Диверсант-одиночка. ПОДСТАВА (часть 5)

    После ухода подполковника Оболенский, заказав еще кофе и закурив сигарету, в который уже раз за последние сутки крепко задумался. Итак, эта тварь Ковалева скачала информацию по Батыру и сейчас у нее на руках и фотография, сделанная в кафе, и досье бандита. Это очень опасный компромат. Она не вышла на работу. Сидит дома. Вместе с дочерью. Это хорошо! А в гостинице отдыхает ее бывший муж, Артем Львович! Это тоже хорошо! Такой расклад сам по себе подсказывал решение, которое следовало принять по Ковалевой. Решение жесткое, но диктуемое крайней необходимостью. И Оболенский принял его, тут же вызвав по специальной связи капитана Григоряна:
    — Армен?
    — Я, шеф.
    — Ты еще не начал работу?
    — Начал. Разговор с бельгийцем состоялся. Сейчас ждем его появления.
    — Слушай, Армен, обстановка изменилась. Слушай внимательно, что ты должен сделать вместе со своими людьми, исключая Федину, которую немедленно отправить в офис.
    — Слушаюсь, Петр Константинович!
        Внезапный телефонный звонок разбудил бывшего мужа Анастасии господина Ковалева. Он приподнялся на постели, сняв трубку с декоративного, выполненного под старину аппарата:
    — Да!
    И тут же услышал истеричный голос Насти:
    — Артем, господи, наконец-то, почему молчит твой мобильный? Беда, Артем, с Леной беда! Господи!
    — Что произошло, Настя?
    — Артем, приезжай немедленно ко мне домой! Прошу, как можно быстрее. Я не знаю, что мне делать!
    — И все же, что произошло?
    — Подробности дома! Поторопись! Я послала за тобой машину соседа. Это серебристый «Ниссан»… Жду!
    Связь отключилась. Артем Львович посмотрел на трубку, затем положил ее и начал быстро одеваться, ломая голову над тем, что же, в конце концов, могло случиться с Леной? Впопыхах он не подумал о том, почему Настя сказала, что его сотовый не отвечает на вызовы? Мобильник лежал на журнальном столике включенный и не мог не принять вызов. Он вообще ни о чем не думал, мысли о Лене и беде, которая вдруг постигла дочь, заглушили все чувства. В том числе инстинкт самосохранения и предчувствие близкой опасности. Тем более Ковалев не мог предположить, что звонила ему совсем не Настя, а прапорщик спецслужбы Федина. Одевшись и захлопнув дверь номера, Ковалев бегом сбежал по лестнице в фойе. Бросил дежурному ключ, выскочил на улицу. Оглядел стоянку, ища серебристый «Ниссан». И увидел его, стоявший метрах в двадцати от лестницы во втором ряду. Рядом с иномаркой стоял стройный мужчина спортивного телосложения с едва отличимыми признаками принадлежности его к одной из южных народностей. Лицо его было хмуро и сосредоточенно. Видимо, с Леной произошло что-то весьма серьезное, если даже сосед Насти выглядел таким взволнованным.
    Ковалев подошел:
    — Здравствуйте, вы от Анастасии Павловны?
    — А вы Артем Львович?
    — Да. Может быть, вы объясните, наконец, что произошло?
    — Садитесь в машину!
    Бывший муж Анастасии открыл дверцу заднего сиденья, влез в салон и очутился рядом с еще одним неизвестным мужчиной. Первый поспешил успокоить бельгийца:
    — Меня зовут Армен, вашего соседа Степан. Мы друзья Насти.
    — Вы так и не сказали, что произошло?
    — Анастасия Павловна просила лишь быстрее доставить вас к ней, а о своей проблеме, видимо, предпочитает сообщить вам сама. Но дело, как я понял, весьма серьезное. Это все, что я пока могу вам сказать, Артем Львович.
    Григорян повел «Ниссан» по Садовому кольцу.
    Остановился «Ниссан» возле кинотеатра.
    Ковалев удивился:
    — Почему встали? Ведь нас же Настя ждет?
    Григорян повернулся:
    — Ждет, и мы пойдем к ней! Но сначала поговорим.
    Ковалев дернулся:
    — Что все это значит?
    В бок ему уперся ствол пистолета Лопырева. Бывший муж Насти вздрогнул. Его сковал страх.
    Григорян продолжал:
    — Уважаемый Артем Львович, ничего с вашей дочерью не произошло, она в порядке. А вот мать ее, Анастасия Павловна, совершила большую ошибку. Дело в том, что она, являясь любовницей одного крупного бизнесмена, банально выкрала у него папку с документами, за которую требует деньги. В общем, шантажирует весьма приличного и достойного человека. Уж не знаю, что это нашло на Настю. Вроде у них все было в порядке. Но она вдруг решилась на такой, мягко говоря, подлый шаг. Бизнесмен, которого она шантажирует, человек добрый и зла никому не желает. Документы, что находятся в папке, для конкурентов никакой ценности не представляют, так что шантаж не имеет смысла. И Настю готовы простить и забыть о ней, если она вернет похищенные бумаги, которые хранит дома. Короче, Артем Львович, мы должны встретиться с вашей бывшей женой и уговорить, я подчеркиваю это слово, уговорить ее вернуть документы. А от вас требуется самая малость. Анастасия Павловна сейчас находится в своей квартире и никому дверь не открывает, как не отвечает и на телефонные звонки. Возможно, она поняла, что совершила глупость, и боится. Вас же она должна впустить! Все же какой-никакой, а свой, родной человек, тем более тот, который может помочь выбраться ей из сложной ситуации. Мы войдем с вами. И вместе попросим вернуть папку! После чего уедем. Вы же можете остаться или уйти, как будет угодно!
    Ковалев указал пальцем на пистолет, направленный к его боку:
    — А… зачем это?
    — Что? Оружие? А это, Артем Львович, не зачем, а почему! Потому, что мы намерены сегодня же вернуть документы нашего босса. Любыми средствами. Лучше — цивилизованно. В общем, не будем терять времени. Сейчас подъедем к дому вашей бывшей супруги, во двор не въезжая. До подъезда дойдем пешком. Поднимемся на тринадцатый этаж. Вы позвоните в квартиру № 76, хотя о чем это я, адрес Анастасии вам известен не хуже меня. А далее, господин Ковалев, скажете Анастасии Павловне буквально следующее: «Дорогая, открой, я попал в неприятную историю с милицией, мне нужно посоветоваться, что делать!» Не думаю, что госпожа Ковалева останется равнодушна к проблемам бывшего мужа, вы же не раздумывая откликнулись на зов о помощи?
    Ковалев пожал плечами:
    — Ну, не знаю. В моем случае, когда вы выманили меня из гостиницы, речь шла о дочери, здесь же совсем другой коленкор.
    — Коленкор тот же. Главное, сказать свою фразу вы должны как можно естественней и жалобней. Можете от себя что-нибудь добавить. Нам надо, чтобы Анастасия Павловна открыла дверь. И вы должны обеспечить это!
    Артем Львович спросил:
    — А если мне не удастся сделать это?
    Григорян укоризненно покачал головой:
    — Вы так и не поняли? Вам не напрасно продемонстрировали оружие. Оно, да будет вам известно, иногда имеет свойство стрелять. Так что вы уж постарайтесь, Артем Львович. Вас же ждет благополучная Бельгия, доходный, спокойный бизнес. Если вы решили вернуть семью, то в сложившейся обстановке у вас появляются неплохие шансы на это. Думаю, Анастасия Павловна теперь уже не будет категорична в своем отказе вам.
    Теперь подозрительно на незнакомцев посмотрел Ковалев:
    — А откуда вам известно, что Настя отказала мне?
    — Все же тяжело с вами. А какой еще вывод можно было сделать после того, как вы, встретившись, вместо того чтобы быть вместе, разбежались по разным местам?
    Ковалев, слегка задумавшись, проговорил:
    — Тогда еще один вопрос.
    — Пожалуйста!
    — Почему Настя, как вы утверждаете, украв у какого-то там бизнесмена ценные бумаги, вчера свободно разгуливала по городу и лишь с утра закрылась дома? Что-то не вяжется в вашей истории.
    Григорян вновь вздохнул:
    — Да, действительно, с вами очень тяжело общаться. А между тем ответ на ваш вопрос прост! Вчера вечером Анастасия Павловна и подумать не могла, что шантажиста вычислят, ведь она не напрямую требовала деньги, а пыталась действовать анонимно. Однако ее вычислили и утром сообщили, что боссу известно, кто является шантажистом. После чего она сразу прекратила разговор и закрылась в квартире. Видимо, не ожидала подобного развития событий. Вас удовлетворил ответ?
    — Удовлетворил. Но договоримся, в квартиру я войду один. Если она меня впустит, то я постараюсь убедить ее отдать документы. Сам же и папку вынесу.
    Григорян нехорошо ухмыльнулся:
    — Нет, Ковалев. Ни о чем мы не будем договариваться. Либо вы выполняете поставленную мной задачу, либо Бельгии своей вам больше не видать! Если вам не удастся уговорить бывшую супругу открыть дверь, мы предпримем силовую акцию, и вот тогда я никому и ничего не гарантирую. В смысле здоровья, а возможно, и жизни.
    Он повысил голос:
    — Мы не пацаны какие-нибудь, чтобы дешевая шлюха играла с нами в кошки-мышки, а ее муженек, пусть и бывший, пытался диктовать свои условия. Дело серьезное, и это ты, Ковалев, должен осознать в полной мере.
    Он вновь спросил Ковалева:
    — Ну и что, Артем Львович? Вы поможете нам?
    — При условии, что ни Насте, ни тем более Лене вы не нанесете никакого вреда!
    Капитан усмехнулся:
    — Само собой, Артем Львович, мы же люди цивилизованные! Решим все по-хорошему и разойдемся.
    — Хорошо. Я помогу вам.
    В разговор вступил старший лейтенант Лопырев:
    — А куда б ты делся, эмигрант?
    Его резко оборвал Григорян:
    — Заткнись! Значит так, выходим из машины и следуем к дому Ковалевой. Вы, Артем Львович, впереди, мы — сзади.