Диверсант-одиночка. ПОДСТАВА (часть 13)

    Москвитин был ошарашен. Ничего подобного услышать здесь, в Чечне, от командира отряда спецназа он не ожидал! Ему необходимо было время осмыслить ситуацию. В свете вновь открывшихся фактов действия Оболенского принимали совершенно иную окраску. И документы, добытые Ковалевой, для генерала никакой опасности действительно не представляли. Следовательно, не было смысла и убивать ее. Но ее убили! Вместе с дочерью и бывшим мужем. Русский бельгиец сделать этого не мог! Ну не мог он этого сделать. Но даже если и поверить в невероятное, что именно он расправился с семьей, то откуда же он взял оружие? Хорошо, купил на рынке — с натягом, но допустимо. Значит, все-таки планировал убийство. Но тогда он, зайдя в квартиру, просто завалил бы Настю с девочкой и спокойно ушел, бросив пистолет. Вернулся бы в гостиницу и занялся делами фирмы. Но убийство, совершенное в квартире Ковалевой, больше напоминает работу опытных преступников, которым перед убийством надо было что-то узнать у жертв. Поэтому на виду у матери выстрелили в дочь, ранив ее. А затем забили Настю, либо получив нужную информацию, либо встретив отчаянный отпор. А Ковалева просто пристрелили, как жертвенного барана, приставив пистолет к виску и вложив затем ствол в его руку. Прием избитый. И милиция, вполне вероятно, распутала бы это дело, по крайней мере установила бы истинную картину преступления, но тут вмешалась спецслужба. Оболенский согласовал вопросы с кем надо — и дело зарыли! Но убеждать сейчас Карцева в том, что Оболенский имеет самое прямое отношение к убийству Насти, не стоило. Генерал перестраховался на всех уровнях. Даже здесь, в Чечне. Позаботившись, чтобы командир «Гарпуна» узнал о встрече с «братом» Батыра. Просчитал подонок в генеральских погонах, что подобный разговор у Андрея с Карцевым состоится обязательно. Вот и состоялся. Москвитину стало ясно, что его пытаются заставить поверить в бесполезность и безопасность для генерала документов, полученных Ковалевой! Что ж, пытайтесь, господин генерал. Ничего у вас не выйдет! Грубо сработали Григорян с Лопыревым, к тому же допустили массу ошибок. И он, Москвитин оказался в Чечне потому, что Оболенский оценил эти ошибки. И послал Андрея на Кавказ с одной целью. Чтобы тот обратно уже не вернулся.
    Следовательно, надо ждать «сюрприз». Когда и откуда? На базе отряда и сейчас — нет! Здесь его не решатся убрать. А вот на боевом выходе в ущелье Хатулам — вполне! Да! Наверняка там Оболенский и задумал избавиться от слишком любопытного и своевольного подчиненного. Что ж. Посмотрим, как все сложится в горах. Но к этому выходу Андрею следует подготовиться так тщательно, как он не готовился ни к одному из многих самых сложных боевых выходов. И он подготовится!
    Полковник, понимая состояние товарища, но не имея ни малейшего понятия, о чем он думает, не мешал Москвитину, сидя напротив и рисуя на листе стандартной бумаги различные фигуры остро отточенным красным карандашом.
    Майор оторвался от размышлений:
    — Ладно. Давай поговорим о предстоящей операции. Оставим Оболенского.
    — Вот это уже лучше. Короче, так, Андрюша, — полковник расстелил карту, — перед нами ущелье Хатулам. Тянется оно с запада на восток, почти параллельно Большому хребту. Слева Армакский перевал, справа Хатуламский. В самом ущелье три населенных пункта, крайнее с запада — Армак, восточнее в 12 километрах — Узунаул и, наконец, на самом выходе — небольшой аул Матли. От него до Узунаула чуть более трех километров. Согласно разведывательным данным в одном из этих селений на днях собирается вся верхушка бандформирований, терроризирующих горные районы республики.
    Москвитин, бросив взгляд на карту, спросил:
    — И это все?
    — Что все?
    — Все разведывательные данные? В одном из трех аулов в неизвестное, но ближайшее время должен состояться сход главарей местных бандитов.
    Полковник подтвердил:
    — А зачем пялиться на чеченские аулы? Светиться зря? Вот получим дополнительные сведения, тогда и разведку проведем в полном объеме!
    — Понятно. Значит, до вечера нам делать нечего?
    А Карцев вздохнул:
    — Это тебе делать нечего, мне готовить отряд к выходу.
    — Ну, да, конечно. Где я могу устроиться?
    Полковник кивнул на перегородку:
    — В моем спальном отсеке, я уже приказал поставить туда вторую кровать и тумбочку. Кроме того, в отсеке имеется стол с тремя стульями и холодильник. Телевизор. Но показывает он плохо, хотя звук нормальный. Но по первому каналу новости посмотреть можно.
    — Словом, мобильная связь здесь, конечно, не действует?
    — Конечно.
    — Ну и ладно. Я возьму в отсек карту?
    — А что, спать не будешь?
    — Пока нет. Выспался дома.
    — Бери, работай, а я отдохну. Да, туалет, если приспичит, тебе дневальный покажет. А днем я покажу тебе расположение базы.
    Москвитин взглянул на полковника:
    — На базе произошли изменения в части, касающейся дислокации?
    — Да. И связано это было с перегруппировкой прикрывающего нас пехотного батальона.
    — Ясно. Тогда еще один вопрос, последний. Как мне сварить себе кофе?
    Командир отряда указал рукой на выход:
    — Скажешь Захарову, он все сделает.
    — Что ж. Спокойной ночи, полковник.
    Карцев взглянул на часы:
    — Вернее, утра. Но и три часа — время. Я в отключке, Андрей, все вопросы по быту к дневальному.
    Полковник скрылся в спальном отсеке, откуда вскоре донеслось тяжелое дыхание крепко уснувшего человека.
    Закурив, майор вышел из штабной палатки.
    Рядом словно из-под земли вырос прапорщик Захаров.
    — Какие-нибудь проблемы, товарищ майор?
    — Где мне тут отлить?
    — Да за палаткой.
    Андрей усмехнулся:
    — А полковник что-то о туалете говорил.
    — Ну, если есть желание подняться по тропинке, что начинается справа, метров сто, то пожалуйста, туалет там.
    — Ладно, это решим. Вопрос второй. Кофе сварить сможешь?
    — Какие вопросы? Натуральный или растворимый предпочитаете?
    — Натуральный! Погорячей, побольше и покрепче.
    — Понял. Сделаю!
    Прапорщик метнулся за угол палатки. Точно охотник. К тому же, скорее всего, отменный! Андрей не пошел в туалет, а по совету Захарова зашел за палатку. Закончив свои дела, почувствовал, что сзади кто-то есть. И этот кто-то крадется к нему. В голове мелькнуло — сюрприз Оболенского? Дождавшись, пока неизвестный подойдет почти вплотную, Москвитин перестал копаться с обмундированием и, резко развернувшись, выбросил вперед правую ногу. Она должна была сбить с ног того, кто подкрался сзади. Но нога рассекла воздух. Человек сумел среагировать на выпад и отвести голову назад. Андрей попал в невыгодное положение. Теперь противник мог нанести ему удар в промежность, а это конец схватки. Но этого не произошло. Вместо удара раздался удивленный знакомый голос:
    — Вы чего, товарищ майор?
    Перед Москвитиным стоял вездесущий прапорщик Захаров с полным ведром в одной руке. Андрей сплюнул:
    — Вот черт. Я-то ничего, а вот ты какого хрена сзади зашел?
    — Так за водой ходил на родник. Сами же просили кофе организовать.
    Майор покачал головой:
    — Так можно, дружок, и на неприятность нарваться.
    Прапорщик улыбнулся:
    — Не нарвался же.
    — Да, реакция у тебя, надо признать, превосходная.
    — Хорошие инструкторы обучали.
    Москвитин с Захаровым вышли ко входу в штабную палатку. Рядом находился дощатый домик, скрытый за густыми кустами.
    Захаров указал на него:
    — Мне туда. Минут через двадцать доставлю кофе.
    — Давай.
    Москвитин проводил прапорщика взглядом, оценив его последние действия. Да, прапорщик кроме отличной наблюдательности и почти мистической способности перемещаться бесшумно обладает и превосходной реакцией. Еще никто, кто пытался напасть на майора сзади, не уходил от неожиданного встречного удара Андрея. Никто, кроме этого вот невзрачного с виду прапорщика-сибиряка. Следует привязать этого Захарова к себе. На время проведения операции. В бою он будет незаменим. Поежившись от утренней горной прохлады, майор вернулся в штабной отсек. Дождался заказанного кофе, склонился над картой. Сейчас он разглядывал ущелье и прилегающую к нему местность тщательно, особое внимание уделяя подходам к аулам. Самым недоступным являлся Армак. Склоны обоих хребтов круты и лишены растительности, перевалы представляют собой узкое нагромождение камней, среди которых ни поста наблюдения не установить, ни огневую точку не оборудовать! По дну ущелья к аулу подойти можно, от Армака через Узунаул и Матли идет горная дорога, за последним селением переходя в грунтовку, а затем и в асфальтовую трассу на райцентр Утли, до которого — майор применил курвиметр (прибор определения длины ломаной линии) — 46 километров по дороге, напрямую меньше 38. Но по прямой от Утли в ущелье не выйти. С востока также подход к Армаку по дну ущелья открыт, но только от глубокого каньона, рвущего ущелье на две части. За ним все дно пропасти представляет собой узкое русло мелкой речушки. Склоны там превращаются в отвесные скалы. Значит, и подход боевиков с востока по дну ущелья к Армаку, и отход от селения в том же направлении практически невозможны. Более пригоден для преодоления Хатуламский перевал. Его южный склон пологий, короткий, переходящий в подъем на Большой хребет. Но главное, все пространство южного склона Хатуламского перевала покрыто «зеленкой», и так до Матли.
    Итак, вновь Армак, и наиболее благоприятное для боевиков направление выхода в ущелье с юга, со стороны Большого хребта, — через Хатуламский перевал. Получается, что противоположный склон они использовать не будут, ведь большими силами на место встречи главари банд не пойдут, лишь с минимально необходимой отборной охраной, которой хватит работы возле своих хозяев. Но и спецназ склон Армакского перевала непосредственно напротив Армака использовать не сможет. На нем боевики без труда расстреляют любые пешие силы противника. Следовательно, выходить на Армак, если разведка сообщит, что именно в нем произойдет бандитский сходняк, придется по дну ущелья со стороны Узунаула и с востока от каньона, куда следует бросить хотя бы одно отделение штурмовой группы. Ее применение сможет переломить ситуацию, если она начнет складываться не в пользу спецназа. Отход же боевиков на юг перекроют «вертушки». Так. С Армаком ясно. Теперь, если встречу бандитов назначают в Узунауле. Туда они подойти смогут и с севера, и с юга, и с востока от Армака. В данной ситуации отряду следует занять рубежи ожидания в глубине лесных массивов, раскинувшихся за хребтами как с юга, так и с севера между Армаком и Узунаулом. Пропустить бандитов и следовать за ними, охватывая банды с трех сторон, при этом перекрывая направление возможного отхода на Матли. И с Узунаулом, в принципе, все ясно. Следующий населенный пункт — Матли. Он наименее пригоден для организации бандитской встречи такого масштаба. Находится аул в трех километрах от Узунаула за крутым поворотом и расположен на выходе из ущелья, окруженный подходящей вплотную густой «зеленкой». К тому же от Матли ведет прямая дорога на Утли, где дислоцируется парашютно-десантный полк. И его мобильные патрули наверняка время от времени наведываются к селению. Подразделениями полка должна контролироваться и большая часть зеленого массива, входящая в зону ответственности десантной части. Но не это главное в неудобстве организации встречи в Матли. Главное в том, что к этому аулу бандитам подойти легко, а вот уйти из селения, если спецназ их вычислит, будет уже невозможно! Так что Матли пока, до уточненных и дополнительных разведывательных данных, прокачивать не стоит!
    Итак, каков вывод? А вывод таков: наиболее неудобным для спецназа в плане нейтрализации руководства бандформирований является аул Армак. Для духов же, при проведении подготовительных работ в части, касающейся короткой обороны и быстрого отхода, Армак предпочтительнее других селений ущелья Хатулам. Но не всегда на войне используются удобные варианты действия. Напротив, иногда, чтобы запутать врага, выбираются самые, казалось бы, худшие сценарии развития событий. И они, кстати, чаще всего и срабатывают. Ведь то, что плохо для боевиков, в равной степени хреново и для противостоящих сил. Но первые к этому готовы, а вот вторым необходимо время для адаптации. За счет чего бандитам, применившим подобный маневр, в основном и удается переиграть противника. Не предпримет ли Джура и в данном случае тактику худшего варианта? Впрочем, если он считает встречу безопасной, а иначе не решился бы на ее проведение в ущелье Хатулам, то в изменении стандартной тактики у него нет никакой необходимости!
    Майор прошелся, втягивая в себя глотки черного, как смоль, крепкого кофе.
    Все вроде бы пока понятно! И задача в общем ясна, но до сих пор Андрей не мог найти в будущей операции свое место диверсанта. При всех раскладах его участие в акции ничем не оправдывалось. Так почему Оболенский послал его сюда? Ведь он не мог не знать того, что знает полковник Карцев, а теперь и сам Андрей. Того, что на данный момент и в этой операции применение специального агента не просто не нужно, а нецелесообразно в плане сохранения профессионала-одиночки для других, более подходящих для него акций! Но Оболенский, несмотря ни на что, все же посылает майора сюда с приказом лично участвовать в акции! Ответ один и теперь он вполне очевиден. Оболенский все же решил убрать Москвитина! Ну и ладно. Решил — еще не значит убрал.
    Москвитин прилег на отведенную ему кровать в шестом часу, чтобы уже в восемь Карцев его поднял.
    Андрей недовольно спросил:
    — Ну что за необходимость, Игорь Иванович?
    — Подъем, диверсант. Новые разведданные по Джуре поступили.