Потерпев в Мюнхене сокрушительное поражение, Рузвельт начал восстанавливать свое подорванное положение как асфальтный каток — медленно и на первый взгляд незаметно, но вместе с тем неуклонно и неумолимо. Первой в объятья США, как мы уже знаем, пала Польша, которая своей неуступчивостью нивелировала мюнхенский триумф Чемберлена. А в скором времени вслед за Польшей последовала и сама Англия. Следует отдать должное — у американцев до совершенства отточен дар убеждения. Ныне вот его поистине дьявольскому влиянию поддалась и братская Украина.
«15 марта в шесть часов утра немецкие войска вступили на территорию Богемии и Моравии. Никакого сопротивления им оказано не было, и уже в тот же вечер Гитлер был в Праге. На следующий день… 16 марта… немецкие войска вошли в Словакию и «взяли ее под защиту» рейха. …Гитлер объявил о создании протектората Богемия и Моравия, который должен был получить автономию и самоуправление. Это означало, что теперь чехи окончательно попали под власть Гитлера» (Широкорад А.Б. Великий антракт. — М.: АСТ, АСТ МОСКВА, 2009. — С. 267). Помимо немцев, в Чехословакию вторглись венгры: «15 марта 1939 года чешские войска начали покидать Закарпатье, куда тремя колонами уже вступали венгерские войска. …Любопытно, что официально Венгрия объявила о вторжении своих войск в Закарпатье лишь 16 марта. В этот день Миклош Хорти официально отдал приказ по войскам о наступлении на Карпатскую Украину» (Широкорад А.Б. Указ. соч. — С. 268-269).
Отсрочка официального объявления вторжения Венгрии в Закарпатскую Украину, а также ставший известный французскому радиовещанию случай требования представителем «германского рейхсвера… о немедленном приостановлении продвижения венгерских войск к Карпатской Украине, на что Будапешт ответил о технической невозможности выполнения этого требования», скрывали истинное положение дел в Чехословакии (Год кризиса, 1938-1939: Документы и материалы. В 2 т. Т. 1. 29 сентября 1938 г. — 31 мая 1939 г. — М.: Политиздат, 1990. — С. 280). Более того, даже 17 марта статус Словакии все еще оставался неясным. В частности, посол Польши в СССР В. Гжибовский «выражал некоторое беспокойство в связи с неопределенным положением Словакии. Словакия как будто остается независимой под протекторатом Германии, сохраняя свою армию, командование которой, однако, подчиняется только рейхсверу. Вводится там германская валюта» (Год кризиса. Т. 1. Указ. соч. — С. 288). И только 18 марта, после того как «Гитлер прибыл в Вену, чтобы одобрить «Договор о защите», который 13 марта подписал в Берлине Риббентроп и Тука» правовой статус Словакии и Закарпатской Украины окончательно прояснился — «теперь Словакия становилась вассалом Третьего рейха» (Широкорад А.Б. Указ. соч. — С. 268), а Закарпатская Украина бесповоротно отходила Венгрии.
Окончательно прояснив сложившуюся ситуацию, 18 марта нарком иностранных дел СССР М. Литвинов признал оккупацию «Чехии германскими войсками и последующие действия германского правительства… произвольными, насильственными, агрессивными. Вышеприведенные замечания относятся целиком и к изменению статуса Словакии в духе подчинения германской империи. …Действие германского правительства послужили сигналом к грубому вторжению венгерских войск в Карпатскую Русь и к нарушению элементарных прав ее населения» (Год кризиса. Т. 1. Указ. соч. — С. 290).
Англия, очевидно, уверенная в строгом соблюдении А. Гитлером достигнутых ранее договоренностей и начале создания Великой Украины, 16 марта 1939 года поспешила ратифицировать заключенный с Германией договор о принципах будущих торговых отношений. И только прояснив ситуацию со Словакией и Закарпатской Украиной и окончательно убедившись в отказе Германии от создания плацдарма для вторжения в СССР, 18 марта вместе с Францией заявила «о том, что они не могут признать законным положение, созданное рейхом в Центральной Европе» (Год кризиса. Т. 1. Указ. соч. — С. 300). Между тем действия Германии не ограничились одной лишь Чехословакией. А. Гитлер был полон решимости разом решить все проблемы Германии, связанные с Румынией, Польшей и Литвой.
В результате последних событий расстановка сил в европейской политике претерпела существенные изменения. За коллективную безопасность и отпор нацистской Германии Советский Союз продолжал выступать в гордом одиночестве. Чехословакия перестала существовать, а Франция переметнулась в стан мюнхенцев и активно ратовала за разрешение межимпериалистических противоречий за счет СССР. Ввиду исчезновения Чехословакии с политической карты Европы Германия начала приготовления к ввязыванию Франции в конфликт посредством нападения на Польшу, благо последняя сама встала на путь конфронтации с Германией. В сложившейся ситуации у Англии не осталось иного выхода, как связать свою судьбу либо с Францией, и продолжить свою мюнхенскую политику невовлечения Франции в конфликт Германии с ее восточными соседями, либо с Германией, и вовлечь Францию в вооруженный конфликт для ее разгрома Германией и последующего похода на СССР, либо с СССР, и создать в Европе систему коллективной безопасности.
Еще до захвата Чехословакии Германия предъявила Румынии ультиматум — Германия готова гарантировать румынские границы в случае, если Румыния прекратит развитие своей индустрии и согласится все 100% своего экспорта направлять в Германию, то есть Румыния нужна была Германии в качестве рынка сбыта своих товаров и поставщика сырья. Румыния отвергла ультиматум, но 17 марта Германия вновь предъявила тот же ультиматум, но уже в более угрожающей форме. Румыния немедленно проинформировала британское правительство о сложившемся положении, чтобы выяснить, на какую поддержку со стороны Англии она может рассчитывать. Прежде чем принять решение, британское правительство 18 марта решило выяснить позицию СССР по вопросу оказания СССР помощи Румынии в случае германской агрессии — в какой форме и каких размерах.
Советское правительство уже вечером того же дня предложило немедленно созвать совещание из представителей СССР, Англии, Франции, Польши и Румынии, причем для укрепления ее положения предложило собраться в Румынии. «Правда, из Бухареста вдруг последовали опровержения: мол, никакого ультиматума не было. Но «машина» завертелась. Так или иначе, по инициативе Лондона дипломатическая изоляция СССР после Мюнхена была снята» (Безыменский Л.А. Гитлер и Сталин перед схваткой. — М.: Вече, 2000 // http://militera.lib.ru/research/bezymensky3/12.html), что послужило шагом Англии в направлении создания коллективной обороны от Германии. Британское правительство поддержало советское предложение по сути, но по форме 19 марта предложило СССР, Франции и Польше опубликовать совместную декларацию в том смысле, что все названные державы заинтересованы в сохранения целостности и независимости государств на востоке и юго-востоке Европы. Точный текст декларации еще только вырисовывался.
20 марта Германия предъявила ультиматум Литве о немедленном возвращении Мемеля, а «21 марта 1939 года германское правительство предложило Варшаве заключить новый договор. Суть его состояла в трех пунктах. Во-первых, возвращения Германии города Данциг с окрестностями. Во-вторых, разрешение польских властей на строительство в «польском коридоре» экстерриториальной автострады и четырехколейной железной дороги. … Третьим пунктом немцы предложили полякам продление существующего германо-польского пакта о ненападении еще на 15 лет.
Нетрудно понять, что германские предложения никак не затрагивали суверенитет Польши и не ограничивали ее военную мощь. Данциг и так не принадлежал Польше и был населен в подавляющем большинстве немцами. А строительство автострады и железной дороги было в общем то рутинным делом» (Широкорад А.Б. Великий антракт. — М.: АСТ; АСТ Москва, 2009. — С. 279-280). В тот же день советское правительство получило проект декларации, которую британское правительство предложило подписать от имени четырех государств: Великобритании, СССР, Франции и Польши, а на следующий день, 22 марта, Советский Союз принял формулировку проекта декларации и согласился незамедлительно подписать декларацию, как только Франция и Польша примут британское предложение и пообещают свои подписи.
В то же самое время, 21-22 марта 1939 года, в Лондоне состоялись переговоры между Ж. Бонне, с одной стороны, и Н. Чемберленом и лордом Галифаксом — с другой. Переговоры происходили в связи с захватом Германией Чехословакии и угрозой Германской агрессии в отношении Румынии и Польши. 22 марта «британское и французское правительство обменялись нотами, содержавшими взаимные обязательства об оказании друг другу помощи в случае нападения на одну из сторон» (Широкорад А.Б. Указ. соч. — С. 277).
В преддверии англо-французских переговоров посол Франции в Германии Р. Кулондр советовал Ж. Бонне прекратить мюнхенскую политику поощрения германской экспансии на Восток. По его мнению, Мюнхенское соглашение, англо-германская и франко-германская декларации предоставляли Германии свободу действий на Востоке при молчаливом согласии западных держав. Захват Германией Богемии и Моравии, а также попытка оккупировать вооруженным путем всю Словакию и Закарпатскую Украину соответствует политике экспансии на Восток, а следовательно и интересам Англии и Франции.
Возмущение вызывает не сама германская агрессия, а порождаемая отсутствием консультаций Германии с Англией и Францией неопределенность германских планов — «не попытается ли фюрер вернуться к концепции автора «Майн кампф» (по мнению Р. Кулондра, автор «Майн кампф» и Гитлер — не один и тот же человек, а два совершенно разных лица — С. Л.), идентичной, впрочем, классической доктрине германского генштаба, согласно которой рейх не может осуществить свои высокие предназначения на Востоке до тех пор, пока не разгромит Францию и не положит конец могуществу Англии на континенте? Следовало бы поставить перед собой вопрос: не поздно ли еще создать на Востоке барьер, и не должны ли мы в какой-то мере сдержать немецкое продвижение, и не должны ли мы в этих целях воспользоваться благоприятной возможностью, созданной волнениями и беспокойствами, царящими в столицах Центральной Европы, и в частности в Варшаве?» (Год кризиса. Т. 1. Указ. соч. — С. 299-301).
По существу, Р. Кулондр предлагал поддержать стремление СССР и присоединиться к созданию системы коллективной безопасности в Европе посредством создания угрозы Германии с Запада и Востока — с одной стороны Англии и Франции, а с другой Польши и СССР. Однако Ж. Бонне не внял его совету, продолжил политику мюнхенского соглашения по натравливанию Германии на Восток и решил сорвать подписание декларации, последующую консолидацию Англии, Франции, Польши и СССР для организации отпора Германии, оставить Польшу наедине с Германией и, заручившись союзом с Англией, со стороны спокойно наблюдать, как Германия расправится с Румынией, Литвой, Польшей, а впоследствии и с СССР.
Для реализации своего плана Ж. Бонне поднял вопрос о невозможности оборонительного союза Польши и Румынии с СССР. Поскольку Польша и Румыния боялись дружбы с СССР больше, чем вражды, а без участия СССР эффективный оборонительный союз против Германии Англии и Франции с Польшей и Румынией создать нельзя, Ж. Бонне вполне правомерно надеялся, что Англия на подобное безумие никогда не согласиться. В итоге, по его предположению, сначала Польша и Румыния откажутся от союза с СССР, затем Англия — от союза с Польшей и Румынией, после чего Франции в союзе с Англией только и останется что спокойно со стороны наблюдать, как Германия, расправившись с Польшей, нападет на СССР.
Французская позиция получила горячий отклик и полное одобрение в Польше. 22 марта «в надежде, что занимаясь только своими делами и приняв меры военной предосторожности для того, что бы отразить возможную угрозу своим собственным границам, она не привлечет к себе пристального внимания Германии» Ю. Бек решил «подумать» над предложением Англии о подписании декларации» (Год кризиса. Т. 1. Указ. соч. — С. 316, 320). Тем временем «22 марта был подписан германо-литовский договор о передаче Клайпеды III Рейху, согласно которому стороны брали на себя обязательство неприменения силы друг против друга. Одновременно появились слухи о заключении германо-эстонского договора, согласно которому германские войска получали право прохода через территорию Эстонии» (Дюков А.Р. «Пакт Молотова-Риббентропа» в вопросах и ответах. — М.: Фонд «Историческая память», 2009. — С. 29). 23 марта, так и не дождавшись ответа Польши на британское предложение и не видя желания Польши помочь ей в противостоянии с Германией, Румыния также приняла условия немецкого ультиматума и заключила с Германией торговый договор.
25 марта Польша продолжала настойчиво отказываться от английского предложения, настаивая на невозможности для Польши подписания политического соглашения, одной из сторон которого был бы СССР. Окончательно утвердившись в невозможности присоединения Польши к проекту четырехсторонней декларации с одной стороны и подписания СССР декларации в случае отказа от ее подписания Польши, то есть окончательном провале создания оборонительного союза Англии, Франции, СССР и Польши, Англия встала на сторону Франции и предложила Польше заключить удовлетворительный договор с Германией относительно Данцига, осуществив тем самым второй Мюнхен, на этот раз уже за счет Польши.
В ответ 26 марта Польша призвала сразу три возраста резервистов. В свою очередь, А. Гитлер 28 марта объявил о расторжении польско-германского пакта о ненападении. Ввиду ухудшения своего положения Польша продолжала отвергать союз при участии СССР и совместно с Румынией ясно дала понять, что войдет в мирный блок только при условии твердых гарантий военных обязательств со стороны Англии и Франции. Таким образом, окончательно похоронив план СССР о коллективной безопасности, Польша хоронила план Англии и Франции о втором Мюнхене, то есть о подписании нового соглашения Англии и Франции с Германией и Италией за счет Польши.
В сложившихся обстоятельствах Чемберлен, по моему скромному мнению, ради сохранения если не лидерства, то хотя бы существования Великобритании пошел на предательство национальных британских интересов и согласился с озвученным Гитлером в «Майн кампф» американским планом признания Англией американского глобального доминирования и разгрома Германией сперва Франции, а затем и СССР. Несмотря на то, что предательство Чемберленом Франции было тайным и неафишируемым, все его последующие поступки, приведшие в дальнейшем Францию к военному поражению, красноречивее любых слов и клятвенных заверений.
Первым делом Чемберлен дал Польше гарантии безопасности ради вовлечения Франции в войну с Германией. 30 марта он созвал экстренное заседание кабинета в связи с получением британским правительством точных сведений о намерении Германии напасть на Польшу, и заявил, что считает необходимым теперь же предупредить Германию о том, что Англия в таком случае не может остаться посторонним зрителем происходящих событий. Несмотря на недостоверность слухов о нападении Германии на Польшу 31 марта, Чемберлен, дав гарантии Польше, спутал Ж. Бонне все карты — вместо дистанцирования от конфликта с Германией Франция совершенно неожиданно стремительно вовлекалась в него. Что тотчас вызвало недоумение, гнев и возмущение в британском истеблишменте.
После оглашения декларации в парламенте Н. Чемберлен встретился с Ллойд Джорджем, который был неприятно изумлен действиями Н. Чемберлена рискнувшего выступить с декларацией грозящей вовлечением Англии в войну с Германией не только без участия СССР в блоке миролюбивых стран, но даже в условии открытого противодействия Польши и Румынии привлечения в него СССР. В заключение Ллойд Джордж заявил, что при отсутствии твердого соглашения с СССР считает заявление Н. Чемберлена «безответственной азартной игрой, которая может очень плохо кончится» (Год кризиса. Т. 1. Указ. соч. — С. 353-354).
«Неслыханные условия гарантий поставили Англию в такое положение, что ее судьба оказалась в руках польских правителей, которые имели весьма сомнительные и непостоянные суждения» (Лиддел Гарт Б.Г. Вторая мировая война. — М.: АСТ; СПб.: Terra Fantastica, 1999 // http://militera.lib.ru/h/liddel-hart/01.html). «Британский министр, позже посол Д. Купер выразил свою точку зрения следующим образом: «Никогда за всю историю Англия не предоставляла право второстепенной по мощи стране решать, вступать ей в войну или нет. Теперь же решение остается за горсткой людей, чьи имена, кроме полковника Бека, практически никому не известны в Англии. И все эти незнакомцы способны завтра развязать войну в Европе» (Вайцзеккер Э., фон. Посол Третьего рейха. Воспоминания немецкого дипломата. 1932-1945/ Пер. Ф.С. Капицы. — М.: Центрполиграф, 2007. — С. 191).
«Более того, выполнять свои гарантии Англия могла только с помощью России, но пока не было сделано даже предварительных шагов к тому, чтобы выяснить, может ли Россия предоставить, а Польша принять подобную помощь. …Только Ллойд Джордж счел возможным предупредить парламент, что брать на себя такие чреватые последствиями обязательства, не затруднившись поддержкой России, — это безрассудство, подобное самоубийству. Гарантии Польше были наиболее верным способом ускорить взрыв и начало мировой войны. Они сочетали в себе максимальное искушение с отрытой провокацией и подстрекали Гитлера доказать бесплодность подобных гарантий по отношению к стране, находящейся вне досягаемости Запада. В то же время полученные гарантии сделали твердолобых польских руководителей еще менее склонными соглашаться на какие-либо уступки Гитлеру, а тот теперь оказался в положении, не позволяющим отступать без ущерба для своего престижа» (Лиддел Гарт Б. Там же).
3 апреля в Германии был принят план «Вайс» по разгрому Польши, причем «операция могла начаться в любое время, начиная с 1 сентября 1939 года». Десять дней спустя Гитлер утвердил окончательный вариант плана». Между тем вслед за Германией усилии свою активность и ее союзники — к 1 апреля 1939 года в Испании окончательно утвердился Франко, 7 апреля Италия вторглась в Албанию, быстро ее оккупировала и включила в состав Итальянской империи, а на Дальнем Востоке Япония начала планомерные провокации против союзной СССР Монголии. Для Англии и Франции действия Муссолини стали ошеломляющими, поскольку шли вразрез с Мюнхенскими договоренностями о совместном разрешении спорных вопросов. Таким образом, фашистская Италия вслед за нацистской Германией разорвала Мюнхенское соглашение, после чего «Чемберлен пожаловался сестре Хильде, что Муссолини ведет себя по отношению к нему «как подлец и хам. Он не предпринял ни одного усилия, чтобы сохранить мою дружбу» (Мэй Э.Р. Странная победа / Пер. с англ. — М.: АСТ; АСТ МОСКВА, 2009. — С. 214).
Советский Союз холодно встретил инициативу Н. Чемберлена. В частности, расстроенный последними событиями М. Литвинов заявил, что СССР считает себя свободным от всяких обязательств и впредь будет поступать сообразно своим интересам, а также «проявил некоторую досаду в связи с тем, что западные державы… не придали должного значения советским инициативам по эффективной организации коллективного сопротивления агрессии» (Год кризиса. Т. 1. Указ. соч. — С. 351-255). Несмотря ни на что, Н. Чемберлен 3 апреля «подтвердил и дополнил свое заявление парламенту. Он сообщил, что на помощь Польше против агрессии вместе с Англией выступит и Франция. В этот день в Лондоне уже находился польский министр иностранных дел Бек. В результате его переговоров с Чемберленом и министром иностранных дел лордом Галифаксом английский премьер выступил 6 апреля в парламенте с новым сообщением. Он заявил, что между Англией и Польшей достигнуто соглашение о взаимной помощи». Помимо Польши 13 апреля 1939 года Великобритания предоставила такие же гарантии Греции и Румынии. Впоследствии Великобритания подписала пакт о взаимопомощи и с Турцией.
Как мы помним, Англия намеревалась удержать свое мировое лидерство посредством сколачивания англо-франко-итало-германского союза и разгрома СССР. В свою очередь Америка оспорила британское доминирование и намеревалась сколачиванием англо-итало-германского союза вкупе с разгромом Франции и уничтожением СССР вытеснить Великобританию с политического Олимпа, а в случае ее несогласия, то и уничтожить совместными действиями нацистской Германии и Советского Союза. Дав гарантии безопасности Польше Чемберлен по существу согласился с первым вариантом американского плана, не оставив окончательно тем не менее и свои попытки организовать второй Мюнхен.
Начало противодействия Чемберлена Франции стало поворотным пунктом в противостоянии Америки и Англии. Ведь после уничтожения Франции нацистской Германией все варианты дальнейшего развития безальтернативно вели к торжеству Соединенных Штатов Америки. Что Англия и Германия возглавят поход на СССР, что Германия и СССР сообща уничтожат Англию, что Англия совместно с Советским Союзом уничтожат Германию — в выигрыше в любом случае оставалась Америка. Отныне вопрос был во времени, а также в том, за чей счет Соединенные Штаты Америки достигнут вожделенной гегемонии над миром — Великой Британии, нацистской Германии или Советского Союза.
Можно сказать, что отныне холодная война за мировое лидерство Америки и Англии приняла новый оборот, и дальнейшее противостояние свелось к выяснению отношений между Чемберленом, Черчиллем и Сталиным. Гитлера перспектива прихода Черчилля к власти в Британии ни в коем случае не устраивала, поэтому он как утопающий за соломинку ухватился за идею Чемберлена относительно организации второго Мюнхена и оставления Франции в покое. Да только вот, по всей видимости, судьба Германии вершилась в Белом Доме, а вовсе не в Берхтесгадене, и поэтому все его усилия были тщетными.
Взяв курс на уничтожение Франции, Чемберлен, по сути, приступил к ликвидации результатов, плодов и достижений сорокалетней работы своих предшественников, направленной на сохранение глобального влияния Великобритании и наступил на горло своей же собственной идее решения межимпериалистических противоречий за счет СССР посредством заключения четырехстороннего союза Англии, Франции, Италии и Германии, и начал интеграцию Великобритании на правах младшего партнера в англосаксонский мир Соединенных Штатов Америки.
Своими действиями Чемберлен разом поставил крест как на британском лидерстве, так и на самом существовании независимой Франции. Поскольку свой шаг Чемберлен совершил в тайне как от британцев, так и от французов, его поступок можно квалифицировать не иначе как предательство и тех, и других. Что касается советских граждан, то его шаг предотвратил разгром Советского Союза и позволил Черчиллю впоследствии придти к власти и повести Англию за собой против нацистов. Как известно, Чемберлен ненавидел коммунизм больше нацизма и, несмотря на то, что «считал Гитлера грубым и напыщенным, …был уверен в том, что понимает мотивы его поступков. И в целом они вызывали у Чемберлена сочувствие» (Мэй Э.Р. Указ. соч. — С. 194). Чудесное спасение британского экспедиционного корпуса в Дюнкерке показывает, насколько Чемберлен был близок к заключению «сердечного согласия» с Гитлером (Лебедев С. Как и когда Адольф Гитлер принял решение напасть на СССР // http://www.regnum.ru/news/polit/1538787.html#ixzz3FZn4UPFz).
В отличие от Чемберлена, Черчилль при всей своей ненависти к коммунизму ненавидел нацистов еще больше. По его словам, «если бы Гитлер завоевал ад, я бы произнес панегирик в честь дьявола». По существу, начав противостояние с Гитлером, Британия признала переход своего лидерства к Америке. По словам Лиаквада Ахамеда, «в последние месяцы 1939 года, когда уже не оставалось сомнений, что грядет большая война, Нойман [Монтегю Коллет, управляющий Банка Англии в 1920−1944 годах. — С.Л.] горестно жаловался американскому послу в Лондоне Джозефу Кеннеди: «Если борьба продолжится, той Англии, какой мы ее знаем, придет конец. …Отсутствие золота и зарубежных активов заставят британскую торговлю все больше и больше съеживаться. В конечном итоге мы скорее всего придем к тому… что Империя растеряет мощь и территории, что низведет ее до уровня других государств» (Ахамед Л. Повелители финансов: Банкиры, перевернувшие мир/ Пер. с англ. — М: Альпина Паблишерз, 2010. — С. 447).
Взамен Америка соглашалась на разгром своего боевого отряда в лице нацистской Германии британским — Советским Союзом с тем, чтобы впоследствии возглавив Запад и уничтожив СССР, обеспечить себе безусловное глобальное доминирование. В частности, «Уинстон Черчилль вошел в историю не только как человек, возглавлявший одну из держав-победительниц в ходе Второй мировой войны, но и как один из творцов послевоенного устройства мира. Расстановка сил после войны виделась ему следующим образом: «Я считаю неизбежным, что Россия станет величайшей в мире сухопутной державой после этой войны, так как в результате ее она отделается от двух военных держав — Японии и Германии, которые на протяжении жизни нашего поколения наносили ей такие тяжелые поражения. Однако я надеюсь, что братская ассоциация Британского Содружества наций и Соединенных Штатов, а также морская и воздушная мощь могут обеспечить хорошие отношения и дружественное равновесие между нами и Россией, хотя бы на период восстановления». (Кукленко Д. Уинстон Черчилль // http://www.litmir.net/br/?b=212726&p=14).
Во время ноябрьских переговоров 1940 года «выбирая между неминуемо ведущей к победе коалиции Германии с СССР и неизбежно заканчивающейся поражением Германии войной на два фронта с Англией и Советским Союзом, А. Гитлер выбрал поражение Германии. Надо полагать, что главной целью А. Гитлера, а также людей, стоящих за его спиной, было не создание Великой Германии и обретение ею жизненного пространства, и даже не борьба с коммунизмом, а именно уничтожение Германии в битве с Советским Союзом» (Лебедев С. Советское стратегическое планирование накануне Великой Отечественной войны. Часть 5. Битва за Болгарию // http://topwar.ru/38865-sovetskoe-strategicheskoe-planirovanie-nakanune-velikoy-otechestvennoy-voyny-chast-5-bitva-za-bolgariyu.html). По его признанию, накануне поражения нацистской Германии немцы «должны были погибнуть и уступить место более сильным и жизнеспособным народам» (Мусский С.А. Сто великих диктаторов // http://www.litmir.net/br/?b=109265&p=172).
«Поскольку официальное положение обязывало У. Черчилля быть более сдержанным, воззрения отца выразил его сын Рандольф Черчилль (к слову, участник предвыборных полетов на самолете Гитлера в 1932 году. — С.Л.), заявивший: «Идеальным исходом войны на Востоке был бы такой, когда последний немец убил бы последнего русского и растянулся мертвым рядом» (Цит. по: Краминов Д. Правда о втором фронте. Петрозаводск, 1960, с. 30). В США подобное высказывание принадлежит сенатору Гарри Трумэну, впоследствии президенту страны. «Если мы увидим, — сказал он, — что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше, хотя мне не хочется ни при каких условиях видеть Гитлера в победителях» (New York Times, 24.VI.1941)» (Волков Ф.Д. За кулисами второй мировой войны. — Москва: Мысль, 1985 // http://historic.ru/books/item/f00/s00/z0000074/st030.shtml; Гарри Трумэн// http://ru.wikiquote.org/wiki/%D0%93%D0%B0%D1%80%D1%80%D0%B8_%D0%A2%D1%80%D1%83%D0%BC%D1%8D%D0%BD#cite_note-10).
Положение усугубляло то, что ни Англия, ни Германия не готовились к войне друг с другом. «В результате в самом начале Второй мировой создалась парадоксальная ситуация — Англия не могла обеспечить безопасность своих морских коммуникаций, в то время как Германия не имела сил разгромить британский торговый флот» (Лебедев С. Америка против Англии. Часть 8. Затянувшаяся пауза // http://topwar.ru/50010-amerika-protiv-anglii-chast-8-zatyanuvshayasya-pauza.html). По данным американского историка Самуэля Элиота Морисона, «в своих планах завоевания мирового господства Гитлер надеялся отдалить войну с Англией по крайней мере до 1944 года. Он неоднократно заявлял своим адмиралам, что германский флот не может победить ВМС Англии.
Его стратегия заключалась в том, чтобы сохранить Англию нейтральной до тех пор, пока европейская «крепость» не будет им завоевана, и Англия не в состоянии будет предпринять какие-либо шаги против этого. Еще в большей степени Гитлер не желал войны с США, делая ставку в этом вопросе на … пацифистов и сторонников фашизма и предполагая, что США останутся нейтральными до тех пор, пока Англия не будет покорена, и он сможет диктовать новому миру условия, выполнение которых той или иной страной будет гарантировать ее существование.
…В сентябре 1939 года… германский военно-морской флот имел в своем составе только 43 подводных лодки, находящихся в строю, из которых 25 были по 250 тонн. Остальные имели водоизмещение от 500 до 750 тонн. Эти подводные лодки причинили наибольший ущерб во время Второй Мировой войны. В это же время Германия ежемесячно строила лишь от двух до четырех подводных лодок. На допросе 9 июня 1945 года Дениц с горечью заявил, что «война была нами проиграна раньше, чем она началась», — потому что «Германия не была подготовлена к ведению войны против Англии на море. При трезвой политике Германия должна была бы располагать 1000 подводными лодками к началу войны».
…Однако темпы строительства подводных лодок были немедленно увеличили с таким расчетом, чтобы количество ежемесячно строящихся лодок возросло с 4 до 20—25. Были утверждены планы строительства, согласно которым в 1942 году в строй должны были вступить 300 подводных лодок (большей частью водоизмещением 500 и 750 тонн) и более 900 подводных лодок, к концу 1943 года. Эта программа не была выполнена, но если бы даже и удалось ее выполнить, то такого количества подводных лодок все равно было бы недостаточно» (Морисон С.Э. Американский ВМФ во Второй мировой войне: Битва за Атлантику/ Пер. с англ. Р. Хорощанской, Г. Гельфанда. — М.: М.: АСТ; СПб.: Terra Fantastica, 2003. — С. 142, 144).
«В свою очередь, Британия ввиду малочисленности немецких подводных лодок пренебрегла строительством кораблей противолодочной обороны» (Лебедев С. Америка против Англии. Часть 8. Там же). Первые заказанные летом 1939 года специализированные противолодочные корветы типа «Флауэр» начали вступать в строй уже после поражения Франции осенью 1940 года и перебазирования подводных лодок стран оси в удобные базы в атлантических портах на оккупированных гитлеровскими войсками территориях. Вновь сошлюсь на мнение Александра Больных — противопоставив двум десяткам «немецких подводных лодок, которые могли действовать в Атлантике» полусотню новых корветов, Англия вполне могла предотвратить «Битву за Атлантику» — «затяжную и кровопролитную войну с немецкими подводными лодками» (Больных А.Г. Трагедия фатальных ошибок. — М.: Эксмо; Яуза, 2011. — С. 134).
Ныне самой многочисленной этнической группой в США являются немцы — их доля доходит до 17%. Неудивительно, что наиболее распространённой фамилии в США (2 772 200 носителей по состоянию на 1990 год) является Смит (Smith) — исконно немецкая Шмидт или Шмид (нем. Schmidt, Schmit, Schmitt, Schmitz, Schmid, Schmied). Эта вторая по распространённости немецкая фамилия произошла от названия профессии кузнец — нем. Schmied. За немцами следуют афроамериканцы (13%), ирландцы (10%), мексиканцы (7%), итальянцы (5%) и французы (3,5%). Англичане составляют всего около 8% от населения США.
То есть в современных США 8% англичан противостоит более 35% исторически абсолютно недружественных им народов — немцев, ирландцев, итальянцев и французов. Причем в первой половине XX века соотношение по всей вероятности было и того больше. Именно признание Великой Британской империей Pax Britannica своего подчинения новоявленному лидеру стало изначальной точкой постепенного завершения первой холодной войны XX века Америки против Англии и начала формирования современного англосаксонского «Американского мира» — Pax Americana. Равно как и зарождение «Советского мира» — Pax Sovietica, грядущее размежевание сфер влияния США и СССР, а также зарождение второй холодной война XX века, в которой Pax Americana столкнулся уже с Pax Sovietica.
Таким образом, весной 1939 года захватив Чехию, предоставив Словакии показную независимость и отдав Закарпатскую Украину Венгрии, Гитлер отказался создавать плацдарм для вторжения в СССР. Чем, по сути, дезавуировал Мюнхенское соглашение. Неуступчивость Польши позволила Гитлеру решить свои задачи в Литве и Румынии, а впоследствии вынудила Чемберлена пренебречь британскими интересами и согласиться с планом торжества Америки посредством уничтожения Франции и Советского Союза.
Ступив на путь уничтожения Франции, Чемберлен в корне изменил расстановку сил. Английский план англо-франко-германо-итальянского союза разом утратил свою актуальность. Остались варианты американского плана заключения англо-германского союза для разгрома СССР и германо-советского союза для разгрома Англии. Для того, чтобы исключить угрозу решения Америкой своих задач за счет уничтожения Англии, Черчилль предложил вариант уничтожения Германии совместными усилиями Англии и СССР. Взамен Англия соглашалась в качестве младшего партнера содействовать впоследствии Америке в уничтожении СССР и обретении ею безусловного политического доминирования.
Ввиду появления варианта решения Америкой своих задач за счет Германии Гитлер внезапно проявил интерес к заключению второго Мюнхена. Накал борьбы Англии и Америки за лидерство внезапно переместился с лидеров Англии и Америки на Чемберлена, Черчилля, Гитлера и Сталина. От того, кто победит в этой схватке интересов, теперь зависело, кто будет оплачивать торжество Америки — англичане, немцы или советские граждане. Мирно отказаться от владычества над миром Англия уже не могла — Америке была необходима новая большая война для того, чтобы окупить восстановление немецкой экономики при реализации плана Дауэса и Великую депрессию, баснословно нажиться на Второй мировой войне, разместить по ее окончании военные базы в сердце Европы и привязать к себе планом послевоенного восстановления Джорджа Маршалла. После отказа Муссолини следовать духу Мюнхенского соглашения круг замкнулся, и в итоге Гитлер с Муссолини предали Чемберлена, а тот, в свою очередь, предал британцев с французами.
