США в лице госсекретаря Майка Помпео объявили России ультиматум: предложили вернуться в договор по РСМД в течение 60 дней. Причём США нужно ещё в этом убедить, видимо, разрешить американские инспекции «на местах» в России, где они изволят пожелать. А иначе что? США выйдут из ДРСМД. Любители громких фраз оправдывают то, что они, в общем, уже делают, создав районы ПРО в Польше и Румынии.
Одно смущает: почему опять всплывает срок в 60 дней? Порошенко тоже хотел первоначально получить 60 дней военного положения, теперь вот Майк Помпео. Можно предположить, что это не случайное совпадение, и провокация в Керченском проливе согласована Порошенко с Майком Помпео. Возможно, через Павла Климкина, который перед этим посетил Вашингтон и имел тёплую беседу с Майком Помпео по поводу «российской агрессии» на Украине.
Кстати, командующий ВМСУ адмирал-танкист Игорь Воронченко с прямотой танка признался, для чего бандеровская эскадра бронекатеров штурмовала Керченский пролив: «Показать, что эта протока наша». Майк Помпео поспешил согласиться, что в этой протоке Россия «совершила агрессию» против мирно идущих бронекатеров, что естественно, поскольку он согласовал эту провокацию. И Майк потребовал немедленно вернуть адмиралу-танкисту катера и моряков, для новой провокации?
Нет, не всё так просто. Организаторам провокации нужно скрыть своё участие в ней, для этого они требуют немедленно вернуть её участников, а России нужно, наоборот, задокументировать провокацию, получить показания моряков в судебном порядке, об этом сказал президент Путин. Налицо конфликт интересов. При этом Помпео намекает на американскую заинтересованность в провокации в Керченском проливе: это дополнительное давление на Россию в связи с ситуацией вокруг ракет средней и меньшей дальности. Поэтому срок керченской провокации очерчивается Порошенко первоначально тоже в 60 дней?
Похоже, керченская провокация завязана на договор по РСМД, который стал неким камнем преткновения в отношениях США и России. Почему? США угрожают выйти из ДРСМД в ответ на создание Россией новых стратегических гиперзвуковых вооружений, которые не подпадают ни под какие договорные ограничения. Вашингтон не может дать военно-технический ответ и прибегает к политическому шантажу: угрожает обрушить договор по стратегическим вооружениям. И что? Как это компенсирует гиперзвуковое преимущество России?
Заметим, что президент Трамп несколько дистанцируется от своего госсекретаря Помпео, говорит, что ему «не нравится то, что произошло в Керченском проливе», однако не называет это «агрессией России», в отличие от Помпео. Возможно, это тактическая уловка Трампа, он хочет оставить себе свободу рук, а госсекретаря всегда можно сменить. Экс-госсекретарь Рекс Тиллерсон соврать не даст.
Владимир Путин на G-20 в Буэнос-Айресе занял в связи со всеми этими обстоятельствами выжидательную позицию, объяснил «в двух словах», как видит инцидент в Керченском проливе Россия. Можно сказать, по Горчакову, что Россия сосредотачивается, но жёстко: отказалась обсуждать керченский инцидент не только с Порошенко, но и в нормандском формате, что вызвало якобы недоумение у канцлера Меркель. Президент Франции Макрон никак не отреагировал, у него Париж в огне и в «жёлтых жилетах».
Петро Порошенко обижается, что президент России не хочет говорить с ним по телефону. О чём говорить, кода Владимир Путин уже всё сказал, причём публично, что Порошенко причастен к провокации в Керченском проливе, что «действующая украинская власть является партией войны», что военным положением они «разделили страну на благонадёжную и не очень»? «Кому война, а кому мать родна!»
Эти телефонные переговоры Порошенко действительно может использовать для поднятия своего рейтинга в стране, самим фактом своего общения с Путиным, это общее место в политологии. Но это ещё не всё: не обсуждая керченскую провокацию ни с Порошенко, ни в нормандском и прочих форматах, Владимир Путин как бы держит руку в кармане, и «коллегам» неизвестно, что он из него вытащит в случае новых провокаций. Он даёт понять всем «коллегам», что говорить пока не о чем: всё уже сказано на G-20 в Буэнос-Айресе.
Ровно через год, в декабре 2019-го, будут сданы в эксплуатацию газопроводы «Сила Сибири» в Китай и «Турецкий поток» в Турцию, и финансовая зависимость России от поставок энергоносителей в Европу резко снизится. В этом свете нормандский формат с Германией и Францией становится для России менее актуален, к сведению Меркель и Макрона.
Пожалуй, эту новую складывающуюся на газовым рынке Европы ситуацию можно будет обсудить при случае с президентом Трампом, учитывая, что он сам подошёл на саммите в Буэнос-Айресе к президенту Путину, и 15-20 минут они о чём-то говорили, несмотря на инсинуации госсекретаря Майка Помпео.
