СПЕЦНАЗОВСКИЕ БАЙКИ. ИЗ ГРЯЗИ В КНЯЗИ

Разведчик-гранатометчик рядовой Вася Громов будучи в наряде по столовой вытащил из мусорного контейнера два использованных баллончика из-под дихлофоса, снял свой головной убор и начал выдавливать остатки содержимого в кепку. Давление в баллонах было низким и в кепку попало совсем не много «мухобойного» препарата. Тогда Вася тупым столовым ножом пробил один из баллонов и только после этого смог вылить остатки. Эксперимент удался, и Вася этим же ножом расковырял и второй баллон. Больше дихлофоса взять было негде, но, наверное, и этого могло вполне хватить.
Этим дихлофосом начмед травил мух в солдатской столовой, а когда баллоны иссякли, выбросил их в мусорный контейнер, даже не подозревая, что можно сделать с пустыми баллонами…
Подозревал только Вася Громов.
Кепку, напрочь протравленную остатками дихлофоса, Вася надел на свою лысину и вышел из рыбного цеха столовой в зал. Лысину начало припекать, значит скоро должен был наступить ожидаемый эффект токсического отравления — а попросту токсического кайфа. Вася был старым токсикоманом, в детстве часто развлекался, дыша клеем «Момент» из целлофанового пакета. Помнится, старшие пацаны рассказывали, что такой же эффект можно получить, если набрызгать в шапку дихлофоса и надеть эту шапку на лысину. Тогда это ему показалось кощунством, но сейчас, в армии, клея он найти не мог, а душа уже давно истосковалась по старой дурной привычке…
Рота стояла в наряде по столовой полка, на территории которого дислоцировалась. Поэтому иногда приходилось нести и такой вид боевой службы. Всего в наряде стояло десять человек (тогда как в роте было всего четырнадцать), пять из которых были дедами, а пятеро — фазанами (с ударением на первую гласную). Вася тоже был фазаном, был в некотором роде ограничен в солдатских правах, но СПЕЦНАЗ воспитывает в своих бойцах больше самостоятельности, чем другие виды войск, и поэтому он посчитал, что может уединиться, и попытать своего солдатского счастья, вопреки пожеланиям дедов, которые, как и было положено, всю работу взвалили на своих боевых товарищей первого периода службы…
Выйдя в зал Громов нос к носу столкнулся с сержантом Матюшиным, который свирепо посмотрел на него:
— Ты где, гад, шляешься? Что, я за тебя полы мыть буду?
Громов уже начал ощущать некоторый прилив токсического счастья, а потому не посчитал нужным отвечать своему непосредственному начальнику. Вася только глупо улыбнулся.
— Это чем от тебя воняет? — Матюшин потянул ноздрями воздух. — Дихлофосом???
Громов кивнул и вдруг сказал:
— А мне все пох…й.
— Что тебе "пох…й"? — поинтересовался сержант.
Громов, от воздействия дихлофоса почувствовал себя освобожденным от воинской субординации, и вдруг заорал прямо в лицо сержанту:
— Всё!!!
Матюшин от неожиданности отскочил на шаг назад — фазан, у которого съехала крыша, и не знаешь, что от него ждать в следующее мгновение — опасная вещь.
Поэтому, в следующее мгновение, Матюшин аккуратно приложился правой в челюсть своего подчиненного, а когда тот упал, попытался придавить его к земле, призвав на помощь.
Вася, однако быстро оклемался, подскочил и побежал вдоль столовой, оглашая оную диким криком. На ходу он зацепил стоящую на столе стопку тарелок, которые брызнули осколками по каменному полу. Тут же был организован загон спятившего разведчика в безопасное место — в рыбный цех, где он ничего не мог сломать, так как там кроме железного стола и раковины больше ничего не было. Громов пытался отбиваться от своих боевых товарищей подвернувшейся под руку шваброй, в процессе беготни опрокинул пару столов, разбил одно зеркало, но в итоге, умело направляемый сослуживцами, Вася быстро был загнан в цех, где был заперт на замок. Стали решать, что с ним делать. В спецназе вообще быстро люди привыкают ничему не удивляться, но это было из ряда вон выходящее. Ладно бы там водки боец нажрался, знали бы, как и что с ним делать, но что делать с тем, кто находится под воздействием дихлофоса?
Вызвали ротного.
Майор Иванов появился через пять минут.
— Где этот мерзавец?
Открыли цех. Громов шваброй тер стену и протяжно выл. Ротный с минуту смотрел на эту сцену, потом тихо спросил:
— Не надоело?
— Нет, — отозвался Вася. — Мне все пох…й.
— Ладно, понял. Будем воспитывать. Когда в последний раз в бане был?
Вопрос насторожил Громова.
— В пятницу, — отозвался за него Матюшин. — Три дня назад.
— Тащите его в баню, — приказал Иванов. — Будет брыкаться — разрешаю пару раз дать по ребрам.
— Есть! — радостно отозвался наряд по столовой.
Перед отправкой бойца на кичу Устав требует помыть преступника в бане.
Через час Иванов на собственной машине повез отмытого преступника в город. В комендатуре Иванова встретили не очень приветливо.
Помощник коменданта, молодой капитан, замахал руками:
— На фиг, не возьму. Вези назад. С вашими разведчиками одни проблемы. В прошлый раз двое ваших весь внутренний караул разоружили, лейтенанта заставили туалет чистить… крику было… не, вези назад. Не возьму.
— Как это не возьму? — Иванов взъелся. — Что ты себе, капитан, позволяешь? Устав что, не для ВАС написан? Я привез бойца с объявленными ему тремя сутками ареста, а ты брать не хочешь?
— Комендант запретил пока брать из вашей роты. Больно вы буйные…
— Какие есть. Где комендант?
— В городе.
— Короче так: сейчас я приведу сюда бойца, а ты его оформишь как следует. А то развели здесь балаган — этого беру, того не беру…
Пока капитан стоял в прострации, Иванов привел из машины Громова, который после бани немного поутих, прозрел, раскаялся и уже стоял на пути исправления.
— Пиши, что принял… — Иванов навис над помощником коменданта, сжав кулаки.
Капитан знал, что такое СПЕЦНАЗ и нехотя расписался в приеме-передачи арестованного рядового Громова, боясь последствий, которые мог устроить ему командир этой роты.
— Ну, Васек, давай, — Иванов хлопнул своего солдата по плечу: — Роту не позорь, а то три шкуры сниму, ты меня знаешь…
Громову предстояло просидеть на гауптвахте трое суток.
Когда Иванов уехал, капитан уставился на Громова:
— Куда же мне тебя определить?
Он стал листать книгу учета арестованных, расписание загруженности камер.
— Вот ерунда какая, — сказал капитан. — Все камеры переполнены, садить тебя некуда…
— Так это… — Громов набрался смелости: — Может, отпустите меня… а я через три дня вернусь, ротный меня и заберет…
— Хитрый какой, — усмехнулся капитан. — Скоро комендант приедет, он и решит, что с тобой делать. А пока здесь сиди. Арестованный…
Вася расположился на стуле и откинул голову. Откинутая голова начала болеть. Это видимо сказывался дихлофос…
Громов не заметил, как стал впадать в сладкую дрему, как вдруг его подорвал дикий крик капитана:
— Что, уроды, ворота открыть некому???
По всей видимости, боец из гарнизонного караула, выставленный у ворот на въезде в комендатуру уснул, когда подъехал УАЗ коменданта, что и вызвало бурю восторга у помощника.
— Драть там вас некому… — окончил метерную тираду капитан и посмотрел на солдата. Что-то спасительное мелькнуло в голове, но в этот момент в комнату дежурного по гарнизонной комендатуре вошел комендант.
— Товарищ майор, за время вашего отсутствия никаких происшествий не случилось! — доложил капитан.
Майор внезапно впал в бешенство:
— Как это не случилось? А почему мне никто ворота открывать не хотел? А? Я вас спрашиваю!
Капитан только хлопал ресницами.
— Кто должен следить за несением службы??? — разорялся майор. — Зачем, для чего мне нужен ПОМОЩНИК???
Капитан потупил взор. Тихо пролепетал:
— Сейчас разберемся…
— Мне не надо «разберемся»! Мне надо, что бы служба НЕСЛАСЬ!!! Это кто такой? — майор указал на Громова.
— Арестованный из роты Иванова.
Майор заметно охладел.
— Иванова? Я же говорил, чтобы спецназовцев больше сюда не привозили.
— А этого все равно привезли…
— За что? — спросил майор у Громова.
— За дихлофос… — отозвался Вася.
— Какой еще дихлофос?
— Которым мух травят.
— И что ты с ним делал?
— Пил, — вдруг решил пошутить Громов.
Майор обернулся к капитану:
— Вот, капитан, учись, как надо родине служить. Даже дихлофос пьют. И ничего им не делается, — повернулся к Васе: — Вас там наверное специально его пить учат, ну там, всякие хитрости спецназовские, выживание…
— Ага, — с готовностью кивнул Вася. — На случай химической атаки.
— Вот видишь. — Майор снова повернулся к капитану: — И живой. А твой наряд на воротах без всякого дихлофоса уже обезврежен.
— На сколько тебя к нам? — майор снова повернулся к Васе.
— На трое суток, — отозвался Громов.
— Знаешь, что, — майор почесал репу, — давай-ка сегодня ты на воротах старшим постоишь, уму-разуму этот бестолковый наряд научишь, а завтра мы тебя уже и посадим. Идет? Вы, разведчики — народ толковый.
— Да мне по… — Громов недоговорил. Его все поняли.
— Я ваш новый начальник, — сказал Громов, подходя к двум солдатикам, стоящим у ворот комендатуры. — Повязку мне, живо…
Один из бойцов снял свою красную повязку и повязал на руку Громову.
— Становись, — тихо сказал Вася.
Бойцы нерешительно переминались с ноги на ногу.
— Не понял, бойцы. Была команда «становись».
— Так мы это…
Громов не стал дослушивать детский лепет и врезал одному из бойцов в солнечное сплетение. Бойцы построились. Вася выровнял их и сказал:
— Тема занятий: обязанности патрульного у ворот комендатуры…
Майор и капитан смотрели в окно, как Громов строит наряд. Майор сказал:
— Не будем вмешиваться. У Иванова толковые солдаты…
Внизу, у ворот, двое бойцов уже отжимались в положении "упор лежа", а Вася важно ходил вокруг них и что-то увлеченно говорил…
Вечером в наряд по гарнизонной гауптвахте заступала другая часть. Перед тем, как вновь прибывшие должны были отправиться на развод, к ним подошел Вася:
— Прибыли, товарищи бойцы? Вот и хорошо. Кто заступает на охрану комендатуры? Вы? Значит, вы ко мне — я младший помощник коменданта…
Спать Вася завалился на шконку начальника гарнизонного караула…
Для пользы дела майор решил не закрывать Громова — солдат показал свое умение держать наряд в "ежовых рукавицах".
Вечером следующего дня Вася уже уверенно снимал трубку оперативного телефона и скромно отвечал:
— Помощник дежурного…
Потом Вася с майором ходил проверять несение службы внутренним караулом.
Потом выпил с ним две бутылки водки.
Потом они ездили в город, где сняли двух девок, которых долго тралили на живописном берегу Амура…
Когда Иванов приехал в комендатуру забирать своего бойца, то с великим удивлением обнаружил оного за столом дежурного по гарнизону, с красной повязкой на рукаве, небрежно зажатой в углу рта сигареткой и надменно-важным выражением лица. На голове бойца красовалась фуражка прапорщика ВВС, который пьяный отдыхал в это время в камере…
Пока ротный замер от увиденного, Вася тем временем встал, подошел к окну, стряхнул вниз пепел и громко крикнул кому-то во дворе:
— Ну, чего стоим? Двор сам себя не подметет! А ну, живо веники схватили…
Иванов потрогал своего разведчика:
— Вася, ты ли это?
— Я, товарищ майор.
— Так это как же? Я же тебя сидеть сюда привез…
— А я вот, за хорошее поведение… выбился… человеком, можно сказать, стал…
Ротный усмехнулся:
— Надо же… а у нас ты был вылитой обезьяной в калошах…
— Может, я здесь еще "посижу"? — спросил Вася.
— Не-ет, — протянул ротный. — Такую обезьяну я никому не отдам…
* * *
Теперь, каждый раз, когда я слышу анекдот о том, как журналистка берет интервью у начальника тюрьмы: "вы, наверное, начинали простым заключенным?.." — я вспоминаю нашего Васю…