Глава 19

— Вы служили в спецназе? — спрашивал средних лет, хорошо, вернее даже очень хорошо, одетый господин.

— Ну… допустим.

— Тогда я попрошу вас взглянуть на эти фотографии.

Господин разбрасывал по столу веером несколько цветных фотографий.

— Вы знаете кого-нибудь из этих людей?

— А почему я должен кого-то узнавать? Кто вы, собственно говоря, такой? Из милиции? Тогда предъявите ваше удостоверение!

— Нет, я не из милиции. Я вообще к органам правопорядка не имею никакого отношения.

Это была ключевая для установления контакта фраза. Потому что с органами правопорядка российские граждане и в особенности бывшие военные сотрудничать не любят.

— Чего-то я не понял, а зачем тогда фотографии? А ну говори, кто ты!

— Потерпевшая сторона.

— Кто-кто?

— Это длинная история… Меня не было, я находился в заключении по сфабрикованному прокуратурой делу…

Взгляд собеседника мягчел.

— В общем, пока я был там, на мою квартиру было совершено нападение. Они убили мою жену и покалечили моего ребенка…

При этих словах лицо господина каменело, а глаза затуманивались слезой. Слезы тоже были необходимы для установления доверительных отношений. И рассказ о семье… Люди, скорбящие о потере близких, вызывают к себе сочувствие вне зависимости от их социального положения и достатка. Беда стирает социальные границы.

— Эти люди, — кивал господин на фотографии на столе, — были с моей семьей. До конца были. Они погибли, спасая жизнь моему ребенку. Я хочу, я должен отблагодарить их близких. Единственное, что я знаю, что раньше они служили в частях специального назначения. Я прошу вас… Я буду вам благодарен.

Господин вытаскивал из кармана несколько сотен долларов.

— Здесь тысяча. Только за то, что вы взглянете на них.

Доставал еще одну толстую пачку долларов.

— И еще десять. Если вы кого-нибудь узнаете. Я вас очень прошу, помогите мне.

На фотографиях были крупные планы мертвых лиц. Только лица, и ничего больше. Потому что, хотя этого не было видно на фото, тел у этих мертвецов не было. Были только головы и пальцы.

— Вы внимательней, внимательней посмотрите!

— Нет, не видел…

— Не знаю…

— Рад бы помочь, но…

Десять раз подряд — нет, не знаю, не видел.

Двадцать.

Сто…

Но, на сто первый, вдруг…

— Да, вот этот… этого я, кажется, знаю. Это Сергунов. Он в спецназе взводом командовал.

— А кто был его командиром?

— Командиром? Кажется, подполковник Крашенинников. Да, точно, Крашенинников!

— А где он теперь, не знаете?

— Поговаривали, что его потом куда-то в округ перевели или в министерство… В общем, на повышение пошел.

А зачем он вам?

— Он может адрес родственников Сергунова знать. Все-таки бывший командир.

— Может, и знает…

Господин ненароком вытащил из кармана еще одну пачку долларов. Но на стол не положил, держал в руках.

— Если бы кто-нибудь мог мне помочь…

— Я, кажется, знаю, что делать! Надо о нем Мишку Тулина спросить. Он как-то по пьяному делу хвастался, что этого Крашенинникова в министерстве встретил в генеральской форме. И что вроде они это дело даже отметили. Вам Тулин нужен…

Тулин оказался мрачноватым и малоразговорчивым типом. Когда на трезвую голову. А вот после «первой», за ней сразу же второй и тут же третьей оказался очень даже ничего парнем.

— Ну да, видел, прямо как тебя теперь, — припомнил Тулин. — Примерно год назад. Он теперь каким-то складом командует. Хотя и генерал. Я даже тогда удивился, это что же за складище должен быть, чтобы им генералы заведовали? Там у него или бомбы ядерные хранятся, или спирт! Это я тебе точно говорю!..

— А фотографии этого генерала у тебя случайно нет?

— Генерала-то? Генерала Крашенинникова — нет. И, выждав долгую паузу и насладившись отчаянием собеседника, добавил:

— Генерала Крашенинникова нет! А вот подполковника Крашенинникова есть. Только она общая. Оттуда, из Афгана…

— Это ничего, главное, что есть…

Дальше было несколько возможностей.

Первая — сидеть с фотографией возле входа в Министерство обороны и ждать, когда генерал из него выйдет или в него войдет. Правда, неизвестно, сколько ждать.

Вторая — обзвонить всех Крашенинниковых в городе, чтобы среди них опознать единственного нужного. Для чего просто набирать номер и в лоб спрашивать:

— Генерал Крашенинников?!

Тот, кто будет генералом, естественно, скажет да. А что скажет потом, уже не суть важно. Правда, это дня три на телефоне висеть придется.

А хочется побыстрее.

Значит, остается рискнуть…

На внутренней АТС главного здания Министерства обороны раздался звонок.

— Инспектор пожарной охраны Пилепенко. Тут такое дело, можно сказать, пожарное, мне одного вашего генерала найти надо. Крашенинникова. Который то ли завсклад у вас, то ли еще чего.

— Обратитесь в бюро пропусков.

— Да то долго будет. А мне надо быстро. У него, понимаешь, дача теперь горит. А на даче решетки и дверь во такая, с палец, железная.

— Ну и что?

— Как что? А в даче кто-то орет. Может, его жинка, может, еще кто. Я не знаю. Она орет, что ключ где-то на крыльце спрятан, только она не помнит. Она орет — генерал помнит.

Вот мне и сказали, чтоб я ему сказал, чтобы он сказал, где ключ лежит.

— Так у генерала дача горит?!

— Ну так, а я вам тут про что толкую? Скоро совсем сгорит. Вы, девочки, помогите, ладно?

— Как фамилия генерала?

— Крашенинников А.С.

Девочки быстро о чем-то друг с другом переговорили.

— Генерал Крашенинников здесь больше не работает.

— Так что же теперь делать?

— А вы попробуйте позвонить вот по этому телефону… Он там бывает…

Инспектор записал номер.

Он звонил не только этим «девочкам», но и другим, он звонил по многим министерским телефонам, но сработал именно этот.

— Вот спасибочки. То есть я туда звякну, и мне сразу Алика Саламатовича к трубке пригласят?

— Какого Алика?..

— Как какого? У которого дача горит, Крашенинникова!

— Никакой он не Алик.

— Так это не ФСБ, что ли?

— Какое ФСБ — Министерство обороны!

— Да вы что?! Тогда мне не этого генерала надо, тогда того…

Остальное, как говорится, было делом техники. Радио, инфракрасной, оптической и прочей, прикупленной Резидентом за «нал» у охранных структур, для наблюдения за воинской частью, которой командовал генерал Крашенинников.

Вот оно — «хозяйство» загадочного генерала.

На первый взгляд ничего необычного — бетонный, составленный из отдельных плит, забор, ворота, КПП, большая трехэтажная из белого кирпича казарма, столовая, плац, котельная с торчащей вверх черной железной трубой…

Часть как часть.

Но в том-то и дело — что часть! А по документам проходит как склад. Хотя складских помещений, подъездных путей, лебедок, шлагбаумов, пожарных щитов, знаков ограничения скорости, емкостей с ГСМ и прочей складской атрибутики не имеет. И обычной для складов гражданской бухгалтерской обслуги не имеет. И что уж совсем удивительно и просто невероятно, по территории склада не слоняются прапорщики, хотя общеизвестно, что они липнут к материальным ценностям, как мухи… не важно к чему. Недаром солдатская мудрость гласит — «все, что сделано народом, принадлежит прапорщикам».

Ну не бывает складов без прапорщиков! И значит — это не склад.

А что тогда?

Ну-ка еще разок поглядим…

Резидент сидел в специальном, пятнистой расцветки, с вплетенными в сетку зелеными, под вид еловых лап, тряпицами гамаке на вершине высокой ели. На нем был «мохнатый» маскхалат, к которому через каждые два-три сантиметра специальными ленточками были подвязаны свежесломанные еловые лапы. Перед ним, на струбцине, закреплена профессиональная, со сверхвысоким разрешением и потому сопоставимая ценой с новым «Мерседесом» видеокамера. Она тоже была «одета» в лохмотья, и к ней тоже был подвязан лапник.

Различить закамуфлированного «под елку» Резидента было почти невозможно. Хоть сейчас «срубай» и вези на новогодний утренник, радовать детвору.

Но даже если бы Резидента с елки сняли, и тогда это был бы еще не провал. Потому что висел он на елке вполне легально, так как не просто висел, а собирал материал для диссертации на тему «Оргазм у самок кукушек средней полосы России». По мотивам которой и по заказу американской телепередачи «Мир животных» заодно снимая многосерийный фильм.

Конечно, для легального наблюдения за кукушками пришлось потрудиться, пришлось «изобразить» полдюжины удостоверений и гербовых бумаг, издать тиражом пятьсот экземпляров сборник научных трудов, куда включить свою статью, и даже повесить на дереве, стоявшем напротив, купленное на биофаке университета гнездо. Но маскировка стоила того. Такая маскировка была надежней любых маскхалатов.

Ну и что там нового?..

«Орнитолог» увел вниз и в сторону объектив видеокамеры, на кассете которой, на всякий случай, был записан полуторачасовой фильм о сексуальной жизни пернатых, и «наехал» трансфокатором на расположенную за лесом местность.

Все тот же забор, казармы, столовая…

Правда, если добавить увеличение, на верхушке забора кое-где можно заметить тонкие проводки, которые, вполне может быть, являются элементом разрывной, ультразвуковой, индукционной или еще какой-нибудь сигнализации. И если сунуться на этот забор…

Трава перед забором отсутствует. Она не скошена, не сожжена, просто не растет Словно ее какой-то отравой присыпали. А может, и присыпали.

Пошли дальше…

Труба котельной. Из которой никогда не идет дым. Хотя личный состав моется! Например, вчера мылся. Откуда же они берут горячую воду? Тэнами греют? А зачем мотать электричество, если можно подтопить котлы более дешевым углем? Или котельная неисправна? Тогда непонятно, зачем туда периодически заходят люди?

Может, они используют трубу в качестве мачты для антенн?

Посмотрим…

Резидент внимательно оглядел трубу снизу доверху. Нет, никаких антенн нет и вообще ничего подозрительного не видно. Правда, на верхушке трубы заметны какие-то дыры, как будто железо насквозь проржавело. Только как-то очень симметрично проржавело…

Ну-ка, ну-ка…

Ах, вот оно в чем дело! Оказывается, эти дырки — не просто дырки, а рукотворные дыры! Через которые можно обозревать окружающую местность.

Ай да хитрецы! Установили в верхней части трубы площадку, прорезали вкруговую амбразуры, сбросили вниз веревочную лестницу — и вот тебе НП. Сиди, поглядывай по сторонам, и никто никогда тебя не заметит и даже не подумает, что там в трубе кто-нибудь может быть!

Так, что еще?

Овраг с искусственно созданными элементами горного рельефа, городок следопыта… Все как в частях спецназа.

Полоса препятствий. Тоже на вид обычная, если не наблюдать ее в момент прохождения.

А если наблюдать…

Как идут, как идут!.. Все нормативы перекрывают, и хоть бы один упал. Вышколил генерал своих «грузчиков».

И что уж тогда говорить о стрельбище!

Стрельбище просматривалось с дерева только частью, и то с большим трудом. Но Резидент видел бегающие, падающие, кувыркающиеся через голову фигурки. Которые не просто падали и кувыркались, а еще при этом и стреляли! И попадали, потому что далекие ростовые мишени одна за другой падали навзничь.

Хороши «грузчики», не хотелось бы угодить таким на мушку!.. *

С каждым днем информации прибывало. Резидент начал узнавать бойцов «в лицо». И начал снимать их на пленку.

Одного.

Второго.

Сотого…

Потом наиболее удачные кадры можно будет сбросить в компьютер и распечатать портреты. Целую галерею портретов.

Иногда в кадр попадал генерал Крашенинников. Он частенько бывал на стрельбище, на полосе препятствий, в физкультурном городке… Потом возвращался в казарму. Интересно, где у него там кабинет?

Резидент отмечал время, когда генерал заходил в здание и наблюдал, в каком из окон загорится свет.

Свет всегда зажигался на третьем этаже в пятом окне.

Шесть пролетов по девять ступенек, плюс коридор… Сходится.

Значит, именно там обитает «завскладом». Учтем на будущее.

Иногда в части появлялись новые бойцы. Их подвозили мимо КПП прямо к казарме, они выгружали из машины объемные спортивные сумки, заходили внутрь и появлялись лишь через сутки, а то и позже.

Отсыпаются ребята. Значит, до того серьезно поработали

Таких Резидент снимал особенно тщательно…

А в сумках, конечно, было оружие и амуниция. Ну не кирпичи же для ремонта здания. А раз так, то оружейка тоже находится в казарме. По всей видимости, в подвале, потому что свет после их прихода в окнах не вспыхивает.

Только если с другой стороны здания…

Ночью «орнитолог» перелез на другое, по другую сторону части, дерево. Где тоже могли быть кукушки.

«„Кукушка“, наблюдающая за кукушками», — мрачно подумал он.

Личный состав продолжал выходить на зарядку, на полосу препятствий, приезжали и уезжали бойцы с сумками…

Один раз, если судить по особо тщательной приборке территории и отсверкивающим на солнце подворотничкам и ботинкам, часть посетило высокое начальство.

В сопровождении генерала начальство проследовало на стрельбище, где благосклонно наблюдало за тем, как личный состав дырявит мишени. Затем прогулялось по территории, заскочило в казарму и в столовую и отбыло восвояси.

После чего продолжились обычные спецназовские будни — физподготовка, стрельбище, полоса препятствий, кросс, городок следопыта…

Все было понятно И… ничего не понятно…

Ну да, невооруженным глазом видно, что никакой это не склад, что боевая, причем очень боеспособная, часть. Вооруженным можно наблюдать даже лица «грузчиков». И что с того?

Доказательств их участия в преступлениях нет. Требуется что-то, кроме догадок и портретной видеогалереи отличников боевой и политической подготовки. Нужны показания, оружие, из которого стреляли, в идеале какие-нибудь документы. Наблюдая за кукушками, их не добыть. Похоже, пора слазить с дерева.

Пора пошарить в их карманах!..

Только как это сделать, подсказал бы кто?..

Резидент еще раз чуть не по сантиметру осмотрел подходы к части.

Нет, прямолинейные решения лучше отвергнуть сразу! Это раньше бы он попер напролом. Плюхнулся на живот и пополз к забору, ощупывая землю пальцами и протыкая длинным стальным щупом. Собрал бы десятка два сигнальных и противопехотных мин, подлез под натянутыми над самой землей растяжками, зарылся на пять метров под забор, вырылся и залег где-нибудь суток на трое…

Раньше бы поступил именно так. Потому что дурак был и локтями и коленями работал лучше, чем головой. Теперь ползать, рискуя нарваться на мину или напороться на пулю, неохота. Пусть молодые коленки обдирают. А заслуженные пусть извилинами шевелят. Это всегда предпочтительней.

Итак, обозначим цель — проникнуть на охраняемую территорию, то есть туда, за забор, чтобы посмотреть на все вблизи, по возможности установить «жучки» и, если удастся, покопаться в их канцелярии. Дополнительные условия имеются? Да, имеются. Дополнительное условие одно — горячее желание по возможности остаться в живых.

Ну и как можно преодолеть этот заборчик?

Подползания, подкопы, подлет на планерах, дельта- и парапланах, сброс с парашюта из стратосферы, прорыв на тяжелом танке через КПП отбросим сразу. Это приемы из арсенала Джеймса Бонда, это в реальной жизни проходит не очень.

А если использовать мимикрию? Отсмотреть имеющийся видеоматериал, где, кроме кукушек, есть портреты «грузчиков» и прочих имеющих доступ в охранную зону граждан, подобрать кого-нибудь подходящего по типоразмеру, дождаться, когда он выйдет за ворота, подкараулить, допросить и… стать им.

Это можно, только очень рискованно, потому что здесь близких, лицо в лицо, контактов не избежать и кто-нибудь что-нибудь может заметить. Так что с гримом лучше не спешить, лучше оставить его на потом, когда все другие возможности будут исчерпаны. А пока…

А пока в голову ничего не приходило.

Может, организовать им проверку? Сшить маршальский китель и штаны с лампасами и в-наглую… Нет, могут не испугаться. Или могут знать всех маршалов в лицо. И потом маршалу свободно шага ступить не дадут.

Нет, не подходит.

Да и нежелательно самому. Нельзя — самому. Лучше Помощнику. Если рисковать, то лучше рисковать менее ценной головой…

Тогда, может быть?..

Опять ерунда.

А если?..

И снова чушь…

Кого же они могут допустить на территорию помимо Главнокомандующего и министра обороны?

Милицию?

Вряд ли.

Пожарников?

Да. Но только если случится пожар. Что тоже вариант.

Кого еще?..

«Скорую помощь»?

Разве только кто-нибудь будет при смерти. Что, в принципе, можно организовать. Но чтобы организовать, опять-таки надо проникнуть на территорию.Не идет…

А если не проникать самому и не посылать Помощника, а запустить туда… ну, например, бешеную собаку. Она их там всех покусает, они взбесятся, приедет «Скорая помощь»…Откроют они в этом случае ворота?В этом, конечно, откроют. В этом с петель сорвут.Так, может?..

А что?.. Чем не вариант!.. Надо продумать его в деталях…

* * *

На 2-м хлебокомбинате царила легкая паника — на хлебокомбинат нежданно-негаданно нагрянула ревизия. Ладно бы обычная из торгинспекции — посидели бы, кофейку попили, по два мешка муки и булочек с изюмом дали, и все. А этим как дать и сколько дать?.. Эти из самой Москвы приехали. Какой-то депутат от аграриев, с такой очень известной фамилией…

Депутат с суровым видом ходил по цехам, трогал тесто, щупал муку, пробовал на зуб готовую продукцию. И мрачнел все больше.

— Вот, допустим, эти булочки, куда они пойдут?

— В розничную продажу.

— А, к примеру, какие-нибудь детские дома, школы или другие госструктуры вы обслуживаете?

— У нас заключено несколько договоров с детскими учреждениями, со столовыми железной дороги и городской администрации, воинской частью…

— Дети на качество хлебобулочных изделий не жалуются?

— Нет, что вы.

— А солдаты? Я сам бывший офицер и знаю, что ненакормленный солдат — никудышный солдат! Как обстоит дело с питанием личного состава?

— Хорошо обстоит.

— Покажите готовую продукцию, отправляемую в воинскую часть.

— Ее еще нет, есть только замес.

— Хорошо, покажите замес.

В огромном чане перемешивалась тестообразная масса.

— Это хлеб для солдат? Это точно? Я проверю!

— Для них, не сомневайтесь.

— А это что? — грозно показал куда-то вверх депутат.

Все обернулись и задрали головы.

Депутат сбросил в чан горсть какого-то порошка.

— Грязь тут у вас, антисанитария! Паутина вон в углах! И как еще только до беды не дошло?! Вы же детей кормите!..

И точно, как в воду глядел депутат — пришла беда! В воинской части, закупавшей на комбинате хлеб, случилось массовое отравление. Может, конечно, не из-за хлеба, но поди теперь докажи.

Чуть не сто бойцов одновременно схватились за животы и разбежались по сортирам, рассчитанным лишь на двадцать посадочных мест. Отчего случились легкие потасовки и всеобщий конфуз.

Из части срочно вызвали «Скорую помощь».

Три машины свободно въехали в распахнутые ворота. Личному составу промыли желудки и вручили по пачке активированного угля.

— Что это было? — спросил встревоженный, не знающий, вызывать генерала из дома или нет, дежурный по части.

— Ничего особенного — обыкновенное пищевое отравление. Съели что-то не то. Если будут повторные позывы — звоните.

Ну и, значит, можно не вызывать, можно утром сообщить.

Но через полчаса после отъезда машин «Скорой помощи» к воротам подъехала еще одна машина с включенной сиреной и красными крестами на бортах.

— У вас тут, что ли, массовое отравление? — спросил высунувшийся из кабины врач в белом халате и марлевой маске на лице.

— У нас.

— Больные еще живы?

— В каком смысле?

— В прямом! Есть подозрение, что это опасная вирусная инфекция.

— А вы кто?

— Областная санэпидемстанция. Открывайте быстрее.

Шлагбаум поднялся.

В казарме врач подошел к командиру.

— Надо всех больных собрать в одно место.

— Но у нас уже были врачи. Вы вторые.

— Если вы немедленно не соберете своих людей, то приедут еще и третьи — патологоанатомы.

— Но нам сказали, что это простое пищевое отравление, — начал что-то смутно подозревать командир.

— Вам что, трупы нужны?! У них с минуты на минуту судороги начнутся!

— Откуда вы знаете?

— Знаю!

И действительно, знал. Причем лучше, чем кто-либо другой. Чем даже вся медицинская академия, вместе взятая.

— Вначале будут судороги ног и рук, потом лица и шеи, затем паралич дыхания…

— Ой, — удивленно сказал ближайший к командиру боец. — Ой! Мне ногу свело.

Командир несколько секунд смотрел на схватившегося за одну ногу и приплясывающего на другой бойца. Потом что было сил гаркнул:

— Личный состав в помещение второй роты! Быстро!!

Со всех сторон стали сбегаться встревоженные бойцы.

— Приготовьте инвентарь для оказания первой помощи, — распорядился врач.

Фельдшер раскрыл чемоданчик и извлек из него полтора десятка резиновых клизм.

Бойцы глупо заухмылялись.

— Это обязательно? — показал командир на клизмы.

— Это самый быстрый и самый действенный из всех возможных методов лечения.

— Ну тогда… Что нужно делать?

— Снять штаны и лечь в горизонтальное положение. Например, вон на те койки. Только быстрее, пожалуйста.

— Слушай мою команду!.. — рявкнул командир. — Штаны сни-май! На койки ло-жись!

Бойцы замялись. Кто-то глупо захихикал. Такой команды им еще слышать не приходилось.

— Объясните им! — в отчаянии крикнул врач. — Что они как дети! Дорога каждая секунда!

— А ну — вашу мать, снимай и ложись!

Бойцы поплелись к койкам.

Фельдшеры вскрыли большие, запечатанные стеклянными пробками бутыли и набрали в клизмы какой-то мутный раствор.

— Мне нужно взять пробы и провести дезинфекцию в местах общего пользования, — строго сказал врач, надевая резиновый фартук и перчатки и навешивая на спину баллон с надписью «Яд!». — Это очень важно.

— Петров! — крикнул командир. — Проводи доктора.

— А вам тоже следует пройти курс лечения, — строго сказал врач командиру.

— Но у меня все в порядке. И было в порядке! Похоже, командир солдатского хлебушка поесть не успел.

— И тем не менее! Профилактика должна быть обязательной для всех!

Личный состав сдавленно захихикал.

Врач и сопровождающий его Петров поднялись на второй этаж.

— Да, кстати, а вы таблетки приняли? — спросил сквозь маску дезинфектор.

— Какие таблетки?

— Да вы что?! Немедленно!.. Врач вытащил какой-то пузырек.

— Съешьте шесть таблеток.

Петров съел.

И спустя несколько минут забеспокоился.

— Доктор, а мы долго будем, это… дезинфицировать?

— Часа два-три.

— А туалет когда будем?..

— Вначале лестницу закончим, потом поднимемся на третий этаж, потом…

Боец стал часто переступать ногами с места на место.

— А может, сразу туалет? Может, сразу, а? И начал подпрыгивать на месте, закусывать губу и стучать коленками друг о друга.

— Доктор, а можно, вы сами, один, а я пока… А? А-а-а…

И стремглав бросился в сторону сортира.

В котором должен был оставаться по меньшей мере сорок минут. Врач быстро поднялся на третий этаж и, поливая для виду все вокруг из опрыскивателя, прошел к двери, за которой, по его расчетам, должно было находиться шестое окно. То, которое вспыхивало через несколько минут после того, как генерал заходил в казарму.

Быстро осмотрел дверь.

На вид — простая, деревянная.

Снял со спины баллон с «дезинфицирующим раствором», взялся за нижнюю часть, надавил, сдвигая в сторону. Нижняя часть баллона подалась, сделала несколько оборотов, отпала. Внутри были проложенные поролоном все необходимые инструменты.

Первым из гнезда был взят детектор сигнализации.

Теперь надо успокоиться и действовать наверняка.

«Теперь руки трястись не должны, — сам себе сказал Помощник Резидента. — Глупо, когда уже почти у цели…»

Включил детектор, провел им вдоль щели между дверью и косяком.

Так и есть — магнитный размыкатель. Если дверь открыть, то смещение магнитного поля замкнет контакты и в караулке загорится лампочка или завоет сирена. Простейшая, какие устанавливают в домах и офисах, сигнализация.

Помощник быстро раскатал, прилепил скотчем к косяку металлические ленты, провода от которых подключил к прибору. Щелкнул выключателем.

Ну вот, теперь не зазвонит, потому что магнитное поле не изменится, сколько дверь ни открывай.

Можно продолжать.

Сунул в замочную скважину отмычку. Замок был довольно сложный, но был из тех, какие продаются в магазинах. То есть все равно был ширпотреб.

Повернул раз, другой. Потянул на себя, нащупывая зубчики. Опять повернул. Ткнул вперед…

Отмычка провернулась в замке. Дверь открылась.

Но Помощник ее не распахнул, а сунул в щель между полом и дверью щуп детектора.

Больше нет сюрпризов?

Нет, все чисто, можно заходить. Как видно, они посчитали, что минных полей на подходах к части, сигнализации на заборе, НП и двух рот вооруженных до зубов головорезов будет достаточно.

Неужели они даже сейф не защитили?

Помощник проверил сейф.

Нет, о нем позаботились. Сейф стерегли емкостные извещатели, реагирующие на приближение к нему человека.

Ну, это не страшно, с ними он знает, как справляться…

Равно как со всем прочим товаром, предлагаемым рынком охранных систем. Потому что на любую новую сигнализацию, появившуюся на прилавке, тут же под прилавком предлагается блокирующий ее «ключ», стоящий раз в двадцать дороже. Рынок…

Прежде чем браться за сейф, Помощник Резидента взглянул на часы. Прошло три с половиной минуты. Долго он возится, долго…

Осмотрел замок.

Обыкновенный, конца шестидесятых — начала семидесятых годов. Такие его натаскивали открывать еще в первой учебке. Такие он может с закрытыми глазами… Тем более что последние два дня он только и делал, что отключал сигнализации и вскрывал скупленные Шефом в магазинах охранных систем замки.

Так натренировался…

Помощник сунул в замочную скважину трубку от баллончика с углекислым газом, открутил вентиль. Газ с шипением устремился внутрь, обволакивая механизм замка, замораживая смазку. Дверца сейфа покрылась инеем.

Теперь отмычка… Эта отмычка была тонкой, как спица.Пропихнуть ее вбок, нащупать запорную пластину, надавить, нащупать следующую…

Замок щелкнул. Помощник провернул крестообразную ручку и потянул на себя дверцу. Прислушался.Нет, все тихо.

Находящиеся в сейфе документы он не стал забирать, он лишь быстро пролистнул их. На виске у него был закреплен объектив, в кармане проматывала кассету цифровая видеокамера. Каждый лист он держал открытым не более секунды. Шестьдесят секунд — шестьдесят страниц.

Потом, дома, можно будет сбросить их в компьютер, подчистить и рассмотреть подробней.

Минута.Еще минута.Пять.Десять…Все, пора сворачиваться.

Помощник убрал папки в сейф, ровно в том порядке, в каком вытаскивал. Задвинул дверцу, закрыл замок.Иней уже почти сошел. Еще минута-другая, и никаких следов не останется.Камера и инструмент отправились в «дезинфицирующий» баллон. Кассета — в тайник, устроенный в каблуке ботинка.Ну вот и все, можно уходить.

Помощник «включил» сигнализацию, прошел к двери, аккуратно прикрыл ее и прижал, ставя язычок замка против отверстия.

Дверь плотно села в проем косяка.

Внизу, у самого пола, она встретилась с тонкой, почти как волос, но твердой проволочкой, надавила на нее, вжимая ее внутрь микроскопического, много тоньше иголки, отверстия. Проволока проткнула кусочек вырезанной из детского воздушного шарика резинки и уткнулась в металлическую пластину, замкнув контакты электрической сети.

И где-то далеко, на первом этаже, в караулке вспыхнула электрическая лампочка и негромко зазвонил звонок.

Проволока, протыкающая изолятор, в данном случае резинку, была самой простой из всех возможных сигнализаций, срабатывающая на закрывание двери. Только выполненная в миниатюре.

Расчет был на то, что грабитель будет насторожен на сигнализацию, реагирующую на открывание двери. Причем на серьезную сигнализацию. И еще на то, что ему будет недосуг рассматривать косяки через лупу. Тем более что цель уже достигнута — комната открыта…

Маленькая проволочка и резинка…

Обычно так и случается, самые грамотные, самые опытные профессионалы прокалываются на ерунде. На такой ерунде…

— Что там? Слышите? — встревожено спросил командир. — Кажется, звонок!

— Да, это в караулке! Это кабинет генерала… Туда поднялся доктор.

— Тревога! — почему-то шепотом крикнул командир.

Мгновенным прыжком оказался возле упаковывающих клизмы фельдшеров, схватил их за волосы, резко придвинул к себе и что было сил столкнул их, ударил лицом о лицо.

Ни в чем не повинные, ничего не знающие, нанятые за три сотни долларов фельдшера упали, потеряв сознание.

— Тревога! — все так же шепотом повторил командир. — Разобрать оружие, перекрыть все входы и выходы! Только штаны, штаны надеть не забудьте!..

Помощник сделал шаг на первую, ведущую на нижние этажи ступеньку лестницы…

Продолжение следует....