаются от вышиватников. Разница есть, например, всякий ватник – вождист или, самое меньшее, упоротый этатист, то есть лицо, обожествляющее государство. По вполне естественным причинам вождизм фашистского толка на Украине не проявляется, поскольку это государство олигархическое, а не авторитарное.

На этом основании свидомые украинцы мнят себя свободными людьми, противопоставляя свое вільнолюбство московитам-рабам. Не спорю, что уровень политических свобод и политической культуры на Украине гораздо выше, чем в РФ… Нет, правильнее сказать – несравнимо выше. Но принципиально люди по обе стороны поребрика мало отличаются. Отличается инструментарий воздействия на них. Если в РФ предпочтение отдается насилию (прежде всего – моральному), которому рабы охотно (хм, и даже с удовольствием) подчиняются, то на Украине доминируют манипулятивные приемы воздействия на массовое сознание.

Инструментарий разный, результат же схожий: в обоих случаях наблюдается крайняя степень неадекватности в восприятии себя в реальности. И если одни считают так, а другие – иначе, это вовсе не означает, что кто-то прав, а оппонент ошибается. Все фанатично уверены, что их страны избрали единственно верный правильный путь, однако ни те, ни другие в принципе не могут ответить, К ЧЕМУ они хотят прийти, отделываясь примитивными пропагандистскими штампами. Одни блеют про европейский путь развития, другие – про особый путь духовноскрепной сверхдержавности.

Смешно было наблюдать за потугами заукраинцев найти убедительные успехи в своем богоспасаемом отечестве. Они искренне недоумевали: как можно сравнивать экономические показатели советской Украины и сегодняшней? Дескать, до 2014 г. Украина была колонией и от украинцев вообще ничего не зависело. Освободились же от кацапского ига они только четыре года назад, и это является точкой отсчета. А за истекший период налицо и рост экономики, и расцвет гражданского общества, и укрепление международного влияния. Ничего не напоминает?

Да-да-да. Ватная пропаганда точно так же делит историю страны на «до» и «после». До восшествия на престол Путина, то есть до 31 декабря 1999 г. – был ад, а с 1 января 2000 г. началось эпическое вставание с колен. Соответственно, все что было до этой сакральной даты, как бы перестало существовать, все ныне сущее – есть итог усилий путинского режима. Мол, 20 лет назад ездили на раздроченных «Жигулях», а сегодня во дворах все забито иномарками; раньше отдыхали на дачах над грядкой кверху сракой, а теперь ездим в Турцию, шикуем в формате all inclusive; раньше средняя зарплата была $300, а сегодня – $530… Ну, и все в том же духе.

Однако стоит только сравнить основные экономические показатели РСФСР упадочного 1990 г. с нынешними – и благостная картина рушится. Да, верхние слои населения сегодня потребляют больше, чем при совке (за счет тех, кто потребляет меньше, но это мелочи), однако средние показатели потребления слегка уступают даже цифрам 30-летней давности. К тому же потребление – далеко не основной экономический индикатор. Потребление всегда есть величина производная от уровня производства. Производство же – это не только собственно изготовление конечного потребительского продукта, но и инвестиции в основные фонды. Если в 80-е годы СССР реинвестировал в фонды развития 36% национального дохода, то сегодня РФ по оптимистическим (то есть безбожно завышенным) данным Росстата вкладывает в развитие 18% ВВП. Потребление же поддерживается за счет проедания основных фондов и рентных доходов от экспорта сырья, причем оба источника катастрофически скудеют.

Если сегодня цены на нефть упадут до уровня 80-х годов, сможет ли правящий режим поддерживать уровень потребления? Вопрос совершенно риторический, потому что даже на фоне двухлетнего роста мировых цен на углеводороды уровень потребления в РФ падал, пусть и не обвально, а в режиме стагнации. Если же сегодня общество вдруг осознает (ну, чисто гипотетически, конечно), что лишь для воспроизводства основных фондов необходимо реинвестировать в развитие 30% национального дохода, а для того, чтобы добиться роста экономики, предстоит вкладывать значительно больше (Китай вкладывал в основные фонды до 48% ВВП), то что останется для потребления? Примерно НИ-ЧЕ-Г0. Потому что, все, что можно, уже просрали в годы благословенного путинизма, променяли на те самые импортные тачки и прочие бусы.

Именно поэтому базовые экономические макропоказатели бессмысленно сравнивать год к году и в отрыве друг от друга. Только динамика на длительном временном отрезке показывает истинное положение дел. Вот так же и на Украине: да, последние пару лет статистически экономика растет, да еще эвон как бурно – на 3-4% в год. Но на самом деле это так называемый компенсационный рост, то есть не рост, а преодоление спада. Берем временной отрезок в 5 лет – и никакого роста укро-экономики, как ни бывало ни по одному показателю! Видим спад, причем внушительный. А уж если попытаться очертить траекторию экономических успехов на шкале в 25-30 лет, то тут можно спорить лишь об одном: имеет место падение или обвал.

За истекший исторический период произошло не просто снижение темпов, изменения носят фундаментальный характер – произошла системная деградация украинской экономики, ее переход от индустриального типа к доиндустриальному рентному укладу. Вместо наращивания добавленной стоимости труда имело место лишь проедание сырьевой ренты (угольной, металлургической, газотранспортной) и основных фондов. Как показано выше на примере РФ, наращивать потребление можно за счет утилизации фондов развития и ранее накопленного капитала, а вовсе не за счет наращивания производства.

Однако, что вато-дебилы, что их украинские аналоги в вышиванках едины в своем феерическом заблуждении, что уровень потребления есть единственное мерило успеха социального генезиса. Я еще 6-7 лет назад вовсю каркал и «всёпропальничал»: системная деградация экономики делает проект «РФ» нежизнеспособным. При сохранении тенденций к наращиванию уровня потребления за счет наращивания долга, проедания ренты и фондов развития политический крах режима неизбежен, а в случае неспособности преодолеть кризис неминуема и гибель социальной системы (то есть России, как исторического субъекта). Сроки не называл, конечно, говорил о ближайших годах. Впереди были и пик нефтяных цен, и сиропный апофеоз стабильности, и олимпийско-крымский триумф путинизма. Застабилы самодовольно ржали: мол, Кунгуров ибанулся: какой крах может быть в ситуации, когда зарплаты растут на 10% в год?

В ситуации роста зарплат на 10% ежегодно, крах, разумеется, невозможен. Но вот какой интересный феномен я наблюдал: в нулевые годы нефть дорожала условно на 20% в год, экономика давала прирост 5% ежегодно, а уровень доходов населения рос опережающими темпами – на 10%. За счет чего? За счет утилизации основных фондов, которые эксплуатировались на износ без адекватных вложений в их воспроизводство, причем это относится и к нефтегазовой отрасли. На этом и базировался общественный консенсус путинизма: воруем и жируем вместе! Однако в отличие от производства, которое дает БЕСКОНЕЧНЫЙ источник ресурсов, утилизация невозобновляемых сырьевых источников и прожор ранее накопленного капитала не может длиться вечно. Не все коту масленница, как говорится.



Прошло всего каких-то 6-7 лет. Что мы наблюдаем: при росте нефтяных цен на 30-50% в год (Brent подорожал с $32 в начале 2016 г. до $88 осенью 2018 г.) номинальный рост россианской экономики не превышает 2% в годовом выражении, и что совершенно ставит в тупик диванных экономистов, он абсолютно НЕ КОНВЕРТИРУЕТСЯ В БЛАГОСОСТОЯНИЕ: реальные доходы населения продолжают падать пятый год подряд. Нефть не может напрямую кормить 145-миллионное население. Как показывает опыт Венесуэлы, обладающей самыми крупными в мире запасами черного золота, даже 30 миллионов ртов черной жижей не осчастливишь. Нефтедоллары выполняли роль смазки ржавых шестеренок советской по происхождению индустрии, слегка реанимированной примаковским правительством в конце 90-х, те худо-бедно крутились и давали средства к существованию для десятков миллионов людей. Однако по мере их выхода из строя нефтяная рента стала напрямую расходоваться на прокорм населения через бюджет, минуя промышленный мультипликатор. Рост сырьевой маржи позволял даже наращивать потребление без каких-либо усилий.

И вот лафа закончилась. В начале нулевых экономика бурно росла при барреле в 30 баксов, сегодня она обваливается при $60 за бочку. Потому что ресурс устойчивости экономики благополучно проели, прожгли в потребительском угаре. Тот экономический рост, который рисует «Росстат», даже если не брать в расчет мухлеж с методиками, носит исключительно виртуальный характер. Он вообще не имеет отношения к экономике. Да, доходы от экспорта черной жижи растут, но в экономику-то они не поступают, будучи утилизированными в ЗВР и прочих «общаках». А без нефтедолларового допинга экономика демонстрирует полнейшую нежизнеспособность. Да, какое-то время (не исключено, что даже десятилетия) правящий режим еще протянет, утилизируя «вторую нефть», то есть население. Но и этот ресурс носит конечный характер. Причем речь идет даже не о физическом ресурсе, а о моральном – каким бы ватным и рабски-терпильским общество ни было в целом, оно не однородно и кое-какой протестный потенциал (пока совершенно латентный, к сожалению) у него имеется.

Вернемся к нашим баранам к Украине. Чем принципиально украинская экономика образца 1991 г. отличалась от россианской? В целом более высоким уровнем передела. Большей высокотехнологичностью производства, лучшей транспортной связностью и общей инфраструктурной обеспеченностью, включая энергетическую. Отличная научно-образовательная база, авиастроительный комплекс полного цикла (кроме Украины был только у ЕС и еще четырех стран в мире), квалифицированная рабочая сила и инженерные кадры (Китай тогда просто сосал на фоне Украины, даже сегодня украинцы еще торгуют с Поднебесной советскими авиационными технологиями 70-х годов). Один из мощнейших в мире судостроительных комплексов, передовое ракетно-космическое производство (Южмаш), развитый АПК. Близость к Европе, более мягкий, чем в РФ, климат, полное отсутствие внешних долгов, отсутствие угрозы межнациональных конфликтов, более низкий уровень милитаризации, более стабильная, чем у восточного соседа, политическая ситуация.

Все это давало несравнимо лучшие стартовые условия для новоиспеченного украинского государства, чем у РФ. Проигрывала она бывшей «метрополии» разве что в обеспечении минеральными энергоресурсами (кроме угля), но и тут 90-е годы с их низкой стоимостью углеводородов давали фору Украине и играли против РФ. И как вы, ребятки, всем этим стартовым капиталом распорядились? Вы же умудрились все просрать! Польша, которая в 1991 г. уступала Украине абсолютно по всем статьям, сегодня обгоняет желто-голубую державу, совершенно во всем. И прибалтийские карлики находятся на принципиально иной ступени развития. Даже Белоруссия, которую язык не поворачивается назвать успешным государством, свой потенциал после развала империи использовала куда эффективнее.

Так в чем принципиальная разница между нашим быдлом и хохлопитеками? И те, и другие угробили свои экономики. Кто в этом деле больше преуспел – вопрос спорный, я не берусь на него сейчас ответить. И те, и другие уверены, что сделали все правильно, потому что совковая индустрия – отстой. Ну, отчасти это верно, советская промышленность имела ахиллесову пяту – кошмарно низкую энергоэффективность (энергоресурсы-то в СССР были дешевые). Ну так устраните проблему – и будет конфетка. В конце концов заимствуйте импортные продвинутые технологии, модернизируйте то, что потенциально имеет перспективы. Нет, сука, все прое*али до основания, до самого, б*ять, днища!



Оставшись у разбитого корыта – поумнели? А вот хер-то там! Ни вато-рабы, ни укро-свидомиты категорически не желают осознавать, что успех нации выражается в создании жизнеспособной экономической системы. Это – БАЗИС. Все остальное – вторично. Все остальное – следствие. Экономика – сфера рациональная. Но рациональность – это то, что органически чуждо свидомизму. Я сейчас скажу просто чудовищную для укро-активистов вещь: экономически целесообразно было сделать русский язык не просто государственным языком Украины, а господствующим. Укромову же надо было не делать главным государственным фетишем, а отнести к компетенции министерства культуры: ну там, гопак, песенные фестивали, историческая реконструкция и прочая фольклорная мишура.

Все только потому, что язык – это капиталоемкий экономический инструмент. Русский язык – эффективный инструмент для образования. На нем можно подготовить и физика-ядерщика и медика. Украинский язык для подготовки высококлассного специалиста не подходит по двум причинам. В мове отсутствует необходимый словарный запас. Если в украинском примерно 130 тысяч слов включая архаизмы и диалектизмы, то в русском не менее 400 тысяч. Если выделить словарный базис именно нормативного литературного языка, то соотношение будет (по очень приблизительным оценкам, конечно) 70 тысяч лексем против 120 тысяч. В бытовом общении достаточно 2-5 тысяч слов, продвинутый интеллектуал в обиходной речи использует до 20 тысяч слов. Все остальные слова – специальные термины, применяемые в научно-технической сфере. Я оставляю за скобками вопрос о том, какой язык найкращий в быту и поэзии. Но научный аппарат украинского языка проигрывает русскому по определению.

Да, в современном русском языке 80% слов – заимствованные, специальная терминология является заимствованной на 95%, если не больше. Теоретически можно просто взять и добавить нужные термины, слегка их украинизировав: было шасси – стало шасі, и т. д. Но тут возникает вторая причина: на русском языке в течении десятилетий издана литература по всем областям человеческой деятельности, на украинском же с этим наблюдается очевидный провал. То есть даже украиноговорящий инженер на ридной мове разве что рабочему сможет объяснить, где болванку точити, а где шліфувати. Но вот технической документации по производству лопаток турбины на украинском языке быть не может по определению. В этой связи техническое образование на национальном языке теряет всякий смысл. А вот хорошее знание «иностранного» русского языка крайне необходимо.

Я, когда работал в Харькове в 2012 г., познакомился с преподавателем, обучавшим иностранных студентов русскому языку, чтобы они могли в дальнейшем учиться в украинских вузах. Он по поводу украинизации образования высказался вполне определённо: мол, никакого украинского образования нет, есть советское. Вытеснение русского языка из высшей школы означает ее уничтожение, что постепенно происходит по мере украинизации начальной школы. У выпускникам укро-школ уже недостает культурного багажа для того, чтобы адекватно воспринимать речь 60-летнего препода советской закваски, читающего лекцию по сопромату или аэродинамике. Что же касается «курса партии» на украинизацию образования, то ураинизированным считается тот вуз, который посылает в министерство отчеты на державной мове. Все делают вид, что задача выполнена. Но это было шесть лет тому назад…

Однако отличного знания русского языка совершенно недостаточно в XXI веке, особенно для страны, желающей интегрироваться в цивилизованный мир. Английский должен стать вторым родным для каждого украинца. Математику и физику в средней школе следует преподавать на английском уже в средней школе. Ну, по крайней мере, для тех, кто желает учиться в вузе, в котором вступительные экзамены по половине предметов тоже должны проводиться на английском. Причина все та же, сугубо утилитарная: сегодня английский – международный язык науки. Хочешь быть в тренде – читай англоязычную литературу, специальную периодику. Если будешь ждать, пока их переведут на русский – отстанешь. Подобная система двуязычного обучения наиболее эффективно реализована в Сингапуре. Но и в других странах она все более популярна. 2-3 урока английского в китайских школах (там учатся по 8-10 часов в день) какбэ намекаэ. Есть в Поднебесной и школы с образованием полностью на английском, но это удовольствие для имущих классов.

Так вот, если бы в 1991 г. национальной идеей Украины стало построение современной наукоемкой высокотехнологичной экономики, то всякий украинец экономически активного возраста сегодня бы в совершенстве владел двумя языками – русским и английским (с последующим наращиванием роли последнего). Но тут возникает вопрос: а когда же детишки станут штудировать державную мову? Нет, вопрос следует поставить несколько иначе: зачем она им вообще? Она может остаться языком бытового общения, преимущественно в сельской местности (причем не литературный стандарт, а местный разговорный диалект), городскому же населению украинский вообще без надобности и постепенно он превратится в реликт. Просто потому, что, как утилитарный инструмент, станет совершенно неактуальна в век глобализации.



Однако, как известно, языковому вопросу на Незалежной уделялось гораздо больше внимания, чем построению хайтек-индустрии. И то, что сегодня заветная мечта среднестатистического украинца – устроиться сантехником в польском кондоминиуме – это следствие примордиального вектора в украинском нацбилдинге. Сколько грантов выделено укро-вченим на исследование проблематики Голокоста? Понятия не имею, но уверен, что на два порядка больше, чем на исследования в области космических технологий и квантовой физики.

Еще раз повторяю азбучную истину: современную нацию созидает экономика. Собственно, национальное государство и нация, как феномен индустриального общества – это всецело продукт экономического генезиса. Промышленное производство базируется на фундаментальном принципе стандартизации. В доиндустриальной Франции существовало порядка 20 систем измерения. Ремесленника, изготавливающего конечный продукт от и до, единая метрическая система не была нужна. Но когда появилось разделение труда, и промышленная кооперация, это стало жизненно необходимым, потому что колесо, сделанное в Лионе, должно подойти к паровозу, изготавливаемому в Марселе, а ширина железнодорожной колеи обязана быть одинаковой в Шампани и Нормандии. (Продолжение следует)

Источник