Россия и неиспользованный потенциал

Известная фраза о том, что Россия «по-настоящему воевать на Украине еще не начинала» - это яркая иллюстрация происходящего. Разумеется, всё можно списать на игру в «стратегическую неопределенность», но вопрос, тем не менее, остаётся. И важность его с каждым днём только нарастает. 

Впрочем, стратегическая неопределенность сейчас касается слишком многого. Даже того, каковы цели спецоперации в плане территориальной и политической конкретики.

Совершенно не ясно, как далеко Москва намерена заводить вооруженные силы. Да и с тем, планируется ли на самом деле смена режима на Украине, до сих пор нет ясности. Как и с денацификацией, впрочем.

Всё, что мы имеем сейчас – это, если разобраться, всего лишь «мнения экспертов». Не более того. Чётких официальных заявлений сейчас крайне мало и ясности они не вносят.

Есть также и мнение, что та самая фраза о том, что мы еще ничего не начинали на Украине, напрямую касается заявлений Запада о планах «победить Россию на поле боя». Что это, своего рода, предупреждение: мол, мы можем и показать, как умеем воевать на самом деле. Что пока всё было не всерьез. Так демонстрируется неиспользованный потенциал, его ресурс.

А в чём он?

Ну, прежде всего, Россия до сих пор может нанести удары по центрам принятий решений (хоть это и звучит уже не вполне серьёзно, но здесь, скорее, пропагандистское поражение). 

В качестве таких центров вполне могут выступить и Генштаб ВСУ, и СБУ, и МВД, да и офис президента Украины – вполне законная цель. Не говоря уже про офисы кабинета министров и других госструктур. 

Именно по ним несколько месяцев требует ударов патриотическая часть общества. Но этого не происходит. От чего происходят некоторые внутренние политические издержки.

Далее, возможны удары по инфраструктуре, имеющей критическое значение. Что было бы, как минимум, полезно для остановки потока поставок западного оружия по железнодорожным путям.

Пока предпочтительными являются удары по электрическим подстанциям, которые вполне ремонтопригодны, а вот ощутимых ударов по мостам и тоннелям не наносится. Как, впрочем, и по остальным ключевым коммуникациям, в том числе и необходимым для переправы через Днепр. 

После полугода военных действий они практически не задеты, за исключением, разве что, НПЗ (что было уже просто критически необходимо для создания топливного дефицита у ВСУ).

Особенно яркий акцент – Россия не объявляет мобилизацию населения. По факту с нашей стороны сейчас воюет армия мирного времени, исключительно профессиональные подразделения. 

Это резко отличается от действий Украины, где под ружьё поставили уже около семисот тысяч мобилизованных рекрутов, возможно, считая это главным ресурсом. Арсенал российского оружия также не задействован полностью. А украинские спецслужбы ведут против России террористическую войну в прямом смысле слова.

Нет у нас речи и о переводе экономики на военные рельсы. Тотальной военной пропаганды также нет, в отличие от стороны противника.

Вывод банальный, но реальный: пока Россия ведёт СВО, Украина ведет войну. 

Тем не менее, тот момент, когда названные неиспользуемые ресурсы будут задействованы, ознаменует переход Россия от СВО к полномасштабным военным действиям.

Это было бы крайне желательно, так как до бесконечности воевать «не всерьёз» не получится.

Реальность такова, что даже мелкая, но консолидированная тоталитарно страна вполне может добиваться успеха в противостоянии с большим, но расслабленным противником. 

И здесь одно из двух: или начинать воевать по полной программе, или создавать некий «тоталитарно консолидированный интерфейс» по украинскому направлению при максимально возможном сохранении мирного характера бытия внутри страны.

Такой вот промежуточный вариант. Быть может, именно его в итоге и попытаются реализовать.

Павел Кухмиров