Рижская операция завершилась тяжелым поражением русской армии. Военный историк А. А. Керсновский отметил: «Бесславная летопись российской демократии обогатилась новой позорной страницей. Но, как ни прискорбно было для нас падение Риги, оно ничего не значило в сравнении с тем несчастием, что постигло Россию в последовавшие дни».
Действительно, Россия всё глубже погружалась в смуту. И поражения на фронте были отражением общей катастрофы, которая охватила всю Россию. Проект Романовых был разрушен, а вместе с ним в пропасть рухнула и вся «старая Россия». Прозападная либерально-демократическая общественность, буржуазия, крупные и средние собственники, церковь этого ещё не понимали. Они думали, что сокрушив самодержавие можно обуздать Россию, повернуть её к европейской цивилизации, «просвещению». Можно сохранить старые порядки с господством власть имущих и владельцев капиталов, фабрик, заводов и газет. С «надстройкой» в виде буржуазно-либеральных партий, новых «правых» (ранее правыми были монархисты-традиционалисты, черносотенцы), которые будут говорить о «демократии», «свободе», «равенстве». Но реальными хозяевами России станут собственники, хозяева денег и капиталов. Теперь они делали ставку на генералитет, который должен был «обуздать» Россию, утопить в крови склонную к анархии толпу.
Генерал Лавр Корнилов (в центре)
Генерал Корнилов планировал установить сильную власть на диктаторских началах. После поражения русских войск в Рижской операции и падения Риги 21 августа (3 сентября) Корнилов начал переговоры с Керенским. Ведя их через посредников, Корнилов стремился добиться мирной передачи ему всей полноты власти. Он планировал оздоровить армию, восстановить разрушенную февралистами-революционерами дисциплину (февралисты разложили армию, чтобы она не смогла выступить в защиту самодержавия, но далее процессы деградации стали уже необратимыми). Корнилов планировал перевести на военное положение военную промышленность и железные дороги, что давно было пора сделать (с началом войны). Если бы эти меры додумалось провести ещё царское правительство в 1914-1915 гг., возможно, что самодержавие и династия Романовых могли уцелеть и возглавить процесс коренной модернизации Российской империи (что в итоге пришлось сделать большевикам, но уже после большой крови и огромных потерь).
Проблема была в том, что эти меры уже опоздали. Процессы деградации зашли слишком далеко. России уже был нужен новый проект развития, цель и чёткая программа, понятная и близкая широким народным массам. Февралисты-революционеры, и правые, и левые, не могли дать новый проект развития, идею и программу. Правые хотели только «порядка» и «сильной руки», которая успокоит толпу, превратит Россию в часть европейской цивилизации и с её буржуазно-республиканскими порядками, где вся реальная власть принадлежит собственникам (классу буржуазии). Левые же хотели продолжить путь « демократических реформ», который также вёл к катастрофе. Кроме того, левые боялись Корнилова и генералитет, боялись потерять власть, которую имели.
Накануне мятежа поддержку Корнилову выразили такие общественные организации как Союз офицеров армии и флота, Казачий совет, Союз георгиевских кавалеров, Республиканский центр, видные деятели партии кадетов и даже часть эсеров. Финансовую поддержку выступлению Корнилова через общественные организации оказывали крупнейшие русские капиталисты Павел Рябушинский, Морозовы, Сергей Третьяков, Алексей Путилов, Александр Вышнеградский, представители купеческого клана Морозовых и другие. Они опасались потерять влияние и капитал при дальнейшем развитии революции.
После занятия Петрограда Корнилов и его соратники планировали ликвидировать Советы и прочие «самочинные организации», принять меры для восстановления дисциплины в войсках, на производстве и на транспорте для продолжения «войны до победы», исключить из Временного правительства «тех министров, которые, по имеющимся сведениям, были явными предателями Родины». При этом четкой политической программы Корнилов так и не сформулировал. Близкий к Корнилову генерал Антон Деникин отмечал, что «Лавр Георгиевич не был ни социалистом, ни монархистом, чужд политическим страстям», но был близок «широким слоям либеральной демократии».
Корнилов пытался договориться с Керенским. Сначала Корнилову удалось склонить Керенского на ввод в столицу надежных войск. События на фронте этому способствовали. Рига пала, Петроград оказывался перед возможным ударом врага. Страх перед немецким наступлением пересилил у Керенского неприязнь к русскому генералитету. В Петроградский район выдвигали 3-й конный корпус генерала Александра Крымова (он находился в резерве Румынского фронта). 3-й корпус должен был стать ядром Отдельной Петроградской армии, подчинённой непосредственно Ставке. Планировали создать директорию в составе Корнилова, Керенского и эсера Савинкова (знаменитый террорист и видный участник февральско-мартовского переворота), наделённую диктаторскими полномочиями. Керенский хотел занять место председателя триумвирата. Это был для этого честолюбца главный вопрос. Корнилов предлагал Керенскому выехать в Ставку, чтобы лично обсудить этот вопрос. Но Керенский только с виду был героем, он проявил малодушие, испугался, что его просто арестуют. Он уже пожалел о своем сговоре с генералом и послал в Ставку для переговоров обер-прокурора Синода В. Львова.
24 августа (6 сентября) Львов прибыл в Ставку. Генерал Корнилов объяснил ему, что необходимо учредить диктатуру при участии Керенского. Что генерал готов подчиниться будущему председателю. 25 августа (7 сентября) Корнилов двинул войска на Петроград, потребовав отставки Временного правительства и выезда Керенского в Ставку. Командиры верных Корнилову войск получили указания занять Петроград, обезоружить части Петроградского гарнизона, которые примкнут к движению большевиков, и разогнать Советы. 26 августа (8 сентября) Львов вернулся в Петроград и сообщил Керенскому, что Корнилов требует себе верховную власть — как военную, так и гражданскую. Керенский ещё больше испугался за свою власть и приказал Корнилову сложить с себя звание Верховного главнокомандующего. Корнилов отказался покинуть свой пост. Сношения Петрограда с Могилёвым были прерваны. 27 августа (9 сентября) министры-кадеты, которые согласовали свои действия с Корниловым, подали в отставку, тем самым пытаясь парализовать деятельность правительства.
В этот же день Временное правительство выпустило манифест, где Корнилова объявили вне закона. Героя Карпат назвали «изменником». Корнилов в ответ обозвал всё Временное правительство «немецкими наёмниками».Керенский приказал командующим не подчинять мятежному Верховному, а войскам не повиноваться мятежным командирам. Он амнистировал арестованных большевиков, призвал разного рода революционеров к защите завоеваний революции и приказал открыть арсеналы для революционных петроградских рабочих. В отряды Красной Гвардии записалось около 15 тыс. человек. Пока революционеры активно готовились к обороне, Корнилов бездействовал в Ставке. По идее он должен был сам возглавить корпус Крымова. Но он остался в Могилёве, а почти всё его фактически случайное окружение оставило генерала.
Конница Крымова была разбросана от Пскова до Луги. Войска Северного фронта сопротивления не оказывали, прибытие «корниловцев» временно восстановило порядок и дисциплину. Однако генерал Крымов не смог воспользоваться благоприятным моментом, пока сторонники Керенского ещё не успели организоваться. Не получая от Ставки никаких указаний (Ставка была отрезана от фронтов), он ошеломленный неожиданным противостоянием Ставки и правительства, задержал 29 августа (11 сентября) войска у Луги. А сам отправился для выяснения ситуации в Петроград и там 31 августа погиб. Крымова пригласили к Керенскому и предложили капитулировать. Считается, что осознав своё положение фактического пленника, а также невозможность что-либо изменить, унизительным допросам и аресту Крымов предпочёл смерть. Выйдя из кабинета Керенского, он застрелился. По одной из версий Крымова застрелили «адъютанты» Керенского. Заступивший на место Крымова князь Багратион-Мухранский по приказу Временного правительства отвёл 3-й конный корпус в район Псков — Великие Луки.
Боевые действия войск Корнилова и подразделений верных Керенскому и Красной Гвардии были незначительными. Красногвардейцы, чтобы эшелоны с корниловскими войсками не могли проехать в Петроград, разобрали железнодорожное полотно. 29 августа (11 сентября) исполкомом Юго-Западного фронта был арестован главнокомандующий А. И. Деникин. Вслед за этим армейские комитеты всех армий этого фронта арестовали своих командармов — генералов Лукомского, Маркова, Романовского, Эрдели и др. Были изолированы и другие сторонники Корнилова на фронте и в ряде городов страны. 31 августа (13 сентября) — день гибели Крымовав — официально было объявлено о ликвидации корниловского мятежа. 2 (15) сентября 1917 г. Корнилов был арестован, и вместе со своими сторонниками оказался в заключении в г. Быхове.
Группа арестованных генералов и офицеров во главе с Корниловым в период быховского заточения. По номерам: 1. Л. Г. Корнилов. 2. А. И. Деникин. 3. Г. М. Ванновский. 4. И. Г. Эрдели. 5. Е. Ф. Эльснер. 6. А. С. Лукомский. 7. В. Н. Кисляков. 8. И. П. Романовский. 9. С. Л. Марков. 10. М. И. Орлов. 11. Л. Н. Новосильцев. 12. В. М. Пронин. 13. И. Г. Соотс. 14. С. Н. Ряснянский. 15. В. Е. Роженко. 16. А. П. Брагин. 17. И. А. Родионов. 18. Г. Л. Чунихин. 19. В. В. Клецанда. 20. прапорщик С. Ф. Никитин. Осень 1917 года
Таким образом, мятеж, который изначально был подготовлен при участии самого Керенского с целью наведения «порядка» в стране и армии, был подавлен. Керенский испугался, что потеряет власть и объявил «изменником» Корнилова. Правый лагерь революционеров-февралистов, планировавший свернуть развитие революции, потерпел поражение. Сам Керенский ещё более укрепил режим личной власти, по сути, создал свою революционную диктатуру. Россия продолжала погружаться в Смуту.
1 (14) сентября 1917 года Александр Керенский назначил себя новым Верховным главнокомандующим и в целях преодоления правительственного кризиса изменил структуру правительства, создав так называемый «Совет пяти» или Директорию (по подобию Великой французской революции), в которую помимо него самого вошли еще четыре министра — министр финансов Михаил Терещенко, военный министр генерал Александр Верховский, морской министр контр-адмирал Дмитрий Вердеревский и министр почты и телеграфа Алексей Никитин. Таким образом, диктатуру всё же ввели, но иную, направленную на сохранение «революционных завоеваний».
В этот же день, 1 (14) сентября 1917 г. постановлением Временного правительства была провозглашена Российская республика. Тем самым Российская империя была официально похоронена. Одновременно Директория узаконила разгром аппарата царской полиции, упразднение каторги и ссылки. Была объявлена широкая политическая амнистия, под которую попали и большевики, обвиненные в организации июльского восстания. Было также обещано ввести и все остальные политические свободы, характерные для демократических стран. Все вопросы устройства России в будущем должно было решить Учредительное собрание.
В Постановлении от 1 (14) сентября 1917 г. говорилось: «Мятеж генерала Корнилова подавлен. Но велика смута, внесённая им в ряды армии и страны. И снова велика опасность, угрожающая судьбе Родины и её свободе. Считая нужным положить предел внешней неопределённости государственного строя, памятуя единодушное и восторженное признание республиканской идеи, которое сказалось на Московском государственном совещании, Временное правительство объявляет, что государственный порядок, которым управляется Российское государство, есть порядок республиканский, и провозглашает Российскую республику. Срочная необходимость принятия немедленных и решительных мер для восстановления потрясённого государственного порядка побудила Временное правительство передать полноту своей власти по управлению пяти лицам из его состава во главе с министром-председателем. Временное правительство своей главной задачей считает восстановление государственного порядка и боеспособности армии. Убеждённое в том, что только сосредоточение всех живых сил страны может вывести Родину из того тяжёлого положения, в котором она находится. Временное правительство будет стремиться к расширению своего состава путём привлечения в свои ряды представителей всех тех элементов, кто вечные и общие интересы Родины ставит выше временных и частных интересов отдельных партий или классов. Временное правительство не сомневается в том, что эта задача будет им исполнена в течение ближайших дней». Постановление было подписано министром-председателем А. Ф. Керенским и министром юстиции А. С. Зарудным.
В итоге «правое» крыло февралистов-революционеров — буржуазия, капиталисты, дворяне-землевладельцы, генералитет, часть офицерства и казачества, церковь, потерпело поражение. Их политическая надстройка — кадеты, правые эсеры, были дискредитированы. Советы и Красная Гвардия (в ее руки попало до 40 тысяч винтовок, выданных самим Керенским), напротив, восстановили утраченные после июльского мятежа позиции, выставляя себя в роли истинных «защитников демократии». Советы постепенно переходили под контроль большевиков, которые последовательно и не особо скрываясь готовили вооруженный захват власти.
Александр Керенский в Петрограде
Временное правительство, Керенский сами себе выкопали могилу. Так, 4 (17) сентября Временному правительству, объявившему политическую амнистию, пришлось выпустить из тюрьмы Льва Троцкого, который всего через пару недель стал председателем Петроградского совета, а спустя еще три недели сформировал на его базе Военно-революционный комитет. Сам Керенский позднее тоже говорил, что «без корниловского мятежа не было бы Ленина».
С другой стороны, «правые», после неудачной попытки восстановить порядок с помощью генералитета, продолжили свои интриги и пошли по пути создания будущего Белого движения и развязывания гражданской войны. 5 (18) сентября Александр Верховский — один из членов Директории, — написал в своем дневнике: «Керенский и группа людей около него не отвечают сейчас требованию обстановки. В то время, как массы уходят влево под влиянием разрастающейся разрухи и анархии, интеллигенция и имущие классы резко уходят вправо, теряя веру в народ. Мысль о железной власти все чаще слышится; здесь не указывается только, как ее сделать при теперешнем раздроблении России на партии и классы. Керенский же остается на месте и перед ним образуется пустота. С другой стороны, он не владеет техникой управления массами, у него нет смелости на большие решения».
Одновременно развивались процесс развала, дробления и «автономизации» бывшей уже империи. Большевики в регионах уже начали разрывать связи с Временным правительством и создавать свои «народные республики». Первым на такой шаг пошел известный донбасский большевик Федор Сергеев («товарищ Артем»), активно участвовавший еще в революции 1905 года, а потом бежавший с царской каторги и скрывавшийся в странах Азии и Австралии. 4 (17) сентября Артем объявил о создании независимой от Временного правительства «народной республики» в Донбассе. 5 (18) сентября в оккупированной германской армией Литве была образована так называемая «Литовская Тариба» (Совет Литвы) — орган местного самоуправления.
6 (19) сентября в Киеве открылся так называемый «Съезд народов и областей России», созванный по инициативе Центральной Рады. В его работе участвовали 86 делегатов, представлявших разные народы, национально-религиозные и сословно-территориальные объединения бывшей Российской империи — украинцы, белорусы, казаки, крымские татары, эстонцы, латыши, литовцы, поляки, евреи, грузины, азербайджанцы, представители мусульман и т. д. Кроме поляков, еще никто не выступал за полную независимость своих территорий, но все ставили вопрос об автономии и федералистских началах нового демократического Российского государства. За Литвой по итогам съезда также было признано право на образование суверенного государства, но из «русской и прусской ее частей». Открывая съезд, глава Украинской Центральной Рады Михаил Грушевский подчеркнул, что Киев давно стал центром федералистского движения славян, и спасение России именно в ее федерализации. Съезд образовал Совет народов с центром в Киеве для подготовки к началу работы Учредительного Собрания над законом о федеральном устройстве государства. Россия на всех парах шла к своему развалу.
