ПЕРЕВОДЧИК. Глава 12. Часть 5.

Вернувшись на позицию пулеметчика, Серебров поставил Швецу задачу:
— Сидите тихо здесь и ведете наблюдение. Сейчас я приведу сюда Воробьева, покажу ему лагерь. Hаc услышите, никак не реагируйте, пока не подойдем метров на пять. Тихо стукнешь по дереву два раза. Я отвечу четыре. Понял?
— Так точно.
— Все, ждите… и не спать! Голову отверну.
— Есть.
— Bce.
Клименко чуть переместился, чтобы иметь лучший обзор. Установил пулемет на сошки, включил ночной прицел. Швец тоже выбрал позицию получше.
Серебров приподнялся, и полусогнутый, тихо двинулся прочь от лагеря. Олег двинулся следом.
На подходе Серебров связался с Воробьевым по рации:
— Слышишь, Воробей, это мы идем, не подстрелите…
— Понял, товарищ майор. Постараюсь…
Серебров связался с Романовым и доложил ему обстановку. Романов заспанным голосом спросил:
— Твое решение?
— Сейчас свожу туда всех, покажу, что и где, а под утро провожу налет.
— Мовсаев там?
— Это я установить не смог. B любом случае, через несколько часов узнаем…
— Рота Юрьева тремя группами в двух километрах от тебя. Может, задействуем его?
— Боюсь, что мы в такой кромешной тьме не найдем друг друга, а не дай Бог чего хуже — постреляем сами себя…
— Своими силами справишься?
— Думаю, что да. Выходить буду на север, утром мне нужны будут вертолеты и броня.
— Сейчас займусь. Что еще?
— Есть что-нибудь свежее по району?
— Да есть. Пять часов назад пехота обстреляла группу боевиков численностью три человека, которые шли в сторону твоего лагеря. Все трое ушли, возможно, один из них был ранен…
— Понял, что еще?
— Больше ничего.
— Куда, интересно, делась банда Ахмадова — ведь от нас человек десять ушло, не меньше… и сам Ахмадов тоже…
— Пока это не известно…
— He хотелось, чтобы они вылезли на меня в самый не подходящий момент…
— Так может, двинуть к тебе роту Юрьева?
— Пусть сидят там, где сидят. Днем, если что, они до нас за двадцать минут добегут. A мы за это время сможем отбиться от кого угодно…
— Хорошо. Что еще?
— Пойду, свожу всех, покажу что где…
— Тогда до связи.
— До связи.
Романов отключился. Олег слышал весь разговор.
— Интересно, кто эти трое? — спросил Олег.
— Хотел бы и я знать. Ладно, бди здесь, а я поведу бойцов, покажу им лагерь…
Олег остался с двумя разведчиками на охране пленного боевика и тяжелого снаряжения группы, которое бойцы оставили, чтобы было удобнее действовать налегке.
Олег привалился к дереву, взяв удобнее автомат. Через несколько часов этот автомат будет кого-то убивать…
K Нартову подобрался один из оставшихся разведчиков:
— Товарищ старший лейтенант, разрешите…
— Чего хотел?
— Там духов много?
— He знаю. Там стоят палатки, сколько в них человек — не понятно. Утром узнаем…
— Ясно.
— Тебе от этого легче?
— Немного.
Через час Серебров привел разведчиков и Воробьев увел к лагерю оставшихся двух. Майор снова связался с Романовым:
— Взять «языка» на месте не получается. Их караул имеет бодрствующую смену, и не понятно есть ли оружие в других палатках.
— Твое решение? — спросил Романов.
— Пока без изменений. Налет рано утром.
— Понял. Значит, слушай меня — утром «подсолнухи» и две группы роты Самойлова co стороны Шали начинают подниматься к тебе. Может, дождешься их?
— Когда они будут у меня?
— B семь утра, крайний срок — восемь. Подожди их, вместе и проведете налет.
— Нет, это слишком поздно. Пусть они выдвигаются, как смогут, а я буду проводить налет в четыре или пять часов утра, как подготовлюсь. Позднее проводить налет считаю не целесообразным по двум причинам: первая — к этому времени в лагере все уже встанут, вторая — уже будет слишком светло. Налет буду проводить на границе ночи и дня, пока еще все спят, но уже можно что-то разглядеть…
— Я тебя понял. Решение одобряю.
— Что броня и вертолеты?
— Значит, броня в шесть часов утра будет возле фермы, которая в двух километрах к югу от Шали…
— Понял, а вертолеты?
— Вертолеты будут готовы к взлету тоже в шесть часов. Вот считай их подлетное время…
— Понял. Значит, после налета у меня будет час или два. Хорошо, учту. Сейчас еще все обдумаю… в общем, до связи.
— Давай… — Романов отключился.
Серебров тут же накрылся плащ-палаткой и, включив под ней фонарик, принялся рассматривать карту.
Вскоре вернулся Воробьев с разведчиками. У лагеря так и оставались снайпер и пулеметчик. Серебров собрал всех возле себя, изобразил на земле схему лагеря и стал ставить задачу:
— Сейчас забираем все свои вещи и выдвигаемся к лагерю. Нартов, Щука и ты, Жорик, выдвигаетесь с правого фланга. Доползаете до края палаток и ждете сигнала. Ты, Воробей, берешь двух бойцов и принимаешь с левого фланга. Так же доползаешь до самых палаток, насколько это возможно, чтобы тебя не заметил часовой, который стоит возле машины. Понял? Дальше… дальше… я нахожусь в центре вместе co снайпером и двумя пулеметчиками. Воробей, у кого «винторез»?
— У Степы…
— Так, Степан, по моей команде, которую я подам по рации, ты из своего «винтореза» валишь часового. Желательно чтоб у тебя все получилось с первого выстрела. Понял?
— Постараюсь…
— He постараюсь, а чтоб получилось. «Винторез» пристрелян?
— Пристрелян.
— Значит, справишься.
— Справлюсь.
— Это уже другой разговор. После того, как Степа убирает часового, пулеметчики в готовности уничтожить караул, если они там что-то заподозрят, и попытаются оказать сопротивление. Понятно?
— Так точно, — кивнул пулеметчик.
— Клименко я сам задачу поставлю, — сказал Серебров. — Значит так, после того, как часового обезвредят, тремя группами начинаем налет. Цель налета: поиск каких бы то ни было документов. Это может быть портативный компьютер…
— Ноутбук, — подсказал Олег.
— Ноутбук, — кивнул майор. — Папки с бумагами, портфели, чемоданы, дипломаты, мешки… в общем, все такое, где могут находиться бумажные документы. Вы сами видели — они там по лагерю ходят спокойно, по малой нужде, поэтому мало вероятности, что каждого, кто заглянет в палатку, они сразу встретят на стволы. K тому же время самое сонное — начинаем в четыре часа или чуть позже. Так, дальше. Основной предмет поиска — это документы. Второй предмет поиска — это начальник контрразведки Ичкерии дивизионный генерал Абу Мовсаев. Его фото у меня нет, поэтому давайте просто подойдем логически — мне кажется, генерал не будет спать в общей палатке с молодняком…
Олег кивнул:
— Наверняка в отдельной, максимум с двумя охранниками… и вот они будут стрелять сразу…
— Возможно. Так вот, при его опознании, или малейшем подозрении, что это чеченский генерал — уничтожать на месте. Это даже не мой приказ. Я на это не уполномочен. Это приказ Москвы. B плен его не брать, уничтожить во что бы то ни стало.
— Играем по крупному, — усмехнулся Олег.
Его усмешка никого не развеселила. Разведчики наоборот, стали серьезнее, собраннее.
Серебров продолжил:
— Bcex, кто окажет сопротивление — уничтожить. Bcex, кто сопротивление оказывать не будет, собираем на поляне между палатками, по ним примем решение по обстановке, но скорее всего тоже придется всех перебить. Всем все понятно?
— Так точно, — раздалось несколько приглушенных голосов.
— Все готовы выполнить задание?
— Так точно… — те же голоса.
— Ты, Олег, готов?
— Да.
— Ты, Воробей?
— Так точно.
— Вопросы есть?
— Что с ним делать? — спросил Воробьев, указав на пленного Абуева.
Серебров молча достал из разгрузки ПБ и выстрелил пленному в голову. Труп повалился под дерево.
— Теперь ничего. Пусть здесь лежит. Есть у кого мина-сюрприз?
— Нету, — за всех ответил Воробьев.
— Жаль… — пожалел майор. - Можно было бы духам подарок приготовить…
Олег посмотрел на только что убитого боевика. Никакой жалости он не испытал. Наверное, он просто устал…
— Так, собираемся, — начал распоряжаться Серебров. — Ничего здесь не оставлять…
— Сколько сейчас времени? — спросил Олег.
Серебров посмотрел на часы:
— Половина четвертого, блин, к четырем не успеваем уже…
— Минутой позже, минутой раньше… — сказал Олег.
Разведчики собрались, попрыгали. Олег подтянул лямки своего рюкзака, проверил оружие. Серебров обошел всех, лично проверяя бойцов перед боем.
— Готовы?
— Так точно…
— Все, пошли…
Стараясь не шуметь, шестьсот одиннадцатая разведывательная группа специального назначения начала выдвигаться на исходную, для проведения налета. Шли молча, наверное, каждый думал о чем-то своем…
Олег снова вспомнил Свету. Она сейчас там, в госпитале… может быть на очередной операции, а может, просто спит.
Любимая…
A я вот здесь, в страшном ночном лесу, среди этих проклятых чеченских гор… иду на выполнение специальной операции, вполне может статься, что последней в своей короткой и никчемной жизни…
Если сдохну я, то прости меня любимая за все…
За то, что вселил в тебя призрачную надежду снова вернуться в мир нормальных людей… нормальных человеческих отношений…
За то, что позволил тебе влюбиться… влюбиться в того, кого сейчас в любую минуту может просто не стать…
Прости…
— Ну что? — Серебров и Нартов тихо доползли до снайпера. — Что новенького?
— Полчаса назад в лагерь вон по той дороге пришли трое. Один ранен в руку — у него на левой руке бинт намотан. Все вооружены автоматами, двое были с рюкзаками. Сейчас они в крайней палатке…
— Возраст?
— Уже мужики. Лет по сорок.
— Как их встретили?
— Из караульной палатки вышли трое, несколько минут поговорили, не слышно было о чем, потом пришедшие поели и ушли в палатку. Этот раненый, кстати, когда шел в палатку, снял куртку — под ней была тельняшка. Гад…
— Понял, что еще?
— Из самой правой палатки выходили до ветру трое. Лет по пятнадцать…
— И все?
— И все.
Серебров повернулся к Олегу:
— Мовсаев здесь!
— Откуда известно?
— Фэбосы передавали его приметы — Абу носит тельняшку.
— Значит, это он ранен, значит, это их пехота обстреляла…
— Выходит, так…
— Хорошо… — глаза у Олега загорелись в зверином азарте…
Серебров повернулся к снайперу:
— Значит, слушай сюда…
Он начал ставить снайперу боевую задачу, а Олег пополз прочь, чтобы обойти чуть в сторону, и с правой стороны вплотную подобраться к палаткам.
Разведчики уже ждали его:
— Работаем? — спросил разведчик по прозвищу Щука.
— Работаем… — тихо ответил Олег. — Мовсаев здесь. Выдвигаемся…
Втроем они, прижимаясь к земле, по-пластунски двинулись к едва виднеющимся в наступающем туманном рассвете темным силуэтам палаток. На ходу Олег чувствовал, как сильно бьется его сердце — казалось, что удары крови по вискам слышны даже в лагере боевиков…
Олег обернулся на миг назад — Щука и Жорик неотступно следовали за ним. Подползли к палаткам довольно быстро. Затаились. Олег несколько раз нажал на клавишу передачи на своей радиостанции, давая Сереброву знать, что вышел на исходную, к выполнению задачи готов…
Серебров так же щелчками в эфире отозвался, что сигнал принял.
— Ждем сигнала… — шепотом сказал Олег Щуке и Жорику.
Разведчики кивнули.
Олег чувствовал, как закипает в жилах кровь. Страха как такового не было. Был только звериный азарт охотника, понимающего, что жертва загнана в угол, и никуда ей уже не деться.
Всего лишь в нескольких десятках метров от него в крайней палатке находился сейчас начальник контрразведки Ичкерии дивизионный генерал Абу Мовсаев. Тот, который в девяносто пятом в шалинском изоляторе лично пытал пленных разведчиков двадцать второй бригады… тот, который истязал командира отряда майора Андрея Иванова, сделав его инвалидом… тот, который в девяносто девятом пытал пленных «подсолнухов»… тот, по приказу которого полковнику ГРУ Салико Иванову отрезали голову… тот, который лично расстреливал пленных российских солдат и офицеров… тот, который лично расстреливал «пособников» федеральной власти… тот, которого в Чечне называли не иначе, как «чеченский Мюллер»… тот, который имел вполне подходящий ему радиопозывной «ликвидатор»…
Серебров передал щелчками сигнал «приготовиться».
— Приготовились, — прошептал Олег.
Щелкнули предохранители.
— C Богом… — прошептал Щука. - He подведи нас и в этот раз…
B туманных утренних сумерках раздался хлопок «винтореза». Послышался шорох падающего тела. Несколько мгновений стояла тишина.
— Пошли… — Серебров подал команду к началу налета.