От автора
Давно отгремели залпы орудий Великой Отечественной войны. Её история описана в десятках тысяч книг – воспоминаниях участников и очевидцев тех событий, официальных энциклопедиях, учебниках и справочниках, различных исторических исследованиях многих современных авторов. Не менее хорошо, особенно на Западе, освещены события всей Второй мировой войны (хотя боевым действиям Германии на Восточном фронте, где Советский Союз нес основную тяжесть борьбы с вермахтом, уделяется, как правило, очень мало внимания). Объединяет эти две версии изложения событий одной, по сути, войны то, что большая доля книг и проведенных исторических исследований посвящены 1942 году. Этот год действительно заслуживает такого внимания – на него приходятся такие значительные победы стран «Оси», как прорыв германской армии до Волги и Кавказа на Восточном фронте, а в Африке - до Тобрука и подступов к Каиру, захват Японией Малайи и Сингапура, с последующим установлением контроля Империей Восходящего Солнца над большей частью Тихого океана. Одновременно с этим, именно этот год положил начало коренному перелому во Второй мировой войне – начиная от потери Императорским Японским флотом своей основной ударной силы – четырех тяжелых авианосцев практически со всеми экипажами в сражении у атолла Мидуэй и разгрома до этого непобедимого «Африканского корпуса» Роммеля под Эль-Аламейном, до гибели на Дону 3-й румынской и 8-й итальянской армий, а также полного окружения 6-й немецкой армии под Сталинградом.
Если же говорить строго о Великой Отечественной войне, то кровопролитные сражения, которые происходили в 1942 году на Южном участке советско-германского фронта – Харьковском и Воронежском направлениях, в Крыму и предгорьях Кавказа, под Сталинградом и в Новороссийске, имели во многом решающее значение для общих итогов противостояния СССР и Германии. Значение тех сражений трудно переоценить. Однако они во многом «затенили» собой другие битвы 1942 года, которые так же, если посмотреть объективно, внесли не менее решающую лепту как в стратегическое поражение немецкой армии на юге Восточного фронта, так и вообще в коренной перелом хода всей войны. Об одном из этих, не столь широко известных, как бои на берегах Волги или на перевалах Кавказа, противостояний и будет рассказано на страницах моей книги, с несколькими главами из которой я хочу познакомить посетителей сайта "Военное Обозрение".
Речь пойдет о боевых действиях лета-осени 1942 года, когда немецкое Главное командование больше не хотело мириться с тем, что почти третья часть сухопутных войск Германии на Восточном фронте была связана в позиционных боях под Ленинградом. Не добившись истребления города голодом, Гитлер решил бросить под Ленинград дополнительные силы, чтобы, наконец, добившись взятия города и соединившись на севере с финскими войсками, высвободить львиную долю своих дивизий, воевавших на этом направлении. Обеспечив себе таким образом решительный перевес на северном фасе советско-германского фронта, Гитлер смог бы ещё в сентябре 1942г. либо перейти к охвату Москвы с севера, путем последовательного сокрушения Северо-Западного и Калининского фронтов, либо, перебросив высвободившиеся дивизии под Сталинград или на Кавказ, окончательно решить в свою пользу итог борьбы за столь жизненно важный для ведения войны нефтеносный регион. Советское командование, в свою очередь, после неудачной попытки деблокирования Ленинграда весной 1942 года, не отставило планов пробить к Ленинграду сухопутный коридор. В итоге, когда Ставка Верховного Главнокомандования отдавала приказы войскам Ленинградского и Волховского фронтов готовиться к очередной наступательной операции, никто не мог предположить, что эта очередная попытка снятия блокады выльется во встречное сражение с изготовившимся для последнего штурма противником.
Создавая книгу, я основывался, в основном, на воспоминаниях участников тех лет и находящихся в открытом доступе документах. Однако в сюжете этого произведения я позволил себе некоторую художественную обработку, но лишь в тех пределах, которые не искажают историческую достоверность повествования. Для более наглядного описания происходящих событий, в своей книге мною было использовано множество фотографий, сделанных в то время, по обе стороны фронта. В большинстве случаев я нашел их на различных сайтах и форумах, которые сейчас существуют в интернете и, к сожалению, мне не всегда удавалось определить, кто делал такие снимки, а также кто изображен на некоторых из них. В связи с этим выражаю огромную благодарность всем их авторам и тем, кто хранил и размещал эти материалы.
Защитникам и защитницам Ленинграда, а также всем тем, кто в те тяжелые годы обороны и блокады города прилагали столь много усилий, не щадя своих сил и жизней, чтобы помочь жителям и воинам города на Неве вырваться из лап голода и смерти, разгромить вторгшегося жестокого и сильного врага, посвящается моя книга…
Борцам за свободу Ленинграда,
посвящаю эту книгу
ГЛАВА 1. ГЕРОИЧЕСКИЙ СЕВАСТОПОЛЬ
1 июля 1942г.
Татарский домик в Юхары-Каралес (Крымский полуостров)
Командный пункт 11-ой немецкой армии
Командующий 11-ой немецкой армией генерал-полковник Эрих фон Манштейн смотрел на расстилающееся перед ним, догорающее поле сражения. На северо-западе была видна лесистая местность, ещё недавно скрывавшая бои на левом фланге 54-го армейского корпуса, наносившего главный удар в операции, под кодовым названием «Лов осетра». Там, на высотах севернее восточной оконечности бухты Северной, корпус понес тяжелейшие потери в боях против войск IV cектора обороны русских, поддерживаемых крупнокалиберными орудиями форта «Максим Горький». Только сокрушив это сопротивление, войскам наконец удалось выйти на побережье и перекрыть основную линию снабжения Севастополя – в порт более не могло зайти ни одно судно. Гайтанские высоты, которые виднелись на западе, частично закрывали от взгляда сверкающую поверхность бухты Северной у ее соединения с Черным морем. На юго-западе угрожающе поднимались высоты Сапун-Горы и возвышались прибрежные скалы. Вдалеке можно было даже различить оконечность полуострова Херсонес, где советские войска ещё пытались продолжать сопротивление, которое, по мнению немецкого командующего, было уже бессмысленно. Судьба обороны Севастополя окончательно была решена в последних числах июня, после успешной переправы 54-го армейского корпуса через бухту Северная, падения Инкерманских высот и последующего прорыва 30-м армейским корпусом Сапунской позиции.
Настроение в штабе 11-ой армии было приподнятым. Наконец, после почти года тяжелейших боев, практически полностью был завоеван Крым и Керченский полуостров. И хотя остатки приморской армии отошли и попытались организовать ещё одну линию обороны на Херсонесском полуострове, немцам было ясно, что падение этого последнего рубежа – дело нескольких дней(1).
(1) - бои на Херсонесском полуострове длились до 4-го июля, остатки приморской армии попали в плен.
В воздухе послышался звук моторов взлетающих с ближайшего аэродрома самолётов. Эскадрилья Ju-87, набирая высоту, брала курс на северо-восток. Это были самолёты, принадлежавшие 8-му авиакорпусу Вольфрама фон Рихтгофена.
- Жаль расставаться с нашими «птичками», - сказал Манштейн, оборачиваясь к стоящим неподалеку офицерам штаба. – Они здорово помогли нам здесь, но теперь нужнее всего они будут фон Боку на Дону и Волге(2).
(2) – 8-й авиакорпус немцев оказал весьма ощутимую, если не решающую, поддержку войскам Манштейна при последнем штурме Севастополя. Кроме непосредственной бомбежки оборонительных позиций советских войск, на которые авиакорпус потратил более 20 тысяч тонн бомб, самолёты наносили удары по кораблям и подводным лодкам Черноморского флота, значительно затрудняя снабжение окруженного города и не позволяя использовать корабли флота для эффективной артиллерийской поддержки своих сухопутных сил. После взятия Севастополя 8-му авиакорпусу будет поставлена задача активно взаимодействовать с 6-й армией Паулюса, где он своими тяжёлыми бомбами должен будет прокладывать ей путь к Сталинграду.
Вернувшись в помещение штаба армии, Манштейн застал там несколько офицеров, непринужденно обсуждавших, смогут ли они в ближайшее время получить давно заслуженный отдых и провести недельку-другую на прекрасных крымских пляжах.
- В этой чудесной местности Южного Крыма уже созрели прекрасные фрукты - они как нельзя лучше подойдут к вину, которое здешние жители умеют делать весьма искусно, - заметил с нескрываемым предвкушением начальник разведывательного отдела майор Эйсман, вальяжно откинувшись на спинку стула. - Добавьте к этому прекрасный климат и красоту природы - наш отдых обещает быть просто великолепным!
- Господа, скорее включите радио! – Голос дежурного офицера вызвал живую реакцию нескольких человек, тут же бросившихся к радиоприемнику.
Из динамика раздавались звуки победных фанфар.
Затонувший крейсер «Червона Украина» у Графской пристани Севастополя. 8 ноября 1941 года он первым из кораблей черноморской эскадры открыл огонь по наступающим на город войскам противника, он же стал одной из первых жертв действий немецкой авиации во время первого штурма города.
- … сегодня, 1 июля 1942г. доблестные немецкие войска 11-й армии полностью овладели последней цитаделью русских в Крыму – крепостью Севастополем! – голос диктора звучал гордо и торжественно.
Манштейн, окруженный офицерами штаба, также слушал сообщение о своей победе. Внезапно в помещение вбежал взволнованный адъютант командующего, обер-лейтенант Шпехт.
- Господин генерал-полковник! – выпалил он взволнованно, - Вам срочная телеграмма от фюрера!
- Зачитайте! – повелительно сказал Манштейн.
- Командующему Крымской армией генерал-полковнику Эриху фон Манштейну, - голос Шпехта все-ещё немного дрожал от волнения. - С благодарностью отмечая Ваши особые заслуги в победоносно проведенных боях в Крыму, увенчавшихся разгромом противника в керченском сражении и захватом мощной Севастопольской крепости, славящейся своими естественными препятствиями и искусственными укреплениями, я присваиваю Вам чин генерал-фельдмаршала. Присвоением Вам этого чина и учреждением специального знака для всех участников крымских боев я перед всем немецким народом отдаю дань героическим подвигам сражающихся под Вашим командованием войск. Адольф Гитлер.
Офицеры бросились поздравлять командующего. Манштейн, принимая поздравления, сообщил о намерении отпраздновать это событие:
- Сообщите войскам, что после окончания подавления последних очагов сопротивления русских, я приглашу на торжественное собрание всех командиров, вплоть до командиров батальонов и всех унтер-офицеров и рядовых, кто имеет Рыцарский крест или Золотой немецкий крест и поздравлю их с успешным завершением нашей крымской кампании…
Спустя несколько дней, 5 июля 1942 года в парке бывшего царского Ливадийского дворца прозвучала вечерняя заря. Раздалась барабанная дробь. которую сменил короткий молебен за немецких солдат, которых уже пришлось похоронить в крымской земле. Возглавлял собрание командующий 11-й немецкой армией, который так же, молясь, смиренно склонил свою голову, отдавая таким образом дань памяти погибшим.
По окончанию молебна Манштейн обратился с речью к собравшимся:
- Мои славные товарищи! Крепость, защищенная мощными естественными препятствиями, оборудованная всеми возможными средствами и оборонявшаяся целой армией, пала. Эта армия была уничтожена, весь Крым теперь в наших руках. Потери противника в живой силе превосходят наши в несколько раз. Количество захваченных трофеев огромно. С оперативной точки зрения, 11-ая армия как раз вовремя освободилась для использования в большом немецком наступлении, начавшемся на южном участке Восточного фронта, – Манштейн сделал небольшую паузу и продолжил: – Я благодарю всех солдат 11-ой армии и летчиков 8-го авиационного корпуса, а также всех тех, которые не смогли участвовать в этом торжестве, за их преданность, храбрость и стойкость, нередко проявлявшиеся почти в критическом положении, за всё совершенное ими в этой…
Низкий гул приближающихся самолетов прервал речь фельдмаршала. Все присутствующие обернулись на него, и, словно по команде, бросились врассыпную. Свист падающих бомб и последовавшие за ним мощные взрывы изрядно подпортили немецкий праздник. Описав в небе ещё несколько кругов, видимо, оценивая результаты бомбардировки, советские самолеты начали удаляться в сторону Кавказа - их силуэты медленно растворялись в лучах начинавшего склоняться к заходу солнца, а звук моторов, приносимых порывами теплого летнего ветра, начал постепенно затихать. Манштейн, поправив мундир и убедившись, что опасность миновала, вновь обратился к присутствующим командирам:
- Несмотря на сегодняшнюю победу, война ещё не окончена, господа, – голос Манштейна был относительно спокойным, но появившийся в нем, после этого авианалета, какой-то новый оттенок выдавал возникшие сомнения фельдмаршала. Вроде бы сейчас все шло хорошо, но эта затянувшаяся военная кампания на востоке все-таки приносила слишком уж много неприятных сюрпризов. Русские упорно не желали признавать свое поражение, и это иногда заставляло задуматься, не слишком ли оптимистично настроены немцы, относительно исхода этого противостояния с СССР. Однако, быстро взяв себя в руки, фельдмаршал постарался вновь сделать свой голос твердым и уверенным, после чего окончил свою речь словами:
– Нам необходимо готовиться к новым сражениям, которые непременно должны привести нас к окончательной победе! Хайль Гитлер!
Собравшаяся толпа ответила фельдмаршалу троекратным «Зиг Хайль!». Офицеры с восхищением смотрели на своего командующего, и большинство из них уже начинало ощущать победную эйфорию от событий последних дней. На южном фланге Восточного фронта немецкая армия, окончательно оправившаяся после зимнего поражения под Москвой, нанесла советским войскам в мае 1942 года тяжелое поражение под Харьковом и Барвенково. 28 июня немецкие войска начали широкие наступательные действия на воронежском направлении, нанося удар из района Курска по 13-й и 40-й армиям Брянского фронта. 30 июня из района Волчанска перешла в наступление в направлении Острогожска 6-я немецкая армия, которая взломала оборону 21-й и 28-й армий советских войск. В результате оборона на стыке Брянского и Юго-Западного фронтов оказалась прорванной на глубину до восьмидесяти километров. Ударные группировки немцев создали угрозу прорыва к Дону и готовились к захвату Воронежа. Тем самым, немецкая группа армий «Юг» (разделенная впоследствии на группы армий «А» и «Б»), начала своё решающее наступление на Кавказ и Сталинград. Теперь, после полного завоевания Крыма, немецким командирам казалось, что у русских нет шансов отразить летнее наступление вермахта, которое совсем скоро должно принести им окончательную победу на Восточном фронте.
Вечерело… На аллеях парка Ливадийского дворца слышались приглушенные восторженные тосты за победу 11 армии, здоровье фюрера и Великую Германию - они сопровождались звоном бокалов и веселыми возгласами. Лишь некоторые пожилые офицеры, собравшись небольшими группами чуть поодаль от уже разгоряченных молодых коллег, обсуждали недавнее отчаянное сопротивление русских на Херсонесском полуострове. При этом многие из них озабоченно хмурились, понимая, что война действительно ещё далеко «не окончена» …
Разрушенная башня 30-й батареи, прозванной немцами фортом «Максим Горький - 1». Её 305-мм орудия наносили частям 54-го армейского корпуса вермахта, рвущемуся к Северной бухте Севастополя, серьезные потери. Немцы смогли уничтожить оставшихся в живых защитников батареи и полностью захватить её лишь 26 июня 1942г. Командир батареи гвардии майор Г.А. Александер попал в плен, где за отказ от сотрудничества с немцами был расстрелян.
ГЛАВА 2. ЛЮБАНСКИЙ МЕШОК
За окном автомобиля командующего Волховским фронтом, генерала армии Кирилла Афанасьевича Мерецкова, простирались, кажущиеся бесконечными, болотистые топи. Машина то и дело подпрыгивала на разбитой дороге и резко кренилась, при её вынужденных маневрах на своем извилистом пути.
- Ты хоть скорость сбавляй на этих ухабах, - обратился Мерецков к своему шоферу.
- Кирилл Афанасьевич, так здесь везде такие ямы и бугры, - обернувшись, возразил командующему шофер, хотя и несколько виновато.
Генерал ничего не ответил, задумчиво глядя в окно, за которым как будто застыла монотонная картинка. Перебирая в памяти события последнего месяца, он как будто вновь переживал их…
8 июня 1942г.
Западный фронт.
Командный пункт 33-й армии.
Звонок полевого телефона прозвучал неожиданно. Командующий армией снял трубку телефона:
- Командарм-33 Мерецков у аппарата, - представился он.
На другом конце провода послышался хорошо знакомый голос командующего Западным фронтом Г.К. Жукова.
- Здравствуй, Кирилл Афанасьевич. Тебе необходимо срочно прибыть в штаб фронта, - как всегда, кратко и жестко приказал он.
- Здравия желаю, Георгий Константинович! Сейчас возьму карту и приеду, - думая, что речь пойдет о подготавливаемой 33-й армией операции, ответил Мерецков.
- Не нужно карты, – резко бросил Жуков.
- Да в чем же тогда дело? – недоумевая, спросил командарм.
- Здесь узнаешь. Торопись!
Через некоторое время, все ещё теряясь в догадках о цели срочного вызова, Мерецков вошел в кабинет Жукова. Тот сидел за своим столом, недовольно сдвинув брови и рассматривая какую-то бумагу. Вошедший командующий армией вытянулся и приготовился доложить о своем прибытии:
- Товарищ командующий Западным фронтом… - начал было он.
Жуков, резко подняв голову, прервал его.
- Ну где тебя носит, Кирилл Афанасьевич? Я не мог тебя найти почти два часа!
- Георгий Константинович, был у солдат, в батальоне. Прибыл сразу оттуда, даже поесть не успел. А тут Ваш звонок.
- Мне уже трижды звонил Верховный. Срочно требует твоего прибытия в Москву. Машину тебе сейчас подготовят, а мы пока что-нибудь с тобой перекусим.
- А в чем-же причина вызова? – вновь попытался узнать Мерецков.
- Не знаю, - Жуков отвел взгляд в сторону. - Приказ – срочно прибыть к Верховному. Это все…
Уже спустя полчаса машина с командующим 33-й армией неслась по ночной дороге к Москве. В два часа ночи он вошёл в приемную Верховного Главнокомандующего. Ему навстречу, улыбаясь, вышел секретарь Сталина – А.Н. Поскребышев.
- Здравствуйте, Кирилл Афанасьевич! – быстро поздоровался он. – Проходите, Верховный ждёт Вас.
- Здравия желаю, Александр Николаевич! – ответил Мерецков. – Разрешите хотя бы привести себя в порядок – я прибыл прямо с передовой, даже не успел переодеться.
- Проходите, проходите, – возразил Поскребышев, - Иосиф Виссарионович уже не раз спрашивал о Вашем прибытии, вопрос, видимо, весьма срочный.
Мерецков вошел в кабинет. В большой комнате, во главе огромного стола, сидел Верховный Главнокомандующий. В руке Сталина была его знаменитая трубка, по левую и правую сторону от него сидели Л.П.Берия, Г.М. Маленков и А.М. Василевский.
- Товарищ Верховный Главнокомандующий, командующий 33-й армией Западного фронта прибыл по Вашему приказанию! – четко отрапортовал Мерецков.
Сталин с некоторым удивлением посмотрел на одежду командарма – на полевой форме были видны многочисленные подсохшие следы грязи, сапоги выглядели так, будто их перед одеванием долго держали в цементном растворе. Другие собравшиеся так же оценивающе осматривали одежду Мерецкова.
- Прошу прощения, товарищ Сталин, - смутившись, сказал командарм. – Меня вызвали к Вам прямо с окопов передовых позиций.
- Идите и приведите себя в порядок. Даю Вам пять минут, - жестко произнес Сталин, как будто пронзив его своим взглядом.
Быстро почистив сапоги, через пять минут Мерецков вновь вошел в кабинет. На этот раз глаза Сталина смотрели на него уже более приветливо.
- Проходите, Кирилл Афанасьевич, можете присаживаться, - пригласил его к столу Верховный. - Как обстоят дела у Вас на Западном фронте? – спросил Сталин.
- Мы провели подготовку офицерского состава, сколачивание командных коллективов, усовершенствовали систему обороны. Получаем и изучаем новую технику, проводим тщательное ознакомление с местностью, подготовку боевых рубежей. Отрабатываем согласование планов действий с фронтовой авиацией и артиллерией, «обкатываем» личный состав в условиях «вражеской» атаки, организуем взаимодействие на флангах с соседями, создаём резервы... – подробно доложил Мерецков о проведенной им работе.
- Это хорошо, - со своим знакомым кавказским акцентом, делая особое ударение на последнем слове, сказал Иосиф Виссарионович. – Но я вызвал Вас сегодня сюда, по другому вопросу.
Встав со своего места, Сталин медленно пошёл вдоль стола, попыхивая трубкой. Смотря куда-то перед собой, он как будто рассуждал вслух:
— Мы допустили большую ошибку, объединив Волховский фронт с Ленинградским.(3) Генерал Хозин, хотя и сидел на Волховском направлении, дело вел плохо. Он не выполнил директивы Ставки об отводе войск 2-й ударной армии. В результате, немцам удалось перехватить коммуникации армии и окружить ее. Вы, товарищ Мерецков, - после некоторой паузы продолжил Верховный, обернувшись к командарму, - хорошо знаете Волховский фронт. Поэтому мы поручаем Вам, вместе с товарищем Василевским, выехать туда и во что бы то ни стало вызволить 2-ю ударную армию из окружения, хотя бы даже без тяжелого оружия и техники. Директиву о восстановлении Волховского фронта получите у товарища Шапошникова. Вам же надлежит, по прибытии на место, немедленно вступить в командование Волховским фронтом…(4)
(3) – 23 апреля 1942 года было принято решение Ставки Верховного Главнокомандования о преобразовании Волховского фронта в Волховскую оперативную группу Ленинградского фронта. К.А. Мерецков, до этого момента занимавший пост командующего Волховским фронтом, был переведен на должность заместителя главнокомандующего войсками Западного направления, Г.К.Жукова. Вскоре, уже по собственной просьбе К.А. Мерецкова, его перевели на должность командующего 33-й армией Западного фронта.
(4) - Одновременно с восстановлением Волховского фронта и назначением на должность К.А.Мерецкова, Приказом Ставки за несвоевременный отвод войск 2-й ударной армии генерал-лейтенант Хозин был снят с должности командующего войсками Ленинградского фронта и назначен командующим 33-й армией Западного фронта. Новым командующим Ленинградским фронтом вскоре станет генерал-лейтенант Л.А. Говоров.
Выполняя приказ, в тот же день К.А. Мерецков и А.М. Василевский покинули Москву. К вечеру они прибыли на Волховский фронт, в Малую Вишеру. Собрав офицеров штаба, новый командующий фронтом и представитель Ставки сразу приступили к обсуждению текущей ситуации на фронте.
Новый командующий Волховским фронтом обратился к начальнику штаба фронта, генерал-майору Г.Д. Стельмаху:
- Григорий Давыдович, прошу доложить обстановку на фронте 2-й ударной, 52-й и 59-й армий, а также свои соображения по мерам, которые необходимо принять для обеспечения восстановления коммуникаций 2-й ударной армии и выполнения решения Ставки, по выводу её из окружения.
Начштаба подошёл к крупной карте, висевшей на стене, и начал доклад.
- Как вы знаете, согласно Директивы Ставки Верховного Главнокомандования №005826 от 17 декабря 1941 года, нашему фронту было приказано перейти в общее наступление, имея целью, во взаимодействии с Ленинградским фронтом, разбить противника, обороняющегося по западному берегу реки Волхов. Для выполнения этой задачи войска фронта, в составе 4-й, 59-й, 2-й ударной и 52-й армий должны были прорвать фронт противника и выйти главными силами армий на рубеж Любань, ст. Чолово. В дальнейшем, согласно Директиве, войска фронта должны были наступать в северо-западном направлении, где во взаимодействии с Ленинградским фронтом окружить и уничтожить группировку немецких войск, обороняющихся под Ленинградом. – он показал на карте направления планируемых тогда ударов.
- Взаимодействовать с нами со стороны Ленинградского фронта должны были соединения 54 армии, - продолжал докладчик. – В результате начавшегося 7 января наступления, нашим армиям за 15 суток удалось добиться лишь незначительного продвижения – 2 ударная армия, наносившая главный удар, а также 59 армия, смогли пройти вперед лишь 4-7 километров. Столь же незначительные успехи были у 54-й армии Ленинградского фронта. Бои приняли тяжелый затяжной характер, войска понесли большие потери, многие дивизии и бригады надо было выводить в резерв и пополнять. После возобновления наступления в конце января — начале февраля войскам 2-й ударной и части сил 59-й армий удалось прорвать вражеский фронт и в течение февраля вклиниться на глубину до 75 км. 28 февраля Ставка приказала нашей 2-й ударной армии и 54-й армии Ленинградского фронта наступать навстречу друг другу и соединиться в Любани, с целью окружения и уничтожения любань-чудовсковской группировки немцев, а по выполнении этой задачи - наступать на Тосно и Сиверскую, с целью ликвидации мгинской группировки противника и снятия блокады с Ленинграда. Однако, вскоре продвижение 2-й ударной и 54-й армий захлебнулось, наши войска остановились, не дойдя до Любани 10—12 км. Немецкое командование, понимая, чем им может грозить дальнейшее продвижение наших войск в направлении Любани, приняло решение перейти к активным действиям. Стянув к участку прорыва свежие части, в том числе пехотную и полицейскую дивизию СС, оно направило их против наших войск, обеспечивавших коммуникации 2-й ударной армии в районе шоссейной и железной дорог Чудово — Новгород. Оборонявшиеся там части 59-й и 52-й армий, подавленные мощным артиллерийско-минометным огнем и авиацией, не смогли ничего противостоять натиску врага. 19 марта немцам удалось закрыть горловину нашего вклинения в четырех километрах к западу от Мясного Бора и тем самым перерезать коммуникации 2-й ударной армии. К 26 марта противнику удалось соединить свою чудовскую и новгородскую группировки, создать внешний фронт по реке Полисть и внутренний фронт по реке Глушица, – Стельмах сделал небольшую паузу, что бы присутствующие смогли освежить в памяти события тех дней.
Мерецков, внимательно слушавший доклад, кивнул в знак одобрения, тем самым предлагая генерал-майору продолжить.
- Для ликвидации войск, прервавших коммуникации 2-й ударной армии, Волховским фронтом были привлечены 3 стрелковые дивизии, две отдельные стрелковые и одна танковая бригада, у Ставки были запрошены необходимые пополнения для войск фронта людьми и техникой. В результате принятых мер, 30 марта 1942г., в результате тяжелых кровопролитных боев, нашим войскам удалось осуществить прорыв к окруженным войскам. Однако ширина коридора, который был к ним пробит, не превышала 1,5—2 км. По такому узкому коридору могли двигаться лишь небольшие группы солдат, отдельные орудия и повозки, да и то только ночью. Таким образом, по существу коммуникация 2-й ударной армии полностью восстановлена не была. Практически в окружении оставались одиннадцать стрелковых и три кавалерийских дивизии, пять отдельных стрелковых и одна танковая бригада. В связи с этим Военный совет Ленинградского фронта и Волховской группы 30 апреля приказал 2-й ударной армии перейти к обороне, после чего начать отвод (через имеющийся проход 13-го кавалерийского корпуса) четырех стрелковых дивизий, танковой бригады, всех раненых и больных воинов, а также того, что не нужно войскам из тыловых учреждений. В результате принятых мер, к 16 мая 1942 года, когда дороги и колонные пути подсохли, из “мешка” были выведены 13-й кавалерийский корпус в составе трёх кавдивизий, 24-я и 58-я стрелковые бригады, 4-я и 24-я гвардейские, 378-я стрелковая дивизии, 7-я гвардейская и 29-я танковые бригады. К 1 июня были дополнительно выведены 181-я и 328-я стрелковые дивизии, артполк РГК армейского типа, вывезены все раненые воины и эвакуировано излишнее имущество. – Г.Д. Стельмах вновь сделал небольшую паузу. – Однако и немецкое командование не сидело «сложа руки», - продолжил он. - Прочно владея районом Спасской Полисти и выступом юго-западнее этого пункта, а также районом Любцы, оно все время угрожало прервать проход, шириной 1,5—2 км в районе Мясного Бора. Перебросив в дополнение к имеющимся там силам 121-ю и 61-ю пехотные дивизии, 30 мая противник перешёл в наступление и до 4 июня существенно сузил ширину горловины мешка. 5 июня, идя навстречу 2-й ударной армии, нанесла удар наша 59-я армия. Но немцы тем временем смяли боевые порядки 2-й ударной армии и ворвались в них с запада. А 6 июня ими вновь была полностью перекрыта горловина мешка. В окружении остались части семи стрелковых дивизий и шести стрелковых бригад, общей численностью до 18—20 тыс. человек.
- Итак, что же планируется предпринять штабом фронта для исправления ситуации? – спросил А.М. Василевский.
- Для противодействия противнику нами намечен ещё один удар навстречу выходящим из окружения силами 59-й армии, - ответил Василевскому начштаба фронта и показал на карте направление удара.
- А какими силами Вы планируете наносить этот удар? - вступил в обсуждение Мерецков.
- Поскольку резервы у нашего фронта отсутствуют, мы планируем высвободить с различных участков фронта три стрелковые бригады и ряд других частей, в том числе один танковый батальон. Эти силы, сведенные в две группы, должны пробить коридор шириной в 1,5 — 2 км, прикрыть его с флангов и обеспечить выход войск 2-й ударной армии. Этот удар можно организовать к 10 июня. – закончил Г.Д. Стельмах…
Как бы пробудившись от своих воспоминаний, Кирилл Афанасьевич Мерецков вновь посмотрел в окно машины, на безлюдный болотный пейзаж. С момента того совещания со штабом фронта, прошло уже три с половиной недели. В течении этого времени несколько раз Волховский фронт предпринимал попытки пробиться к окруженным войскам 2-й ударной армии. Лишь 21 июня совместными ударами 59-й и 2-й ударной армий удалось разорвать кольцо окружения на ширину около 1 км. В образовавшийся проход к 20 часам 22 июня вышло из окружения около 6 тысяч человек. К 23 июня район, занимаемый 2-й ударной армией, сократился до таких размеров, что уже простреливался артиллерией противника на всю глубину. Последняя площадка, на которую окруженным сбрасывались самолетами продовольствие и боеприпасы, перешла в руки врага. 24 июня связь со штабом 2-й ударной армии окончательно прервалась. Противник вновь прорвал фронт на основном рубеже ее обороны в районе Финева Луга и начал развивать наступление вдоль железной дороги и узкоколейки в направлении на Новую Кересть. С утра 25 июня выход из окружения полностью прекратился…
Один из складов трофейного имущества, собранного немцами в результате окружения и разгрома 2-й ударной армии в Любанской операции.
Мысли командующего были противоречивы. «Итак, только что закончилась тяжелая Любанская операция, - думал он, всматриваясь в залитые водою торфяные поля. - Операция завершилась крайне неудачно, большая часть 2-й ударной армии погибла в котле под Мясным бором, вывести из окружения удалось лишь 8-9 тысяч человек без тяжелого вооружения, но и эти солдаты и офицеры были полностью обессилены. Однако, войска фронта в ходе всей Любанской операции заставили врага вести тяжелые оборонительные бои, нанесли немцам значительные потери и сковали своими действиями более 15 дивизий противника, в том числе одну моторизованную и одну танковую, причем две пехотные дивизии и ряд отдельных частей противник вынужден был снять непосредственно из-под Ленинграда. Чтобы противодействовать нашему наступлению и возместить большие потери, немецкое командование в первой половине 1942 года вынуждено было усилить группу армий «Север» шестью дивизиями и одной бригадой. Но, тем не менее, основная задача - снятие блокады Ленинграда - все ещё не выполнена, и медлить с этим никак нельзя. В самое ближайшее время необходимо дать предложения в Ставку Верховного Главнокомандования о проведении новой наступательной операции. Отведенным в тыл на переформирование остаткам 2-й ударной армии скоро вновь предстоит пойти в бой…»
- Да что ты как черепаха едешь, жми давай, время не ждёт! – резко приказал Мерецков водителю, наконец отогнав от себя мрачные мысли.
Недоуменно поглядев на генерала, солдат пожал плечами и нажал на газ - машина послушно прибавила ход, не забывая при этом ещё выше подпрыгивать на кочках и ухабах…
