Глава 14

И все-таки Александр Анатольевич был прав. Осилить предстоящий нам объем работ вдвоем было немыслимо. Ну разве только растянуть ее лет на двадцать.

Нам нужны были помощники.

Но мы не имели права иметь помощников.

Мы не могли привлекать к работам дополнительных людей. О характере наших исследований должны были быть осведомлены только три человека — я, Александр Анатольевич и наш конторский Куратор. И ни одна живая душа больше. А если больше, то только за счет жизни: узнал и тут же скоропостижно скончался.

Я снова попал в вилку неодолимых обстоятельств. Мне надо было сделать работу, которую наличными силами сделать было невозможно. И одновременно эти имеющиеся в моем распоряжении силы нельзя было расширить ни на полчеловека.

В общем, хоть ложись и помирай. Но если помрешь — дела тоже не сделаешь.

Вот тебе и еще одно противоречие! Сколько их на мою бедную голову. И одна другой неразрешимой.

Я вспомнил уроки еще той, первой учебки.

— Что вы должны сделать, когда не знаете, что делать? — спрашивал курсантскую аудиторию психолог.

— Наверное, стреляться, — предполагала аудитория.

— Нет. Задавать себе вопросы. Как можно больше вопросов. И давать на них как можно больше ответов. Много мелких задач решаются гораздо легче, чем одна большая. Заведомо более сильного противника бьют по частям.

В общем — разделяй и властвуй.

Может, попробовать?

Итак, что произойдет в случае, когда я, несмотря на все запреты, привлеку в качестве помощников дополнительных людей?

Они догадаются о характере и целях наших работ. Ну или будут иметь возможность догадаться. Что в принципе одно и то же. Возможность равна действию.

А если не догадаются? Такое возможно? В принципе?

В принципе возможно все. Даже штаны через голову надеть. Когда ты в трусах, на улице холодно, а другой возможности утеплить свои коленки нет.

Впрочем, разговор даже не о том, возможно это или нет. Вопрос о том, будет ли это признано нарушением существующих правил игры? Будет ли считаться изменой интересам Конторы? Или только превышением должностных полномочий?

А ведь, пожалуй, если священная корова Тайны существования Конторы потревожена не будет, то мою неудачу или удачу (с точки зрения сбережения Тайны и то и другое равнозначно) могут признать не более чем мелким нарушением дисциплины. А за нарушение дисциплины и измену взыскания следуют разные. Ну очень разные! Как небо и два аршина земли.

Значит, если я найду способ привлечь к работе дополнительные силы так, чтобы они о целях этих работ не догадывались, — я ничем не рискую?

Получается так.

Но как добиться того, чтобы человек, что-то делая, не понимал, что он делает?

Очень просто. Нужно сделать так, чтобы, что-то делая, он думал, что делает нечто совсем другое.

Вот и вся проблема.

На том мы и будем строить теорию поиска помощников.

И я пошел в редакцию газеты давать объявления о найме на работу.

Текст я выбрал самый типичный:

«Работа на дому! Всем, кто желает получать за свой труд достойную оплату, предлагаем надомные работы, связанные с обработкой корреспонденции. Звонить по телефону…»

Телефон я, естественно, указал не свой. Телефоны я указал диспетчерские. Которые тоже нашел с помощью газетного объявления.

Первых же откликнувшихся на объявление людей я назначил бригадирами. В нашем деле — были бы бригадиры, а бригады сформируются. Предпочтение при приеме на работу я отдавал престарелым пенсионерам. Из-за гуманных соображений. И еще из-за того, что пенсионеры лучше кого-либо другого умеют хранить чужие тайны. Потому что долго на этом свете не заживаются.

Далее все было предельно просто. Диспетчеры должны были принять заявки от желающих освоить профессию обработчика корреспонденции. Бригадиры должны были встретиться с людьми, заключить с ними договор и выплатить аванс. Договоры и аванс были строго обязательны. Авансом я заинтересовывал и закреплял будущих работников. Это был — пряник. А договором на всякий случай пугал. Договор выполнял роль кнута. Тем не менее подписывать его никто не отказывался, потому что не хотел упускать аванс. Ну кто еще в наше время, кроме меня, выплачивает деньги вперед, за еще не выполненную работу?

Бригадиры, подписавшие договора, докладывали диспетчерам о своей готовности приступить к исполнению служебных обязанностей.

После чего я им, опять-таки не напрямую, а через подставных людей, доводил до сведения производственное задание: взять газеты, разнести газеты по обработчикам, разъяснить, что с ними надо делать, через некоторое время забрать и передать обратно диспетчеру. Проще простого. Сделать что-нибудь не так или что-то с чем-то перепутать просто невозможно!

Подшивки газет я опять-таки по объявлению скупал у пенсионеров или одалживал за немалые деньги на малый срок у библиотекарей районных библиотек. Чем и занималась еще одна нанятая мною через объявления категория исполнителей.

Хитрость заключалась в том, что бригад как таковых не было. Каждый «бригадир» работал только с одним обработчиком. С одним диспетчером. И с одним добытчиком подшивок. Их было только четверо. И существует ли где-нибудь кто-нибудь еще, выполняющий такую же работу, они не знали. Лишних претендентов на вакантные места я отсеивал или передавал другим диспетчерам заранее, после отсмотра договоров.

Таким образом, каждый член каждой бригады был уверен, что, кроме его четверки, других четверок нет. Потому что работы даже на них еле-еле хватает.

А в заключение добавлю, что трудились эти бригады не в одном районе Москвы. И не в одной только Москве. А еще по меньшей мере в десяти городах страны.

Так я вначале сплел, а затем растворил и спрятал на дно гигантский ловчий невод, с помощью которого намеревался выудить из близкой истории страны недостающую мне информацию. Ни один самый умный ищейка, надумай он, после прочтения объявления в газете, размотать причинно-следственную цепочку, не смог бы вытянуть на свет божий больше одной бригады. И значит, он никогда бы не смог понять, кому и зачем понадобилось заставлять четырех безработных пенсионеров перечитывать десяток подшивок старых газет. И еще платить за это деньги!

Это мог понять только человек, обладающий всем объемом информации. Таким человеком был я. Один. А я своими производственными секретами делиться не привык.

Контроль за многосложным производственным процессом осуществлял не я — компьютер. Я, как и всякий с нормальной памятью человек, с такой задачей не справился бы. Десятки людей, сотни наименований газет, тысячи позиций, по которым следовало вести поиск. Сам черт ногу сломит. Если он, конечно, без персоналки.

Ярославль — две бригады. Газеты «Известия» и «Вечерние вести». Поиск по следующим фамилиям…

Тула — две бригады. Газеты «Дайджест отечественной прессы» и «Комсомольская правда». Поиск по…

Орел… Рязань… Витебск… Москва…

Александр Анатольевич еле успевал обрабатывать поток входящей информации.

— Где вы умудрились набрать столько помощников? — удивлялся он.

— Да вот попросил старушек посодействовать. Им все равно делать нечего, кроме как у подъездов от безделья маяться.

— Все шутите?

— Шучу, шучу.

— А вот мне не до шуток.

— А в чем дело?

— Дело в объемах. Компьютеру не хватает оперативной памяти.

— Вы же говорили, ее хватит на год работы!

— Кто знал, что вам придет в голову причуда впихнуть в нее всю макулатуру страны.

— И что теперь делать?

— Покупать еще один компьютер.

— Хорошо, будет вам компьютер.

— Два!

— Вы только что сказали — один.

— Но подумал — три. Информацию необходимо дублировать. Боюсь, при такой варварской эксплуатации техника долго не протянет.

— Хорошо, вы получите свои четыре компьютера. Без проблем.

Шеф-куратор моего оптимизма не разделял.

— Ты, часом, не зарываешься? — спрашивал он, рассматривая заявку. — Я не филиал Национального банка. У меня могут возникнуть проблемы.

— Я не настаиваю. Я могу раздобыть деньги сам. Даже больше, чем требуется.

— Вот только этого не надо. Оставь свои дурацкие резидентские замашки. Сам достану! Опять по карманам добропорядочных граждан шарить?

— Отчего же граждан. Есть более подходящие источники. Тем более что в карманах граждан теперь ничего, кроме мелочи на хлеб, не водится.

— Знаю я ваши источники. Наслышан! И больше слышать о них не желаю. Мне ваши тунгусские манеры в Москве не нужны. Понял?

— Понял. Когда ждать компьютеры?

— Завтра ждать!

Через неделю поток информации пошел на убыль. Еще через три дня иссяк.

— Обработано 96 процентов запланированных источников, — доложил Александр Анатольевич. — Коэффициент погрешности по всему объему изданий не превышает ноля целых семи десятых допускаемых статистикой процентов. Требуют уточнения данные по газетам «Вчера», «Хроника ТАСС», «Советы» за 87 — 90-й годы. По данным изданиям погрешность превышает допустимые нормы. Возможно, имела место недобросовестная работа.

— Каков общий объем информации?

— Таков, что в четыре компьютера не поместился.

— Ну тогда у вас есть над чем поломать голову.

Глава 15

Дело явно не заладилось. То вставал компьютер. То обессиленно ложился головой на клавиатуру программист.

— Ну в чем, в чем проблема? Ведь мы уже делали все то же самое.

— То же самое, но совсем в других масштабах. И значит, совершенно иное. Компьютер не бухгалтерские счеты, где увеличение оперативно-цифрового поля достигается добавлением лишнего прута с десятью деревянными костяшками.

— Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь?

— Можете. Помолчите хотя бы полчаса.

Я не обижался на резкий тон. Воспитанники учреждения, которому я служу, не имеют привычки обижаться. Потому что это плохая привычка. Привычка, ведущая к провалу.

Я отсаживался подальше, наваливался руками и подбородком на спинку стула и замирал. На полчаса.

Через полчаса я спрашивал:

— Ну?

Александр Анатольевич сокрушенно качал головой. И я замирал еще на полчаса.

И еще на пол.

И еще на час.

Потом я засыпал. А Александр Анатольевич все продолжал колдовать подле составленных в ряд компьютеров. Я ничем не мог ему помочь. Я свою работу сделал.

Потом он меня будил.

— Ну что, попробуем?

— Попробуем!

И… снова ничего не получалось.

И еще раз…

А когда наконец получилось, я этому не обрадовался. Совершенно!

Я открыл глаза после очередного получасового задремывания и увидел недвижимо сидящего перед экранами, уперевшего сжатые кулаки в виски Александра Анатольевича.

— Опять ничего? — спросил я, мало надеясь на положительный ответ.

— Нет, на этот раз «чего». Даже очень «чего». Я вскочил со стула, подбежал к компьютерам.

— А почему так невесело?

— Потому что я получил абсолютно тот же результат.

— Какой тот же? — не понял я.

— Тот же, что и в первый раз.

— Но этого не может быть. В первый раз мы отсматривали только одного человека. А здесь — десятки.

— Ну и что? От перемены мест слагаемых сумма не изменилась. Можете посмотреть сами.

Я приник к мониторам. На четырех экранах застыли четыре одинаковые картинки.

— И что с того? — не понял я причин его хандры. Александр Анатольевич молча нажал на клавишу. На всех четырех экранах картинка сменилась. Но очень незначительно.

— Ну?

— Фамилия, — указал программист на надпись в правом углу.

Фамилия была другая. Не та, что раньше.

— А можно в розницу, — сказал Александр Анатольевич, — но с тем же результатом, — и снова вдавил клавишу.

Экраны мониторов мелькнули и выдали четыре разные и в то же время одинаковые картинки. С четырьмя разными фамилиями.

— Вы хотите сказать, что программа не идет?

— Программа идет. Я проверял. И перепроверял.

— А что же тогда?

— А вот что! — и Александр Анатольевич вернул на мониторы первоначальную таблицу. Ту, которую мы создавали раньше. Самую первую таблицу. Ради проверки которой я затеял весь этот сыр-бор.

— Теперь все понятно? Теперь все было понятно.

Я сел на стул. А если бы его не было, я, наверное, сел бы на пол.

— Я так понимаю, что на этот раз надеяться на ошибку нельзя?

— Нельзя. Можно ошибиться в одном случае, но невозможно во всех. Ошибка исключена. Вы этого добивались?

Нет, я добивался совсем другого. Я хотел по прямому эталону промерить кривую палку. А палка не промерилась. Палка своими кривыми изгибами полностью повторила эталон. Эталон и палка оказались одинаковы!

И Александр Анатольевич это понял. Он понял гораздо больше, чем следовало понимать простому программисту. Он понял все!

— И что теперь с этим делать? — задал я совершенно идиотский вопрос.

— Что хотите. — Это ваша затея.

Затея действительно была моя. Это я догадался заливать огонь бензином! Это я, пытаясь выбраться из ямы, провалился в бездонную пропасть

Я видел на экранах то, что не хотел видеть. Я падал, падал, падал в пропасть…

Возле каждого из десятка взятых наугад политиков кучковались свои иностранные прилипалы. Больше подле удачливых правителей, меньше возле неудачников. Но обязательно возле всех.

Каждое такое знакомство возникало после визита облеченного властью лица за рубеж. Или приема зарубежного гостя здесь. Ни позже — ни раньше.

После каждого знакомства этот политик снова ехал за рубеж докладчиком на научную конференцию или симпозиум. Ехал за счет принимающей стороны.

После каждого такого доклада он выпускал на Западе книгу. Или две книги. И получал за них гонорар.

После каждого такого знакомства, доклада и книги его новый знакомый занимал определенный пост в непосредственной близости от руководства страны.

Из всего этого можно было сделать единственный вывод — что, согласно придуманной нами схеме, все они были агентами влияния. Или агентом влияния не был объект нашего изначального интереса.

Или — или. Без промежуточных вариантов.

Часть II

Вступление

Штаб-квартира Центрального разведывательного управления США.

За пятнадцать лет до описываемых событий.

Из доклада заведующего лабораторией долгосрочного прогнозирования Центра стратегических исследований Восточного отдела Центрального разведывательного управления.

ВЫДЕРЖКИ

Гриф: совершенно секретно.

Гриф: без права выноса из помещения.

Гриф: отпечатано в двух экземплярах.

 

ВЫДЕРЖКА 1

…Исходя из общего геополитического климата, сложившегося в Евро-Азиатском регионе на сегодняшний день, можно предположить, что в ближайшие семь-десять лет в странах Восточного блока может сложиться исключительно благоприятная для корректировки внутренней и внешней политики стран, входящих в данный блок, ситуация…

 

ВЫДЕРЖКА 2

…При составлении долгосрочных прогнозов мы исходили из учета суммы следующих внутренних и внешних факторов, обеспечивающих динамику развития любой страны мира: 1. Климато-географическое положение страны исследования. Общее. И по регионам. В том числе с точки зрения их (географии и климата) возможного влияния на формирование характерологических особенностей народов, проживающих на данных территориях. 2. Состав населения. Общие сведения. 3. Демографическое состояние. В том числе по возрастным категориям. 4. История страны. В том числе по отдельным административно выделенным территориям. 5. История страны. С точки зрения поиска аналогов сложившейся политико-экономической ситуации. В том числе по отдельным административно выделенным территориям. 6. Национально-этнические особенности. По каждой территориально или административно выделенной национальной группе. 7. Экономическое положение. В том числе по административно выделенным территориям…

И далее по тексту еще сто одиннадцать пунктов.

 

ВЫДЕРЖКА 3

…Мы рассмотрели несколько, на наш взгляд, наиболее значимых факторов возможной геополитической нестабильности рассматриваемого блока стран. К самым перспективным, с точки зрения преследуемых нами целей, можно отнести следующие:

(Приводятся отдельные пункты.)… 3. Чрезмерную централизацию власти по формуле имперского удержания. Слабость политико-административного управления, вызванную обширностью и разбросом подчиненных территорий и недостаточным развитием транспортно-информационной инфраструктуры… 9. Отсутствие механизмов реального волеизъявления и изменения существующего положения дел как отдельными гражданами, так и целыми этническими группами населения. И как следствие — скрытое недовольство отсутствием данных механизмов и попытки его создания… 11. Тенденция экономической дестабилизации, связанная с повышением приоритетов военных и оборонных отраслей с одновременным провозглашением и проведением в жизнь курса на повышение уровня жизни населения… 21. Повышение уровня жизни населения, вызванное этим увеличение покупательского спроса и, как результат, — появление и нарастание товарного дефицита. Данное противоречие будет неизбежно прогрессировать за счет смены возрастных поколений…

Всего по тексту семьдесят три пункта.

Конец цитаты.

*

Из комментариев к докладу заведующего лабораторией долгосрочного прогнозирования Центра стратегических исследований Восточного отдела ЦРУ.

Неофициальная беседа.

ВЫДЕРЖКИ

Распечатка записи от…

Гриф: совершенно секретно.

Гриф: один экземпляр.

 

— Хорошо, допустим, они разрывают свою экономику тем, что, образно выражаясь, пытаются одновременно набить брюхо едой, а карманы патронами. Кто может помешать им отдать предпочтение чему-то одному?

— Внешнеполитическая обстановка и провозглашенные идеалы. Они не могут не заботиться об обороне, ведь, как ни крути, они в одиночестве развивают свой политический эксперимент, и мы или наши союзники и уж тем более ближние соседи, подвернись такая возможность, не преминут погреть руки на их немощи. А повезет, так кусок территории, что полакомей, оторвут. Они не могут не вооружаться.

И одновременно не могут не повышать уровень жизни населения. Это провозглашено приоритетом их строя. Нельзя держать людей голодными десятилетия, не рискуя спровоцировать внутренний взрыв.

— Но при дальнейшем усилении данного противоречия…

— Они неизбежно проиграют в том или другом. Или и в том и в другом одновременно. Затруднительно оберегать сразу две кости в двух концах двора. Какую-то непременно стащат.

Наверное, их бы могла выручить война. Серьезная. Вроде той, что была в сороковых годах. Она бы неизбежно перевела стрелку весов на оборону. Но войны нет и в ближайшем будущем не ожидается. Даже с юго-восточным соседом произошло замирение.

— Отсюда получается, что эскалация любого потенциально возможного военного конфликта не в наших интересах?

— Если доводить конфликт до степени войны, то — нет. Если затягивать, консервируя в состоянии вялотекущих военных действий, — то очень даже на пользу. Такая война будет подрывать экономический потенциал страны, способствовать проявлению негативных настроений среди широких масс населения.

— Продолжайте.

— Следующее противоречие, на котором можно сыграть, — это конфликт поколений. Новое, не знавшее реальных лишений, мерит свое благосостояние по значительно более расширенной шкале. Они стали жить лучше своих родителей и хотят жить еще лучше. Те же самые тенденции наблюдаются у нас и в любой другой стране. Только мы даем возможность улучшить свою жизнь за счет перераспределения средств. Или даем иллюзию таких возможностей, что в принципе одно и то же. А они продолжают держаться за усредненное — всем одинаково хорошо. Или хорошо — одинаково.

Такое могло пройти на людях, признававших приоритет государства над своим. Когда они в одиночку противостояли всему миру. Но не теперь, когда они почувствовали вкус к жизни. И когда сохранение государства уже не является гарантом сохранения собственной жизни. Но только ее недостаточного улучшения!

— Значит, если мы будем способствовать повышению материальных потребностей населения данных государств…

— То мы будем способствовать их разрушению. И в этом смысле демографическая ситуация складывается в нашу пользу. Да и шестидесятники помогут.

— Шестидесятники?

— Так называет себя поколение молодежи конца пятидесятых годов. И далее времен правления Хрущева. Они воспитаны на идеалах личной свободы и не боятся революций и крови. Потому что не видели их. У них нет тормозов. На них можно ставить.

— В чем конкретно они могут быть полезны?

— В первую очередь в формировании общественного мнения. Как говорят русские — в раскачивании лодки. К ним прислушиваются. Кроме того, за прошедшие годы они сменили старшее поколение в среднем звене административно-управленческого и партийного аппарата. А скоро начнут пролезать в высшее. Что создаст уникальные для успеха любых внешних воздействий предпосылки. Старое поколение партийно-административных управленцев выпустит бразды правления, ну или хотя бы ослабит хватку. А новое еще не успеет по-настоящему крепко вцепиться во власть. На какое-то время страна останется бесхозной. Старые правила уже играть не будут, а новые еще не придумают. Неизбежно начнется драка за кусок пирога. Клановая и национальная междуусобица.

Сыграв в этот переходный момент, можно очень малыми средствами достичь очень больших результатов. Нам не надо будет сбивать с ног крепко стоящего на них противника. Нам довольно будет подтолкнуть его.

— Как высоко вы оцениваете вероятность того, что предсказанные вами тенденции будут иметь место в реальной жизни?

— Как очень высокую.

— Спасибо.

Конец цитаты.

 

Из беседы директора Центрального разведывательного управления США с Президентом США.

Отрывок из воспоминаний директора Центрального разведывательного управления США.

Гриф: не для печати.

Гриф: секретно.

Гриф: распечатано в пяти экземплярах.

Гриф: для внутреннего пользования работников ЦРУ.

Стенографическая запись не велась. Содержание восстановлено по воспоминаниям участников.

ВЫДЕРЖКИ

 

…Я обратил внимание, что в этот день Президент находился в отличном расположении духа. Я не знаю, чем это было вызвано, но таким я его видел редко…

…Я доложил Президенту о текущих делах. В том числе о докладе начальника Центра стратегических исследований. Он запросил дополнительную информацию.

Я передал ему распечатку доклада, с частью которого он тут же ознакомился….

…Президент спросил — может ли он встретиться с разработчиком данной концепции лично.

Я ответил, что конечно. Встреча была назначена на следующий день…

… — Вы действительно считаете, что в ближайшие десять лет ситуация в Восточном блоке может претерпеть столь серьезные изменения? — спросил Президент разработчика программы.

— Да. Через десять, плюс-минус три года, лет. Это исходит из анализа всего того комплекса предпосылок, что изложены в моем докладе.

— Значит, если верить вам, то через десять, плюс-минус три года, лет мы будем иметь возможность оказывать определенное воздействие на внутриполитическую жизнь нашего потенциального и наиболее опасного противника?

— В той или иной мере.

— Чем вы можете подтвердить свои предположения?

— Динамикой происходящих в данной стране событий,

— Но в этой стране сейчас нет никаких событий. Там застой.

— Я думаю, они скоро произойдут. Думаю, не позже чем через полтора-два года. Если судить по нашим долговременным прогнозам.

— Что произойдет?

— Например, вынужденная смена руководства. И связанные с этим первичные изменения во внутренней и внешней политике.

— Почему вы считаете, что при смене руководства политика изменится? Почему не может быть преемственности политического курса?

— Потому что нет преемников. Возраст большинства руководителей центрального аппарата намного превышает принятый в этой стране пенсионный возраст. Их физиологическое и психическое состояние не соответствует требованиям, предъявляемым предложенной должностью. Старые работники будут вынуждены уступить власть более молодым. А у тех еще нет достаточного опыта управления государством. По крайней мере тем государством, которое есть. И они будут вынуждены менять государство под себя. Кроить его, чтобы остаться у власти.

Президент повернулся ко мне и спросил:

— Что скажет по данному поводу разведка?

— Вполне вероятно. Согласно нашим разведданным и заключению двух независимых групп привлеченных медицинских экспертов, находящийся у власти лидер имеет серьезные проблемы со здоровьем, — ответил я.

— Сколько он еще сможет протянуть?

— По заключению экспертов, год-полтора.

— Ваши сроки совпадают, — заметил Президент. — Или вы ради повышения рейтинга вашего учреждения сговорились, или вы разными путями пришли к одному и тому же выводу. Решим так: если в течение означенных полутора-двух лет что-то произойдет, мы непременно вернемся к этому разговору…

* * *

_Через полгода, после долгой и продолжительной болезни, скончался Генеральный секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза.

А потом еще один…_

Глава 16

Президент затребовал начальника лаборатории долгосрочного прогнозирования.

— Я хочу вернуться к нашему старому и, как показало время, незаконченному разговору. Меня интересует вопрос — как мы можем убыстрить изложенные в вашем докладе процессы? Возможно ли это в принципе? И что для этого требуется делать? Прошу отвечать просто, без оглядки на субординацию, без соблюдения дистанции и опаски сказать что-либо для меня неприятное. Мне не нужна искаженная информация. Надеюсь, вы меня поняли?

— Понял.

— Итак?

— Это возможно. Но прежде следует уточнить степень допустимого воздействия. Насколько важно сохранить тайну факта оказываемого влияния? Будут ли задействованы силовые структуры? Разведка? Посольские службы?

— Тайна должна быть абсолютной. Вооруженные силы в массе своей не используются. Разве только для демонстрации силы в приближенных регионах. Посольства и разведка в полной мере.

— Тогда придется ограничиваться мерами косвенного воздействия, которые просчитать практически невозможно. Они, конечно, менее действенны, чем меры прямого давления, но все в комплексе я при длительном временном использовании дают неплохой результат.

— В чем они состоят?

— В первую очередь культурная экспансия. С ее помощью мы добиваемся убыстрения процесса брожения. Подобная тактика с успехом применялась еще римлянами. Вначале разложить противника — потом завоевать. Малой кровью. Так считали они. И так они действовали. В принципе подобный прием используют при подготовке любой более или менее крупномасштабной войны. Правильно организованная пропаганда, направленная на разрушение образа врага, может для части населения превратить захватническую войну в освободительную и тем лишить обороняющуюся сторону немалого числа боеспособной призывной силы и значительно облегчить продвижение войск по захваченной территории.

— Мы не собираемся вести военные действия и оккупировать чужие территории.

— Но мы собираемся навязать чужой территории свою волю. А это та же война. Хоть и без выстрелов и взрывов. А значит, правила игры и в том и в другом случае подобны.

— Может быть, вы и правы.

— Культурное проникновение должно быть полномасштабным, с использованием всех возможных каналов передачи информации. При этом подразумевается, что контрпропаганда должна иметь прямой выход по меньшей мере на каждого шестого жителя страны. Только тогда она может возыметь действие.

И еще она должна быть адресной. Посеять сомнение в головы всех и сразу утопично. Универсальных формул потребления не существует. Это вам скажет всякий коммивояжер. А вот заставить сомневаться каждую голову в отдельности и, значит, суммарно подавляющее большинство населения страны в целом — вполне вероятно.

— Какие каналы наиболее действенны?

— По статистике и в порядке убывания — телевидение, радио, кино, печатная продукция. По форме — комиксы, музыка и детские мультфильмы.

— Музыка и мультфильмы?

— Да, мультфильмы имеют наиболее доходчивую и привлекательную для людей с неразвитым логическим мышлением форму. Закладка информации идет на эмоциональном уровне, ассоциативно, путем копирования образа жизни и образа мысли главных героев. При этом достижение требуемых результатов тем выше, чем доступней формулируется и чем чаще повторяется основная внушаемая мысль.

— Но мультфильмы — в основном продукт детского потребления.

— Дети быстро вырастают.

— А музыка?

— Отвечу примером. Когда в Европе случились масштабные студенческие волнения, неглупые люди просчитали, что полиции проще справляться со спонтанным проявлением истерических реакций музыкальных фанатов, чем с хорошо организованными акциями протеста бунтующей молодежи. И возникла мода на рок-музыку. И пришла битломания. И ушла революция.

— Экспансия массовых форм культуры потребует очень серьезных дополнительных субсидий.

— Не больше, чем война.

— Что еще вы можете предложить?

— Мы должны всячески поддерживать и навязывать продолжение, как говорят они, гонки вооружений.

— На собственную голову?

— На их голову. Каждый изготовленный самолет отрывает от чьего-то куска хлеба не размазанный по нему кусок маргарина.

— В том числе и нашего маргарина с нашего куска хлеба. Гонка подразумевает соревнование двух сторон.

— Значит, надо придумывать проекты, которые потребуют ответных затрат от них много больших, чем были вложены нами. Значит, надо блефовать, заставляя противника вкладывать в оборонительные проекты все больше и больше средств. Обман рано или поздно откроется, но затраченных на поиск противоядия средств вернуть уже будет невозможно.

— Хорошо. Дальше.

— Экономические санкции. Везде, где возможно, их надо вытеснять с прибыльных рынков. Препятствовать приобретению передовых технологий, чтобы продавать по завышенным ценам готовый продукт.

— Это понятно. Еще.

— Сконцентрировать усилия на развале административных окраин. Всякая империя сильна объединением составляющих ее сил. Но в этом же ее слабость. Поддержание порядка на множестве географически удаленных от центра территорий, если вдруг этого порядка не станет, требует огромных силовых и финансовых затрат. Следует использовать любые мотивы, способствующие напряжению отношений между окраинами и центром. Национальные, религиозные, территориальные, экономические. И даже личные.

Самую крепкую стену можно разрушить выбиванием из ее основания отдельно взятых кирпичей.

— Каким образом этого можно добиться?

— Обосновывая возможности самостоятельного, вне империи, политического и экономического существования. Причем очень благополучного существования. Демонстрируя интерес по совместным экономическим и финансовым проектам. Обещая кредиты и тому подобную прямую и косвенную помощь. Всячески, в том числе и финансово, поддерживая национальные и религиозные течения. Наконец, подкупая первых должностных лиц.

— В каком смысле?

— В самом прямом. За доллары.

— Что еще?

— Дестабилизировать «третьи страны», которым противник оказывает экономическую, военную и прочую помощь. Поддержание «третьих стран» на уровне обещанного благосостояния, тем более нейтрализация возникших на их территории контрреволюционных выступлений и военных конфликтов — это гигантский насос, выкачивающий из экономики курирующей стороны миллионы и миллионы долларов.

— Что еще?

— Всячески способствовать разделению монолита правящей партии на соперничающие группировки по возрастному, национальному, административному и клановому признакам…

— Еще…

— Еще…

— Еще…

— Спасибо. Я получил от вас исчерпывающую информацию. Если мне понадобятся какие-либо уточнения, я вызову вас еще раз.

Президент услышал все, что хотел услышать. И даже сверх того, что ему сказали. Потому что он обладал гораздо более обширным объемом информации, чем простой завлаб. Он имел возможность сравнивать.

Продолжение следует...