На южном фронте без перемен. Часть 8. Агишбатой. Глава 5

    Проснулся я резко, сразу сел, и осмотрелся. Кое-кто из бойцов еще спал, а кое-кого уже и не было. Не было Солохи, не было Кабана, Боева и Восканяна.
    Наконец-то я разглядел и наших соседей. У дороги стояла БМП, у костра суетились человек пять рядовых, два офицера спали на земле, закутавшись в ковер.
    Я встал, и подошел к обрыву. Да-а… Площадка была удобная. Было очень далеко видно. По крайней мере, я хорошо различал несколько разбросанных жилищ. Самый близкий из домов находился далеко внизу, немного правее от нашего основного направления стрельбы.
    Я почесал голову: жратва кончилась, никто нами больше не интересовался… Что делать?
    Как оказалось, я опять немного недооценил своих бойцов. Они очень практично решили, что если окружающие не интересуются ими, то вполне возможно самим поинтересоваться окружающими. Что они и сделали…
    Я прошел мимо БМП, копошащихся пехотинцев, и вышел на дорогу. Прямо на меня ехала «шишига». Метров за десять до меня она затормозила. Из кабины выскочил Солоха. Челюсть у меня отвисла, а глаза полезли из орбит наружу. Я даже не знал, что сказать или спросить.
    — Это чья машина? — Ничего умнее в голову мне все-таки так и не пришло.
    — Теперь наша! — гордо заявил Солоха. — Это трофейная. А еще «Урал» разведка себе забрала.
    Я подумал, что нашей доблестной разведке все неймется, особенно учитывая печальную историю с «козлом».
    — Это еще не все, — сказал Солохин, широко улыбаясь. — Посмотрите в кузов.
    Я оперся на колесо, и посмотрел. Ничего себе! Я сделал еще одно движение, и перебросил свое тело в кузов. Здесь лежала целая гора лекарств, и масса мин для 82-мм миномета. То есть, как раз для нас.
    — Откуда это? — спросил я.
    — Там, в Агишбатое, — ответил мне Боев, сидевший в кузове спиной к кабине, — у чехов много чего было. Вроде склада или базы, не поймешь. Там и форма была — камуфляж. Но нам уже не досталось, разведка с пехотой растащили. И куча боеприпасов. Мы вот свои забрали, а там еще для 120-мм миномета, и сам миномет, кстати. Ну, он никому пока не нужен. Прицепили его к «Уралу», он за «Уралом» и катается.
    Я только присвистнул.
    — Вот еще, что мы привезли! — сказал Восканян, вылезший из кабины.
    Он показал мне белый пластмассовый бидон.
    — Неужели вино! — спросил я.
    — Да нет, конечно, — засмеялось лицо кавказской национальности. — Это вода. Мы проезжали мимо родника. Вода очень вкусная!
    Я попросил бидон, открутил крышку, и отпил прямо из него. Правда, пить очень хотелось, а воды у нас не было. Теперь же я снова почувствовал, что жизнь — это очень даже неплохо.
    — Да, а бензин-то где взяли? — спросил я с тревогой. — Кончиться топливо, и все — бросай машину?
    — Ну, нет, — протянул Солоха. — Машину я не отдам! Это теперь наша машина. А бензин мы у местных отобрали, самопальный.
    Да, машину я бы и сам не отдал — уж извините! Теперь появилась возможность не таскать минометы на собственном горбу. Для начальства я заготовил «железный» аргумент — боеприпасы. То количество, которое было в кузове, вручную мы перенести не смогли бы при всем желании.
    — Эй, начальник! — крикнул мне кто-то из старших офицеров — уральцев. — Надо местность прострелять! Сможете?
    — Конечно, — сказал я. — Сейчас.
    Я указал Солохе отогнать машину так, чтобы она и была недалеко, и не очень-то выделялась. И стоять насмерть — никому не отдавать. Впрочем, это можно было и не говорить. Солоха убил бы за «шишигу».
    Я вернулся к своим, (они уже жадно пили воду, которую привез Восканян), и приказал перенести штук тридцать мин из машины на позицию. Так как никто не шевелился, пришлось отправлять за минами каждого персонально. Пока они таскали боеприпасы, я уточнил у уральцев, что именно они хотят.
    — Да вот всю ту местность, которая у вас по направлению стрельбы. У нас разведка говорит, вроде бы там чехи периодически суетятся…
    Для начала я решил, что было бы весьма неплохо, для ориентировки, ввиду отсутствия у меня при себе даже буссоли, не говоря уже об ЛПР, выпустить одну, (лучше — две), зажигательные мины, чтобы на этих установках прицела и угломера иметь хоть какие-то ориентиры.
    Мне казалось, что я все настроил правильно. Мину мы выпустили, она ушла в небо… Но не разрыва, ни пламени, ни даже дыма на местности, как я не всматривался, я не увидел. И никто не увидел. Вторую мину постигла та же самая участь.
    Я задумался. Немного поколебавшись, я принял решение обстрелять самую близкую к нам усадьбу. Она явно производила впечатление не жилой. По крайней мере, за все прошедшее утро там не было ни малейшего движения.
    Первая мина разорвалась во дворе. А вот вторая попала в крышу.
    — Йез! — закричал Кабан. (Почему по-английски? Простой деревенский парень… Боевиков насмотрелся?).
    Домик, похоже, загорелся.
    Да, при всем при этом с наводкой был полный караул. В результате, как обычно, мы просто выпустили все тридцать мин на разных угломерах и углах возвышения. Строго говоря, просьбу мы выполнили — местность обстреляли. Как могли.
    Почва же оказалась мягковата. Опорные плиты ушли под землю полностью. Я развел руками:
    — Вытаскивайте! Что делать?
    Тут я увидел Солоху, который отчаянно махал мне руками. «Неужели машину отбирают?» — подумал я, и побежал к Солохе что есть мочи. «Не отдам! Наша машина!» — крутилось у меня в голове.
    Но нет. Просто у машины стоял капитан Гаджи.
    — Вроде у вас в машине лекарства были? — обратился он ко мне.
    — Да, конечно, — с готовностью ответил я, очень обрадовавшись, что моя тревога оказалась ложной.
    — Я посмотрю, что там, — сказал Гаджи.
    — Боже мой! Да ради Бога! — воскликнул я.
    Медик запрыгнул в кузов, и что-то напевая себе под нос, принялся разгребать пачки и упаковки.
    — Все импортное, — сказал он. — Но это явно для военных целей. Для боевиков, наверное, кто-то прислал.
    — Я тут набрал, сколько смог, — продолжил он. — Но нужно, конечно, это все.
    — Ну, так все забирай! — простодушно, не подумав, предложил я.
    Капитан усмехнулся:
    — А куда? Их много! Спрятать мне лекарства эти некуда. Вы уж укройте их как-нибудь. Это большая ценность, честное слово!
    Я пообещал; капитан, набив свою медицинскую сумку так, что она еле застегнулась, отчалил. А передо мной встал во весь рост совсем другой, не менее важный вопрос: а жрать-то мы что будем, товарищи?
    Я вернулся обратно на позицию, и тут же меня спросили именно про еду. Я внимательно посмотрел на личный состав, оценивая, кого взять на это дело, и сказал:
    — Так! Боев, Восканян и Данилов. Пойдемте со мной. Все остальные ждите нас здесь! Абрамович за старшего. Понятно?
    — Чего ж тут непонятного! — воскликнул Абрамович. Мне казалось, что Саид не брился с самого нашего выступления из Хасавюрта. Соответственно, выглядел он сейчас как настоящий абрек. Я ему посоветовал хоть как-то себя идентифицировать с федеральными войсками. Триколор где-нибудь на форму нацепить. А то ведь, не дай Бог, кто-то подумает, что это чех, и пальнет, не разбираясь. А потом только спросит…
    Да, Саид пришил себе на левой руке некое подобие российского флага. Прислушался!
    Мы подошли к машине.
    — Солохин! — крикнул я. — Ты здесь?
    — Здесь! — блатное лицо хитро высунулось из кабины.
    — Поедем в Агишбатой, — сказал я. — Продукты искать. Все равно мы мародеры и грабители. А есть что-то надо.
    — Всегда готов! — вскинул Солоха руку в пионерском приветствии. (Боже мой! В голове мелькнуло мгновенное воспоминание. В четвертом классе меня выбрали председателем совета отряда! Как я был горд! Домой летел, как на крыльях. У родителей были гости, на мою новость не обратили никакого внимания… Со временем я понял, что ничего особенно хорошего от этой должности нет, кроме дополнительной нагрузки и головной боли).
    Я сел в кабину, бойцы попрыгали в кузов. Мы тронулись. Дорога шла мимо родника, так что я приостановил там «шишигу», и все набрали воды — кто сколько смог. Конечно, водой желудок не обманешь. Но все-таки…
    — Там я видел магазин, — рассказывал мне Солоха. — Мы когда там были, он был закрыт. Ну, мы поорали, походили вокруг — никто не вышел. Ну, и уехали. Давайте посмотрим! Может, кто появился?… Или сами вскроем. Отстрелим замок, а?
    Грабить магазин мне, если уж совсем честно, вовсе не хотелось. На этом можно было «погореть». Но надо же с чего-то начинать?
    — Хорошо, — ответил я Солохе. — Давай туда сначала, а там видно будет.
    Поселок словно вымер. Мы проехали вниз по улице, свернули направо, потом еще раз налево…
    — Вот черт! — выдохнул Солоха. — Не успели…
    Да, кажется, точно не успели. Дверь магазинчика была просто снесена с петель, витрина выбита. Землю перед фасадом торгового заведения усеяли осколки стекла.
    Наша «шишига» затормозила немного поодаль, чтобы случайно не наехать на осколок и не пропороть шину.
    Мы все, даже Солоха, оставили автомобиль, и прошли в магазин. Там было пусто, словно все вымели веником. Или сдули пылесосом, если вам так больше нравится.
    Из-за противоположного угла выехал танк. Крышка откинулась, и оттуда высунулась веселая чумазая морда с белыми зубами.
    — Это вы его так? — спросил нас танкист.
    — Нет! — мрачно и зло ответил за всех Боев. — Это уже не мы. Мы опоздали.
    — Ну, тогда и мы опоздали! — Танкист снова исчез в танке. Тяжелая машина развернулась, и укатила по своим делам. Мы же остались стоять у разбитой витрины.
    — А, ладно! — махнул рукой Восканян. — Ничего там все равно не было, кроме чипсов, конфет и каких-то шоколадок столетних. Разве с этого сыт будешь?
    Меня больше занимал вопрос, как быть дальше? Бездумно колесить по улицам, надеясь на авось, или начинать целенаправленную экспроприацию? Обходить всех подряд, как немцы в войну, и требовать еды?
    Я представил себе эту картину, и мысленно содрогнулся. Нам только патефона не хватало, чтобы «Хорст Вессель» наяривал.
    Черт! Но жрать-то хотелось все сильнее!
    — В машину! — скомандовал я. — Будем искать что-нибудь подходящее.
    Я решил поколесить по Агишбатою, действительно надеясь на авось, а потом уже начинать целенаправленный грабеж. Просто мне казалось, что если я не займусь этим, мои бойцы займутся этим же, только уже без меня. А не можешь остановить — возглавь! Эту истину еще никто не отменял.
    Мы поехали вдоль по улице, все вниз и вниз… Ничего себе! Солоха даже притормозил. У какого-то двора стояла куча пустых машин явно военной окраски. «Козел», «таблетка», еще одна «таблетка»… Мы с Солохой переглянулись. Мысли, как я понял, у нас были одинаковые: «Это имущество, конечно, военное. Только вот чехам оно досталось явно не по взаимному согласию».
    «Интересно, где водители этих машин? Убили?» — подумал я.
    Солоха остановил «шишигу» у двора, мы высыпали наружу, и сразу кинулись осматривать технику. Даже про еду забыли. Возник азарт: если вдруг машины на ходу, мы их сейчас заберем! Вы только прикиньте! Пришли к Агишбатою пешком, а уедем на собственной «шишиге», на «козле» и двух «таблетках»! Водителей у меня хватит: Солоха уже «олошаден», у Данилова есть права — он говорил, у Боева, кажется, у Абрамовича… Вроде и Восканян о чем-то подобном заикался. Каюсь, я уже было примерял место на груди если уж не для ордена, то уж для медали точно.
    После осмотра техники настроение у всех резко упало. Ни одна из машин не была исправной. Причем неисправны они были как-то слишком тонко, что наводило на определенные подозрения. В одной машине был снят замок зажигания, не было рукоятки на коробке передач, на другой, помимо этого, были два пробитых колеса. Меня насторожило то, что целые покрышки резко отличались от пробитых.
    В общем, немного подумав, и посоветовавшись с бойцами, я пришел к выводу, что все это можно восстановить, причем на это не потребуется очень уж много времени. Наверняка снятые запчасти где-то надежно спрятаны, и когда будет нужно, все будет поставлено на место, в бензобаки залит бензин, и техника будет на ходу.
    Что делать? Искать спрятанное? Да ну… Это нереально!
    — Ну, раз не нам, — решительно заявил Солоха, — значит, никому.
    Я с ним совершенно согласился. Мы открыли капоты, и расстреляли все, что можно было разбить, сломать или отстрелить. Расстреляли панели, и переломали рули. Все, теперь техника действительно превратилась в груду металлолома.
    На звук стрельбы из дома распахнулась дверь, и выбежали две пожилые женщины в черных платках, и подросток — лет пятнадцати — шестнадцати.
    — Что вы делаете?! — закричала одна из женщин.
    — Это ваши машины? — как мне казалось, довольно вежливо осведомился я.
    — Да!
    — А позвольте узнать, откуда у вас военная техника? А? — вот тут я повысил голос, и постарался, чтобы мой вопрос прозвучал достаточно зловеще.
    Тетка осеклась. Мелкий чечен испепелял нас взглядами.
    Я не успел больше ничего сказать, как недисциплинированный и наглый Солоха перехватил инициативу в свои руки.
    — А ну к стене! — заорал он на чеченцев. И для убедительности выстрелил в воздух.
    Тетки не пошевелились. Тогда Солоха выстрелил им в ноги. Они завизжали, но живо встали к забору.
    — Восканян! — обратился я к Воскананяну. — Стой здесь, не своди с них глаз. Если что — стреляй на поражение, не раздумывай.
    На всякий случай, я говорил громко. Мало ли что! А заложники — это неплохо.
    — Зачистка! — сообщил я теткам. — Сейчас посмотрим, что тут у вас делается.
    На всякий случай, вместе с Восканяном я оставил еще и Боева. Я, Данилов и Солоха прошли во двор. Чувствовал я себя в этой ситуации не очень комфортно, и потому торопился. Мы очень быстро прошли дом и сараи. В одном из сараев Данилов обнаружил кастрюлю с сыром. Мы переглянулись. Здесь же нашлись целлофановые пакеты, куда мы весь этот сыр и перекинули. Данилов сложил пакеты к себе в вещмешок. Ничего съедобного больше нам не попалось. Даже живности в этом дворе не было. Лезть в погреб мы все-таки побоялись.
    Солоха предложил кинуть туда гранату, но я его удержал. Может быть, даже и зря.
    Просто я не привык к таким акциям. У меня не было опыта. Если бы, например, я занимался зачистками и экспроприациями постоянно, вполне возможно, я бы швырнул в погреб гранату, а потом внимательно изучил все, что там есть. Но не в данный момент. Нет, не сейчас. Хватит пока и сыра.
    Мы трое вернулись к машине, погрузились, Восканян запрыгнул в кузов, и, сопровождаемые многочисленными проклятиями, тронулись дальше.
    Данилов показал Восканяну и Боеву сыр. Я услышал крики восторга.
    Я посмотрел направо. В каком-то дворе стояло два вполне приличных «Москвича» и за столиком, в беседке сидели за столом два солидных упитанных чеха. На нас они не обратили никакого внимания. Мы, впрочем, на них тоже.
    В конце — концов, наша экспедиция проехала поселок насквозь. Мы выехали к последнему, правда, весьма обширному двору. За ним уже начинался лес. Во дворе играли дети, а на крыльце сидели две женщины. Не черные, а какие-то светленькие, (скорее всего, крашенные). Но и это меня заинтересовало. Мы въехали во двор, и остановились.
    Я вылез из кабины, и прошел прямо к крыльцу.
    — Здравствуйте, — сказал я. — Не найдется ли у вас воды?
    Я не нашел ничего лучшего для вопроса, да и пить хотелось, если честно, довольно сильно: сыр оказался очень соленым.
    Женщины улыбнулись, одна из них ушла в дом, и вернулась с ковшиком. Увидев воду, из машины сбежался весь мой личный состав.
    — Вы сюда надолго? — спросила самая светлая.
    — В смысле? — не понял я вопроса. — Мы — кто?
    — Вы, в смысле русские, — пояснила она. — То приходите, то уходите. Без конца власть меняется.
    — Мы, — на всякий случай уточнил я, — федералы. Вот — армянин, а еще у нас есть в батарее чеченец.
    — Не может быть! — отмахнулась вторая тетка. — У вас — чеченец?! Ха!
    — Да, сержант — командир миномета, — сказал я без улыбки. — Мы, вообще-то, конституционный порядок наводим… А вы местные?
    — Нет, — погрустнели обе наши собеседницы. — Мы — беженцы. Мы из Грозного бежали, куда глаза глядят. Вот, родственники приютили… Вообще, нам вроде как помощь материальная какая-то полагается. Только мы не знаем, куда обращаться. А ваши как быстро приходят, так быстро и уходят. И спросить ничего не успеваешь.
    — А спросишь — придут эти, из леса, и голову отрежут. Да? — продолжил я мысль.
    Женщины промолчали. Я усмехнулся.
    — Ладно, спасибо за воду. Нам пора.
    Мы развернулись, и поехали по другой дороге — уже вдоль Агишбатоя. В одном из дворов я заметил несколько БМП.
    — Давай, заедем, — сказал я Солохе. — Поздороваемся, и спросим — может, они что подскажут, где еще еду искать?
    Наша «шишига» заехала во двор, мы все вылезли. Я пошел в один дом, мои бойцы — в другой.
    Я прошел крыльцо, коридор. В комнате на диване и креслах спали несколько человек. Судя по внешнему виду — не рядовые. Офицеры или прапорщики. Вряд ли контрактники. В отличие от Дагестана, в других воинских частях, которые я встречал в Чечне, ваучеры были ближе все-таки именно к рядовым и сержантам срочной службы.
    — Ты кто? — спросил меня кто-то с дивана.
    — Я из 136-й, — ответил я прямо. — Мы тут жратву ищем. Ничего не подскажешь?
    — А что можно подсказать? — вопросом на вопрос ответил он.
    — Ну, типа, может, где скотину видели? Мы в Белготое так только мясом и запасались. Застрелим корову и тушу разделываем.
    — А-а… — протянул он. — Нет, ничего подобного. Даже, кажется, и кур нет. Попрятали что ли?
    — Да, вполне возможно. Отогнали в лес. В гражданскую войну так делали.
    Военный счел разговор законченным, откинулся на диван, и опять уснул. Я поднял глаза: в конце комнаты стоял буфет, и за стеклами стояли разные фигурки из стекла. Я подошел ближе. Да, там были олени, собачки, кошечки, лошади… Мне нравятся такие фигурки. На мгновение у меня мелькнула мысль забрать весь набор. Потом я просто прикинул, что все это стекло побьется у меня в вещмешке… Будет куча осколков, испорченное настроение, и гадкое чувство, что я абсолютно бессмысленно «раскулачил» чехов. Как говорится, ни себе, ни людям.
    Я вышел во двор. Одновременно со мной из противоположного дома вышли бойцы.
    — Глухо? — спросил я.
    — Глухо, — ответил за всех Боев.
    — А подвал тут есть? — внезапно пришла мне в голову мысль.
    Солоха и Восканян почти одновременно усмехнулись.
    — Да мы и сами догадались, — довольно ехидно ответил мне водитель. — Просто там пехота стоит. Они уже все что нашли — сами сожрали.
    — Понятно, — сказал я. — Тогда поехали искать другой подвал! Не все же здесь сожрали! Не могли успеть! Я не верю. Поехали искать!
    Мы выехали со двора, и аккуратно, неторопливо двинулись вдоль улицы. Сыра на нашу компанию было явно маловато. Нужно было что-то посущественнее. Я пытался высмотреть брошенное жилье. Не хотелось опять идти и нагло отбирать продукты у местных.
    Наконец, какой-то из дворов показался мне нежилым. Какое-то ощущение заброшенности… Ага! Вот точно. Тут замок на дверях. Значит, нет никого. Можно заходить!
    Мы зашли в дом, сбив замок двумя выстрелами. Убогое зрелище! Слой пыли на всех вещах совершенно очевидно свидетельствовал, что здесь давно уже никого не было. Тем не менее, я нашел крышку подпола. Я же поддел ее штык-ножом, и, подняв, отбросил в сторону.
    — Ну, кто полезет? — спросил я. — Есть желающие?
    Лезть никому не хотелось, и все посмотрели на Данилова.
    — А что я-то сразу? — обиженно спросил он. — Ну, хоть спички-то дайте!
    Спички ему протянул Солоха. Рыжий посмотрел на нас выразительным взглядом, как Пьер Ришар на Жерара Депардье в фильме «Беглецы», и спустился вниз. Чиркнула спичка, я уловил вспышку огня.
    — О, блин! — вскричал Данилов. — Картошка!.. Старая, правда.
    — Ничего, — сказал я оптимистично. — Это гораздо лучше, чем ничего! Надо ее во что-то собрать, и двигать обратно. А то до хрена времени катаемся, там, наверное, уже все с голоду сдохли.
    Восканян и Боев стащили со стала скатерть, встряхнули ее, завязали как мешок, и передали Рыжему. Картошки оказалось не так много, как я думал. Да еще она и выглядела… Ну, как может выглядеть прошлогодняя картошка в апреле. И все-таки…
    Здесь же, в доме, мы разжились парой кастрюль. Поэтому, когда наша машина вернулась на позицию, где, как я и думал, про нас, кроме голодных бойцов, даже никто и не вспомнил, мы не стали печь картошку в золе, а почистили ее, как нормальные люди, и сварили в кастрюле. Соли было крайне мало, однако эту беду нам полностью компенсировал невероятно соленый сыр. Картошка и сыр. Пожалуй, впервые за много дней я почувствовал, что больше есть не хочу. Конечно, это не мясо… Ну и ладно! Картошка нам попадалась здесь еще много реже, чем мясо. Так что, получается, мы попробовали местный деликатес.