Одним из самых массовых и бесспорно легендарных малых боевых кораблей, как Черноморского флота, так и всей Великой Отечественной войны, были малые охотники МО-4, также именуемые «морскими охотниками» или ласково «мошками». Отправной точкой рождения данного корабля стали объективные причины 20-30-х годов, ставившие задачи уничтожения подводных лодок противника и охраны границ. Главными требованиями руководства к проекту нового корабля были: высокая мореходность, дальность плавания до 500 миль, скорость хода не менее 25 узлов, сохранять ход при полном затоплении одного из отсеков, обладать достаточно мощным вооружением, а также иметь возможность транспортировки по железной дороге.
Над проектом работали различные КБ, но в итоге после изменения водоизмещения в меньшую сторону, строительство началось на Ленинградской судоверфи Морпогранохраны ОГПУ. По сути, МО-4 стал развитием проекта МО-2, который можно считать неким «черновиком» для конструкторов, несмотря на то, что «двоек» было построено 27 штук. МО-4 в сравнении с «двойками» незначительно увеличили длину и ширину, доведя их до 26,9 м и 3,9 м соответственно, но уменьшили борт на 10 см – 1,25 м. Корпус охотника был из дерева, трёхслойный с прокладками из перкаля (высокопрочная хлопчатобумажная ткань, часто применялась также в авиации), разделённый на 9 отсеков с водонепроницаемыми переборками.
Силовая установка состояла из трёх бензиновых ГАМ-34БС (850 л.с. каждый), представлявших собой модификацию авиационного двигателя АМ-34, так сказать «катерная» версия. Данные двигатели обеспечивали скорость до 27 узлов. Однако на некоторых МО-4 ставились по два мотора, при этом варьировались марки двигателей, соответственно, «плавала» и скорость.
Вооружение охотников состояло из двух полуавтоматических орудий К-21 калибром 45 мм, двух пулемётов ДШК калибром 12,7 мм, двух бомбосбрасывателей для глубинных бомб. В связи с тем, что на Черноморском ТВД крайне весомой опасностью была авиация противника, вооружение постоянно менялось и/или дополнялось пулемётами и зенитными орудиями, вроде, зенитного автоматического орудия «Эрликон» калибром 20 мм.
Немаловажной деталью проекта была бесшумность хода, обеспечивающаяся подводным выхлопом. В условиях специфики боёв, как на Чёрном море, так и на других ТВД, когда доставка диверсионных и разведывательных групп была включена в ряд обязанностей охотников, моряки смогли в полной степени оценить это преимущество.
К началу Великой Отечественной на Чёрном море в общей сложности находилось 74 охотника МО-4, из них 28 непосредственно в составе ЧФ, а также 46 в Морпогранохране НКВД. С первых же дней войны скромные с виду «морские охотники» взвалили на себя казалось бы несовместимые с их размером тяжести боевых действий – очистка фарватеров от авиационных морских мин путём бомбёжки глубинными бомбами, транспортировка войск, проводка караванов с целью защиты их от авиации противника и т.д. Так, задолго до подвига СКА-065, который не только смог отбиться от десятков гитлеровских самолётов и провести в целости ценный груз транспорта «Ахиллеон», но и «приземлил» одну из машин противника, «морские охотники» уже проявили себя серьёзным врагом немецких лётчиков.
22 сентября 1941 года МО-022 младшего лейтенанта Ивана Андреевича Тулупова недалеко от Тендровской косы был атакован десятью Ю-87. По всем законам вероятности, охотник должен был отправиться на дно, но героизм экипажа и конструкция корабля заставили немецких лётчиков ретироваться. Все десять Ю-87 израсходовали все боеприпасы, но маневренный и живучий охотник продолжал огрызаться пулемётно-пушечным огнём. Увы, командир Тулупов погиб на своём посту, многие были ранены. Хотя команда была вынуждена выбросить корабль на мель, избежав его гибели, так как отсеки приняли слишком много воды, потопить охотника немцам так и не удалось. А вот количество сбитых «мошками» немецких самолётов начало расти, впрочем, увы, и количество погибших кораблей тоже не стояло на месте.
Близился роковой час отступления с полуострова Крым. Активное участие в эвакуации советских войск приняли «морские охотники», которые вместе с этим занимались конвоированием судов и их защитой. Порой именно МО становились последней надеждой для зажатых между морем и войсками противника солдат. Вскоре весь оставшийся флот перебазировался на порты Кавказа. С этих пор в задачи «мошек» включались: противолодочная, противокатерная, противоминная и противодесантная оборона баз (Потийской, Туапсинской и Новороссийской), а также проводка конвоев и высадка разведчиков и диверсантов.
Война стремительно приближалась уже к самому Новороссийску. В первой половине сентября 1942-го бои полыхали уже в самом городе. Разобщённые группы советских бойцов дрались на территории всего Новороссийска и были бы обречены, если бы не «мошки». Именно их послали снять с пылающего берега пробившихся к пирсам солдат и матросов, т.к. крупные корабли флота прислать в простреливаемую почти со всех сторон бухту при яростных атаках вражеской авиации было безумием.
Даже после таких пробоин "мошки" часто сами возвращались на базу
Бедой был даже не кинжальный немецкий огонь, а то, что у пристани скопилось множество народа – раненые, отступающие и отчаявшиеся. Бросать товарищей, многие из которых остались даже без боеприпасов, невозможно, но и принять всех на борт «малого охотника», не являющегося транспортом в принципе, тоже нельзя. В итоге, «мошки» порой принимали на борт от 120 до 150 человек (!). Мореходность была не лучше, чем у утюга. Ватерлиния ушла вниз напрочь, заставив экипаж вспомнить молитвы. При любой попытке изменить курс корабль черпал черноморскую воду, а комендорам в это же время приходилось вести огонь…
"Мошка" после боя
В начале 1943 года ситуация изменилась – вопрос о наступлении требовал только одного ответа – когда. Десант как раз и стал началом этого самого наступления, в известном смысле. Несмотря на неудачную операцию в Южной Озерейке, десанту в Станичке удалось закрепиться. В самом появлении плацдарма «Малая Земля» малые охотники сыграли не последнюю роль. Группу десанта Куникова и перебрасывали, и осуществляли её поддержку артиллерийским огнём именно «мошки» в количестве до 6 единиц. Кстати, герой Советского Союза Николай Сипягин был не только командиром 4-го дивизиона сторожевых катеров, в который входили «мошки», но и находился на мостике флагманского корабля в той операции.
Но и малоземельцам, и их морским братьям приходилось тяжко. Нередки были ситуации, когда расстрелянные артиллерией противника охотники выбрасывались на берег, а экипаж с оружием в руках вступал в ряды десанта. Кому-то же везло меньше.
«Морские охотники» шли не только в охранении, но и были снабженцами. Корабли не только брали на борт десантников, но и буксировали десантные мотоботы. А это требовало колоссальной концентрации усилий экипажа – отслеживать и мгновенно реагировать на боевую обстановку, не поломать сцепку мотоботов и при этом по возможности не привлечь внимание противника.
Конвоирование судов также не было рутиной, хоть и проводилось постоянно. Достаточно быстроходные морские охотники были вынуждены идти охранением чаще всего у устаревших грузовых пароходов на маршруте Сочи/Туапсе-Геленджик, оберегая суда и от «шнелльботов», и от подлодок, и от авиации. Именно на этом маршруте обрёл свою славу СКА-065.
Охотник с дополнительным бронированием
При этом как усилиями самих экипажей, так и усилиями инженеров ВМБ морские охотники всё время модифицировались. Наращивалось бронирование. Иногда оно было съёмным – в зависимости от предстоящей задачи. Ввиду свирепствующей авиации старались усилить зенитные возможности корабля. Даже знаменитые установки для ведения огня реактивными снарядами ставились, если не массово, то весьма ощутимо. Это были четырёх- и шестиствольные РС-82ТБ и восьмиствольные 8-М-8.
Морские охотники, одни из самых активных кораблей на Черноморском ТВД, несмотря на свою потрясающую живучесть, несли потери в районе Новороссийска вплоть до его полного освобождения. Впрочем, это говорит отнюдь не о непрофессионализме экипажей или дефектах конструкции. Это говорит о той степени интенсивности, с которой «москитный флот» использовался командованием.
Морской охотник с десантниками на борту
Так, когда до освобождения города оставалась буквально неделя, 11 сентября 1943 года СКА-084 вышла в рейс на Новороссийск для поддержки десанта, совершив до этого уже три рейса практически в осиное гнездо противника, где имела перевес немецкая артиллерия. Цемесская бухта в то время представляла собой не акваторию, а нервный срыв лоцмана – разбитые катера, мины, баржи, сбитые самолёты и т.д. При входе в порт охотник напоролся на препятствие. Не успели моряки выяснить, что же их остановило, как были накрыты сильнейшим артогнём. И это бы не беда, не в первый раз, но один из снарядов накрыл бензоцистерну. Малый охотник разломился пополам и ушёл на дно, забрав с собой жизнь кавалера Ордена Красного Знамени старшего лейтенанта Владимира Школа, ему не было и 25 лет.
Таким образом, чётко можно утверждать, что советские моряки путём отваги и жертвенности внесли неоценимый вклад в победу в битве за Новороссийск, а кажущийся рутинным труд снабжения плацдарма «Малая Земля» был по факту героической страницей истории нашего флота.
