Можно сказать без всякого преувеличения, что день 7 октября прошёл в Израиле с ощущением новой, непривычной реальности. Сегодня у политологов часто можно встретить выражение «новая нормальность» – вот нормальности пока новой нет, а новая реальность возникла.Такого ощущения уязвимости в этом государстве не было уже несколько десятилетий. Треснула оболочка военной мифологии, которая годами создавалась вокруг вооруженных сил, разведки этой страны. Эта оболочка зачастую играла не меньшую роль, чем собственно военные расходы.Лёгкость, с которой силы движения ХАМАС совершили рейды в глубину израильской территории, вплоть до г. Ашкелон, заставила обозревателей прибегать к конспирологическим версиям. Тем не менее можно попробовать обойтись без конспирологии, хоть и придётся распутать тугой клубок интересов разных игроков.Для начала можно обратиться к хронологии событий и хронологии их освещения, что может дать не менее ценный материал. В 6:30 ХАМАС начинает массированный обстрел Израиля неуправляемыми снарядами, в Израиле насчитали 2200, сами палестинцы говорят о 5000 единиц. Дроны атакуют вышки с автоматическими установками и видеокамеры. Практически одновременно свыше двадцати вооруженных групп начинают штурм пограничных заграждений, используя в том числе и тандемы из стрелков на парапланах.Первоначальные проломы в стенах были проделаны быстро с помощью зарядов, к укреплённым КПП штурмующие подходили пешком, очевидно, не сильно опасаясь видеонаблюдения. У них было хорошее представление о том, где находятся дежурные группы во время артналёта, а также понимание, что помимо таких групп остальная часть подразделений находится на отдыхе. И вот здесь в хронологии есть довольно интересный нюанс — некоторое время в Израиле были убеждены, что имеют дело с прорывом формирований общей сложностью до 100 человек, назвались и меньшие цифры – в 60-70 человек.Только существенно позже начинают появляться видеокадры, где уже толпа со строительной техникой ломает заграждения, делает в них широкие проходы и буквально растекается через них на пикапах, мотоциклах. Только к десяти утра ХАМАС озвучивает общий призыв к сопротивлению, «брать вооружение». Это первый акт драмы.Довольно поздно мы видим, во-первых, реакцию официальной Палестины с выступлением М. Аббаса, очень осторожный выход спикеров из Ирана (не из первых лиц), выражения поддержки Хизбаллы, без указания на то, что поддержка на словах может перерасти в нечто большее. В самом Израиле увязывание атак и политики Ирана происходит также через третьих лиц политического спектра. И это второй акт драмы.В третьем акте мы наблюдаем уже реакцию арабских стран, довольно взвешенную. Обвинения Ирана переходят в категорию утверждения от первых лиц Израиля, оформление позиции Хизбаллы о вступлении в войну в случае начала наземной операции в Газе. Позицию кабинета Дж. Байдена о поддержке.Всё это, по всей видимости, означает, что ХАМАС не планировал изначально атаки такого масштаба, разрабатывая операцию под прикрытием переговоров о «деэскалации», с массированным налётом с воздуха и точечными ударами по приграничным КПП. Видимо, и г. Сдерот был также частью этой операции, которая развернулась по масштабу только к 10-11 утра.Но успех был настолько ошеломляющим для ХАМАС, что даже в Рамалле не знали поначалу, как на это реагировать — повестку полностью взял ХАМАС и на Западном берегу.За основными группами подготовленных и хорошо вооруженных боевиков, число которых составило до 1 тыс. чел, подтягивалась уже основная масса ХАМАС и палестинцев из Газы и окрестностей, которая до вечера 7 октября практически свободно циркулировала по обе стороны периметра, постепенно зверея, выкладывая съёмки техники, пленных и много иных откровенно жутких кадров, сделанных словно в средневековье. Уровень дикости нарастал. На конец дня бои продолжались в 22 приграничных поселениях.Было заметно, что просто с ходу перевести все стрелки на Иран у Б. Нетаньяху не получается — шли консультации с Вашингтоном, также и Иран не давал какое-то время Хизбалле намёков на заявления о силовых действиях.Это всё происходило через массированный дипломатический обмен, где были увязаны Катар, Египет (как одни из основных переговорщиков по Палестине), Москва, аравийские монархии, европейские столицы. И особо отметим, что мы не слышали о позиции Пекина, а ведь в июне Си Цзиньпин прямо высказался о двух государствах и границах 1967 г.Многие наблюдатели отметили, что этот сильнейший акт эскалации довольно точно совпал с сигналами об относительной успешности сложного переговорного процесса между Саудовской Аравией и Израилем. Но здесь ещё надо отдельно разбираться в том, что есть успех для каждой из сторон.И логичным казалось тут становился вывод о том, что эти соглашения потенциально работают против Ирана (это действительно потенциальная угроза), следовательно, и искать истоки надо в Иране. В Израиле этим и воспользовались.Но это было бы слишком удобной версией, если не учитывать тот факт, что именно на последних неделях между Ираном и США снова возникли подвижки по ядерной программе, а соперничество Ирана и США в регионе уже носит не столько военный, сколько экономический характер. Это важно, поскольку украинские спикеры уже совместно с западными коллегами разгоняют нарратив, что никому это, дескать, не было выгодно, кроме Ирана, а где Иран, там и Россия — далее всё по отработанной методичке. Важно и то, что украинские спикеры — это частые гости на израильском ТВ. Впрочем, уже не редки и кадры, где ХАМАС благодарит Украину за вооружение, и эти кадры Киеву надо будет как-то купировать.Противники Б. Нетаньяху, в свою очередь, вообще выдвинули версию ещё занимательнее, но уже в сфере чистой конспирологии, что израильский премьер чуть не сознательно допустил произошедшее, чтобы списать на войну политические проблемы.Дело в том, что за последний год Б. Нетаньяху на самом деле загнал себя в ситуацию очень шаткого баланса. В условиях оформления «индо-аравийской» концепции США, для последних одной из основных проблем становилось согласие Саудовской Аравии на нормализацию отношений с Израилем. Эр-Рияд, в свою очередь, ставил во главу угла вопрос с поселениями на Западном берегу, а также тему ядерной энергетики и модернизации вооружений, которую он обсуждал ещё с Д. Трампом.Но дело в том, что сама правящая коалиция Б. Нетаньяху была свёрстана вокруг проекта судебной реформы, которая во многом должна была дать его сторонникам как раз свободу рук в плане поселений.США по понятным причинам были и будут против реформы, поддерживая, пусть и не столь уж прямо, её оппонентов. США спешили в переговорах, челночная дипломатия Э. Блинкена и Дж. Салливана набрала уникальные обороты.Зато кабинет Б. Нетаньяху во многом стал состоять чуть не из радикалов, как своего рода «подарок» Вашингтону. При этом израильский премьер умудрился ещё и осложнить отношения с ортодоксальным крылом по вопросу о военной обязанности — он же не мог вообще демонстративно отвергать диалог со второй частью израильского общества.От Нетаньяху требовались неимоверные усилия, чтобы при нынешнем кабинете, выступающем за максимально широкое территориальное расширение, в условиях общественного раскола, сделать так, чтобы Саудовская Аравия одобрила хотя бы рамочные соглашения. Он то тормозил реализацию реформ, то обещал и дальше продолжать предоставлять преференции по рабочей силе палестинцев, обсуждались подвижки в программе вооружений для Эр-Рияда. При этом второй рукой требовалось как-то расширять поселения, чтобы застолбить как можно больший кусок «по факту».В итоге во время сложных переговоров возникнут то проблемы с иерусалимскими святынями, то эскалация в Джанине. Отойти в сторону премьер уже не мог, поскольку оппозиция стала бы снова раскручивать коррупционные скандалы, а оставаясь с нынешней коалицией, каждый шаг становился проблемой уже для США с их стратегической концепцией. Возможно, что наилучшим выходом для этого лидера стал бы уход в отставку под гарантии США, но путь был выбран другой.И вот, когда закулисные переговоры по нормализации с Эр-Риядом стали обретать какие-то формы, в Газе, видя откровенную пассивность палестинской администрации в Рамалле, решили напомнить о том, что не собираются становится проигравшей стороной и пошли буквально ва-банк. Ни в Израиле, ни в самой Газе не ожидали увидеть такого масштаба организационной дыры в безопасности пограничья.Конспирологи могут, конечно, размышлять над тем, что Б. Нетаньяху сегодня выгодна «решительная военная операция», проблема только в том, что она категорически не выгодна США, а самому израильскому премьеру будет грозить в итоге неизбежным и масштабным расследованием, ровно в духе оценки в Израиле итогов войны Судного дня, как раз отгремевшей пятьдесят лет тому назад.Сейчас Б. Нетаньяху оказывается в ситуации куда как худшей, чем ещё полгода назад — требование к палестинцам покинуть сектор Газа является актом крайнего действия. С одной стороны, не бить по анклаву он не может, поскольку средневековые картины насилия, очевидно, требуют возмездия, но, с другой стороны, в первую очередь он должен вести переговоры об обмене пленными и заключёнными.Если бить по сектору Газа, то где гарантии, что заложники уцелеют, а заниматься обменом, значит, идти на уступки по заключённым членам палестинских группировок и не мстить в полную силу. Это не просто вилка решений, а вилка, где каждый путь — это расследование и отставка с самыми неприятными последствиями.Наземная операция в секторе Газа действительно может привести в действие обещание Хизбаллы, которая оснащена и экипирована на порядок лучше ХАМАС, а ещё имеет богатый опыт сирийской кампании. Израильские источники ещё в 2020 г. оценивали число только неуправляемых ракет у Хизбаллы в 40 тыс. единиц, не говоря уже о наличии более продвинутых систем.Собственно, и попытка израильского премьера переложить ответственность на Иран нужна для получения гарантий от США, которые косвенно могут попробовать удержать Хизбаллу на месте. Поэтому в США Б. Нетаньяху услышали, но заявили, что
«Вашингтон считает сейчас преждевременным делать выводы относительно причастности Ирана к атакам на Израиль.»
Одно дело, когда Б. Нетаньяху имеет дело напрямую с палестинским движением в Газе, другое, когда напротив стоит Иран — так уже можно обращаться к США. Только в Вашингтоне этому не рады — там собирались заниматься финансовыми потоками Хизбаллы, а не воевать с ней, тратя силовые ресурсы.Хороших решений у израильского премьера нет. Хотя бы потому, что населению из сектора Газа (а это почти 2,4 млн чел.) уходить некуда, кроме как в Сирию, Ливан или… на Западный берег. Входить туда сухопутными силами, значит, получить операцию от Хизбаллы, причём при молчаливом согласии даже аравийских монархий. Вашингтон сейчас будет через Египет и Катар прикладывать максимум усилий, чтобы осуществить обмены пленными и удержать Израиль в рамках воздушных операций и возможного минимума действий на земле, попутно ведя уже предметные переговоры с израильскими элитами о замене премьера, запутавшегося в паутине прошлых решений. Тем более что первым, кто воспользуется этим обострением на Ближнем Востоке, станет лучший друг Дж. Байдена — Д. Трамп. Он уже заявляет, что всё произошедшее — это от щедрости Демократической партии к ХАМАС.Возможно, что Вашингтону действительно удастся удержать эту линию, включив ресурсы ООН (где вряд ли на этот раз будут разногласия). Но пока в наличии все признаки того, что нынешний кабинет в Израиле решил идти до конца и по самому жёсткому сценарию — наземная операция официально одобрена, а силы ООН (ВСООНЛ) наращиваются на израильско-ливанской границе. Для Израиля это будет, пожалуй что, одна из самых затратных отставок высшего руководства за много лет, правда, заплатит за неё почти всё окружение.
