Диверсант-одиночка. ПОДСТАВА (часть 11)

    Разбудила Москвитина женщина в шесть утра легким покусыванием его сосков. Утром Оксану всегда охватывало сильное желание. Хотя засыпала женщина накануне полностью удовлетворенной и измученной.
    После душа и туалета, приведя себя в порядок и одевшись, Андрей с Оксаной вновь устроились на кухне. Женщина сварила кофе.
    Легко позавтракав, Москвитин взглянул на часы: 7.20.
    Оксана спросила:
    — Уходишь?
    — Да. Но хочу попросить тебя об одной услуге.
    — Проси. Для тебя — все, что угодно.
    Майор прошел в прихожую, достал из куртки конверт, в котором находились фотографии Оболенского с чеченским полевым командиром и копия досье на последнего.
    Положил конверт на стол, объяснив:
    — Здесь, Оксана, очень важные документы. Из-за них уже пролилась кровь. Носить с собой я их не могу, но и передать, куда надо, пока тоже! Не могла бы спрятать этот конверт у себя? О нашей связи не знает никто, по крайней мере из числа тех людей, которые очень хотели бы заиметь эти документы. Думаю, у тебя они будут в наибольшей безопасности! Но если ты боишься…
    — Ничего я не боюсь, Андрюша! А вот твои проблемы, как мне кажется, сегодняшним днем не разрешатся. Может, будет лучше, если ты останешься у меня? И конверт будет цел, и ты при нем.
    Майор отрицательно покачал головой:
    — Нет, Оксана. Я не могу остаться.
    — Видимо, ты оказался в крутом переплете. Что ж, оставляй свои бумаги и не беспокойся, в чужие руки они не попадут… За ними могут ко мне прийти?
    — Нет. Это исключено. Я не стал бы подставлять тебя.
    — Хорошо, но все же дополнительные меры предосторожности не помешают.
    — Что ты имеешь в виду?
    — Я тут за соседкой, старенькой и больной, ухаживаю. На добровольных, так сказать, началах. Хожу бабульке за лекарствами, кое в чем помогаю. Так вот твои бумаги у нее спрячу. Ты не против? У старушки огромная библиотека, в одну из книг и положу конвертик.
    Майор думал недолго. Оксана предложила неплохой вариант.
    — Хорошо. Но, как при необходимости и без тебя я смогу забрать обратно документы?
    — Очень просто. У меня есть дубликат ключей от их квартиры. Возникнет необходимость, откроешь дверь и сразу справа библиотека. Старушка глуховата, ничего не услышит. Конверт будет на пятой снизу полке, скажем, в третьей от края слева книге. Заберешь, захлопнешь дверь — и все дела. А дубликат ключей в Москву-реку бросишь, мне они ни к чему!
    — Хорошо, прячь у соседки! А ключи мне не нужны. Я найду тебя!
    — И все же запомни: пятая полка, третья слева книга.
    — Запомнил. Спасибо тебе, Оксана. За все спасибо.
    Москвитин покинул квартиру Оксаны Светловой, рассчитывая вскоре вернуться туда. Он не знал, что сможет сделать это лишь спустя долгое время. Долгое и очень сложное для него. А пока он прошелся до ближайшей стоянки такси и отправился к себе.
    Появления Москвитина никак не ожидали Гном с Ринатом. Они находились в полной уверенности, что клиент провел вечер и ночь у себя дома. А оказалось, этот майор провел их.
    Андрей же, сев в свой автомобиль, выехал с площадки. «Форд» последовал за ним.
    Гном, находившийся за рулем, спросил сообщника:
    — Что шефу докладывать будем? Что об…ал нас клиент?
    — Да за это капитан кончит нас без всяких базаров. Нет уж. Доложим, что майор ночевал дома.
    Гном вздохнул:
    — Это точно. Тогда докладывай.
    Ринат набрал номер на сотовом телефоне.
    — Это Ринат, шеф! Все нормально! Объект наблюдения с 18.00 и до 8.00 находился у себя в квартире. Никуда не выходил. К нему тоже никто не приходил.
    Григорян спросил:
    — Где он сейчас?
    — Едет, наверное, в контору.
    — Вы следите за ним?
    — Да.
    — Прекратить немедленно сопровождение и уйти в первый же переулок. Далее — домой отсыпаться. Будете нужны, вызову. Все, отбой.
    Ринат отключил телефон:
    — Ну, вот и порядочек. Уходи в сторону, и по домам. Отдыхаем.
    Андрей, заметивший, естественно, «Форд», начавший от дома сопровождение его машины, в зеркале заднего вида увидел, как сидящий справа пассажир с кем-то разговаривает по телефону. После чего иномарка свернула вправо на первом же повороте.
    Майор улыбнулся, проговорив:
    — Ну-ну. Езжайте, мальчики. Отдыхайте пока. Разговор с вами еще впереди. И вряд ли он доставит вам удовольствие.
    В 9.00 Москвитин въехал на территорию центрального офиса Службы. За контрольно-пропускным пунктом его остановил оперативный дежурный. Андрей опустил боковое стекло, спросив:
    — В чем дело, старший лейтенант?
    — Извините, товарищ майор, генерал Оболенский приказал, чтобы вы, как только прибудете, сразу же явились к нему в кабинет.
    Спустя несколько минут майор вошел в кабинет руководителя спецслужбы:
    — Разрешите, товарищ генерал?
    — А, Москвитин? Входи. Кофе, чай?
    — Кофе, если можно.
    Генерал отдал приказ секретарю приготовить кофе. Сам же расстелил перед Москвитиным карту одного из районов Чечни, присел напротив. Секретарь внесла поднос с чашками.
    Оболенский взглянул на майора:
    — Вызвал я тебя, Андрей Григорьевич, по делу срочному, неотложному. Постараюсь быть кратким.
    Генерал сообщил, что по разведданным, в том числе и по собственным данным командира отряда спецназа «Гарпун», в одном из населенных пунктов ущелья Хатулам в ближайшее время планируется сход командиров самых крупных на настоящий момент террористических группировок, действующих в горах Чечни. Сход должен пройти при непосредственном участии самого Адама Дахашева, или Джуры. Спецслужба получила приказ силами отряда «Гарпун» блокировать ущелье Хатулам и провести операцию по захвату или уничтожению бандитских главарей.
    Допив кофе, Москвитин спросил:
    — Ну а я здесь при чем?
    — А при том, майор, что ты сегодня же должен убыть в отряд, отобрать там лучших бойцов, и, выдвинувшись с ними к ущелью Хатулам, организовать и провести акцию нейтрализации руководителей незаконных вооруженных формирований. При этом твоя главная цель — Адам Дахашев. Главная и персональная цель. Где конкретно пройдет их сход — разведка обещала сообщить дополнительно. Но вполне возможен и такой вариант, что точных данных по месту встречи боевиков мы не получим. Поэтому решено к операции привлечь весь отряд «Витязь», дабы заблокировать ущелье так, чтобы все потенциально пригодные для появления бандитов аулы были взяты спецназом под контроль. Но конкретику работы по Джуре и остальным отморозкам так называемых сил освобождения независимой Ичкерии согласуешь непосредственно с полковником Карцевым — командиром отряда «Гарпун».
    Поняв, что разговор окончен, Москвитин поднялся из-за стола. Спросил:
    — Я лечу в Чечню один?
    — Как всегда. Все необходимое снаряжение получишь в отряде.
    — Когда и на чем вылет?
    — В 20.00, на транспортном «Ил-76». Борт доставит тебя в Моздок, где встретит офицер отряда. На «вертушке» «Гарпуна» доберешься до места дислокации нашего спецназа. Далее — по обстановке. В 16.00 сообщи оперативному дежурному, откуда забрать тебя для доставки на аэродром. Еще вопросы будут?
    Москвитин внимательно взглянул в глаза Оболенскому. Тот спокойно выдержал взгляд майора. Андрей произнес:
    — Вопросов не будет, будет просьба.
    — Я слушаю тебя.
    — На похоронах Анастасии Ковалевой и ее дочери возложите к могилам венок от меня, лично возложите!
    Оболенский кивнул:
    — Я сделаю это, обещаю. Вы были близки с Анастасией Павловной?
    Майор ответил коротко, покривив сознательно душой:
    — Да. Настолько близок, что ее смерть стала для меня ударом. И я не верю в то, что семью убил бывший муж.
    Генерал держал себя в руках:
    — Это ваше право.
    И неожиданно добавил:
    — Признаться, майор, и мне версия следственных органов кажется слишком простой и… удобной кое для кого. Думаю, мы еще вернемся к этому вопросу.
    — Благодарю.
    — Я провожу тебя. Подъеду на аэродром. Возможно, к вечеру у меня появятся дополнительные разведданные по Джуре.
    Москвитин четко, по-уставному развернувшись через левое плечо, вышел из кабинета, сразу спустившись к себе в комнату № 14. Присел за рабочий стол. Интересно складывается обстановка. То о Дахашеве никто ничего не знал, а то сразу все разведывательные службы различных уровней и ведомств одновременно вышли на его след. Мало того, узнали, что Джура собирается в ущелье Хатулам провести сбор основного костяка бандитских группировок. И все это после встречи Оболенского с Батыром. Что-то тут не так! Сам собой напрашивается вывод: готовится подстава. Провокация. Но уж слишком явно она готовится. В то, что его, Москвитина, в сложившейся обстановке Оболенский решает отправить на Кавказ, ничего особенного нет. Андрей и предназначен для того, чтобы уничтожать таких, как Джура и Батыр. Но, с другой стороны, при имеющейся разведывательной информации отряд «Гарпун» вполне мог обойтись и без диверсанта-одиночки. У полковника Карцева две полноценные диверсионно-штурмовые группы общим числом в шестьдесят отменно подготовленных профессионалов высочайшего уровня плюс вертолетное звено, которое может быть использовано и в транспортных целях, и как подразделение воздушной огневой поддержки. Для чего Карцеву понадобился Москвитин? Ведь ему придется действовать не в привычном режиме, когда он выходил на цель один, а группа спецназа лишь прикрывала его действия и обеспечивала безопасный отход. Майору придется работать совместно с бойцами отряда. И какую особую ценность в этом случае имеет специалист-одиночка? Никакой. Он становится одним из бойцов. Но «Гарпун» не нуждается в усилении боевой группировки, да еще одним офицером. Нет, что-то в этой командировке не так. Уж не готовит ли Оболенский Москвитину какой подлянки в горах? Предположим, генерал решил избавиться от майора. Здесь, в Москве, это сделать непросто, да и нежелательно. Другое дело в Чечне. Там любой офицер может пасть от пули противника. Или от пули человека генерала. Главное, в Чечне задача по ликвидации Андрея вполне выполнима. Не оттого ли генерал и отправляет его в отряд? Но тогда получается, что для Оболенского он, майор Москвитин, представляет смертельную угрозу. Чем может быть опасен для генерала его подчиненный? Только тем, что завладел документами покойной Ковалевой, компрометирующими руководителя спецслужбы настолько, что в случае их передачи компетентным органам генерал вполне реально может оказаться за решеткой. И возможно, в компании с другими высокопоставленными продажными чиновниками. Значит, Оболенский просчитал вероятность передачи компромата Ковалевой именно ему, Москвитину. Отсюда и слежка за ним. И отправка в Чечню. А может, ничего подобного? И генерал отправляет его в отряд действительно на усиление проведения боевой операции против Джуры и его приятелей? Но о чем тогда разговаривал Оболенский в Москве с Батыром? Может, как раз об этой операции? То, что генерал в сговоре с бандитами, понятно, иначе он не стал бы убивать Ковалеву. Только вот какова роль Оболенского в этом сотрудничестве генерала антитеррористической спецслужбы с руководством «сил сопротивления»? Возможно, Джура вышел из-под контроля своих хозяев, в число которых входит и Оболенский. И генерал снарядил с Батыром варианты ликвидации Дахашева? После чего разведка сразу же получила информацию о намерениях Джуры. Этой информацией вполне мог обладать Батыр. А после встречи в московском кафе — и Оболенский. Что ж, такой ход объясняет если не все, то многое. И главное — то, что хозяева моджахедов решили сменить руководство бандформирований. Посадить Батыра или еще кого на место Джуры, которого ликвидировать руками спецслужбы. Это уже ближе к истине. Но не истина! Да и не может Москвитину сейчас быть доступна истина. Все станет на свои места в Чечне. Где, кстати, Оболенский может попытаться убить сразу двух зайцев: и провести «антитеррористическую» операцию, и в ходе ее предпринять что-либо против Москвитина. Генералу нужен майор. Нужен для того, чтобы уничтожить. Посмотрим, как в Чечне будут разворачиваться события. Вполне вероятно, что майор вообще сделал ошибочные выводы. Короче, жизнь покажет. Но дела на Кавказе ждут его интересные. Очень интересные!
    Оставшись в одиночестве, проводив Москвитина, генерал Оболенский вызвал автомобиль. Доехал на нем до той же набережной и приказал остановиться у той же пристани прогулочных катеров. Вышел из салона, пошел вдоль высокого парапета.
    Отошел метров на пятьдесят, осмотрелся, как и в прошлый раз, достал из кейса спутниковый телефон:
    — Адам? Оболенский!
    — Здравствуй, Петр Константинович, рад слышать тебя.
    — Взаимно. Сегодня отправляю в «Гарпун» Москита.
    — Понял. Когда он будет в отряде?
    — Завтра утром.
    Джура задумчиво проговорил:
    — Завтра воскресенье, 13 июня. Плохое число для отправки своего майора ты выбрал, генерал.
    — А я в приметы не верю.
    — Напрасно. Что такое примета? Это предупреждение. И приметы складываются веками, обобщая опыт времен.
    Генерал поморщился:
    — Давай лучше о деле поговорим.
    — У меня все готово. Пятнадцатого числа твой спецназ может начинать работу в ущелье. Дополнительную дезинформацию в разведку федеральных сил я сброшу послезавтра. В ней и будет указана «цель» для твоего Москита. Надеюсь, он все сделает, как всегда.
    — Я под видом проводов Москита встречусь на аэродроме с Борисом Борисовичем. С ним еще раз уточним план переброски тебе товара.
    — Добро. Следующий сеанс связи утром 16 числа, после операции твоих спецов.
    Выключив аппарат и положив его в кейс, Оболенский направился к машине.
        Москвитин прибыл на аэродром в 20.00.
    Вышел из служебной «Волги» почти у трапа «Ил-76». Поставил на бетонку свою дорожную десантную сумку. «Волга», высадив майора, тут же ушла с территории военного аэродрома. К самолету подъехал «Мерседес» Оболенского. Из салона вышли два человека, сам руководитель спецслужбы и генерал-летчик, неизвестный Андрею.
    Оболенский подошел к Москвитину:
    — Готов, майор?
    — Готов!
    — Вот и хорошо. Дополнительных разведывательных данных за день не поступило, так что работай по той информации, которую представит полковник Карцев. Может, у него к твоему прибытию будет что новое.
    Андрей ответил:
    — Я все понял.
    Оболенский, взглянув на подчиненного, неожиданно спросил:
    — А почему это вы, Андрей Григорьевич, в последнее время стали относиться ко мне с заметным холодом? Я чем-то обидел вас?
    Майор усмехнулся:
    — Разве возможно относиться к начальнику тепло или холодно? Нет, вы не нанесли мне никакой обиды.
    — Ну что ж, пора подниматься на борт. И удачи вам. Всему отряду «Гарпун» удачи!
    Москвитин внимательно посмотрел в глаза Оболенскому.
    Тот не отвел взгляд, и голос его прозвучал искренне. Лицедей из генерала превосходный. Тем больше он опасен!
    Андрей поднялся на борт 069, следовавший рейсом Москва — Моздок.
    А из самолета вышел генерал-летчик. Он подошел к Оболенскому:
    — Все по плану, Петр Константинович?
    — Да. Ты придумал, каким бортом бросишь наш груз в Чечню?
    — Да этим же и брошу. Экипаж свой, проверенный, хорошо оплачиваемый.
    Москвитин через стекло иллюминатора видел, как беседуют два генерала. И этому диалогу значения не придал. Да и мало ли совместных дел могло быть у них? Ведь и снабжение отряда «Гарпун», и переброска его в горячие точки осуществлялись по большей мере именно транспортной авиацией, к которой, судя по всему, генерал-майор авиации имел самое прямое отношение.