Неудивительно, что в новых условиях русское движение проявляет минимальную активность и на Украине, и в РФ. Многие ополченцы, добровольцы и гражданские активисты, начинавшие борьбу за Новороссию в апреле-июне, отошли от движения, русское движение на оккупированных Украиной территориях ушло в подполье, митинги за помощь Новороссии перестали созывать за бессмысленностью. Новые люди, приходящие в ВСН, — это либо те, кто не может иначе кормить семьи в условиях краха экономики Донбасса, либо «наркоманы войны», либо мстители за своих близких, но идейный мотив «за Новороссию» сошёл на нет.
В соответствии с изменившимся положением дел и были сделаны попытки сформулировать новую цель, на первый взгляд, более скромную и реальную: добиться приемлемого для русского народа варианта, предусматривающего сохранение целостной Украины в границах УССР без Крыма. Несколько выступлений И.И. Стрелкова, многочисленные «антиолигархические» обращения Мозгового и тексты ряда аналитиков лежат в русле этой линии.
Попытка переформулировать цели конфликта не единственная реакция на неудачи. Другое направление поиска, вполне в традициях национального характера, — глубокое и не всегда полезное самокопание и самобичевание, из которого рождаются губительные для русского самосознания констатации «раз не можем мы с Западом тягаться, зачем полезли?», «русские ни на что не способы, даже на жалкий митинг» и сакраментальное «да, мы лохи». На самом же деле эти тезисы актуальны только для дискуссий с эрэфянами, как способ разоблачить их предательство, но не отражают реальной сложности ситуации. Русская часть населения РФ и Украины показала себя вполне достойно, и если нами была проявлена излишняя доверчивость к обещавшему защиту Кремлю, то надо её просто преодолеть и пойти дальше.
* * *
Раз уж мы не только описываем, но и оцениваем желательность тех или иных движений в русской мысли, попробуем разобраться с идеями о смене целей на сохранение Украины. Насколько вообще позволительно отказываться от фундаментальных целей, если здесь и сейчас они нереализуемы? Да и что делать, если картина мира оказывается совсем не такой, какой она представлялась при постановке целей?
Полностью исключать правоту тех людей, которые предлагают изменение целей, мы не можем. Система очень сложная, и через какое-то время обсуждаемый выход может оказаться единственно возможным. Но на нынешний момент, по моему мнению, выбранное направление поиска бесплодно сразу по многим причинам. Главные из них — неверная оценка обстановки на основе текущих поражений и нереализуемость предложенного выхода. Во-первых, у Украины слишком много объективных проблем, значительно затрудняющих её конечную победу. Несмотря на отдельные успехи в выживании, дела Украины всё равно очень плохи, и нам это просто нужно осознать. Поэтому совсем вешать нос в войне с Украиной не стоит. Во-вторых, успех русской стороны в союзе с РФ, скорее всего, невозможен, да и дела самой РФ крайне неважны. Значит, и прожекты, опирающиеся на возможную помощь РФ, в частности, прожект создания приемлемой для русских Украины, сомнительны. Поэтому оптимизм вокруг возможного решения украинской проблемы по инициативе РФ тоже излишен.
Да, картина мира сейчас вырисовывается совсем другая, чем в начале прошлой весны. Но если мы сделаем надлежащие выводы, то правильный порядок действий будет совершенно другой, чем порядок действий в расчёте на неизбежное сохранение Украины и получение поддержки РФ. Из того, что дело Новороссии и воссоединения русского народа здесь и сейчас терпит поражение, не следует, что оно обречено исторически и надо ставить компромиссную цель с прицелом на победу врага в деле сохранения Украины. Из того, что правящий режим РФ поставил под контроль русскую активность на территории РФ и ОРДиЛОсОСов, не следует, что это продлится вечно.
* * *
Говоря о настроениях на русской стороне конфликта, необходимо коснуться эмоционального состояния той антимайдановской русской массы, которая всегда была за Россию, а теперь, не имея возможности следить за событиями и оперативно анализировать их, не осознала глубины идущего предательства и сохраняет прежние симпатии. Речь идёт о простых русских людях, которым не до высоких материй, которые всегда верили, что «наверху» (в Москве, в Кремле) «не дураки сидят», рано или поздно разберутся и примут правильное решение. Многие из них продолжают добросовестно воевать в ополчении, другие остались на оккупированной территории и надеются когда-нибудь помочь освобождению (вспомним недавний бунт в Константиновке).
Ужас сегодняшней ситуации — в том, что мы находимся на грани потери Новороссии, уничтожения русскости в антимайдановской части Украины, ведь надежды всё ещё связаны с теми простыми сторонниками русской идеи, которые не успели ещё по-настоящему разочароваться, потому что не видят всей картины. С одной стороны, эти простые люди — фактор устойчивости русскости, поскольку сохраняют верность, несмотря на предательство. С другой стороны, они же — фактор будущего обрушения русскости, если положение останется неизменным, поскольку им будет труднее отделить предателей от невиновных, эрэфян от остальных русских: осознав предательство, они с большей вероятностью отнесут его ко всей России. Сейчас их психологическое состояние — недоумение. Как если бы брат вдруг замахнулся на тебя топором: именно так может восприниматься открытое содействие РФ уничтожению русских Украины. Но недоумение не может длиться вечно, и когда оно закончится, поворот сознания простых людей с пока ещё русской стороны может быть каким угодно. В том числе они могут обернуться против большой России.
Конечно, прогнозировать движение настроений простых русских людей Новороссии сложнее всего — именно в силу непродажности, иррациональности, человечности их мотивов. Ход предстоящего надлома «украинцев» и эрэфян куда более понятен в силу корыстной и никчёмной подоплёки их установок. (Так же, например, можно довольно уверенно прогнозировать, какого клиента, при сравнимых прочих данных, предпочтёт проститутка — того, который предложит намного больше денег.) Но и ничего хорошего от поворота настроений простых русских Новороссии ожидать не приходится.
* * *
В целом, настроения русских, связанные с новороссийским проектом, находятся в противофазе с украинским духом, проходя череду воодушевлений и разочарований. Да, сейчас может показаться, что идея Новороссии убита. Кроме тех ополченцев, у которых нет дороги назад, и просто легковерных людей, никто не рискнёт расширять восстание за пределы нынешней территории, зная, что всё равно будет предан Кремлём, и видя, что силовые позиции Украины достаточно крепки. Но в случае радикального изменения обстановки пока ещё могут поменяться и настроения за Новороссию, ведь окончательного отшатывания простых людей от русскости всё ещё не произошло. На фоне разложения украинского государства идеей воссоединения русских земель могут загореться те, кто разочаровался в ней летом и осенью. (Хотя такого же подъёма, как прошлой весной, уже не будет.) Конечно, чтобы сподвигнуть их на какие-то действия, тем более инициативные, люди должны увидеть, что новая «русская весна» не очередной фейк и Россия на этот раз действительно не бросит их один на один против Украины и Запада. Тут уже парой звонких выступлений президента по телевизору, хлопушками на парадах и покатушками войск вдоль границы не отделаешься.
«Где тонко, там и рвётся»
Собственно, на этих психологических рассуждениях, раскрывающих факторы устойчивости (неустойчивости) трёх воюющих общностей, у нас заканчивается прогнозирование, и мы вступаем в область догадок: открывается слишком много вариантов развития событий, появляется слишком много непредсказуемых факторов. В каком порядке и как будут рушиться системы, никто не знает.
С одной стороны, при условии критического воздействия сначала может обвалиться Украина, но предсказать конкретику невозможно. Массовая ли сдача в плен и дезертирство, повсеместный ли саботаж боевых действий, фактический отход регионов в свободное плавание, прекращение наступательных действий в т.н. АТО из-за недостаточного снабжения, паралич очередного режима из-за потери контроля над населением — что-то подобное может произойти в любой момент, и вопрос только в том, не станем ли мы сами мешать краху Украины и собственной победе над ней. К сожалению, и такой исход достаточно вероятен: собственно, это и происходит раз за разом, когда на выручку падающей Украине спешит кремлёвский режим.
Но тут уже подключаются аналогичные факторы, которые могут обрушить РФ, национальная идея которой такая же трусливо-безжертвенная, как и у Украины, только место чудотворной Европы в представлении эрэфян занимает пресвятая углеводородица. Раз за разом спасать Украину можно только за счёт устойчивости РФ, и если после очередного такого раза вместо Украины рухнет РФ, то некому будет поддерживать Украину от крушения, коль скоро главный донор помер (да и смысла не будет, коль скоро главный оппонент Украины помер). Тогда специально созданный паразит погибнет вместе с хозяином. Так, после краха РФ для самих США на новом этапе может оказаться интересным проект ручной Новороссии с альтернативной русской идентичностью, которую противопоставят, например, Ингерманландии, Белоруссии, Дальневосточной Республике и любому другому осколку большой России. Поэтому весьма возможно, что США же инициируют в новых условиях и раздел Украины.
Сценарии обрушения РФ тоже труднопредсказуемы, ведь что бы ни предполагали аналитики и сами планировщики обрушения, массовая психика будет приносить сюрпризы. Верхушечный переворот в пользу партии быстрой капитуляции, неспособность пришедшей к власти хунты наладить процесс управляемой сдачи и последующие политические неурядицы — одна из многих опций. Принуждение путинской РФ к позорной сдаче Донбасса и мягкой сдаче Приднестровья и Крыма, после которых последует молекулярный саботаж предательской власти населением, — другая опция. Это, в свою очередь, может произойти после локального поражения РФ от Украины и НАТО на ограниченном театре военных действий — не столько как неизбежного военного результата столкновения, сколько как способа оправдать капитуляцию для кремлёвской верхушки, которая специально сыграет в поддавки.
Наконец, наименее вероятным, хотя и желательным, исходом является вывод системы из равновесия бесконечной войны по инициативе русской стороны конфликта. Как уже говорилось, принципиальное отличие русской стороны — в том, что её крах уже произошёл. И сам по себе этот крах уже не может повлиять на дальнейшее развитие событий, поскольку у русских нет структур, крушение которых из-за человеческого фактора изменит обстановку на фронте. Оба противостоящие русским государства — Украина и РФ — держат ситуацию достаточно крепко. Однако это не означает заведомой обречённости русской стороны в случае принципиального выхода за рамки нынешней парадигмы подчинения кремлёвской верхушке, перехода к иррегулярным действиям с ориентацией на максимальный ущерб политической системе обоих враждебных государств. В конце концов, из трёх воюющих общностей до сих пор только русские воевали на один фронт, против Украины, максимально оберегая РФ, пока Украина и РФ, воюющие между собой, вступили в союз для войны с русскими. Если русским удастся выйти из этой схемы, осознав себя третьей стороной в конфликте, а не придатком РФ (вовсе не обязательно самим воевать против РФ), им может стать легче.
* * *
В гипотезах о возможном обрушении одной из воюющих на Донбассе стран есть большая недоговорка, незаметная внешнему наблюдателю, не следившему за конфликтом все предыдущие годы. Самой большой неожиданностью в судьбе Украины для нас стало то, что те несколько раз, когда республика действительно оказывалась на краю гибели, ей на помощь, откровенно жертвуя собой, бросалась РФ. Если предшествовавшее Евромайдану двадцатилетнее потворствование кремлёвской власти максимально русофобскому развитию Украины можно было списать на халатность, безразличие и импотенцию российской элиты, не способной посмотреть на несколько лет вперёд, то произошедшее в 2014 году не лезет ни в какие ворота и является открытой работой Кремля на выращивание злейшего врага России и русских. Не будь широкомасштабной экономической помощи РФ Украине в 2014 году, поставок Украине оружия из Крыма, сдерживания ополчения в сентябре, элементов блокады ЛНДР со стороны РФ, саботирования создания государственности Новороссии кремлёвскими ставленниками, принудительного устранения видных фигур в руководстве ЛНДР, потворства Западу в деле катастрофы «Боинга», — Украина бы просто рухнула с относительно малыми жертвами, оставив несколько безобидных для России осколков. Но раз за разом власти РФ торопились на выручку Украине, как будто, не сделай они этого, им самим грозила полная гибель.
Позволим себе обобщить опыт ушедшего года и сформулировать гипотезу, которая сейчас покажется большинству читателей слишком смелой, а верна она или нет, прояснится в течение нескольких месяцев. Гипотеза состоит в том, что Украина и Эрэфия, в основах своей государственности, являются сиамскими близнецами, так что выживание или гибель одной из них невозможны без, соответственно, выживания или гибели другой. Украина и Эрэфия — два равноправных русофобских проекта, задача которых — создание двух или более отдельных нерусских наций, расчленение и угасание русской цивилизации.
Эта гипотеза — обобщение предыдущего опыта, мы пока не претендуем на понимание механизмов, которые обеспечивают такое положение вещей. Возможна конспирологическая версия, что поддержка Украины до гробовой доски РФ была заложена в качестве рамочных условий образования РФ и выполняется кремлёвским руководством, поскольку иначе «сильные мира сего» полностью обрушат РФ с гарантированным устранением нынешней её элиты. Возможна бытовая версия, что власти РФ поддерживают Украину, потому что верх их притязаний — руководить сырьевой колонией, распределяя нефтедоллары, а руководство крупным независимым государством, да ещё и в противостоянии с Западом, они заведомо не потянут. Отсюда и сделанный кремлёвской верхушкой выбор в пользу бесконечной войны на ослабление Украины, по итогам которой удастся перетереть с партнёрами приемлемые условия дальнейшего загнивания. Но, так или иначе, модель сиамских близнецов, которые могут передраться между собой, но умрут или выживут только вместе, — вполне рабочая и правдоподобно описывает поведение руководства обеих республик.
И именно фактор сиамских близнецов стал главным препятствием в борьбе Новороссии с Украиной. Как его можно преодолеть?
Пока что ведущей в патриотической среде стала линия И.И. Стрелкова на убеждение кремлёвского президента в том, чтобы выйти за рамочные ограничения РФ и повести независимую политику возрождения России, предусматривающую устранение украинской угрозы. Судя по всему, это единственный вариант, который позволит уберечь страну от новой смуты или поражения в войне и огромных жертв, которые за ними последуют.
Безусловно, попытка эволюционным образом сделать РФ пророссийской — благородна и достойна, и нам остаётся пожелать энтузиастам и оптимистам удачи в этом деле. Тем не менее предыдущий опыт заставляет нас рассмотреть возможность того, что ничего на этом пути не выйдет, и хотя бы морально приготовиться к худшему.
Худшее — это более или менее одновременный крах Украины и РФ под давлением экономических, социальных, психологических, военных факторов. Увы, конкретизировать понятие краха в приложении к РФ сейчас ещё сложнее, чем в приложении к Украине. К РФ применимы, пусть в меньшей степени, почти все те же соображения о психической неустойчивости государства, слабости подражательного псевдоцивилизационного проекта, деградации общества, но непредсказуемых факторов намного больше. Экономическое и социальное положение РФ тоже стремительно ухудшается, повышая вероятность слома; военный потенциал по сравнению с возможными противниками тоже постоянно падает; недовольство элиты и второго эшелона проводимой политикой растёт. Где будет «тонко» и где именно «порвётся», неизвестно, но готовиться к краху РФ надо по-любому. Только вот неправильно называть этот вариант худшим, поскольку он, скорее всего, неизбежен и выбора у нас нет. Выбор станет потом, когда в сценарии состоявшегося краха, при всей его трагичности, надо будет найти возможности для спасения и возрождения.
В этом плане хотелось бы обратить внимание на опасность, связанную с бесконечными и безрезультатными попытками лидеров русского движения переубедить кремлёвского президента, изменить сущность режима к лучшему. Конечно, уговорить «лучшего геополитика современности» перестать быть самоубийцей было бы неплохо, но возложение на это всех надежд может принести вред. Во-первых, это усилит эмоциональный надрыв русских, когда все надежды на эволюционный выход, так долго лелеемые и заведомо не оставлявшие другой опции, закономерно пойдут прахом. Нельзя класть яйца в одну корзину, закладываться только на один вариант, в том числе и по психологическим причинам. Во-вторых, пропаганда попыток переубедить кремлёвского президента опирается на, в общем-то, правильное, но одностороннее описание катастрофы, которую придётся пережить России, когда попытки пойдут прахом. Эта пропаганда навязывает нам впечатление, что с катастрофой РФ жизнь закончится, но дело обстоит не так. Тем, кто выживет, надо будет что-то делать дальше, и заранее программировать их будущую фрустрацию запретом думать о катастрофе — обрекать на затягивание беды. Напротив, надо заранее предупредить о высоковероятной катастрофе максимальное количество людей, чтобы хотя бы для них она не стала сюрпризом.
Впрочем, даже в том случае, если удастся убедить кремлёвского президента и часть его окружения пойти по патриотическому пути, скорее всего, катастрофа неизбежна, поскольку эти люди, в силу личных качеств, неспособны ни на что, кроме сдачи, и другим не дадут. Теоретически-то каждый человек, искупавшись в трёх котлах, обернётся добрым молодцем, но если царь совсем старый и омразевший, то при попытке бухнуться в самый первый котёл там же и сварится.
* * *
Можно предполагать, что события будут развиваться по канве 1917 года, со сносом первого эшелона государственной элиты РФ и выходом на главные роли второго, затем конкуренцией политических проектов на улицах и в госстроительстве. Можно ожидать, что будут перепробованы и отвергнуты «силой вещей» несколько тупиковых проектов: от ультразападнического капитулянтства до радикального изоляционизма, от уменьшительного национализма до левацких попыток отказаться от решения национальных проблем через возрождение безродно-интернациональной идеологии. Не углубляясь в эти вопросы, посторонние к нашей проблематике, вернёмся к главной теме работы: что делать с Украиной в предположении, что власть в Кремле станет более адекватной, непредательской? Можно ли и тогда идти на компромисс и отказываться от фундаментальной цели полного воссоединения русских земель, от окончательного устранения украинского фактора раскола русского народа?
По моему мнению, и тогда, когда вопрос об оптимальных действиях России станет актуальным (когда правительство сможет принимать оптимальные для России решения), возрождать Украину будет нельзя.
Во-первых, задача переформатировать Украину во что-то приемлемое и тогда, как сейчас, будет ничуть не более реализуема, чем задача выхода из её состава Новороссии и последующего присоединения к России. Для переформатирования же всей Украины всё равно надо брать Киев и наводить порядок на всей территории б.УССР. (Другое дело, нужно ли ставить такую программу прямо сейчас.) Если всё равно придётся брать Киев, то зачем потом отказываться от программы-максимум, которая со взятием Киева станет вполне достижимой? Кто мешает после взятия Киева просто раздельно присоединить все земли к России или, на худой конец, сделать несколько маленьких и хорошо управляемых государств на месте промайдановской части Украины, зачем стричь всех под одну гребёнку?
Да, высказываются надежды, что с социальной программой неолигархического переустройства Украины можно получить больше симпатий малороссов и добиться больших военных успехов, чем с сепаратистской программой Донбасса «не лезьте к нам» (ой ли?). Поэтому считается, что взять Киев с «проукраинской» программой легче, чем с «антиукраинской». Однако надо задать себе вопрос: какой боеспособный социальный слой можно привлечь на свою сторону новыми лозунгами в конкретных условиях Украины, не отпугнув боеспособных сторонников, воюющих за Новороссию сейчас? Скорее всего, такого просто нет. Украинскими СМИ создан образ «террористов-сепаров» и «русских агрессоров». Тех, кто поверил этой пропаганде и убивает русских в добровольческих формированиях, не удастся переубедить социальными лозунгами, потому что задача сопротивления агрессии и террористам приоритетней социальной. Те, кто просто хочет пограбить, лучше сделают это в нынешнем формате ведения войны за Украину. Те же, кто просто уклоняется от призыва в армию, не имея стойких убеждений, вряд ли станут более стойко сражаться в армии Новороссии за социальные лозунги, чем за более сильные национальные. Зато широкомасштабная помощь русских РФ резко снизится, как и мотивация тех, кто начинал воевать, надеясь отделаться от ненавистной Украины. Если же брать небоевые социальные слои, которые оказывают влияние на события массовыми настроениями, то там примерно такая же картина. И потом, кто поверит в антиолигархическую программу восстания, пока в соседней РФ, из которой оно поддерживается, продолжают рулить Ротенберги? Кого удастся переубедить социальными лозунгами, если пример ЛНДР с кремлёвскими марионетками, разворовывающими помощь на фоне гуманитарной катастрофы, у всех перед глазами?
Во-вторых, если даже реализовать эту задачу, заплатив за её реализацию куда большую цену, чем пришлось бы заплатить за первоначальную цель, — это в лучшем случае будет просто возвращение лояльного украинства советского типа, которое со временем приведёт к тем же проблемам на новом этапе из-за самого по себе искусственного строительства отдельной от русских нации. (И не надо себя обманывать, рано или поздно к тому же результату приведёт отдельность Белоруссии, в которой уже начали репетировать свой майдан.) Мало того, снова оттолкнув от себя ту часть русского народа, которая восстала, чтобы быть вместе с Россией, российское государство рискует на ровном месте получить нового смертельного врага из потомков тех русских, которых предало по малодушию и эгоизму.
Ну и, в-третьих, когда тема оптимальной стратегии станет актуальной, ситуация полностью изменится, идейно и психически сильной Украины, скорее всего, не будет. Это будет территория ближе к Сомали или Ливии, которую нужно будет брать под контроль и кропотливо реинтегрировать в Русь, осознавая это долгосрочным проектом на десятилетия, дорогостоящим в смысле усилий, но и стоящим в смысле результата. И если степень анархии и разрушений на территории бывшей Украины будет вводить нас в отчаяние, отваживая от намерения взять на себя ответственность за эти земли, то психическое состояние населения этих земель будет куда более благоприятным, чем сейчас, и позволит надеяться на успех мероприятия.
Источник: http://miguel-kud.livejournal.com/
