Сон
Что со мной?
Я ослеп ?
Почему я ничего не вижу?! Пацаныы?!
Вспышка яркого света ослепила то ли Леху, то ли его сознание, звуки боя, автоматных и пулеметных очередей, разрывов и диких криков резанули уши, глаза, язык, тело...
Где я? Я же был в такси? Почему я не могу двигаться? Куда меня тащат?
Маааамааа! Как болит живоооот! Он попытался схватиться за живот, но чьи-то руки тащили его под мышками куда-то, единственное что он смог увидеть, приподняв голову, это свои ботинки, рассекающие грязный мокрый снег, перемешанный с гильзами и с чем-то красным, почти черным.
- Боже, это что!? Моя кровь!? Откуда?! - с этими словами он опять провалился в темноту, в такую страшную, такую зловещую и непонятную.
- Командир! Командир, очнись! -услышал он в темноте....
- Командир, просыпайся! - опять услышал он настойчивый знакомый голос.
- Бусел? - подумал Леха. - Почему командир? Он меня так никогда не называл?
Чья-то рука начала настойчиво его трясти, заставляя очнуться....
- Командир очнись! - повторил голос.
Открыв глаза, Леха инстинктивно схватился за живот и, не понимая что происходит, уставился на улыбающееся лицо таксиста.
- Приехали, командир! Вставай! С тебя тысяча пятьсот рублей.
Протерев глаза ладонью и сладко зевнув, Леха вытащил из нагрудного кармана куртки деньги, протянул их водителю, открыл дверь и вышел из машины. Проводив взглядом такси, он поднял голову, посмотрел на черные ветки вековых дубов, как зонтиком прикрывающие двор старинного храма, и широкими шагами заспешил ко входу.
Сняв шапку, перекрестившись и подумав о чем-то своем, Алексей потянул на себя ручку массивной, обитой железом входной двери и оказался внутри пустого зала, освещенного потрескивавшими свечками.
ОПОЗДАЛ! - вырвалось в сердцах у него и, развернувшись было, он подался на выход, как чей-то старческий голос остановил его и заставил обернуться.
- Опоздал, сынок? Да? Как же ты так?
Пожилая женщина со шваброй в руках, черном платке и длинной до пяток юбке, нагнувшись, выжимала тряпку и смотрела на Леху то ли серыми, то ли выцветшими от старости глазами.
- Ушли уже твои!
- Да ничего, бабуль, догоню! - ответил он, и опять развернувшись, двинулся в сторону выхода.
- Нельзя так, сынок! Нельзя русскому без благословения! - остановила она его.
- Ну что уж сделать. Опоздал. Батюшки нет, придется так лететь - улыбаясь и рассматривая убранство церкви, сказал Леха.
- Ничего, сынок, что батюшки нет. Подойди ко мне.
Алексей, смущаясь, сделал пару робких шагов и подошел к женщине. Она пристально посмотрела на него своими мудрыми и грустными глазами, взяла его руки и тихо зашептала какую-то молитву. Закончив, она еще раз взглянула на него и, опустив руки, сказала:
- Добрый ты и глаза у тебя добрые! Красивые детки у вас будут! Ступай с Богом, сынок! - с этими словами она взяла швабру и, накинув на нее тряпку, продолжила мыть пол.
Выполнив команду "Кррруу-гом", Леха заторопился к выходу.
Аэропорт
Площадь перед аэровокзалом напоминала жужжащий улей. Кучи разномастных сумок вперемешку с ящиками застилали все пространство в зале отлета. Люди небольшими группами, по три- четыре человека заполняли все пространство вокруг зала. Кто-то молча обнимался, кто-то плакал, кто-то весело жестикулируя, рассказывал что-то друг другу. Из всей этой толпы четко и непривычно выделялись двадцать человек в зимних, камуфлированных куртках, разгрузках и с лихо закинутыми за спину черными стволами автоматов. Только что выгрузившись из желтого ПАЗика и выгрузив боекомплект, оружие и личные вещи, уместившиеся в синих спортивных сумках с модными надписями типа СПОРТ и АДИДАС, парни стояли и прощались со своими родными в ожидании команды на погрузку. Старенький Ту-134 из Мин Вод уже стоял на взлетной полосе в ожидании, когда в его сигарообразное серебристое тело начнут как муравьи заползать, занося с собой всякий хлам, люди.
Нервно поглядывая на часы и пытаясь сделать спокойный вид, Леха прогуливался по залу от одной группы сослуживцев к другой, пытаясь быть ненавязчивым и тактичным, долго не задерживаясь. Он то праздно шатался по залу, то выходил на улицу и, обжегшись ледяным ноябрьским ветром, нещадно бившим со взлетной полосы, закутавшись в меховой воротник куртки, заходил обратно. Остановившись у стеклянной витрины-окна зала вылета, он, нервно играя желваками на лице, вглядывался в уходящую вдаль дорогу, встречая и провожая каждый прибывающий автобус и машину. Кати не было, она не приехала.
А ведь обещала! Ну как же так?! Ничего! Опаздывает. Поздно отпустили в увольнение. Пробки! Да хотя какие, нафиг, пробки?! Мы же не в Нью -Йорке! - думал Леха...
- Лех, ты чего грузишься? Где Катюха-то? - вырвал его из забытья Дед. Он довольно улыбался всем своим огромным ртом, обнимая жену с дочкой, обжав их руками как два арбуза.
- Да не, Дед, все нормально. Едет, - обманул он прапорщика, натянуто улыбнувшись..
- Я вот, Леха, жинке говорю, мы столько патронов взяли, что осаду Севастополя пережить можно. Не верит! Представляешь!?, - наигранно нахмурился он.
- Скажи, Лех!!??
- Ира, точно! 20 ящиков с патронами. Представляешь, это сколько! А еще гранаты! Один Галеев чего стоит со своим чудовищем? - Леха сделал серьезный вид, копируя мимику друга, и важно изобразил висящий на шее пулемет.
- Вы бы берегли себя, мальчики, - сказала супруга Дедловского и, закрыв рукой рот, собралась было заплакать...
- Ейейеййй! Мать, ну ты чего? Заканчивай с этим. Наташ, ну скажи ты чего- нибудь своей матери, - обратился он к дочке...И увидев такое же состояние и у нее посмотрел на Леху и сказал:
- Слышь, Ира, да все будет ништяк! Я вот за Лехой присмотрю...
- За тобой бы кто присмотрел, дурак! - с этими словами обе женщины зарылись в куртку Игоря и тихо затряслись.
- Ладно, Дед, я это... Пойду короче...
- На самолет не опоздай.
- Хорошо.
Леха пошел дальше по залу и, увидев своего дружилу Витьку Галеева, заспешил к нему.
Младший лейтенант Виктор Валентинович Галеев, командир отделения СОБР, сидел на краю кресла, какие стоят во всех аэровокзалах бывшего СССР. На коленях у него сидела его молодая жена и они, улыбаясь друг другу, о чем-то мило разговаривали. Хотя Витя был офицер и по должности ему не полагался пулемет, из- за своего атлетического телосложения и его личного неутомимого желания он был пулеметчиком в отряде. Его начищенный ПК всегда находился рядом и был с ним как единое целое, и уже никто не мог себе представить Галеева без его "КРАСАВЧИКА".
- Лех, не слышал когда уже посадка? - оторвавшись от жены, завидев Бровковича, спросил Виктор.
- Да не знаю. Говорят, минут через 20. Салон пропылесосят и все, Алга! Мин воды.
- Зачем его пылесосить? Сейчас наша кантора зайдет и что пылесосили, что нет. А Катюха где?
- Не знаю, Вить, не приехала что-то.
- А я и думаю, что ты как в воду опущенный ходишь? - нахмурясь, сказал Галеев.
Еще раз взглянув в сторону дороги, Лешка опустил голову и сказал:
- Обиделась что ли? Ну и ладно! Не приехала, может это и к лучшему!
- Дураки вы, мужики! - вдруг выпалила жена Виктора, зябко закутываясь в свою красную куртку, - Может автобус сломался. Да тупо в увал не пустили! Бровкович, слюни не распускай! Все с твоей Катюшкой нормально будет. Я ей сегодня позвоню, узнаю, что там у нее стряслось.
Алексей даже не мог себе представить, как права была в этот момент Ленка.
На обеденном разводе, стоя как всегда во второй шеренге на "шкентеле" строя своего взвода, Екатерина Солнцева услышала, что именно ей, именно сегодня предстоит заступить в наряд по курсу вместо Надюхи Червинко. Не веря в это, она бросилась к командиру роты майору Затулину.
- Товарищ майор, я сегодня ну ни как не могу, - с мольбой в голосе и вопросом в глазах выпалила она?
- Это почему еще?
- Мне в аэропорт нужно! Мне проводить человека нужно в командировку!
- Кого проводить? В какую командировку? Товарищ курсант, вы назначены в наряд, вот будьте так милы ответить ЕСТЬ и не парить мне здесь мозги! Кого проводить?
Почувствовав было в голосе спасительные нотки, она тихо ответила:
- Лешку!
- Какого Лешку? Кто он тебе, брат? - нахмурясь, спросил ротный.
- Нет, молодой человек!
- Ктооо? - протянул майор, - кругом! Шагом марш готовиться к наряду! И вообще....!!!
Дальше все происходило как в каком-то плохом фильме. Слезы ручьем текли по обеим ее щекам, капая на серую милицейскую рубашку. Она смотрела в глаза Затулину и совершенно ничего уже не слышала, ни его слов про любовь к родине и милиции, ни его слова, которые, по его мнению, должны были воспитать в ней настоящего патриота и сотрудника Органов внутренних дел.
- Вы меня поняли, Солнцева? - это единственное, что в тот момент она услышала... Резко развернувшись и рыдая на ходу, она побежала по коридору школы, вытирая на ходу слезы, и, вбежав в спальное расположение, рухнула на свою кровать, зарывшись в белоснежную подушку.
- Ты чего, Кать? - увидев плачущую подругу, - спросила Ира Тюрина.
Катя перевернулась, оторвавшись от зареванной и черной от расплывшейся туши подушки, и сказала.
- Ира, он в командировку сейчас улетает, понимаешь?!
- Кто? Лешка?
- Да!!! - почти выкрикнула Катя и, опять трясясь и ревя, уткнулась в подушку.
- И чего, Затулин тебя не отпустил? Вот Козел! Слышь, давай я за тебя схожу?
- Ира, ты же знаешь, он не поменяет, - с надрывом в голосе сказала Катя.
- Ну да, он такой. Мудила бля!.. Завидую я тебе, Солнцева, - глядя в окно, мечтательно сказала подружка, - Мне бы такую любовь... Эх!
- На сколько хоть улетает-то?
- На 2 месяца.
- Ерунда! У меня у тетки муж вон в море ходит, так по полгода дома нет... И чего? НИЧЕГО! Нормально. Декабрь, январь..., - начала по пальцам считать месяцы, - На зимний отпуск приедет...
- А если его убьют, Ира, - почти шепотом спросила Катя, пристально глядя в глаза подруге.
- Кого? Леху? Типун тебе на язык, Солнцева! Ну тебя! - С этими словами она встала с края кровати, одернув юбку, пошла к выходу.
- Сейчас воды принесу, Кать. Все будет хорошо.
Всего этого Леха, конечно же, не знал, и поэтому продолжал искать ее глазами в приезжающих автобусах и машинах...
- СОБР, на посадку! - кто-то зычно и протяжно скомандовал и все сразу же еще больше загудело, зашевелилось. Мужики начали закидывать за спину тяжелые баулы с вещами, одновременно целуя своих жен и вытирая им с щек слезы. Вся толпа двинулась через стеклянные двери на взлетную полосу к одиноко стоящему самолету. Это броуновское движение в синем камуфляже заставило других людей, летящих этим рейсом, стыдливо стоять в сторонке или робко подниматься по трапу, быстрее занимая свое место в салоне.
Оставив свои вещи на полке над сидением, Леха протиснулся сквозь убывающих и провожающих, вышел на площадку трапа и поймал себя на мысли, что он машинально посматривает на остановку аэропорта, но увы, кроме желтого отрядного ПАЗика там никого уже не было. Спустившись вниз, он подхватил ящик с патронами и понес его в салон самолета.
А он все ждал и надеялся увидеть родное личико и тогда когда закрыли входную дверь, и когда отъехал трап и даже тогда когда самолет начал медленно и важно выруливать на взлетную полосу. Он смотрел в иллюминатор, уткнувшись лбом об его пластиковый обод, и с дикой тоской в глазах провожал удаляющееся здание аэровокзала с надписью Калининград. И только когда борт, надрывно ревя, ушел в белые завитки облаков и земля превратилась в похожий на непонятный обрывок газетного листа кусок, он понял что Он с Ней не попрощался. ЧТО ОН НЕ УВИДЕЛ ЕЕ В КРАЙНИЙ РАЗ. И что-то защемило, завыло в груди как - будто острым по стеклу.
