Мы что-то давно не обращались к теме публикаций в советских газетах периода 30-40-ых годов прошлого века, то есть к материалам серии «Отравленное перо». Для тех, кто видит материал этой серии впервые, поясним, что речь в них, на примерах из целого ряда российских дореволюционных газет и советских газет, идет о том, что наши отечественные журналисты в силу каких-то поистине роковых обстоятельств своими писаниями не столько укрепляли свою страну и государство (находясь у него на службе!), сколько… разваливали. Ну ладно, до революции у них, скажем так, для этого основания были. Но почему данная традиция продолжилась в эпоху СССР? Причем люди-то вроде бы старались как лучше, а получалось «как всегда!»
Правда, есть такая хорошая поговорка: «заставь дурака богу молиться, он весь лоб расшибет». То есть речь идет о том, что, когда не очень умный и знающий человек берется что-то делать, то хорошего не жди. Например, журналиста можно научить писать, почему нет? Но если у него нет общей культуры или интеллект «так себе», то ничего хорошего он не напишет. Будет стараться, но только все испортит, потому как «без ума голова шабала»! Это вступление, а конкретно по этой теме мы в этот раз рассмотрим, как о событиях Великой Отечественной войны писали наши же советские газеты…
То, что 22 июня 1941 года стало переломным моментом в жизни нашей страны, известно каждому. Началась Великая Отечественная война, и советские СМИ сразу же начали выполнять соответствующие военному времени задачи. Значительно сократился объем периферийных изданий. Например, такая областная газета, как «Сталинское знамя», стала выходить всего на двух полосах, а её тираж сократился с 40 до 34 тысяч, причем в розницу продавалось только лишь 4800 экземпляров [1]. Правда, это практически не отразилось на центральных газетах, ставших в то время главным рупором пропаганды в СССР.
Поскольку на новый день газета была подготовлена заранее, 23 июня 1941 года был срочно напечатан «Бюллетень газеты «Сталинское знамя», где было помещено «Выступление по радио заместителя председателя Государственного Совета Народных Комиссаров Союза ССР и Народного Комиссара Иностранных Дел тов. В.М. Молотова» от 22 июня 1941 года, где объявлялось о нападении фашистской Германии и о начале войны. Советские граждане призывались к сплоченности, дисциплине, самоотверженности, чтобы обеспечить победу над врагом. Заканчивалось выступление словами: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами». Вместе с выступлением В.М. Молотова были напечатаны указы Президиума Верховного Совета СССР об установлении военного положения в некоторых местностях СССР и о мобилизации военнообязанных по ряду военных округов [2].
В «Бюллетене...» сообщалось и о первой реакции жителей Пензенской области на вражеское вторжение. Везде шли многолюдные митинги представителей местной власти, интеллигенции, рабочих, крестьян, принимались патриотические резолюции, а жители города и области заявляли о своей готовности идти добровольцами на фронт. Местные материалы, естественно, тут же дополнялись материалами ТАСС.
Английская «Матильда», да еще на первой странице ноябрьского номера «Правды» и такого размера… Это по тому времени было показательно, и советские граждане, поднаторевшие в чтении между строк, хорошо понимали, почему это именно так.
Разумеется, вся «политкорректность» советских газет и прогерманская риторика, имевшие место в отношении гитлеровской Германии после подписания «Пакта – Молотова-Риббентропа», были тут же отброшены. Теперь германские фашисты сравнивались с собаками, Гитлер из канцлера германского народа вновь превратился в людоеда, нападение Германии на Советский Союз изображалось страшным преступлением, и на примерах отечественной истории показывалось, что русский народ всегда воздавал агрессору по заслугам [3]. А ведь ещё совсем недавно в этих же газетах печатались заявления правительства о том, что «мы можем совершенно спокойно смотреть, как этот фашизм применяется для безнадежного дела спасения капиталистического строя» и что «при посредстве самого фашизма делается наше собственное пролетарское дело»», и что «фашизм помогает росту классового самосознания рабочего класса» [4].
Обычной практикой предвоенной советской периодической печати было то, что практически каждая полоса газеты открывалась лозунгом или цитатой из выступлений И.В. Сталина или В.М. Молотова. Однако теперь многие заголовки стали носить характер «лозунгов-заклинаний», например: «За Родину, за Сталина!» [5], «На провокационный удар врага советский народ ответит могучим тройным ударом» [6], «Во главе с Великим Сталиным могучий советский народ сметет с лица земли фашистских варваров!» [7], «Под водительством Сталина – на разгром врага!» [8] и т.д. Здесь же была и опубликована первая сводка Главного командования Красной Армии за 22 июня 1941 года, в которой сообщалось о том, что нашими войсками в этот день было сбито 65 самолетов противника, а его удары практически повсюду отражены [9].
Уверенность в том, что нам помогут, должно было вселить и опубликованное на четвертой странице «Выступление Черчилля по радио», где говорилось, что «мы окажем России и русскому народу любую помощь, какую только сможем» и что «опасность для России является и нашей опасностью, и опасностью для США…» [10]. А днем позже было опубликовано заявление президента США Рузвельта о помощи Советскому Союзу и о снятии секверста с советских фондов [11], введенного после нападения СССР на Финляндию осенью 1939 года с одновременным с исключением его из Лиги наций. И «очень своевременно» появились заметки о том, что в Румынии наблюдается тяжелое положение крестьян, в Венгрии водой залиты посевы пшеницы, а в Италии спекулируют продовольствием [12].
Появились и первые фронтовые корреспонденции – перепечатки из центральных газет, свидетельствующие, прежде всего, о крайне низком профессиональном уровне их авторов. Так, в материале «Атака танков» М. Рузова от 25 июня (перепечатка из газеты «Известия») сообщалось, что наш танкист-пулеметчик, находясь в танке, был ранен осколком снаряда, но бой продолжал(!) [13]. Между тем об этом не следовало писать, хотя бы уже потому, что танки в принципе не должны пробиваться осколками снарядов. И эта была бы как раз та самая «правда», о которой можно было бы вполне и умолчать!
Советские летчики на английских самолетах. Не надо было писать таких статей. Любая сравнительная информация в условиях политического и экономического противоборства вредна!
Здесь же был опубликован рассказ пленного немецкого летчика, заявившего, что «с русскими воевать не хотим, деремся по принуждению, война надоела, за что деремся не знаем» и данные о потерях Красной Армии за 22,23 и 24 июня, где сообщалось, что советская авиация потеряла главным образом на аэродромах 374 самолета, а у противника уничтожен 161 самолет в воздухе и 200 на аэродромах [14]. Согласно данным сводки Главного Командования Красной Армии за 23 июня, «в течение дня противник стремился развить наступление по всему фронту от Балтийского до Черного моря», однако «успеха не имел». Далее следовали утешительные известия, что «противник, вклинившийся с утра на нашу территорию, во второй половине дня контратаками наших войск был разбит и отброшен за госграницу, при этом на Шауляйском направлении нашим артогнем уничтожено до 300 танков противника». Авиация «вела успешные бои, прикрывая войска, аэродромы, населенные пункты и военные объекты от воздушных атак противника и содействуя контратакам наших войск». Сообщалось также о том, что «За 22 и 23 июня нами взято в плен около пяти тысяч германских солдат и офицеров» [15].
Манера подачи материалов сохранялась все та же, что и при освещении событий в Испании в 1936 – 1939 гг. То есть наши войска повсеместно имели успехи, солдаты и офицеры РККА в массовом порядке действовали с высокой эффективностью, а противник везде нес огромные потери. Сообщалось, что потери германской армии за первые три недели войны были поистине угрожающие: «Советская авиация, которую гитлеровские хвастуны ещё в первые дни войны объявили разбитой, – по уточненным данным уничтожила более 2300 немецких самолетов и продолжает систематически истреблять самолеты противника… Немецкие войска потеряли более 3000 танков. За этот же период мы потеряли 1900 самолетов и 2200 танков» [16]. Однако становилось непонятно, как же после всех этих успехов советские войска отступают все дальше и дальше, а германская армия, состоящая в основном из солдат, которые не «желают воевать», продолжает успешно продвигаться по советской земле все дальше и дальше! Непонятно зачем вообще давалась информация о наших потерях. Люди бы легко поняли, что это секретные сведения. Им и в голову не пришло бы этим интересоваться, а написать можно было и так, что сейчас нет возможности учесть все потери наших войск, но после Победы все будет сделано, и никто позабыт не будет!
Подвалы четвертой полосы нередко отводились под небольшие рассказы и публицистические эссе. Причем в этих материалах, как и прежде, опять зазвучала критика фашизма как явления, совершенно исчезнувшего из содержания советских газет после 23 августа 1939 года: «Затаенные мысли трудящихся Германии» [17], «Страна-тюрьма» [18], «Голод в фашистской Германии» [19] рисовали исключительно мрачную и голодную картину бытия германского народа, что с одной стороны конечно отвечало чаяниям и надеждам советских граждан, но с другой не могло не порождать «вопросов без ответов». При этом тут же сообщалось про изобилие продуктов на киевских рынках [20], что по большому счету являлось ошибкой советских пропагандистов, поскольку такая информация публиковалась в расчете на скорую победу над врагом, а как раз этому и не суждено было осуществиться в скором времени. Причем со ссылкой на газеты и журналы Германии (!) в советской печати сообщалось о том, как германская печать расхваливает конину, собачье и кошачье мясо, «парафиновое масло» и «древесный маргарин»! Между тем крайности хороши в рассказах «агентства ОБС» («одна бабушка сказала»). В прессе, тем более государственной, писать следовало более обтекаемо и крайностей не допускать. На них всегда легко поймать писавшего впоследствии и… обвинить в лживости уже всю печать!
Здесь под этим фото следовало написать совсем другое, а именно, что наша промышленность вырабатывает прекрасные автоматические винтовки, которых у немцев нет. Следовало назвать их марку, создателя, взять и поместить в газете его интервью, и чтобы в нем он рассказал какое впечатление лично на него произвел вызов в Кремль к товарищу Сталину, и как тот интересовался его работой и тепло отозвался и о нем самом и коллективе своих товарищей по работе, включая слесаря Остапчука и уборщицу тетю Глашу! И только потом писать про успехи собственно снайперов.
Или вот, например, статья «Звериный лик германского фашизма». В ней автор повествовал об ужасах избиений и казней в Германии, но почему-то лишь до осени 1939 года, хотя и отмечал, что террор там усилился с началом войны [21]. Но в ней не объяснялось, почему целых два года наша печать ни словом не упомянула об этих зверствах, что, несомненно, подрывало доверие к пропаганде в целом. Ошибкой была, например, и статья о том, что «гитлеровский режим – копия русского царизма» [22], потому, что было ещё много людей, живших при царском режиме и понимавших, что налицо явный «перехлест», а кто солжет в малом, тот может солгать и в большом!
Большое внимание уделяла газета поддержанию народного духа с помощью публикации материалов на исторические темы. О победах русского оружия в минувших войнах и о героизме русского народа рассказывали такие статьи, как «Народный полководец» (о А.В. Суворове), «Разгром Наполеона», «Подвиг Сусанина», «Ледовое побоище». Причем последняя статья повествовала о том, как «вооруженные домашними топорами, рогатинами, луками с деревянными стрелами» простые крестьяне и ремесленники побивали «псов-рыцарей» [23], что было явным искажением исторических реалий даже по тому времени. Аналогичным образом вся победа над Тевтонским орденом в Грюнвальдской битве приписывалась исключительно русским войскам, так как «литовцы с поля сражения бежали», а «польские войска заколебались» [24]. Подъему патриотического духа должны были также способствовать публикуемые в газете тексты таких песен, как «Семен Буденный», «Бейте с неба, самолеты!», «Кликнул войско Ворошилов». Был напечатан даже «отрывок из «народной сказки» «Жив Чапаев!» [25], поскольку на экранах кинотеатров в это время демонстрировался очень похожий киносюжет.
1. ГАПО.Ф.554. Оп.1.Д. 69.Л.16
2. Бюллетень газеты «Сталинское знамя» 23 июня 1941 г. С.1
3. Там же. С.1.
4. XII московская губернская партийная конференция. Речь тов. Каменева // Правда. 16 мая 1924. №103. С.4
5. Сталинское Знамя. 24 июня 1941. №146. С.1
6. Там же. С.3
7. Там же. 26 июня 1941. №148. С.2
8. Там же. 21 июля 1941. №170. С.1
9. Там же. 24 июня 1941. №146. С.1
10. Там же. С.4
11. Сталинское Знамя. 26 июня 1941. №148. С.4.
12. Там же. 24 июня 1941. №146. С.4.
13. Рузов. М. Атака танков // Сталинское Знамя. 26 июня 1941. №148. С.1
14. Там же. 26 июня 1941. №148. С.1
15. Известия. 24 июня 1941. №147. С.1; Сталинское Знамя. 25 июня 1941. № 147. С.1
16. Там же. 15 июля 1941. №153. С.1
17. Сталинское Знамя. 29 июня 1941. №151. С.4
18. Там же.1 июля 1941. №152. С.4
19. Лидин Ю. Голод в фашистской Германии // Сталинское Знамя. 29 июля 1941. №174. С.2
20. Там же. 26 июня 1941. №148. С.4
21. Лорин К. Звериный лик германского фашизма // Сталинское Знамя. 13 июля 1941. № 163.С.2
22. Демидов К. Гитлеровский режим – копия русского царизма // Сталинское Знамя.31 января 1942. №28. С.4
23. Сталинское Знамя. 29 июня 1941. №151. С.3
24. Рубен. С. Разгром немцев под Грюнвальдом // Сталинское Знамя. 13 июня 1941. №163. С.4
25. Сталинское Знамя. 29 июня 1941. №151. С.3
Продолжение следует…
