Мы продолжаем рассматривать развитие тактики наступления в условиях позиционной войны (см. Проломить стену, не разбив голову. Ч. 1; Проломить стену, не разбив голову. Ч. 2).
Тяжелым испытанием, сказавшимся на последующей тактике наступления в условиях позиционной войны, стало участие русских войск в Нарочской операции в марте 1916 г. В этой операции ударная группировка войск русских Западного (2-я армия) и Северного (часть 5-й армии) фронтов включала (с учетом резервов и 14-го корпуса 1-й армии) 12 корпусов. Численность группировки – до 460 тыс. (в т. ч. 375 тыс. – в составе наносившей главный удар 2-й армии) человек.
Силы крупные, но недоучет артиллерийского фактора при проведении наступательной операции в обстановке позиционной войны самым серьезным образом отразился на результативности операции. Обеспеченность артиллерией была слабая – тем более для прорыва такой эшелонированной обороны. Наступающих поддерживали лишь до 1000 легких и 150 тяжелых орудий – соотношение не более 2,5 орудий на тысячу штыков. На ударных участках Нарочской операции артиллерийские плотности для Русского фронта этого периода были довольно высокими (12-18, а кое-где и до 35 орудий на километр), но гораздо ниже применявшихся на Французском фронте – где на километр приходилось до 100 орудий [Барсуков Е. Артиллерия в обеспечении прорыва. Мартовская операция 1916 г. // Военно-исторический журнал. 1940. № 7. С. 26]. В то время как оборонительные позиции германцев были не менее, а подчас и более сильными чем во Франции.
Наступали три группы корпусов: 1) М. М. Плешкова (1-й Сибирский, 1-й и 27-й армейские, 7-й Конный); 2) Л.-О. О. Сирелиуса (34-й армейский и 4-й Сибирский); 3) П. С. Балуева (5-й, 35-й, 36-й армейские, 3-й Сибирский).
Ограниченный тактический успех сопутствовал лишь левофланговой группе 2-й армии (было пленено до 1,5 тысяч человек, захвачены гаубица, 18 пулеметов и 36 минометов). Удары 13-го, 37-го и 38-го корпусов Северного фронта и 14-го корпуса 1-й армии были безуспешны.
Пленные германцы. Прибалтийско-Белорусский ТВД. Зима-весна 1916 г.
Одна из важных причин неудачи – неверная артиллерийская группировка. Например, на участке 1-го Сибирского корпуса (главное направление) для подготовки атаки соединения было задействовано меньше половины тяжелой артиллерии группы М. М. Плешкова. Разумеется, 76-мм пушки восполнить нехватку тяжелой артиллерии не смогли - их эффективность при стрельбе по окопам и так была ниже среднего – тем более при не успевшем оттаять грунте. 5 марта стоял густой туман - он серьезно затруднил наблюдение [Там же. С. 33].
В итоге проволочные заграждения немцев сохранились - что привело к высоким потерям русской пехоты. К концу операции заграждения и окопы противника на ряде участков были разрушены, но блиндажи в основном сохранились. Ходы сообщений были завалены трупами немцев – что также затрудняло действия русских пехотинцев. Хоть сплошные проходы в проволочных заграждениях отсутствовали, пехота справилась с резкой проволоки. Но артиллеристы группы М. М. Плешкова не смогли уничтожить германские пулеметные точки, находившиеся в лесном массиве. Не удалось подавить и огонь вражеской артиллерии – выявить позиции последней в должной мере не удалось вследствие отсутствия воздушной разведки и качественных наблюдательных пунктов. В итоге, русская пехота не смогла удержаться в захватываемых окопах – она попадала под фланговый огонь пулеметчиков и сосредоточенный огонь артиллерии, расположенной вокруг атакуемого участка. Благодаря грамотному расположению, русская артиллерия германскими батареями обнаружена не была и значительных потерь не понесла, в то время как потери русской пехоты были большими [Там же. С. 35].
Пехота действовала в трудных тактических условиях. Так, полковник А. О. Гриппенберг отмечал, что получавшие приказ «окопаться на захваченных участках» части стояли по колено в воде и... сидели на немецких трупах. Пришлось громоздить трупы погибших немцев – т. к. окопы оказались заполнены водой. А к вечеру окопы начали промерзать. Ситуация усугублялась наличием раненых. Но доблестные русские войска сражались в таких условиях не день или два - а десять дней [Там же. С. 37].
Н. Е. Подорожный отмечал применительно к атаке 22-й пехотной дивизии, стремительно и безостановочно наступавшей под убийственным перекрестным огнем пулеметов и артиллерии противника – что соединение мужественно докатилось до проволочных заграждений германцев – но преодолеть заграждения не смогло. Резали проволоку медленно и под огнем противника – особенно со стороны фланкирующих участков (прежде всего лесного клина), наносивших своим огнем наступающим наибольшие потери [Подорожный Н. Е. Нарочская операция в марте 1916 г. М., 1938. С. 78].
Аналогичной была ситуация и на боевых участках соединений Северного фронта. Командарм-5 В. И. Гурко писал, что нарочские бои наглядно продемонстрировали тот факт, что наступление в условиях позиционной войны, проводимое в периоды зимней оттепели или морозов, в условиях российского климата ставит наступающие войска в крайне неблагоприятное положение. Тем более, что подготовка частей и штабов еще была недостаточна для проведения наступательных действий в обстановке позиционной войны [Гурко В. И. Война и революция в России. Мемуары командующего Западным фронтом 1914 – 1917. М., 2007. С. 176].
Генерал зафиксировал негативные обстоятельства, сказавшиеся на результативности операции – слабость артиллерии (прежде всего тяжелой), отсутствие внезапности и пагубная для пехотной атаки местность. Тяжелая артиллерия прибывала постепенно и лишь в объеме не более 100 стволов (да и то не свыше калибра 152-мм). Подготовку к операции можно было завершить не ранее чем в конце марта – считали что к этому моменту оттепели еще не будет. Подготовка была зафиксирована противником, сконцентрировавшим мощную артиллерию, в изобилии снабженную боеприпасами (тогда как русские экономили каждый снаряд). Соответственно артподготовка планировалась лишь в течение одного дня - с расчетом, что до наступления темноты пехота должна захватить первую линию укреплений противника. Поначалу успешное, наступление не было развито - вследствие нехватки материальных ресурсов и из-за трудностей проведения наступательной операции в обстановке зимнего периода позиционной войны. Так, земля промерзала и, соответственно, работы по созданию траншей в ходе наступления (под обстрелом противника) были почти невозможны. Огромных усилий требовала и переделка захваченных германских укреплений - для обороны. Дневные морозы сменились оттепелью (ночи остались морозными) - и солдаты, лежавшие в снегу, насквозь промокали, тогда как ночью одежда замерзала. Это привело к многочисленным обморожениям конечностей [Там же. С. 174-175].
Секретная записка по поводу осуществления операций на Стрыпе и у Нарочи констатировала (применительно к 5-й армии) и тот факт, что снаряды прибывали небольшими партиями – и войска, из боязни остаться без снарядов, их экономили. Наиболее остро не хватало фугасных снарядов к 76-мм полевым пушкам [Записка по поводу выполнения операций. С. 14]. Фиксировал данный документ и то что одной из причин срыва операции на Северном фронте стала промерзшая почва [Там же. С. 21].
Прорвать глубокоэшелонированную германскую оборону в обстановке недостаточной огневой поддержки и превратить тактический успех (где его удалось добиться) в оперативный, русским войскам не удалось: прорвавшиеся части, вовремя не поддержанные, были встречены контратаками и градом ручных гранат – и в большинстве случаев вынуждены отойти. Пассивное же упорство частей под губительным огнем германских пулеметов приносило лишь большие потери. Закрепляться на мерзлом грунте захваченных участков было очень тяжело – хотя и сооружали окопы из снега, а по ночам ночью подносили из тыла мешки с песком [Там же. С. 35]. Дело усложнялось недостатком средств связи.
Следует отметить, что успехи групп М. М. Плешкова (прорваны позиции 21-го армейского корпуса противника) и П. С. Балуева (также прорван фронт противника и захвачено мест. Поставы) не удалось развить из-за неудовлетворительного маневрирования имевшимися резервами - частично это объяснялось наступившей распутицей.
Германское командование, отмечая упорство русских войск в нарочских боях, сообщает о критическом положении своих войск.
Э. фон Людендорф отмечал, с 5 по 18 марта положение германской 10-й армии было критическим – 8 марта русским удалось одержать в озерной теснине очень болезненный для немцев успех, удар западнее Постав удалось отразить лишь с трудом. Положение германских 8-й армии и армейской группы Шольца было не менее тяжелым [Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914—1918 гг. М. – Мн., 2005. С. 209]. Э. фон Фалькенгайн отметил факт переброски для усиления атакованного фронта одной дивизии из общего резерва германского Восточного фронта – последняя была переброшена из Барановичей [Фалькенгайн Э. Верховное командование 1914—1916 в его важнейших решениях. М., 1923. С. 220].
Если бы русская армия могла сосредоточить у оз. Нарочь такие же технические ресурсы, какие имели французы в Шампани, и осуществить ими одновременный удар, то она могла обеспечить себе серьезный успех.
Ставка установила следующие основные причины неуспеха Нарочской операции:
1. Отсутствие тщательной, широко и всесторонне продуманной подготовки операции. Войска не получали конкретных указаний о задачах и способах полевой, а не кабинетной подготовки. Войска не были знакомы с районом действий - так как прибывали туда часто перед самым началом операции. Армейское командование часто отказывалось взять на себя непосредственное руководство прорывом и передавало управление наспех импровизированным штабам групп, среди которых некоторые даже не произвели тактической оценки местности и личного ознакомления с последней.
2. Несогласованность действий артиллерии и пехоты. Пехота часто захватывала отдельные участки неприятельских позиций, но, оказываясь в дальнейшем без артиллерийской поддержки, отбрасывалась с большими потерями назад. Не поспевали и пехотные поддержки - последние были вынуждены двигаться по открытой местности под убийственным артиллерийским огнем неприятеля (из-за отсутствия заранее оборудованных инженерно-штурмовых плацдармов).
3. Артиллерия получала невыполнимые задачи - но «старшие артиллерийские начальники не имели мужества заявить о «несоответственности условий»». Задачи артиллерии ставились неверно.
4. Ненадлежащим был выбор участков атаки. Основной недочет в данной области Ставка видела в том, что «без особой подготовки» пытались прорывать укрепления противника - причем методами полевого боя, без необходимого сближения с укрепленной линией противника (также указание на отсутствие инженерно-штурмовых плацдармов). В результате, наступающие цепи пехоты в большинстве случаев расстреливались задолго до подхода к неприятельской проволоке.
Был недооценен фактор заградительного артиллерийского огня – а ведь именно он мог прикрыть прорвавшуюся русскую пехоту и сократить ее потери. О том, какое значение мог иметь этот огонь, свидетельствует тот факт, что в боях на якобштадтском фронте (фронт 5-й армии) пленный германец сообщил, что если бы русские повторили свой неудавшийся штурм, то германцы были бы бессильны оказать им огневое сопротивление - вследствие русского заградительного огня доставка патронов к их позициям была прекращена, и стрелки имели не более пяти патронов на винтовку, а пулеметы - лишь пустые ленты.
Ширина фронта прорыва оказалась совершенно недостаточной. А на узких участках успешно продвигающиеся войска оказывались под воздействием огня противника, насквозь простреливавшего участки прорыва с обоих флангов. Не имея возможности закрепиться, войска несли большие потери.
Важнейшее значение на результативность операции оказали и условия местности - местность у атакуемого участка представляла собой сплошное болото.
Командующий германским Восточным фронтом генерал-фельдмаршал П. фон Гинденбург, отмечая тяжелые условия, в которых осуществлялось русское наступление, писал о том, что таяние снега и оттепель обратили поле сражения в бездонное болото.
Русская артиллерия, не имея достаточного количества позиций, была вынуждена находиться далеко позади, а ее маневрирование (особенно тяжелой артиллерии) было значительно затруднено. Для русской армии оказался совершенно неожиданным применявшийся немцами тактический метод преднамеренного оставления наиболее опасных боевых участков – они отходили на новые позиции, оборудованные в тылу. В результате, русские войска часто не имели достаточных данных о всей укрепленной линии противника. Результатом этого «незнания» была ситуация, когда артиллерия работала не только «впустую», но и «вслепую». Получался замкнутый круг. Не получая артиллерийской поддержки, пехота несла повышенные потери.
Ситуацию усугубляло и то обстоятельство, что местность в районе атаки не была оборудована и поддержки боевой линии открыто часами лежали под артиллерийским обстрелом противника, «закоченевшие в воде и снегу».
Продолжение следует...
