Глава 5. НЕТ БУБЕЙ, ХОТЬ…

Над горой Дева «Хорнеты» перестроились в одну линию, опустились до высоты в шестнадцать с половиной тысяч футов и активировали боевой режим систем предупреждения о радиолокационном облучении ALR-67. Согласно данным спутниковой разведки, несколько дней назад югославы перебазировали в район границы Косова с Албанией несколько зенитно-ракетных комплексов «С-75». Несмотря на то что такая техника уже устарела, пилоты НАТО опасались любой запущенной с земли ракеты, вне зависимости от сроков ее изготовления и годности. И не без оснований — за полтора месяца боевых действий, не имея современного в западном понимании вооружения, сербские зенитчики сбили сорок шесть самолетов Альянса, девять беспилотных аппаратов и тридцать семь истребителей, включая два пресловутых «невидимки» «F-117А». Только пяти из подбитых летательных аппаратов удалось дотянуть до сопредельных стран.

Еще хуже ситуация была с ракетами «Томагавк». Из более чем двух тысяч выпущенных по территориям Косова и Сербии ракет лишь немногим удалось поразить выбранные объекты. Большинство реактивных снарядов стоимостью по миллиону долларов каждый поражали либо пустые поля, либо разрывались в воздухе, либо не срабатывали и валились на землю бесполезными металлическими болванками. Часть еще уходила мимо цели и залетала в Болгарию, Венгрию и Албанию, разнося дома мирных жителей и распугивая скот.

Престижу НАТО такие случаи явно не шли на пользу.

Поэтому основной упор стратеги из Брюсселя и Вашингтона сделали на точечные удары ракетами класса «воздух-земля».

Но и тут все пошло наперекосяк.

Против высокоточного западного оружия сербы применили доселе неизвестный способ противодействия, предложенный по Интернету одним российским ученым. Выяснив, что головки самонаведения противорадарных ракет НАТО реагируют на излучение в диапазоне от тысячи до двух тысяч мегагерц, русский Кулибин сообщил югославам следующее — сей спектр волн используется в микроволновых печах, и ракета, как не умеющая самостоятельно думать летающая железка, примет включенный кухонный агрегат за мишень и благополучно его поразит.

Спустя три дня после сообщения по Интернету вся Сербия выволокла на пустыри микроволновые печки с тянущимися за ними десятками метров провода и подключила питание.

Результат превзошел все ожидания.

На печки посыпался град AGM-45A «Шрайк», AGM-78 «Стандарт» ARM и AGM-88A «Харм». Даже суперперспективные, умеющие выделять ложные цели AGM-136 «Такит Рэйнбоу» не избежали общей участи и самозабвенно лупили по несчастным изделиям фирм «Мулинекс» и «Самсунг».

Перерасход противорадарных ракет достиг в НАТО фантастических размеров. А количество «радаров» не только не уменьшалось, но и возрастало день ото дня. Пилоты впали в тихую панику. Бортовые компьютеры при подлете к любому сербскому городу фиксировали радиоизлучение с сотен точек. И неизвестно было, какая из них радар зенитного комплекса…

На последнем отрезке пути пилоты «Хорнетов» подключили панорамные камеры LST/ /SCAN AN/ASQ-173. Запись бомбометания была крайне важна для отчета о «гуманитарной миссии» Альянса. Пресс-секретарь НАТО Джеми Шеа на ежеутренних бриффингах обожал демонстрировать кадры героических действии летчиков.

В левых верхних углах центральных консолей зажглись зеленые светодиоды.

Три истребителя-бомбардировщика упали на мирно спящий лагерь албанских беженцев, как три совы на зазевавшуюся крысу. С внешних пилонов сорвались двенадцать бомб с лазерным наведением GBH-12, и через семь секунд шесть тонн взрывчатки разметали стоящие кругом трактора и повозки.

По земле прокатился огненный вал, убивший триста из четырехсот двадцати беженцев.

«Хорнеты» совершили разворот, и на головы мечущихся людей обрушились бомбовые кассеты GBH-59, довершившие начатое дело.

Пилоты не подозревали, что их подставило собственное командование.

Согласно полетному заданию, они наносили удар по колонне югославской бронетехники, закамуфлированной под мирный караван. Летчикам никто не сообщил, что из оружия в данном квадрате лишь у одного албанца в машине было спрятано древнее охотничье ружье.

И все.

В радиусе пяти километров от лагеря не было ни одного солдата.

Командир эскадрильи взглянул на экран системы управления огнем, по которому расплывалось белесое пятно, и отдал приказ уходить. Задание было выполнено на «отлично», следовало побыстрее оказаться под прикрытием двух звеньев французских истребителей «Мираж 2000», ожидающих бомбардировщики на границе с Албанией.

Пилоты не знали еще одного факта — помимо миниатюрных бомб, в кассетах находились и осколки снарядов югославской артиллерии, с номерами и техническими обозначениями, собранные на полигонах Сербии полгода назад по личному распоряжению Вука Драшковича и тайно переданные эмиссарам из Лэнгли. Теперь любая независимая экспертиза могла подтвердить, что четыре сотни безоружных косоваров были убиты при обстреле регулярной югославской армией, использовавшей для этого зверства гаубицы калибра 125 и 152 миллиметра.

То, что экспертиза будет проведена, в штабе НАТО не сомневались. И хорошо к ней подготовились. Всего за семьсот тысяч долларов, переданных Драшковичу на нужды его партии.

 

Створка ворот ангара со скрипом открылась, зазвенел упавший алюминиевый уголок, и в помещение хлынул солнечный свет.

Рабочий день на складе в Градеце начался совершенно так же, как и на десятках тысяч складов по всему миру.

Сначала в ангар залетел маленький толстячок в мятом сером костюме и вихрем промчался мимо стеллажей. За ним не спеша, с достоинством истинных пролетариев, шествовали три грузчика. На их лицах лежала печать озабоченности предстоящим огромным объемом работ. В глазах застыла уверенность в том, что и на этот раз им удастся не уронить себя и сторговаться с начальником о существенном снижении плана.

Толстячок затараторил, размахивая руками, и ткнул в пирамиду ящиков в дальнем углу ангара. Потом развернулся, пробежал на середину склада и указал на громоздящиеся до потолка пачки листов шифера.

Грузчики одновременно разыграли изумление, плавно перешедшее в тягостное раздумье.

Толстячок возопил, подняв кулак и размахивая им перед физиономиями трех амбалов.

Пролетарии развели руками. Мол, с этим и за неделю не справиться, не то что за смену.

Толстячок пронзительно взвизгнул и выкатился во двор.

Грузчики угрюмо потянулись вслед за ним.

Победил, естественно, коллектив. Спустя полчаса раскрасневшийся толстячок сдался и уполовинил объем работ. Грузчики для виду повздыхали, почесали затылки и устроились на первый перекур. Ибо без перекура ни один славянин никогда за работу не примется.

Наблюдавший всю эту картину Влад тихонько хмыкнул.

Трое македонцев затушили окурки и за час перекидали на въехавшую в ангар грузовую машину всю дневную норму. Двое пожали руку третьему и отправились куда-то по своим делам. Молодой парень, оставшийся на складе, запер ворота, оставил для прохода небольшую дверь и растянулся на кипе войлока буквально в трех метрах от схоронившегося Рокотова. Закурил, осторожно стряхивая пепел в консервную банку и следя за тем, чтобы искорка из сигареты не попала на ворс.

Судя по спокойному поведению македонца, вчерашнее происшествие на шоссе и перестрелка в старом форте не вызвали у жителей Градеца особого беспокойства. По крайней мере, насколько понял Влад, грузчики меж собой это не обсуждали. Македонский язык является двоюродным братом сербского, соответственно Рокотов понимал три слова из пяти. Работяги говорили об обеде, о каком-то Богдане, о футболе, обсуждали маленькую зарплату.

На улице тоже все было тихо. Не выли сирены, не ходили цепи солдат. Значит, полицейские не проверяли склады и производственные помещения. Будто и не случилось ничего.

Все это было подозрительно и не внушало Рокотову особенного оптимизма. Затихарившийся враг гораздо опаснее. Македонские власти не могли не отреагировать на взорванный полицейский вертолет и на кучу трупов среди развалившихся построек. Даже при условии, что мертвецы не были македонскими гражданами.

Соответственно, что-то готовилось. Нечто неординарное и крайне неприятное для беглеца.

Владислав бесшумно лег поудобнее и стал с нетерпением ждать момента, когда развалившийся на войлоке грузчик наконец пойдет домой.

 

На обычное утреннее совещание были приглашены только Госсекретарь и советник Президента США по национальной безопасности Самуэль Бергер. Хозяин кабинета жестом указал гостям на диван у кофейного столика, а сам, мрачный после ночной ссоры с Хиллари, устроился напротив в глубоком кожаном кресле.

Настроение у всех троих оставляло желать лучшего. Мадлен объелась за ужином жареными свиными ножками и до утра маялась животом. Дополнительную злобу ей прибавил тот факт, что по причине недомогания она не смогла воспользоваться услугами мальчика по вызову, ибо в таком случае ей пришлось бы раз в пятнадцать минут прерывать процесс, дабы в одиночестве покряхтеть на своем любимом розовом унитазе.

Бергер крупно продулся в карты, опрометчиво недооценив уровень игры полковника из корпуса морской пехоты. Тот мастерски блефовал, и Самюэль, собравший на руках «флеш рояль», купился и открыл масть раньше времени. У полковника же выпал «фул хаус». При этом вояка сидел с таким скорбным лицом, будто бы обладал занюханным «стритом» без семерки.

Президент, как уже было сказано выше, получил отлуп от собственной женушки. Часиков в двенадцать он попытался было подлезть к ней под костлявый бочок и склонить к исполнению супружеского долга, но Хиллари оказалась крепче гранита. Выдав язвительную тираду по поводу мужских достоинств муженька Билли, она порекомендовала ему отправиться в пресловутый коридорчик у туалета Овального Кабинета и засесть там в темноте в ожидании пробегающей секретарши из ночной смены. Или, на худой конец, вспомнить молодость и слиться в экстазе с агентом Секретной Службы посимпатичнее. Намек на «голубизну», коей Президент не брезговал в колледже, окончательно отвратил Билла от супруги. Он даже в запале бросил что-то о разводе, вызвав у Хиллари презрительный смешок. Судебного разбирательства и раздела имущества жена Президента не боялась.

— Итак, Китай, — глава Соединенных Штатов определил первую тему разговора. — Что у нас с проблемой посольства?

— Ничего утешительного, — Госсекретарь отхлебнула минеральной воды, от чего у нее в животе забурлило, — разведка КНР активизировала свою агентуру на нашей территории. Выясняют малейшие подробности подготовки вылета бомбардировщиков, дают за информацию любые деньги.

— Ну, этого как раз опасаться не следует, — советник по национальной безопасности вяло махнул рукой. — Пентагон стоит намертво. Произошла ошибка, мы принесли свои извинения и соболезнования, выплатим компенсацию семьям погибших, и все. Вопрос будет закрыт. Положительное сальдо Китая от торговли с нами сейчас равняется четырем миллиардам, так что портить отношения слишком сильно они не будут… Меня беспокоит другое — на фоне балканской операции в Пекин зачастили русские. Говорят, что готовится визит Бориса.

— Это обычное дело, — не согласилась Мадлен, — визит давно назначен, так что поездки русских дипломатов не выходят за рамки стандартной работы.

— Не совсем так. — Бергер довольно улыбнулся. — Настораживает состав делегации. Сейчас в них начали превалировать эксперты по ракетным и космическим технологиям. Позволю себе провести интересную аналогию, — Самюэль достал из дорогого кожаного кейса пачку ксерокопий газетных страниц, — мои аналитики раскопали кое-какие детали… Вот, в марте месяце начинается обсуждение в русской прессе финансирования станции «Мир». Нехватка денег, перспективы дальнейшего полета, возможность затопления орбитального комплекса в Тихом океане. Один из журналистов сразу в нескольких изданиях предлагает продать «Мир» Китаю^[32] и тем самым решить массу проблем. Статьи грамотные и технически, и экономически. Основной упор сделан на то, что при таком повороте Китай начнет закупать не только часы в тренировочных комплексах для своих астронавтов, но и технологии. С точки зрения наших экспертов, расчет проведен верно… Так вот. Через две недели после выхода первой статьи изменяется состав делегации, и в него включаются специалисты по ракетно-космической технике.

— Сознательный «слив информации»? — предположил Президент.

— Вряд ли, — Бергер наморщил нос, — у русских это мало распространено. Скорее кому-то пришла светлая идея, чиновники ее быстро украли и выдали за свою. По нашим данным, журналиста никто никуда не приглашал, он продолжает работать в обычном режиме.

— Это нам невыгодно, — проквакала Госсекретарь, — я имею в виду решение вопроса «Мира». Полеты к своей станции на орбите для Китая автоматически означают доступ к более совершенным носителям. К русским носителям. Это ставит под угрозу перспективу покупки у нас двигателей «Нортропа».

— Как мы можем этому помешать? — спросил Глава Государства.

— Только через своих людей в Администрации Бориса. — Самюэль помешал сахар в чашке и с удовольствием сделал глоток кофе. — Надо дискредитировать саму идею продажи станции. Пусть подкинут пару аргументов о том, что «Родиной торговать негоже» и тому подобное в том же духе. Немного взбодрим наше лобби в их Парламенте, подбросим деньжат… Думаю, миллионов пяти-семи хватит. Разрешим поактивнее выступать против войны в Югославии. Они за это схватятся. Выборы не за горами, а на патриотической риторике любая партия набирает голоса. Так что проблема «Мира» будет решаться в ряду более важных вопросов, и на нее почти не обратят внимания.

— Неплохо, — согласился Президент. — Подготовьте документы, я подпишу. Тогда, если с Китаем все, перейдем к Милошевичу. Что нам известно о его беседах со спецпредставителем русских?

— Почти все, — Мадлен вступила в разговор, усевшись на своего любимого конька. — Спецпредставитель Бориса полностью выполнил все инструкции, которые ему передали в Бонне. Склоняет Милошевича разрешить сухопутному контингенту занять Косово. Тот пока упирается, но уже по инерции. Бывшие коммунисты все такие — сначала не идут ни на какие уступки, потом разом принимают все условия. Даже не торгуясь… Осталось подождать несколько недель.

— Сколь эффективны наши ракетные удары?

— Достаточны для того, чтобы в больницах уже начал ощущаться дефицит лекарств и коек для раненых. По нашим сведениям, ситуация с медикаментами подошла к критической отметке. Я бы рекомендовала увеличить количество кассетных боеприпасов и рассеивание прыгающих мин.

Президент поежился. С такими задатками, как у Олбрайт, ей бы служить надзирательницей в фашистском концлагере, а не на посту министра иностранных дел. Но дело превыше всего. Со своими обязанностями Мадлен справлялась прекрасно, затыкая рот любому, кто выражал недовольство глобальной экспансией США.

С кассетными бомбами и минами Президент ходил по лезвию бритвы. Он недавно подписал международное соглашение о запрещении данных видов оружия и публично дал слово, что в Штатах подобных зарядов нет.

— Я подожду заключения Кларка, — наконец нашелся Билл Клинтон. — А что с подготовкой сухопутного этапа?

Госсекретарь открыла рот, но Бергер ее опередил.

— Прямое столкновение с сербами нежелательно. Слишком велика опасность потерь. В Косово находится до ста тысяч обученных солдат и большое количество бронетехники.

— Мы же планировали уничтожить ее за первые недели!

— Не получилось, — невозмутимо отреагировал советник по национальной безопасности, — сербы применили тактику Второй мировой войны, которой они научились у русских. Понастроили фанерных макетов танков, обтянули их фольгой и подставляют под наши истребители. Ракета реагирует на большую площадь металлической поверхности и ударяет… То же самое с артиллерией и с самолетами. Достоверно известно только об одном сожженном югославском «МиГе». Да и то — случайно. Остальные сербские истребители пока целы.

— Я поручу Пентагону пересмотреть условия контрактов с «Хьюзом», «Боингом» и «Паккардом», — мрачно заявил Президент, — они слишком много обещали по своим сверхумным ракетам, а на практике ничего не работает.

— Просто сербы оказались хитрее, чем мы думали, — успокоил Самюэль, — все бывает. Но их выдумки кардинального перелома в ход операции все равно не вносят.

Президент постучал пальцами по полировке стола.

— Хорошо. Вопрос с оборонным заказом немного отложим. До завершения боевых действий. Что у нас с будущим президентом Косова?

— Ругова или Тачи, — предложила Госсекретарь. — Я бы выбрала второго. Авторитетен, ходит на коротком поводке, молод.

— На достаточно ли коротком? — поинтересовался Бергер, у которого были свои источники информации о лидере УЧК. В радужные перспективы плодотворного и открытого сотрудничества с главным косовским наркоторговцем и сутенером он не верил ни на йоту.

— Пока не срывался, — неприязненно заметила Олбрайт.

— Надо послать на встречу с кандидатами Джека Рубина, — посоветовал Самюэль, — пусть переговорит с обоими и представит отчет.

— Согласен, — кивнул Президент. — А теперь давайте обсудим рейтинг…

Продолжение следует...