Россия вновь оказалась не готова к началу Первой мировой войны, что проявилось в числе прочего в значительном некомплекте офицерского состава уже в 1-й год войны. После начала боевых действий численность офицерского корпуса была практически удвоена и доведена до 98 тыс. человек. Однако боевые потери офицеров (без учета умерших от ран и болезней) за период с 1914 по 1917 годы составили 71,3 тыс. человек. Даже с учетом того, что около 20 тыс. офицеров после излечения вернулись в строй, одни только безвозвратные потери превысили всю довоенную численность офицерского корпуса.
Русский офицер на войне
В ходе боевых действий у большинства младших офицеров стали проявляться качества, которые часто приводили к геройской смерти в бою, но не обеспечивали побед и успехов военных действий в целом. Безусловно, личная храбрость, готовность к подвигу и пример офицера в бою очень важны в военном деле. Однако главная цель любых боевых действий заключается не в героической гибели командиров и их подчиненных, а в выполнении поставленных боевых задач и достижении больших и малых побед. В материалах «Военно-исторического журнала», посвященных Первой мировой войне, приводились оценки причин высоких потерь среди офицеров со ссылкой на мнения участников той войны. В качестве недостатка в обучении и воспитании офицеров отмечалось отсутствие навыков командирской предусмотрительности и осторожности в бою. Особенно это касалось строевых обер-офицеров, среди которых соблюдение разумной осторожности в бою считалось чуть ли не проявлением трусости и недостойным поведением командира. Поэтому многие из них стремились всегда быть в первых рядах в атаке, увлекая солдат своим примером. Такое поведение в бою вело к неоправданно высоким потерям среди офицеров. Как отмечал военный министр генерал от инфантерии А.А. Поливанов, русский солдат был не готов к активным боевым действиям в случае гибели или ранения своего командира. К тому же боевой опыт германцев и австрийцев показывал, что их офицеры управляли боем, находясь позади своих подразделений и в результате несли меньше потерь среди командного состава и чаще добивались успеха на своих боевых участках. Ощущалось отсутствие у большинства младших офицеров боевого опыта, а прапорщикам из-за ускоренной подготовки недоставало практических военных навыков.
Сказывалось и несоответствие уровня военной подготовки части генералитета русской армии для проведения успешных стратегических и оперативно-тактических операций. Непродуманные приказы и неподготовленные военные операции также приводили к значительным потерям среди офицеров и низших чинов. Не случайно участник той войны, а впоследствии известный военный историк A.M. Зайончковский дал войскам следующую оценку: «В общем русская армия выступила на войну с хорошими полками, с посредственными дивизиями и корпусами и с плохими армиями и фронтами, понимая эту оценку в широком смысле подготовки, но не личных качеств».
На фронте остро ощущалось отсутствие подготовленного офицерского резерва. Хотя какие-то шаги в этом направлении предпринимались, но они были явно недостаточны. Например, в середине июля 1914 года досрочно были произведены в офицеры почти 3 тыс. выпускников военных училищ. С конца августа по декабрь того же года состоялось еще 3 ускоренных выпуска подпоручиков из военных училищ с правами кадровых офицеров. По данным Коровина В.М. и Свиридова В.А., были выпущены офицерами все юнкера, поступившие в военные училища в 1913 году.
Большой ошибкой считается и то, что с началом войны были закрыты все военные академии, а преподаватели направлены в войска. Это привело к прекращению подготовки в звене высшего и штаб-офицерского состава. Так, к лету 1916 года только 50% штабных должностей в полевых штабах на фронтах были замещены офицерами Генштаба. Лишь в конце октября 1916 года Николай II утвердил «Положение об ускоренной подготовке офицеров в Императорской Николаевской военной академии в течение настоящей войны». Занятия начались с 1 ноября по курсовой системе.
До 70% потерь командного состава приходилось на младших офицеров строевых частей. Некомплект восполнялся, в основном, за счет ускоренных (3-4 месяца) выпусков прапорщиков – офицеров военного времени. За время войны была открыта 41 школа прапорщиков, не считая школ прапорщиков ополчения, школ прапорщиков при фронтах и отдельных армиях, при запасных пехотных и артиллерийских бригадах. В мае 1916 года дополнительно были открыты школы прапорщиков при 10 кадетских корпусах. Всего к маю 1917 года было подготовлено 172 358 прапорщиков. Кстати, они не пользовались правами кадровых офицеров, не имели прав на пенсию по выслуге лет и подлежали увольнению в запас с окончанием войны. Но, в тоже время у прапорщиков были реальные возможности проявить себя в боевой обстановке и остаться в кадрах офицерского состава. Да и пенсия по случаю ранения или болезни им полагалась, как и другим военнослужащим императорской армии.
Массовое замещение выбывших из строя командиров прапорщиками привело к тому, что к осени 1917 года в пехотных полках 96% военных чинов были офицерами военного времени. По своему социальному происхождению 80% из них были выходцами из крестьян, и только 4-5% происходили из дворян.
Пенсионное обеспечение офицеров в годы войны
Под военной пенсией в те годы подразумевались: 1) пенсия из госказначейства и 2) пенсия из эмеритальной кассы военно-сухопутного ведомства (для морского ведомства – по тем же правилам). Правом на пенсии по выслуге лет пользовались все увольняемые в отставку по военному ведомству офицеры. Если перед пенсией они были откомандированы и состояли на службе в иных ведомствах, то для получения военной пенсии необходимо было прослужить в общей сложности, хотя бы и с перерывами, на военной службе не менее 23 лет. Также требовалось состоять не менее 2-х лет в военном ведомстве в должности, с которой увольнялся офицер. При этом служба вне военного ведомства засчитывается в выслугу из расчета 5 лет за 4 года.
Пенсии рассчитывались в размере установленных процентов от получаемого на службе увольняемыми в отставку годового содержания, положенного для мирного времени. Под содержанием имелись ввиду: основные, а в определенных случаях усиленные, оклады жалованья и столовых денег, за установленными вычетами, и положенные по закону добавочные деньги. Оклады пенсий офицерам в отставке не могли быть менее 300 рублей и более 7 000 рублей. Военные чины, увольняемые в отставку, приобретали право на пенсию при выслуге не менее 25 лет. Полная пенсия назначалась за выслугу 35 лет и составляла 80% содержания. При этом, например, время, передачи дел и должности командиром отдельной части (в пределах установленных сроков) включалась в выслугу лет для получения пенсии. В то время такие нюансы оговаривались особо.
Если в силу каких-либо причин офицер перед увольнением оказался за штатом или на более низкой должности, чем прежде, то в расчет на пенсию принималось прежнее, более высокое содержание. Если офицер перед отставкой совмещал сразу несколько должностей, то в пенсионные расчеты принималась лишь одна, самая высшая должность. Срок выслуги на пенсию засчитывался со дня «вступления на действительную службу». Но не ранее достижения 16 лет – общего возраста поступления на госслужбу.
В выслугу лет на пенсию засчитывались время действительной службы в нижнем воинском звании по жребию, вольноопределяющимся или охотником, а также время учебы в военно-учебном заведении. Однако сроки службы без содержания, время нахождения под арестом свыше 4-х месяцев, как и время непрерывной болезни свыше того же срока, из пенсионной выслуги исключались. Впрочем, из пенсионного подсчета исключалось и пребывание в отпуске свыше тех же 4-х месяцев. Не учитывались в пенсионных расчетах и отпуска с формулировкой «впредь до увольнения в отставку».
Служба в военное время, проведенная в походах против неприятеля, при условии «участия хотя бы в одном деле или бытности хотя бы один раз под огнем неприятеля», засчитывалась в срок выслуги на пенсию из расчета одного дня за два. Эта льготная выслуга прекращалась учитываться со дня заключения мира, а в период войны – при убытии офицера из района боевых действий. Офицерам-военным летчикам выслуга в связи с боевыми вылетами засчитывалась из расчета пять лет за семь. Также считались сроки выслуги офицеров постоянного состава в военных тюрьмах и дисциплинарных частях. Из расчета год за год засчитывалось в пенсионную выслугу и время пребывания в плену.
За выслугу 25 лет назначалась пенсия в размере 50% от получаемого на службе годового содержания. За каждый год сверх этого срока до 35 лет включительно, размер пенсии увеличивался на 3% получаемого содержания.
Пенсии из эмеритальной кассы
Назначались участникам кассы при одновременном соблюдении 2-х условий: 1) прослужившим на военной и иной госслужбе не менее 25 лет; 2) при участии в кассе не менее 20 лет. При этом, даже выход в отставку в болезненном состоянии или по «совершенно расстроенному на службе здоровью» не давал никаких особых прав на эмеритальную пенсию. Для этого требовалось медицинское заключение о причислении офицера к I или II классу раненных. Назначение эмеритальных пенсий по сокращенному сроку за раны и тяжкие болезни зависело от решения военного совета. Эмеритальная пенсия назначалась и выплачивалась пожизненно. Однако поступление отставника вновь на военную или иную госслужбу влекло прекращение выплат как пенсии из казначейства, так и из эмеритальной кассы.
Выслуга лет, определявшая классы эмеритальных пенсий, включала различные виды госслужбы. В законе от 1912 года было перечислено 11 видов такой службы, включая службу в военно-сухопутном ведомстве, в казачьих войсках, в бывших финских войсках, в морском ведомстве и т.д. Вместе с тем, участие в боевых действиях никаких преимуществ участникам эмеритальных касс не давало. Как, впрочем, и нахождение под судом и следствием, наложенные взыскания и штрафы, не служили препятствием для получения эмеритальной пенсии. Однако, если уголовное наказание было сопряжено с лишением всех прав состояния, то все пенсионные права осужденного переходили к его семейству.
Были определены разряды эмеритальных пенсий, которые соответствовали числу оплаченных лет пребывания в списках кассы. В расчет принималась лишь служба, «правильно» оплаченная участниками кассы – 6% вычет из содержания или 6% добровольные взносы офицеров-участников, откомандированным в другие ведомства. Добровольно, но при определенных условиях, в кассе могли участвовать офицеры, находившиеся в отпусках без содержания или пребывавшие в запасе. Такие преимущества предоставлялись также генералам, штаб- и обер-офицерам, раненным в боях или награжденных орденом Св. Георгия.
При этом во внимание брался каждый правильно оплаченный день. Расчеты велись скрупулезно и предельно точно. Например, если офицер получил документы об отставке после 20-го числа месяца, то в оплату учитывалось время по 1-е число следующего месяца, за которое ему было отпущено жалованье за уже произведенным вычетом 6% в эмеритальную кассу.
Эмеритальные пенсии за выслугу лет подразделялись на два класса, каждый из которых включал в себя несколько разрядов. Пенсия из кассы по 1-му классу назначалась за выслугу 35 лет и более. Внутри этого класса выделяли 4 пенсионных разряда, которые в зависимости от числа лет участия в кассе имели разные размеры эмеритальных пенсий. Так, пенсия по 1-му разряду (от 20 до 25 оплаченных лет участником) составляла 5/8 от полного эмеритального оклада. А по 4-му разряду (35 и более оплаченных лет в кассе) пенсия составляла полный эмеритальный оклад.
Пенсии из кассы по 2-му классу назначались офицерам-отставникам при выслуге от 25 до 35 лет включительно. Внутри этого класса они подразделялись на 3 разряда. Например, по 1-му разряду за оплаченные взносы в период участия в кассе от 20 до 25 лет назначалась пенсия в размере 5/12 от полного эмеритального оклада. А по 3-му разряду (от 30 до 35 оплаченных лет) выплачивалась пенсия в 7/12 от полной суммы эмеритального оклада. Для выходивших в отставку по ранению 1 и 2 класса эмеритальные выплаты осуществлялись по сокращенным срокам и в иных размерах. По существовавшей практике тех лет, как отмечал В. Малинко, при исчислении пенсии сначала рассчитывалась эмеритальная пенсия, а затем до установленной процентной нормы ее размер дополнялся из государственного казначейства.
Если все эти расчеты переложить на деньги, то получится следующая картина. Подпоручик при сроке участия в эмеритальной кассе от 20 до 35 лет мог рассчитывать на пенсию из кассы в размере от 216 до 345 рублей. Капитан при тех же условиях мог получить пенсионные выплаты от 295 до 473 рублей.
Пенсия из инвалидного капитала назначались по чину, в котором получено ранение и при условии, что эта рана была признана относящейся к I или II классу раненых. При этом учитывались раны не только фронтовые, но и полученные, например, при подавлении мятежей и беспорядков. Согласно «Табелю окладов пенсий из инвалидного капитала» пенсионные выплаты по I или II классу ранения составляли соответственно для подпоручика 360 и 210 рублей, а для капитана – 265 и 450 рублей.
Таким образом, в годы Первой мировой войны в Российской империи продолжала функционировать, с поправками на военное время, система пенсионного обеспечения офицерского состава и их семейств. В нашем случае основное внимание было сосредоточено на кратком рассмотрении пенсионных вопросов применительно к отставникам по выслуге лет. В период правления Временного правительства продолжали применяться пенсионный устав 1912 года и ранее установленные правила исчисления пенсий отставникам по выслуге лет. После октябрьских событий 1917 года все пенсионные выплаты бывшим офицерам были прекращены. Советская власть создавала свою систему пенсионного обеспечения красных командиров. Но это уже совсем другая история…
